Кричит сорока на опушке:
— Я — поэтесса! Что там Пушкин!
Пишу стихи птенцам умело.
В лесу своё открыла дело.
Трещу и сразу всё — в печать!
Прошу отныне величать
Меня — Сорока-поэтесса,
Не то вас выживу из леса!
Сорока-то крутого нрава.
Разноголосая дубрава
Притихла от «заявок» вмиг —
Там все творцы: что день, то стих.
Кукушка и Петух — писаки!
Ну, а кому охота драки?
Всем хочется остаться здесь.
Для них привычна ложь и лесть,
Уж с этими вопрос всем ясен —
Известно из Крылова басен.
На каждой на лесной опушке
Всегда есть Петухи, Кукушки,
Что распевают дифирамбы
Под лозунгом: мы — вам, вы — нам бы!
И вот Кукушка и Петух
Сороку прославляют вслух,
Слагают оды и сонеты,
Они же, как-никак, поэты.
— Да прекратите эти па!
Сорока же совсем глупа.
Трещётка та известна лесу,
А вы узрели поэтессу… —
Их урезонила Сова. —
Не все ведь палки-то — дрова,
Не золото — всё, что блестит!
И о Сороке говорит:
— Издательство открыла — факт,
С бумажной фабрикой — контракт…
Клепает типографской краской
Книжонки и торгует с Лаской.
Критиковал её Хорёк,
Так еле ноги уволок,
Спасло из веток покрывало,
А то бы насмерть заклевала.
Сама Сорока ведь не даром
В дубраве занялась пиаром.
Трещит она на всю дубраву!
Шумиху приняла за славу —
Всё, лишь бы имя прозвучало,
Всё подойдёт, вплоть до скандала:
Синице «шьётся» плагиат,
И дрозд — туда же, виноват —
Украл Дрозд, якобы в субботу,
Из песенки сорочьей ноту.
Не смог ей доказать Удод,
Что Дрозд и сам нежней поёт.
Ёж мысли обобщил сорочьи,
Которых нет ни днём, ни ночью.
Украл её идею Клёст…
Бо-ольна-а-а! Инфекция — от звёзд!
Сорока, как и петухи,
К Совиной критике глухи.
Их «утончённый» слух привык
Елейный понимать язык.
А критики, хоть целый воз,
Для них — что перегной, навоз.
От критики Сорока сразу
Такую сделает гримасу…
Сорока, дурья голова,
Послушай, что твердит Сова,
Спустись, несчастная, с небес
И не позорься на весь лес.
Эх, знать бы ей, что от навоза,
В итоге, ароматней роза!
|
|