Мой эгоизм не позволяет мне писать стихи
о чем-то, отвлеченном от своей натуры.
Но, коль симпатия к искусству безгранична, жди:
мы в подземелье встретимся культуры.
Иначе вряд ли назовешь моих стихов тетрадь
и пару анонимных, слава Богу, сайтов.
Тех пару мест, куда могу спокойно прокричать
свои обиды в виде тройки тысяч байтов.
Итак, приступим. Город Винница на свете есть,
где улицы лишь симбиоз из подворотен.
Там ночью страшно, днем так людно, словно тащишь крест
на собственную, беспричинную Голгофу.
Он так велик, чтобы со всеми быть накоротке
и слишком мал для слова "личность" в лексиконе.
Здесь все и каждый есть толпа, и в этом городке
нет правил поведения, нет норм, законов.
Здесь в каждом переулке норовят ударить вас
и повезет, когда лишь в спину крикнут гадость.
И вместо восхищения оттенком карих глаз,
над косоглазием в смеху находят радость.
Здесь пассажир кондуктору презрения объект.
Здесь клуб не место танцев, но лишь точка съема.
Здесь переулок, гордо именуемый "проспект"
предоставляет выбор девушек у дома.
Те девушки давно уж не мечтают о цветах
и прочих глупостях времен восьмидесятых,
но при своих сомнительных пятнадцати годах
играют в лучших порно-фильмах, жаль-неснятых.
здесь в каждом магазине недоволен продавец
своею жизнью, сам не зная, чего хочет.
И тихо в очереди став безжизненный конец,
вы ждете свой ликер, а в небе гром грохочет.
Причины сказанного положения вещей
со временем стают все менее понятны.
Здесь улица есть плаха для ментальных палачей
и дом для тех, кого достал курятник.
Здесь ужасом обычно называют пессимизм
и провожают взглядом облаченных в черный.
Неясно, как все время наблюдая катаклизм
возможно оставаться радостным, веселым.
У нас свобода слова выражается в вещах,
на стенах писаных при помощи баллона:
рисунках, провокациях и прочих мелочах
из словаря сомнительного лексикона.
И скудному уму предельно сложно объяснить
критерии оценки внешности прохожих.
Но нет, я знаю! Каждый должен голову побрить,
в карманы руки и ходить с бандитской рожей.
Не слишком страшно то, что детские мои стихи,
ведь я же, как-никак, еще ребенок.
Ужасно то, что выше упомянуты грехи,
отсюда видные, с младенческих пеленок.
Мне написать бы обо всех волнующих вещах,
мне прозой сложно выразить, не то - стихами
свои проблемы. Будто бы словесно обнищах,
я обнищал одновременно и мозгами.
|
|