- Ирина, очень много русскоязычных израильтян проголосовали за вашу партию Союз Правых Сил. Почему, как вы думаете?
- Когда-то люди выезжали из России в Израиль от незащищенности своих прав, от национальной розни, фактического запрета на профессию… если говорить о первой волне эмиграции евреев. Эти люди уезжали в свободную страну, хотя и со своими серьезными религиозными устоями. Они уезжали в страну, где защищаются права человека . Но они остались русскими, потому что очень большую часть прожили в России. Для этих людей связь с родиной проявляется в голосование за партии демократического будущего.
-Сколько русскоговорящих граждан с правом голосовать проживает за пределами России и кто они для вас, как государственного человека?
- Это огромное количество людей, 40 тысяч с правом голосовать проживают только в США, большая община в Германии, и, конечно, в Израиле. Они для меня такие же российские граждане, как те, кто живет в России. Это люди, которые хотят жить в открытом мире, где каждый человек, неся в себе национальные традиции, родной язык, спокойно передвигается по всему миру, живет и зарабатывает деньги там, где ему хочется и при это считается представителем всего мира.
-Устраивает ли Вас политика Путина в отношении Израиля, и чтобы вы изменили на его месте?
- Понимаете, с Израилем нужно понять четко свою позицию во взаимоотношениях во-первых, с Америкой, во-вторых с арабским миром, а в третьих в борьбе с террором. Мне кажется, Израиль и Россия много говорят о том, что у них есть общая проблема - угроза терроризма, но при этом реально ни в чем друг другу не помогают. В России политическая элита использует только один лозунг, заимствованный у Израиля - никаких переговоров с террористами. В результате мы не получаем ни виновных, не прекращения терактов. И прикрываемся очень часто Израилем. А в Израиле никак не могут понять позицию России в отношении руководителей Палестины, в том числе Ясера Арафaта… Это все не просто.
- Что происходит сегодня со средствами массовой информации в России, насколько им можно доверять и как сильно на них давление Путина?
- Федеральные каналы находятся под полным контролем Кремля, региональные, большая часть под контролем местной администрации и независимые средства информации – это просто микробы в огромной клетке государственных структур.
- Вам тяжело вести предвыборную борьбу в таких условиях…
- Да, конечно это борьбу вести очень тяжело и она, конечно, неравная.
- Где про вас больше пишут в России или за рубежом?
- За рубежом проявляют больший интерес к содержательной части моей программы, а не к интригам вокруг моего имени. (Хакамада произносит это легким раздражением). Удивительно, но эту разницу сразу видно - зарубежный журналист спрашивает как я собираюсь переустраивать власть, почему я иду на выборы, какие хочу собрать голоса, какие у меня модели построения новой административной формы, налоговой реформы. Если ко мне приходит российский журналист, то первое, что он спрашивает: «А почему вас никто не поддержал, а это правда, что вы связаны с Кремлем, что вам предлагали хорошую работу, а вы отказались?» А дальше, как только начинаю говорить о программе – вижу перед собой пустые глаза. В России сейчас происходит явный процесс желтолизации прессы, даже политической.
- Путин закрывает Центры влияния связанные с формированием общественного мнения, пытается заставить замолчать неугодные ему СМИ – это процесс, происходящий в России. А каково влияние российской власти на дальнее зарубежье? Я где-то читала о 8 миллионах долларов, которые тратятся на пропаганду за рубежом?
- Да, действительно, такая строка вошла в два последних бюджета. Это значит, что информационные государственные агентства, корреспондентские пункты, там, где они еще остались, стали получать средства на создание информационных поводов, продвижение идеи, что в России развитая демократия и в России хороший информационный климат. Они стали получать на это деньги.
-Достаточно ли объективно российские СМИ обсуждают дело Невзлина и других «олигархов»?
- Пресса не обсуждает эту проблему только в отрицательном плане. Мы каждый день слышим как Генеральная Прокуратура расширят обвинительный протокол. А когда Невзлин был объявлен в международный розыск были только сухие факты. Встает серьезная проблема, что есть борьба с олигархами. Или она должна происходить с помощью рынка и экономических законов, или с помощью выборочного использования правовых методов генеральной прокуратуры для посадки одних, не лояльных, не задевая при этом других. Эта тема никак не обсуждается, хотя у каждого предпринимателя, как у мелкого, так и крупного она в голове. Но на нее наложено «табу», и ни какие каналы ее не обсуждают.Эти проблемы если и получают трибуну в виде каких-то дискуссионных столов, в СМИ никогда не попадают.
- Ирина, вы не чувствуете себя инструментом в борьбе между олигархами – олигархом Путиным (это кажется выражение Ивана Рыбкина ) и олигархами «елцинского» периода.
- Нет, я не работаю ни с "семьей", ни с Путиным… Я как раз отношусь к тем людям, которые пришли из бизнеса и сами видят, что не правильно. Это не связано ни с какой «занятостью» для какой-то группы. Леонид Невзлин поддерживает меня как физическое лицо, а ЮКОС, вообще сейчас занят совсем другим. «Открытая Россия» - сейчас гражданская организация, вне политики.
- Скажите, что вы почувствовали, когда стали говорить о пропаже Рыбкина?
- Ну, в самом начале было не по себе… Знаете, нормальные, смелые люди умеют бояться, потому что тот, кто не умеет бояться находится на грани невменяемости. Поэтому мы как нормальные люди все понимаем… Я почувствовала физическую опасность и поняла, что в России все возможно. Когда я увидела Рыбкина, я была в шоке. Что это было – я не знаю. Но он, безусловно, должен дать показания и рассказать всю правду…
- В России как только происходят выборы, так начинаются теракты …Это случайность, совпадение?(Пауза, Хакамада глубоко вздыхает)
- Именно с всплеском терактов и началом военной операции началось правление президента Путина. Его правление сопровождают насилие и усиление агрессии в обществе. Это признак того, что власть, которую принял строй – безнадежно больна, она неэффективна и не отвечает современным требования нормального общества. И если в конфликте Израиль – Палестина мы видим исторически сложнейший конфликт и понимаем сложность его разрешения в связи с претензиями на территории, соответствующим различным святыням, мы так же видим политическую экстремистскую борьбу: ответственность за эти теракты берут различные организации. А что в России? Происходят теракты, медленно ползучие военные действия в Чечне, но мы не понимаем, кто инициирует все это … Нет никаких радикальных группировок, которые бы взяли на себя ответственность – Масхадов, отказывается, Закаев отказывается, Басаев почему-то молчит… Все это показывает, что Россия живет в условия политического заговора.
- И на прощание два личных вопроса. Что заставило вас выйти из себя в последнее время?
- Я несколько раз выходила из себя, когда люди не понимают в очередной раз, что бойкот выборов не эффективен и что даже в условиях прессинга(или)давления и бешенного сопротивления нужно бороться и обращаться к людям, давать им возможность услышать оппозицию. И когда в очередной раз я слышу это унылое – ничего в России не выйдет, и проще бойкотировать, у меня это вызывает яростное возмущение.- Ну а что вас порадовало?
- Что порадовало…. (Длинная пауза. ) Порадовало… Знаете, ничего не радует, Даже регистрация была омрачена этим страшным терактом… (имеется ввиду недавний теракт в московском метро), потом еще Рыбкин пропал… Единственное, я не люблю говорить об этом, моя семья – живы-здоровы и, слава богу. Вот и все. А так… Мрак какой-то…
- Несмотря ни на что, я желаю Вам удачи во всем и спасибо за интервью.
- Спасибо!
|
|