Я – СООТЕЧЕСТВЕННИК САКАРТВЕЛО
Геннадий Дерткин в коллективном интервью
на страницах газеты «Свободная Грузия»
Пятнадцать лет – для истории срок небольшой, для конкретного человека – весьма значительный. Особенно, если на него приходится зрелый период жизни, связанный, с революционными, можно сказать, событиями вокруг.
Именно столько лет живет вне Грузии наш земляк Геннадий Дерткин, главный редактор и учредитель популярного в Канаде и за его пределами международного издания «The Yonge Street Review», которого мы с удовольствием сегодня представляем нашим читателям.
У каждого журналиста есть любимый жанр. Я знаю, что Геннадий, например, «прикипел» к интервью – у него их больше 500. Но случается, что он сам становится интервьюируемым, и таких публикаций тоже немало. Вот мы и воспользовались услугами его коллег (разумеется, с их согласия) – Михаила Бродского, ведущего обозревателя Международного Канадского радио, Ларисы Вельговольской, главного редактора выходящего в Торонто журнала «Самовар», и независимого журналиста Грегори Любарского, кстати, нашего земляка, правнука знаменитого раввина Абрама Хволеса, чей юбилей недавно торжественно отметили в Грузии и Израиле. Так что перед вами – своего рода коллективное интервью, «исправленное и дополненное».
Габриел Намталашвили
«Должен признаться, что по моим наблюдениям, профессиональная русскоязычная журналистика в дальнем зарубежье – довольно редкое явление.
И именно поэтому популярную «Тбилисо» я посвящаю присутствующему в этом зале моему давнишнему другу, бессменному главному редактору и учредителю газеты The Yonge Street Review Геннадию Дерткину – настоящему тбилисскому русскому еврею».
Вахтанг Кикабидзе, Торонто, май 1997 года
Г.Л. Будучи уроженцем Грузии, я впервые встретился с таким оригинальным и точным определением этноса, какое сымпровизировал на своем сольном концерте прославленный актер, певец и кинорежиссер. Вот уж действительно, подумал я тогда, точнее не скажешь: тбилисский, грузинский - по ментальности, русский - по языковой культуре, еврей - по национальности и вероисповеданию... А в общем-то - тбилисец. И я захотел рассказать о Геннадии, за творчеством которого я, новый канадец с немалым стажем, слежу вот уже двенадцать лет - буквально с первых дней его появления на русском телевидении Торонто, где он выступал с политическими комментариям, и особенно – после создания его авторской газеты, выход которой стал значительным событием в жизни русскоязычной общины Канады.
Вахтанг Кикабидзе как в воду глядел. Да, профессиональная журналистика на русском языке в Канаде тогда, да и сейчас, - все еще большая редкость. А Геннадий – настоящий профессионал. И стал редактором, автором, публицистом в новой стране, не пытаясь найти себе какое-то иное применение в непростых условиях иммиграции, а практически, не прерывая свою многолетнюю журналистскую практику. Хотя, как я вижу, обрек себя на тяжелый, порой неблагодарный труд, и тот, кто не понаслышке знаком с ситуацией на русском газетно-издательском рынке во всей Северной Америке, может мои слова подтвердить.
А о профессионализме Геннадия можно судить по его официальной биографии. Он - член Международного Союза писателей «Новый современник», президент его Канадского Совета, в состав которого входят также филиалы в Германии, Бельгии и Грузии. Свою газету учредил в декабре 1996 года, назвав ее несколько необычно для «русского уха» - The Yonge Street Review, в честь исполнившегося в том году 200-летия самой главной улицы Канады и самой длинной в мире магистрали, своего рода символа страны. И десять лет назад, и сейчас эта газета - одна из немногих на нашем континенте, которая выходит на своих материалах. Сегодня в ней - десятки авторов в более чем двадцати странах мира, собственные корреспонденты в США, России, Грузии, Израиле, Германии. Это, согласитесь, серьезно. Когда к газете обращается американский президент Билл Клинтон, премьер-министры Канады Жан Кретьен и Пол Мартин, – тем более.
Геннадий - выпускник Московского государственного университета и Московского полиграфического института, кандидат исторических наук. В течение многих лет работал на руководящих должностях в Национальном информационном агентстве Грузии (Грузинском ТАСС) ответственным, а затем главным выпускающим, заместителем главного редактора, умудрившись остаться беспартийным. Однажды в ответ на «законное недоумение проверяющих из «Большого ТАСС» по этому поводу генеральный директор «Грузинского ТАСС» Владимир Иванович Чиаурели резонно заметил: «Ничего, один такой пусть тоже будет!». А сетования москвичей на пресловутую «пятую графу» проверяемого он отверг с возмущением: «У нас в Грузии такой проблемы нет! Евреи – прекрасные работники, и не надо нам насаждать пресловутый «еврейский вопрос»...».
М.В. М-р Дерткин, живет и работает в Канаде с ноября 1994 года. Впервые я встретился с ним десять лет назад в Монреале, и с тех с интересом слежу за его карьерой. С моей подачи он часто выступает в качестве политического комментатора Radio Canada International, сотрудничает с Русской службой ВВС. В 1999 году Институт международной информации АН России присвоил ему звание «Политический обозреватель международного класса».
В том же году он стал первым вице-президентом Канадского Института изучения России и стран Восточной Европы. В канун первого года тысячелетия Геннадий награжден международным литературным орденом «Олимпоэтри» - шестыми после Билла Клинтона, Жана Кретьена, Владимира Путина, Льва Гущина, Валерия Вайнберга, в декабре 2001-го удостоен звания лауреата VI Международного фестиваля искусств «Канадские листья», а в августе 2002 года стал обладателем медали Всемирной антинацистской федерации евреев-воинов, партизан и узников концлагерей. Его биография вошла в издающееся в США всемирно известное престижное издание «Who is who», и это еще одно признание его авторитета.
Л.В. - Прежде, чем перейти непосредственно к информационному поводу – 10-летнему юбилею газеты, – давайте сделаем экскурс в не такое уж далекое прошлое и вернемся в Тбилиси. Как Вам там жилось и работалось? Как Вы стали журналистом?
Г.Д. - Говорите, недалекое прошлое? Смотря, какими мерками мерить. Вы спрашиваете, как я пришел в журналистику? Вообще-то у меня была мечта стать летчиком. Мое детство прошло в военном авиагородке, и недостатка в патриотическом воспитании со стороны отца, политработника, сами понимаете, я не испытывал, да и определенную роль, очевидно, сыграла книга Б.Полевого «Повесть о настоящем человеке». И тут я, семилетний ребенок, сделал, как мне тогда казалось, смелый, самостоятельный шаг - не спросив разрешения у родителей, слетал с соседом-лейтенантом на «Дугласе» из Тбилиси в Ереван и обратно. Попало нам тогда обоим: ему – от начальства, мне – от мамы с папой.
Л.В. - Ничего себе, пай-мальчик...
Г.Д. - А что, произвожу впечатление, что был таким? Ну, так вот, летчиком я не стал – забраковала медкомиссия, не получился из меня и профессиональный музыкант – жизнь-то у военных известно какая – кочевая: кроватей нормальных не было, не то что пианино... Жаль, конечно: специалисты утверждали, что у меня были редкие музыкальные способности. Но любовь к музыке я сохранил на всю жизнь. Журналистику же я выбрал своей будущей профессией по совету учительницы русского языка и литературы Анны Павловны Михеевой-Кезевадзе, которая не однажды мне говорила: «В прессу тебе надо идти, Гена. У тебя стиль газетный и кругозор широкий». Но мне после окончания школы захотелось большего: податься в «международники», и я сдал документы в знаменитый МГИМО, которые мне... вернули буквально на следующий день. «Почему? - недоуменно спросил я у ответственного секретаря приемной комиссии. – Потому, - строго ответил тот. – В паспорт свой заглядывать надо чаще... – Зачем? - удивился еще больше я, - там всё в порядке. – Всё, да не всё, - усмехнулся чиновник, – пятая графа, молодой человек...».
В ректорат я пошел с отцом, полковником. Руководство тут же вызвало «на ковер» того самого секретаря. «Да что Вы, товарищ ректор, глупости всё это! – гневался он. - Какой еще антисемитизм?! Как я, партизан, участник войны, мог такое сказать?! Посмотрите – у меня вот копия - что у абитуриента в характеристике написано, а? «Занимается политикой»! У нас, как известно, политикой занимается только партия, молодой человек!». Ректор развел руками: «Так и напишите официально уважаемому Дмитрию Григорьевичу и его сыну, что им отказано по идеологическим причинам...».
Л.В.- Хорошее же однако у Вас было начало...
Г.Д. - Самое интересное, что спорить было бесполезно: в характеристике действительно вместо «интересуется политикой» значилось «занимается политикой» – так мой школьный завуч перевела с грузинского на русский. Ее безобидная стилистическая оплошность сыграла со мной эту недобрую шутку, хотя и ежу было понятно, в чем настоящая причина... Вернувшись в Грузию, где ни моя семья, ни наши друзья-евреи никогда не сталкивались даже с намеком на антисемитизм, я был принят «внештатником» в только что вышедшую газету «Вечерний Тбилиси». Это была моя первая журналистская школа.
А через год уже по республиканской квоте я поступил на факультет журналистики МГУ и после окончания вуза уже без всякой квоты закончил с отличием и второй институт – Московский полиграфический, где получил специальность «редактор массовой литературы». Должен сказать, что два года учебы в МПИ дали мне знаний ничуть не меньше, если не больше. Какие у нас были преподаватели: Михаил Васильевич Урнов, Ефим Семенович Лихтенштейн, Натан Евгеньевич Юдин, Майя Петровна Сенкевич... Высокие профессионалы, чудесные люди!
Л.В.- Вы их всех помните, у Вас замечательная память!
Г.Д. - Память каждого из нас избирательна. Запоминается то, что существенно, важно в твоей жизни. Я тут вспомнил профессора Урнова, который наряду с преподаванием основной дисциплины был и деканом редакторского факультета. Так вот, после зачисления на четвертый курс МПИ выяснилось, что количество часов по многим предметам, сданным мною в университете, не дотягивало до нормативов полиграфического, и необходимо было в короткий срок досдать кучу зачетов и контрольных работ. Я подал длиннющее заявление, в котором подробно перечислил всё, что от меня требуют, и попросил «отсрочку». Михаил Васильевич внимательно прочитал мою писанину и что-то аккуратно вывел в углу. «Пожалуйста!» - прочитал я с изумлением. Вы когда-нибудь получали такие резолюции?
Л.В. - Нет, не посчастливилось, это я говорю без всякой иронии. Одно-единственное слово, а как характеризует человека! Замечательная резолюция, воплощение интеллигентности.
Г.Д. - А хотите пример, но несколько другого плана? Пару лет я работал заведующим редакционно-издательским сектором во Всесоюзном НИИ охраны труда. И был у меня начальник – Гиони Шарикадзе, бывший профсоюзный работник, добрейший, милейший человек. Он мне регулярно писал такие резолюции: «Дорогая Геннадия, напомни мне, о чем мы будем завтра думать». Иногда он выдавал и устно: «Вы, журналистики, только брошюровки умеете выпускать. Будете у меня работать под напряженной ручкой!». Класс, правда? Зато грузинским языком шеф владел безукоризненно и вообще был талантливым организатором. Но я знаю еще один пример «оригинального стиля», правда, из практики моего отца. Его полковой замполит со смешной фамилией Сясин, окончивший всего три класса начальной школы, в силу отсутствия элементарных знаний русского языка придумал универсальную, как он считал, резолюцию: на всех рапортах подчиненных он аккуратно вырисовывал: «Вопрос ясен. Комиссар Сясин».
Но в Сакинформи, Грузинском ТАСС, работали в основном профессионалы, грамотные мастера своего дела. Мы трудились дружно, можно сказать, с полной отдачей. Я до сих пор поддерживаю контакты с некоторыми из них, хотя агентства как такового уже нет: прежде всего, с Бондо Двалишвили, нашим собкором по Грузии, живущим в Нью-Джерси Яном Гореловым, Толей Рухадзе, который шлет мне материалы из Израиля, Малхазом Датикашвили из Нью-Йорка, чту память моих дорогих коллег–сакинформовцев Владимира Ивановича Чиаурели, Алика Вигнанского, Темо Степанова, Отара Туркия, Кирилла Расоева, Ванца Мгебришвили, Зуры Грдзелишвили, Гиви Киквадзе, Жоры Мачавариани, Коли Анастасьева, Семы Донина, Вити Моргунова, Ираклия Чохонелидзе... Светлая им память!
М.Б. - Сакинформи – это целый этап в Вашей жизни?
Г.Д. – Этап, да еще какой! К тому времени мой стаж работы в агентстве превысил двадцать лет. В 1989-м я вместе с друзьями основал при Республиканском фонде культуры Ассоциацию еврейской культуры и на следующий год возглавил делегацию грузинских журналистов, которая по приглашению мэрии Тель-Авива приехала в Израиль с большой художественной фотовыставкой «Грузия – это так близко...». Тогда же был награжден государственной медалью «50 лет Кол Исраэль» - за вклад в развитие культурных связей между двумя странами.
Нас принимали на высоком уровне, я подписал контракт на работу телерадиокорпорации, но жизнь внесла неожиданные коррективы: в мае 1991 года по решению Парламента Грузия я был назначен собкором в странах Балтии (литературный псевдоним Геннадий Деметрашвили), а затем и главой информационного Постпредства, которое в отсутствие посольства и торговой миссии, по сути дела, было единственным грузинским официозом в Латвии, Литве и Эстонии. Это был первый независимый от ТАСС орган информации за рубежами Сакартвело. Работал в тесной связи с Грузинским обществом Латвии «Самшобло» и грузинским землячеством Эстонии, вел переговоры с руководством балтийских республик об установлении дипотношений между ними и Грузией и могу без ложной скромности сказать, что в условиях, когда Балтия не хотела идти на этот шаг из-за «нелигитимности правления режима Э.А.Шеварднадзе», мне все же удалось значительно продвинуть эту работу. В результате содействия тогдашнего министра иностранных дел Латвии г-на Яниса Юрканса отношения были установлены не только с Латвией, но и Эстонией (Литва в лице г-на Витаутаса Ландсбергиса тогда это сделать категорически отказалась).
Надо ли говорить, что на миллионы грузинских купонов, которые я получал в Риге, ничего нельзя было купить, поэтому я сам содержал офис за счет того, что вел радиопередачи на грузинском языке, выступал на телевидении и в печати, рассказывая о трудностях становления независимой Грузии, вел еврейскую программу в местной газете.
Я не терял оптимизма и выдвинул идею установить прямое воздушное сообщение между Ригой и Тбилиси, что и было осуществлено при моем содействии. Еще до установления дипотношений организовал Дни культуры Грузии в Юрмале, которые прошли с большим успехом. Но за свою активность я был «вознагражден», причем «земляками». Беру последнее слово в кавычки, потому что никак не мог предполагать, что в числе других десяти выходцев из Грузии подвергнусь нападению банды грабителей, которые средь бела дня учинят разбой на моей квартире, оформленной грузинской символикой – флагом, афишами популярных звезд, моих друзей - Бубы Кикабидзе, Нани Брегвадзе, фотографией замечательного грузинского хирурга Нодара Бохуа... Вооруженный налет произошел в присутствии всей моей семьи: эти опозорившие свою страну «гастролеры» искали деньги, которых у меня, журналиста, естественно, не могло быть. По поручению тогдашнего министра МВД Латвии г-на Вазниса расследование вела группа латвийских сыщиков, но оно ни к чему не привело. Правда, я получил анонимный звонок откуда-то из России: «земляки» извинялись за то, что спутали меня с кем-то из бизнесменов... Счастье, что мы остались невредимы, но тот стресс мы не можем пережить до сих пор.
Казалось, можно было разочароваться в стране, откуда приехали эти бессовестные люди, но любовь и преданность к Грузии ни на минуту не поколебали моей уверенности в том, что «семья не без урода», а подавляющее большинство грузин продолжает свои славные вековые традиции доброты, порядочности и чувства братства к представителям всех национальностей, проживавших и проживающих ныне в Грузии. Ведь недаром мой отец, Дмитрий Григорьевич Дерткин, выходя в запас в 1955-м, исколесив со своей семьей чуть ли не полстраны, остановил свой выбор на Грузии: «Будем жить теперь в Тбилиси. Нам, евреям, будет здесь хорошо. Здесь – чудесные люди...».
М.Б. - Да... Тот рижский случай - продукт смутного времени. И что же Вы предприняли, в конце концов?
- В конце 1994 года я, сдав свои дела тогдашнему сакинформовцу Тенгизу Джибути, бежавшему во время войны из Абхазии в Ригу, уехал к сыну в гости, который уже жил в Канаде. Потом прошел процесс воссоединения с его семьей, сын-то – один-единственный! К сожалению, тогда мне не удалось оформить гражданство Грузии. Хотя сейчас являюсь гражданином Канады, тем не менее, чувствую, что я - соотечественник Сакартвело, страны, которую я любил и люблю и где нашли свой вечный покой мои родители, испытывавшие всю жизнь к ней искренние чувства благодарности...
Поэтому мой первый телевизионный политический комментарий в Канаде в январе 1995 года был посвящен Грузии. Авторские симпатии были настолько очевидны, что вся русскоязычная община решила, что я грузин и выдаю себя за еврея только лишь для того, чтобы «лучше устроиться» (тогда евреи составляли 70% русскоязычной иммиграции). Я особенно не спорил: грузин – так грузин, тем более, что ментальность у меня действительно грузинская, говорю по-грузински довольно сносно, а акцент – это навсегда.
Г.Л. – И вот родилась Ваша The Yonge Street Rеview..
Г.Д. - В 1996-м я, поддавшись на уговоры своих приятелей («Кому, как не тебе?!»), основал ее, хотя прекрасно сознавал, что в иммигрантских условиях это будет ох, какое непростое, да и бесприбыльное дело. Уже после выхода первых номеров многие удивлялись: почему столько места я уделяю маленькой Грузии? Я хотел, чтобы люди узнали, что этой стране с ее многовековой культурой есть чем гордиться и что придет время, когда ею станут руководить достойные люди. Это время пришло. В течение прошедших со дня Революции роз трех с половиной лет я много раз выступал не только у себя в газете, но и в передачах англоязычного телевидения (не говоря уже о русскоязычном), Международного Канадского радио, Би-би-си и других СМИ. Я считаю, что в условиях тенденциозности (а иногда и откровенной враждебности) в освещении событий в Грузии и антигрузинской риторики многих российских средств массовой информации (чего только стоят корреспонденции в «Московском комсомольце», «Красной звезде», «Комсомольской правде», «Российской газете» и т.д.), распространяемых и перепечатываемых в Канаде русскоязычными газетами, направление на объективное освещение событий в Грузии не только оправдано, но и необходимо.
И это, я думаю, уже дает результаты. Теперь несколько изменилась в лучшую сторону тональность высказываний и в иммигрантских кругах, да и грузины, наконец, перестали прятаться друг от друга, а русскоязычные и англоязычные канадцы заинтересовались теми преобразованиями, которые сейчас происходят в жизни Сакартвело. Известный ведущий весьма авторитетной в политический кругах телевизионной программы I-Channel Билл Камерон после окончания шедшего в прямом эфире интервью, которое он взял у меня в декабре 2003-го, сказал фразу, верно отразившую изменение в настроении канадского истеблишмента: «Теперь Грузию никто не будет путать с американским штатом Georgia». Самое интересное, что слова эти не раз звучали ранее в многочисленных материалах о Сакартвело, публиковавшихся в моей газете, но я был рад такому «повтору»...
М.Б. - Я всегда читаю The Yonge Street Review, что называется, от корки до корки, и меня приятно удивляет обилие авторов из разных стран мира. Чем Вы это объясняете такой успех?
Г.Д. - Прежде всего, их желанием найти достойную трибуну для выражения своей позиции, возможностью познакомить со своим творчеством широкий круг читателей не только в Канаде. В этом плане наличие международного интернет-издания служит им прекрасную службу. Кроме того, у них появляется возможность общаться между собой, что бывает не только приятно, но и полезно.
М.Б. - Нетрудно заметить, что Вы – не только самый активный автор в Вашей газете, но и как главный редактор, определяющий политику издания, его направленность. Имеют ли возможность другие авторы выражать мнения суждения, отличные от редакторского?
Г.Д. - Безусловно. Мне кажется, во всяком случае, читатели ценят плюрализм мнений, который существует в газете. Ведь неслучайно The Yonge Street Review имеет подзаголовок «Независимая газета для новых канадцев». Можно полемизировать практически на любую тему, но нельзя, я в этом уверен, пропускать в печать ксенофобские, антисемитские и просто хулиганские призывы, нельзя оскорблять личность, нельзя рекламировать порнографию и педофилию. В этом ответственность главного редактора. Называйте это самоцензурой, если хотите.
М.Б. - Зато позволяют себе другое...
Г.Д. - Вы имеете в виду перепечатки из Интернета? Пока, я подчеркиваю пока, незаконное заимствование продукта чужого интеллектуального труда (не будем называть это соответствующим словом из лексикона юристов) не карается по закону. А в нашем Торонто - самый настоящий бум: количество русскоязычных газет растет с каждым месяцем. Тут, вроде, радоваться надо, но что толку от новых изданий, если в них - сплошная перепечатка и «тиражирование» российских газет. Правда, есть пару изданий, которые изредка все-таки высказывают свое мнение по тому или иному поводу. Для остальных всё очень просто: взял из Интернета готовые материалы, два человека, может быть, даже один, распечатали их, кое-как сверстали, разместили рекламу, и вот она – новая газета-близнец. "Полезно": не надо читать оригинальные издания, слушать радио, смотреть телевидение - удобно...
М.Б. - Вот Вы говорите о перепечатках. Но с другой стороны, так действительно проще: материал отредактирован, выверен, значит, достоверен...
Г.Д. - Достоверен? Вы в этом убеждены? Я приведу пример, правда, немного из «другой оперы». Одна всероссийская многотиражная газета напечатала краткое интервью со мной, которое... я никогда не давал. Я просто был обескуражен. Ну, знаете, можно выправить стилистику, сократить материал, но ссылаться на автора, с которым никто даже слова не сказал, – это уже слишком. Я позвонил в редакцию: «Что же это такое, господа, это же ни в какие ворота не лезет!», а они мне в ответ: «А что в этом плохого? Вашу иммигрантскую газету мы таким образом разрекламировали в России!..».
М.Б. - А как Ваши иностранные авторы, они стараются обойти «острые углы» в своих сообщениях из страны пребывания, из той же России?
Г.Д. - Случается. Был у нас московский журналист, он довольно активно сотрудничал в The Yonge Street Review. Я не хотел бы называть его по имени, чтобы не причинить ему возможные неприятности. Так вот, когда я ему в очередной раз позвонил и поинтересовался, чего это он так вдруг заметно снизил свою активность, он сказал: «Вы знаете, Геннадий, я, наверное, теперь буду писать редко, и Вы, если можно, не звоните мне так часто, потому что у нас в последнее время не очень-то поощряются контакты с заграницей, а я пока возьму технический тайм-аут». И я вспомнил, знаете, старое недоброе советское время, когда гость из-за границы – это были не просто хлопоты по его приему, а еще опасения по поводу того «как бы чего бы кто-нибудь бы ни подумал бы».
Л.В. - Ну, хорошо, с этим всё понятно. В Канаде в этом смысле проблем нет. А в плане материальной поддержки независимых СМИ, как обстоит дело? Ведь на одной рекламе вытянуть трудно...
Г.Д. - Я не знаю прецедента, когда русскоязычная газета получала бы такую поддержку от властей. Может, кто-то и добился такого финансирования, но предпочитает об этом вслух не говорить? Тогда я лучше расскажу о своей попытке. Добиться гранта, например, от федерального правительства Канады в условиях полных свободы прессы и плюрализма, и, как сказал господин теперь уже экс-премьер-министр Пол Мартин мне в интервью, добром отношении к этническим масс-медиа, практически невозможно. Когда в самом начале моего редакционно-издательского пути в Канаде отклонили мое прошение на выделение помощи, я попросил объяснить отказ, и мне ответили: «Мы очень хотели Вам дать грант, но вот в это время Вас опередила провинция, где живут коренные народности; там прошла очень интересная работа (я очень извиняюсь перед читателями) на важную демографическую тему – влиянии размера мужских половых органов на рост народонаселения провинции» (?!).
Л.В. - Забавно, хотя немного грустно. А повеселее можете что-нибудь рассказать?
Г.Д. - Настоящее веселье было несколько лет назад - 10 декабря 2001 года, когда на праздник пятилетия газеты пришли прекрасные артисты - наши благодарные читатели, которые дали для 700 канадских и зарубежных гостей запоминающееся веселое музыкальное представление.
Г.Л. - И я помню этот чудесный вечер, настоящий праздник The Yonge Street Review. А теперь, с Вашего позволения, коль скоро в начале нашей беседы затронута тема интервью, можно полюбопытствовать, что за коллективный портрет нового канадца Вы собираетесь «нарисовать» в готовой к выпуску книге «Зеленый диван», которую недавно проанонсировали в своей газете?
Г.Д. - Эта книга-интервью – действительно коллективный портрет иммигранта, в основном говорящего по-русски. Практически она писалась в течение почти десяти лет; в ней – лишь небольшая часть публикаций, увидевших свет в одноименной рубрике международного издания The Yonge Street Review, которое наши уважаемые читатели в Канаде и за ее рубежами, надеюсь, знают достаточно хорошо.
Г.Л. - Зеленый диван – это ваш редакционный символ?
Г.Д. - Не совсем, это только название одной из рубрик, хотя оно действительно предметно: гостей редакции мы обычно усаживаем на уютный кожаный диван, который стоит в моем рабочем кабинете. То ли его зеленый цвет действительно успокаивает, то ли традиционная чашка опять же зеленого чая располагает к спокойствию и доверительности разговора, а может, какая есть другая причина, но так или иначе мои собеседники рассказывают о себе, своих взглядах откровенно, искренне.
Издание «Зеленого дивана» задумывалось давно, но неоднократно откладывалось – всё отвлекали мои каждодневные дела журналистские и общественные: редактирование газеты, издательская работа, выступления по радио и на телевидении, лекции, участие в различных бизнес-форумах и встречах по линии Канадского института изучения России и стран Восточной Европы, где я долгие годы был вице-президентом. «Зеленый диван» создавался долго еще и потому, что по мере выхода новых интервью в моей авторской рубрике, которую я веду с первого номера газеты, появлялись всё новые, интересные персонажи - известные политики, ученые, бизнесмены, артисты, спортсмены, студенты – канадцы и гости страны. И все эти интервью, хочется надеяться, - «вечнозеленые», так как проблемы, затрагиваемые в них, актуальны и сегодня.
Л.В.- Все мы - выходцы из бывшего Союза, и, как известно, дорогу на Запад, в том числе и в Канаду, открыли русские евреи, основные персонажи «Зеленого дивана». Не так ли?
Г.Д. - Тут всё предопределено историческими событиями в СССР: Октябрьский переворот, гражданская война - исход чисто русской интеллигенции, послевоенная волна - отзвуки мировой трагедии и Холокоста и, начиная с 70-х годов, еще один, на этот раз чисто еврейский поток русскоязычных в Израиль и в западные страны. Когда я приехал в 1994 году в Канаду, процент евреев в общем эмиграционном потоке из бывшего Союза доходил до внушительной цифры 80. Сейчас она снизилась до 10, так как все, кто хотел уехать, уже сделали это. Естественно, эта тенденция и отразилась на «национальном составе» коллективного портрета «Зеленого дивана».
Нас, иммигрантов из бывшего СССР, уже больше 250 тысяч (большая часть из них – в Торонто и его городах-спутниках), все мы разные – со своим далеко не низким уровнем культуры, образования, традициями и привычками, и мы хотим, чтобы это учитывалось при найме на работу, чтобы нас признавали наиболее квалифицированной частью Большой канадской иммиграции. Но исключения нам не делают: врастание в новую жизнь проходит порой болезненно, так же, как у других этнических общин: во главу угла становится профессиональная востребованность – важная составная часть интеграции. И тут, чего греха таить, проявляется наша явно недостаточная степень готовности помогать друг другу – именно тогда, когда в этом есть острая необходимость – в первые годы иммиграции.
Г.Л. - Но почему же? Ведь Вы со своими единомышленниками никогда не оставались в стороне от нужд новых иммигрантов! Достаточно только упомянуть Постоянно действующий Центр содействия новым канадцам при газете, где можно было бесплатно получить квалифицированную консультацию по любой проблеме интеграции в новую жизнь. А помощь ветеранам Второй мировой войны? А история с семьей москвичей Гапоновых, когда по призыву Вашей газеты люди откликнулись на чужую беду, когда Вы лично были застрельщиком в развернувшейся длительной кампании помощи совершенно незнакомым людям, попавшим в Канаду случайно – проездом, но потом решившим стать беженцами? Разве это плохо?
Г.Д. - А кто сказал, что плохо всё? Но может быть гораздо лучше. Очевидно, нам еще надо очень постараться, чтобы походить в этом смысле на землячества китайцев, итальянцев, тех же украинцев, которые, правда, давно объединились во внушительную общину. Ведь стоит только захотеть и иногда даже в ущерб себе подумать о своем собрате, иммигранте. И в этом плане пресса должна играть свою объединяющую роль; появляющиеся в последние время объединения русскоязычных вселяют надежду, что большая община заживет, наконец, общими интересами. Но смогут ли захотеть ставшие теперь самостоятельными (совсем как в бывшем Союзе) национальные ассоциации, например, евреев, грузин, азербайджанцев, молдаван, армян войти в канадский аналог СНГ, - думаю, вряд ли.
Л.В.- Я с удовольствием сейчас смотрю Ваш фотоальбом – сколько интересных встреч у Вас было: Никита Хрущев и Леонид Брежнев, Эдвард Кеннеди и Пол Мартин, Эдуард Шеварднадзе и Мел Ластман, Роберт де Ниро и Карел Готт, Аркадий Райкин и Владимир Познер... И всё это благодаря нашей с Вами журналистской профессии...
Г.Д. - Когда-то редактор «Вечернего Тбилиси» Павел Васильевич Асланиди наставлял нас, молодых внештатников: «Хотите стать настоящими профессионалами? Будьте честными, правдивыми и, самое главное, оставляйте везде свой добрый след». Я очень стараюсь следовать его завету. Журналистика привнесла в мою жизнь встречи не только со знаменитостями, но и дружеское общение с сотнями достойных людей в Грузии, Израиле, Канаде, США, и это, наверное, главное достижение в моей работе.
Г.Л. - Не пришло ли время поехать в наш Тбилиси, повидаться с друзьями, коллегами по работе. Ведь столько лет связано с ним?
Г.Д. - Ой, не говорите. Давно собираюсь в свой любимый Тбилисо. Да и приглашения были – от администрации Президента Михаила Саакашвили, от нашего информационного партнера - агентства «Новости-Грузия» - его главного редактора Саши Имедашвили, да и просто друзья зовут в гости... В 1992-м и 1993-м я по приглашению Госсовета приезжал в Тбилиси на несколько дней - привозил делегацию балтийских грузин. Знаете, часто вспоминаю явь, ставшую теперь сном. Я опять в Сакинформи; к полудню наступает первый «брейк» - коллективное чаепитие, неписанный закон нашей редакции, и замечательный бильд-оператор оперативного выпуска Сема Донин торжественно шествует по кабинетам с огромным пузатым чайником и зычным голосом вещает: «Чай поспел!». И мы пьем «Грузинский», смешанный с «Цейлонским», - божественный напиток, чудодейственный эликсир нашей молодости...
|
|