Сильные привычные к долгому бегу ноги легко несли по покрытой мхом, опавшими листьями и прочим лесным мусором земле. Над головой шумела густая листва, свет через кроны проникает слабый, поэтому внизу царит полумрак. Руки с широкими мозолистыми ладонями подхватывали ягоды, орехи, бросали в рот.
Широкие плечи, высокий рост и благородная стать путника пришлись бы по душе пригожей девице, резкие черты лица и волевой подбородок говорили о сильном характере и несгибаемой воле. Одежда истерлась от времени и странствий, приобрела однообразный, серо-коричневый цвет. Через плечо перекинут гигантский лук, из объемистого колчана торчат длинные стрелы, такие пробьют и толстую, добротную кольчугу. К поясу приторочены ножны с средних размеров мечом, рукоятка простая, истертая.
Короткие темные волосы упрямо топорщились, а в карих глазах проскакивали то задумчивые тени, то опасные искры.
Просветы между стволами становились больше, буреломы остались позади. Стало чувствоваться присутствие человека: растут сплошь крепкие и здоровые деревья, от старых и больных остались аккуратные пеньки, хворост бережно подобран. Вдруг между стволов показалась небольшая поляна, кучно заставленная добротными домами.
Деревья остались позади, путник зашагал к домам, сшибая заношенными сапогами стебли сочной травы. Лес образовывал вокруг поляны с домами настоящую стену, вздумай кто-нибудь напасть – пришлось бы протискиваться меж толстых, стоящий впритык стволов. А дома похожи на маленькие крепости: сруб из толстых крепких бревен, окна узкие, как бойницы. Жители этой веси смогут постоять за добро и живот...
В окошке ближайшего дома показалась умильная мордашка, чрезмерно большие, детские глаза во всю ширь уставились на подходящего путника.
Из избы послышался взволнованный разговор, скоро толстая и крепкая, словно ворота, дверь отворилась. Порог заскрипел от шагов хозяина, приземистого, но широкого в плечах мужика, с длинной бородой, толстыми руками и тяжелым взглядом темных глаз из-под нахмуренных век.
-Здравствуй, хозяин! - Вежливо поздоровался путник, поклонился в ноги и поправил сползший колчан. - Я Верн, простой странник, пришел с добром.
-Коли с добром – здравствуй! - Хмуро ответил хозяин, в темных глазах блеснули странные огоньки. - Я Демьян, хозяин этого дома.
-Накормишь, Демьян? Место на лавке дашь? - Попросил Верн смиренно, что плохо вязалось с горделивой статью и необъятными плечами.
Хозяин замялся, голова с бородой опустилась, тяжелый взгляд уперся в ноги путника.
-В чем дело, хозяин? - Спросил Верн, пальцы сжались в здоровые кулаки. - Дом у тебя богатый, добротный, а я прошу малого, разве не твоя обязанность дать мне кров и краюху хлеба? Или в этой веси забыли обычаи предков, а уставших путников оставляют ночевать в опасном лесу?
-Не гневись и прости. - Попросил Демьян, приглашающим жестом указал на дверь. - За трапезой объясню свое недостойное поведение...
Дом у Демьяна изнутри оказался еще лучше, чем снаружи. Просторные клети с высоким потолком - даже рослый Верн не побоялся зашибить голову. Добротные лавки и столы, с первого взгляда чувствуется любовь, с которой умелый мастер строгал, тесал... Большая, подстать дому, печь с уютной лежанкой наверху для стариков с вечно болящими костями и суставами.
В окошко Верн увидел небольшой огород с аккуратными грядками. В лесу, где прокормиться можно только охотой, умудряются еще что-то выращивать! Демьян усадил за широкий и длинный стол, за которым собиралась вся семья. В светлую клеть – лучи светила проникали через два окна - поспешно вошла молодая девушка с длинной косой и светло-карими глазами, окаймленными пушистыми ресницами. Она быстро заставила стол деревянными мисками с вареным мясом, какими-то овощами и похлебкой.
-Угощайся. - Пригласил Демьян, грозно и в то же время с отеческой любовью сверкнул очами, девушка моментально скрылась за дверью.
Руки потянулись к еде, по лесу ходить – не кверху пузом лежать. Огромный лук, колчан и ножны устроились рядом на лавке.
Неожиданно дверь отворилась, на пороге остановился старик, борода и волосы седые, но руки жилистые, еще полны силой. Явно не только советы внукам и правнукам дает, но и показывает, как столетнюю сосну валить, как с рогатиной на медведя ходить.
Верн поспешно вскочил, поклонился в ноги. Старик важно кивнул, спросил непонятно у тоже подскочившего Демьяна:
-Не из... этих?
-Вроде, нет, отец.
-Ладно, ешь, пей и отдыхай, гость. - Обратился старик к Верну.
Тот благородно поклонился. Старик скрылся в глубине дома, захлопнув дверь. Еды было много, на столе яблоку некуда упасть из-за мисок и тарелок, но Верн жевал быстро и могуче, опустошал стол, как стремительный лесной пожар. Наконец, отвалился от стола, по лицу расплылась довольная осоловелая улыбка.
Демьян подождал, пока гость напьется ключевой водицы, заговорил размеренно:
-Ты прости, что встретил тебя неподобающе. Не суди строго: беда в веси.
-Беда? - Нахмурился и подобрался Верн, руки потянулись к оружию.
-Беда. - Важно кивнул Демьян, поскреб густую бороду. - Разбойники возле веси обосновались, добычу в лесу бьют, наших охотников отгоняют, а одного, Макара, даже поранили.
-Договариваться не пробовали?
-Говорю же, отгоняют, пугают! - Рыкнул Демьян, лицо налилось кровью. Продолжил спокойнее. - Не знаем, что и делать. Еще и кричали издалека, чтобы убирались подобру-поздорову... иначе, говорят, спалят весь. Обосновались они в пещерах неподалеку, много их больно – не одолеем, хоть привычные мы к драке, охотники все-таки... Вся надежда на приезжих молодцев, героев и богатырей из-за морей-окиянов...
Демьян, замолчав, с надеждой окинул статную фигуру гостя, широкие плечи и огромный – точно богатырский! - лук. Верн хмыкнул: понятно, что для лесных охотников соседнее озеро – море-окиян, а в десятке верст начинаются страшные и неизведанные земли, где живут лешие, русалки и уж совсем необычные Жар-птицы...
За дверью загрохотали горшки, миски, загремел резкий и властный голос хозяйки. Верн и ухом не повел: молодка уронила горшок по косорукости, а опытная мать ругает, подгоняет поленом или кочергой...
-Собраться вам надо всей весью, - молвил наконец гость, - да выбить пришлых из пещер. Разбойный люд в большинстве на страх давит, силу покажешь – побегут...
-Макар и попробовал. - Ответил Демьян мрачно, исподлобья. - Еле в живых оставили. А недавно вздумал один разбойник подшутить: притворился путником, его на ночь и впустили в соседний дом. Утром столько вещей не досчитались, словно злодей на повозке вывозил, а главное: семнадцатилетняя внучка-красавица исчезла!
-Дела... - Протянул Верн задумчиво. - Вот почему впускать побоялся...
-Точно. - Закивал Демьян. - Вишь до чего довели: священный закон гостеприимства исполнить страшно! Скоро двери запирать начнем – совсем страшные времена настают...
-Лады! - Решительно сказал Верн, вставая. - Веди к старосте, разговор к нему есть.
Когда проходили сени, в щели между дверью в клеть и косяком мелькнула смазливая мордашка с молодыми озорными глазами. Верн незаметно мотнул головой, сделал страшную гримасу – увидит отец расшалившихся, входящих во взрослость детей, а в лесу это происходит особенно рано, - пришибет.
Дома веси охотников стояли на почтительном отдалении друг от друга, возле каждого – небольшой огород, что для леса невиданно. Вдоль стен выложены внушительные поленницы, в лютые зимы печка ой-как прожорлива...
-Соседние веси о помощи не просили? - Спросил Верн, когда подходили к еще более зажиточному дому, резной петух на нем был выше соседних.
Демьян досадливо дернул щекой, ответил нехотя:
-Не в ладах мы с ними, завидуют, что нашу пушнину сам князь Светлоградский скупает!
Верн ответить не успел – уже поднимались по добротному крыльцу, здоровенный кулак Демьяна робко бухнул в толстую и прочную, как ворота детинца, дверь, казалось, затряслась даже крыша.
Дверь открылась сразу же, молодой парень, отрок, но лоб уже пересекает шрам от когтя то ли медведя, то ли волка, молча поманил рукой. Староста оказался очень похож на отца Демьяна: седой, но жилистый, с полным молодой силы телом. Он заперся с Верном в маленькой клети, Демьян побрел домой: хозяйство, некогда ждать решений более мудрых.
Шло время, светило постепенно скатывалось за виднокрай, стало нежно-розовым, затем - темно-красным, потом и вовсе скрылось. А из маленькой клети в доме старосты доносился разговор, приглушенный толстой стеной и не менее толстой дверью.
Неожиданно крепкая дверь распахнулась, да так сильно, что сидевший возле отрок с шрамом на лице испуганно подскочил. Из сумрака клети размашистыми шагами вышел гость с перекошенным от злости лицом и яростными искрами в карих глазах, направился к выходу.
Входная дверь распахнулась с таким же треском, с ближайшего дерева взлетели сонные птицы, сонно закаркали. Вокруг простиралась темень, огромными черными валунами казались дома, тускло светили маленькая окошка – там жгли лучину. Недалеко вставал черной стеной дремучий лес. На крыльце догнал староста, ухватил взбешенного за плечо крепкой жилистой рукой.
-Подожди! Послушай! - Взмолился староста.
-Чего тебя слушать! - Резко выдернул плечо Верн. - Драться с разбойниками не хотите, мол, перебьют; помощи просить у соседей не хотите, мол, не помогут от зависти; чего ж я тогда сделаю?! Я на героя-богатыря похож?!
Верн поправил лук, передвинул ножны дальше по поясу. Уже шагнул в темноту, как цепкая рука опять ухватила за плечо, да так, что Верн, привыкший в странствиях к опасностям и боли, чуть не застонал.
-Послушай! - Шептал горячо староста, его дыхание обжигало Верну ухо. - Мы ж заплатим, много заплатим! Слышишь, много! А у разбойников, по слухам, сокровищ немерено! Слышишь, немерено! Мы ж тебе повозку дадим, чтоб все сокровища увезти. О похищенной девке не думай: приведешь – не приведешь, все равно награду получишь. Пригожих девиц много, а весь – одна.
Верн попытки уйти в темноту оставил, слушал, перед глазами заманчиво блестело серебро, золото и россыпи самоцветов.
-Да и не один ты пойдешь, Макар отомстить хочет!
-Так его ж поранили. - Недоверчиво буркнул Верн.
-Тож мне, поранили! - Отмахнулся Староста, придвинулся к собеседнику так, что оцарапал ему щеку бородой, жесткой и колючей, как хвоя. - За день очухался, на следующий раны зализал, а прошла – седмица!
-Лады. - Вдруг согласился Верн, обещание о помощи неведанного Макара придало уверенности, если погибать – то напару, а призрачные горы сокровищ поманили тускло-желтым сиянием. - Где Макара искать?
Староста быстро зашептал на ухо, показывая жилистой рукой на крайний дом с тускло светящимся окном. Крепкая хватка исчезла с плеча, Верн зашагал к указанному дому.
Через десяток шагов обернулся: в темноте хорошо виднелась седая борода старосты.
Верн лежал на мягкой, почти пушистой траве. По рукам то и дело пробегали деловые муравьи, шевелили смешными для людей, а для насекомых грозными клешнями. Вокруг возвышались деревья, настоящие исполины с гигантскими кронами и неохватными стволами. Листья мягко шелестели от ветерка. Слабое утреннее солнце только-только показалось над покачивающимися верхушками.
Всю ночь Верн с Макаром пробирались по непролазной чаще, на людские и звериные тропинки не выходили – вдруг стерегутся разбойниками? Да и наткнуться в темноте на ловушку, вроде подрубленного дерева, не хотелось.
Макар оказался рослым и широким в плечах мужиком, Верн с легкой завистью смотрел на глыбоподобные плечи, твердый, как булат, лоб, на таком хоть колы теши... Квадратный подбородок покрывала неровная борода. Макар кряжистее, массивнее, но Верн подвижнее, мышцы более гибкие, эластичные. Из оружия у нового спутника только обтесанная дубина из очень прочного дерева, больше похожая на ствол нехилого дуба...
Макар лежал рядом, громко сопел.
-Где пещера-то? - Не удержался Верн, покрутил головой растерянно: вокруг невысокие холмы, густой лес, откуда здесь обширные пещеры?
-Здеся они, здеся! - Прогудел шепотом Макар, в голосе чувствовалась злоба и радость будущей мести.
За ночь блужданий по чаще Верн успел узнать нового товарища и проникнуться симпатией: немногословный, вечно хмурый, но чувствуется, что слово у него крепкое, жажда мести настолько сильна, что и один бы раскурочил пещеры со всякими там разбойниками, но староста не отпускал...
Они проползли десяток шагов по мягкой, покрытой перегноем земле, устроились в густом кустарнике. Макар тихо выругался: ветка хлестнула по лицу, еще и светило поднималось все выше по голубому небосклону, лучи жгли и резали глаза все сильнее...
-А где твой лук, охотник? - Спросил Верн. - С дубиной много не добудешь...
-Разбойники на мелкие кусочки порубили! - С гневом и злой обидой рыкнул Макар. - Пока всех разбойников в землю дубиной не заколочу – не взять моим рукам лука!
Верн покачал головой: а если не получится с разбойниками? Макару всю жизнь на охоту с дубиной ходить?
-Где... - Начал в очередной раз Верн.
-Вон они! - Шикнул Макар, указал лохматой, как у волка, лапищей в просвет меж толстых стволов.
Верн разглядел в тени густых крон две фигуры, несомненно человеческие, поблескивала сталь оружия.
-Вход рядом. Ветками и травой укрыт, сразу и не разглядишь. - Пояснил охотник.
Верн и спросить не успел, откуда все знает, как Макар пополз вперед, как-то умудрялся с дубиной и большим кряжистым телом передвигаться бесшумно. Верн заполз к разбойникам с другого бока, притаился за темным, в буграх и расщелинах коры стволом.
Пока пробирались по ночному лесу, прикидывал: можно ли договориться с разбойниками, припугнуть или разойтись миром. Но Макар настроен враждебно, в мирный исход дела Верн не верил и сам .
Осторожно вытащил длинную стрелу, наложил на тугую тетиву. Разбойники совсем рядом, за деревом, перебрасывались короткими фразами, смеялись. Их руки бестревожно лежали на рукоятях мечей, хотя в округе главное оружие – топор, дубина да лук; меч – оружие дорогое, требует сноровки.
Верн натянул огромный, тугой лук, оперение стрелы коснулось уха. Звонко щелкнула тетива, стрела превратилась в смазанную тень, ударила в затылок разбойнику. Окровавленный наконечник вышел через глазное отверстие, уже мертвое тело отбросило на землю. Второй разбойник только начал разворачиваться, как из кустов выскочил Макар, грозно и обрекающе взмыла дубина.
Руки разбойника потянулись к рукояти меча, а на лице застыло удивленное выражение.
-Ты?! - Воскликнул разбойник, через мгновение дубина расколола череп, словно скорлупу.
-Чего это он? - Спросил Верн, когда оттаскивали тела подальше в кусты. - Удивился, словно увидал давнего знакомого!
-Это он и еще пару дружков меня калечили. - Ответил Макар с ненавистью. - Удивился, видать, что живым увидел! Ничего, больше ничего не увидит. - Закончил злорадно.
Вход нашелся быстро. Макар показал на небольшую кучу травы и лесного сора, Верн нипочем бы не догадался искать именно здесь. Когда разгребли, перед глазам предстала небольшая дыра с осыпающимися краями.
-Там лестница должна быть. - Прошептал басом Макар.
Верн еще раз подивился осведомленности товарища, сказал тихо:
-Я полезу первым. Ты в плечах шире, застрянешь – легко обратно выберешься. Если что – я подтолкну.
Макар кивнул.
В узком лазе обнаружились ступени из старых, наполовину сгнивших досок. Верн осторожно переставлял ноги, потертые сапоги скользили по прелому дереву. Сверху бурчал и ругался Макар: ему труднее, плечи ого-го какие, еще и дубину с собой тащит...
Верн насчитал двадцать ступеней, спрыгнул на мягкий земляной пол. Рядом тяжело опустился Макар, отдышался тяжело и шумно. В лазе душно, пахнет сырой землей, затхлостью и гнилью. Верн часто заморгал: темнота, только высоко над головой через узкое отверстие прорывается свет.
-Как еще держится? - Удивился Верн, постучал в земляные стены.
-Округ каменная порода, только этот лаз в земле прорыт. - Ответил Макар басовитым шепотом. - Пошли.
Верн зашагал первым наощупь. Факелы взять не догадались, теперь тыкались в стены, как слепые котята. Через десяток шагов стены стали гранитные, проход расширился.
-У этой пещеры несколько выходов. - Пояснял Макар. - Тянется она на пять верст! Тут множество ответвлений, обширные гроты.
Верн недоверчиво покачал: целую дружину, получается, спрятать можно? Еще с конями, наверное... Спросил с тревогой:
-Не заблудимся?
-Авось, не заплутаем! - Беспечно отмахнулся Макар.
Но Верну почудилась твердая уверенность в его голосе.
Вдруг впереди показался дрожащий огонек, послышались голоса. Верн и Макар спрятались в боковом проходе, даже дышать перестали. Вокруг непроглядная темень, поэтому слух и обоняние обострились.
-...опять стоять возле этой дырки. - Расслышал Верн.
-Надоело! - Воскликнул второй разбойник. - Она так укрыта, что в жисть не найдут!
Макар показал знаками: как только пройдут – нападаем. Верн напрягся, осторожно потащил клинок из ножен. Разбойники прошли в нескольких шагах, Верн ударил первым, клинок бесшумно описал короткую дугу и легко перерубил шейные позвонки. Шипящий факел выпал из ослабевшей руки. В узком коридоре дубиной не размахнешься, поэтому Макар ударил как копьем, но так сильно, что второго разбойника отшвырнуло на пару шагов. Факел стрельнул искрами и потух.
Верн проверил поверженных.
-Мертвы. - Сказал с сожалением. - Надо было одного в живых оставить. Блуждать в потемках – не дело.
-Разберемся! - Отмахнулся Макар.
Они перетащили трупы в небольшую нишу, накидали сверху земли. В двух шагах в темноте подземелья не разглядишь...
Макар подобрал оброненный факел, скоро уже шагали дальше по коридору, дрожащий огонек слабо освещал путь.
Через сотню шагов факел пришлось затушить: впереди послышались голоса по крайней мере десяти человек. Макар и Верн замерли в полной темноте, в ладонях одного потертая рукоятка меча, пальцы второго сжимали дубину. Коридор расширился, теперь можно и помахать в полную силу. Впереди зоркие, привыкшие к темноте, глаза приметили слабый огонек.
-Пошли. - Шепнул Верн. - Их много, так что в драку не ввязываемся.
Макар обиженно засопел: злоба и жажда мести буквально раздирали изнутри.
Передвигались осторожными шажками, голоса становились все четче:
-Что делать будем, атаман? - Расслышал Верн, темнота не позволяла разглядеть говорившего, а огонек впереди давал слишком мало света.
-Надо подобраться поближе! - Шепнул Макар.
-Что делать, что делать... - Буркнул, видно, атаман. - Резать!
-Всех? - Спросил третий, писклявый и заискивающий голос. - Всю весь?
-Мышей оставим. - Серьезно ответил атаман.
Десяток разбойников угодливо захохотали. Верн и Макар подобрались близко, до разбойников осталось шагов десять. Их освещал слабый, дрожащий огонь факела, до стен его свет не доставал, но позволял рассмотреть лица разбойников – ничего особенного, мужики как мужики, только неопрятные – и атамана, здорового, даже больше Макара, с длинной бородищей, хищным и жестоким прищуром. Верн почувствовал, что проход перешел в огромную пещеру, пылай здесь костер – и его свет не достал бы до стен и далекого свода.
-Пойдем сегодня вечером. - Сказал атаман. - Ночью – нападаем. Отдыхайте.
Разбойники разошлись по пещере, донеслись звуки шуршащих камней, загорелось еще несколько факелов. Атаман шагнул в темноту и словно растворился, Верн даже моргнул изумленно.
-Надо убить атамана. - Сказал, когда отошли обратно в проход, подальше от огромной пещеры. - Без него нападать на весь не решатся. Это в худшем случае, в лучшем – перегрызутся или разбегутся.
-Надо. - Согласился Макар. - Пойдем, я, кажется, знаю, куда он направился...
-Откуда знаешь о устройстве пещер? - Спросил Верн, когда шагали по узкому боевому ответвлению. Факела не зажигали: и так руки касаются стен, не заблудишься, а дрожащий огонек заметить могут...
Макар ответил не сразу, Верн не видел лица, но показалось, будто охотник растерялся.
-Когда маленький – лазал сюда, любопытный очень был.
-Так далеко от веси?! - Изумился Верн. - Мы ведь сюда ночь добирались.
-Ага. - Уверенно ответил охотник. - Говорю ж: любопытный был. Очень.
Проход постепенно сужался, скоро пришлось идти друг за другом, плечи касались гранитных стен. А потом пролезали боком, обдирая спину и грудь.
Рухнули на гранитный пол утомленные, Макар проверял ребра: один раз сдавило так, что хрустнуло. Поднялся первым он.
-Пошли. - Сказал басовитым шепотом. - Осталось совсем немного. Старайся не шуметь.
Верн еще раз изумился товарищем: куда только в детстве не лазал. Осторожно двинулись вперед. Через пару десятков шагов ударились лбами в стену. Пошли в бок – сплошная стена.
-Это пещера. - Сказал Верн, когда двинулись в другую сторону. - С одним входом-выходом, через который мы пришли.
-Да. - Подтвердил Макар с непонятным возбуждением. - Точно! Сейчас зажгу факел...
-Зачем? - Удивился Верн. - Пошли обратно...
Но охотник уже запалил слабый огонек. Верн оглянулся в свете факела и ахнул: в центре небольшой пещеры стояли сундуки, у одного не было крышки – вместо нее насыпаны с горкой самоцветы: крупные, некоторые просто огромные, с кулак.
Верн подбежал не помня себя, схватил первый попавшийся камень. Отсветы причудливо играли на правильных гранях темно-красного рубина, большого и увесистого. Верн успел взять еще один камень, как на голову обрушился страшный удар, сознание померкло.
Верн захрипел, попробовал разлепить веки – их склеило что-то липкое. Понял, что лежит на животе, на холодном каменному полу. Провел языком по губам – солоно. Руки и ноги не двигались: запястья, локти и лодыжки жестко стягивали толстые, словно змеи, колючие веревки. Верн мотнул головой, в глазах было мутно, но оглядеться сумел. По-видимому, это та же пещера, на стене в паре шагов потрескивал и стрелял искрами факел, но свет от него слабый, так что вокруг все тонуло во мраке.
-Очухался? - Раздался хриплый голос Макара сверху и сбоку.
Верн попробовал перевернуться, но веревки сковывали не хуже кандалов, живот неприятно холодил каменный пол.
-Что это значит? - Потребовал слабым голосом.
-Видишь ли... - Макар подошел к факелу, грубое лицо осветил слабый огонек. - У тебя есть два варианта: или поможешь мне вынести эти милые шкатулочки из пещеры....
Верн повернул голову в сторону, куда махнул охотник, взгляд жадно уцепился за полные сокровищ сундуки.
-...или умрешь. - Закончил Макар. - Думай, а я кое-что разведаю...
Охотник с факелом протиснулся в узкую щель, его массивная фигура скрылась в узком проходе. Верн остался в полной темноте. Связанный, на гранитном полу. Веревки затянуты так сильно, что пальцы онемели, двигались с трудом.
Из щели забрезжил слабый свет, с кряхтеньем появился Макар. Рубашка на широкой груди разорвана, видно, порвал в узком проходе.
-Ну? - Спросил, немного отдышавшись. - Что решил?
-Выхода у меня нет. - Попробовал пожать плечами Верн лежа. - Я помогу тебе.
Охотник рассек веревки взмахом ножа, спрятал клинок за голенище. Верн сделал зарубку в памяти: Макар может не только дубиной махать.
-Зачем было по голове бить? - Спросил зло.
-Такие предложения лучше делать связанному человеку. - Хмыкнул Макар. - Кстати, не думай, что я буду помогать убивать бандитов или спасать девку. Я убираюсь с сундуками, а ты делай, что хочешь...
-Унесешь такую тяжесть?
-Унесу, не волнуйся. За горсть монет и детинец через окиян перетащат.
Верн отыскал взглядом лук, колчан и меч у дальней стены пещеры. Макар покачал головой, широкие мозолистые ладони похлопали по дубине, мол, если что – головы не сносить...
-Кто ты? - Спросил Верн, когда подтаскивали сундук к проходу. - В смысле, чего хочешь?
-Я разбойник. - Ответил Макар сухо. - Вернее, решил подзаработать, подался к разбойникам... Только вышло небольшое разногласие, вот и побили. - Лицо охотника вдруг исказилось гневом, темные глаза будто вспыхнули. - И я решил отомстить! Давно приметил, где добычу держат.
Протолкнуть объемистый сундук в узкую щель оказалось непросто, крышка цеплялась за выступы, громко звенела, а драгоценности ого-го сколько весят. Еще нести приходилось в полной темноте, на ощупь.
Когда вынесли сундук в главный, широкий коридор, прислонились к стене. Дыхание вырывалось из груди хриплое, сердце билось, как бешеное.
-Долго таскать будем. - Сказал Верн. - Еще и из пещер подымать... Там лаз узкий, как кишка.
-На веревках. - Ответил охотник сухо. - Справимся.
Верн пожал плечами: меч и лук остались в маленькой пещере, командир теперь Макар. Сундук оставили возле лаза наружу: тащить наверх сил уже не осталось. Из лаза под землю светило солнце, лучи резали привыкшие к темноте глаза. Охотник нетерпеливо махнул рукой. Пришлось идти обратно.
Верн почуял неладное, когда свернули в ответвление к пещере с сундуками. Вроде, ничего не изменилось: та ж темнота, то же безмолвие. Но нарастало необъяснимое напряжение, уши подергивались, как у волка, ловили слабые шорохи на грани слышимости.
В пещере Макар зажег факел, молча протянул ножны с мечом и лук.
-Опасность округ. Я за тобой слежу: попробуешь сбежать или еше что замыслишь – в гранит вколочу.
Верн с уважением покосился на огромную дубину, кивнул. Ножны привычно устроились на поясе, лук – за спиной. Уселись возле холодной гранитной стены, забылись коротким и чутким сном.
Верн проснулся, словно от удара кувалды, вскочил. Мышцы напряглись, готовые к броску или бою, глаза вперлись в темноту, ища опасность. Через мгновение на ногах очутился Макар. Факел давно потух, ничего не видно, от охотника веет напряженностью, яростью и готовностью драться до конца.
-Что происходит? - Спросил он хрипло.
Над головой затрещало, на плечи и макушку посыпалась каменная крошка.
-Обвал! - Рявкнул Верн. - Нужно уходить!
Макар чихнул от пыли, треск над головой усилился, прорычал:
-Не уйдем, пока сундуки не вынесем!
Верн даже в полной темноте разглядел безумный и алчный блеск глаз охотника, бросился к щели. Инстинкт заставил пригнуться, над головой пронеслась огромная дубина, похожая на таран, ударила в гранитную стен. Брызнули каменные осколки, грохнуло. Верн влетел в щель, пронесся легко там, где еще недавно протискивался с трудом и хрипами. Треск и грохот за спиной подгоняли, чувствовал, как рушится свод, падают огромные камни.
Вдруг налетел на кого-то, упали вместе. В нос ударил запах давно не мытого тела, грязи и пота. Верн резко повернул голову невидимому в темноте разбойнику, отчетливо хрустнули шейные позвонки. Грохот за спиной стих, Верн ощупал разбойника. Нашелся факел.
Слабый огонек осветил гранитные стены, смыкающиеся у свода, завал позади. Верн покачал головой: завал из здоровых камней до свода, несколько дней разбирать. Наверняка, пещеру с сундуками и Макаром тоже завалило.
Верн пошел вперед, к главному коридору. Через десяток шагов факел пришлось затушить: послышались голоса. Дальше продвигался крадучись, взгляд уперся в непроглядный мрак, пальцы – в смыкающиеся стены.
Осторожно выглянул на развилке: по главному коридору медленно приближался слабый огонек, в его свете угадывались две приземистые фигуры. Верн затаился в узком ответвлении, уши задергались, как у собаки, ловя каждое слово.
-Такой обвал! - Воскликнул один из приближавшихся.
-Не ори ты! - Шикнул зло второй. - А то еще один случится.
Они перешли на шепот, Верн стал разбирать слова, только когда подошли ближе.
-Всех что ли придавило? - Изумился второй.
-Почти, почти всех! - Затараторил первый. - Только мы да атаман с Алуром и Егором остались...
-В главной пещере они?
-Ага.
Верн притаился за камнем, вытащил стрелу из колчана. Тихо заскрипел натягиваемый лук. Разбойники прошли совсем близко, коснуться можно. Верн подождал, пока пройдут дальше, отпустил тетиву. Тяжелый наконечник проломил затылочную кость, вылез через глазное отверстие. Верн мгновенно наложил стрелу, натянул лук. Но второй разбойник тоже действовал быстро: рухнул на каменный пол - стрела пролетела мимо - и заорал:
-Тревога! Какой-то мужик из лука стреляет!
Верн чертыхнулся, выхватил меч и бросился на врага. Схватка закончилась быстро: разбойник вскочить не успел, отбил пару ударов лежа, но третий распорол ему плечо, а четвертый – шею. Фонтаном брызнула кровь, тело конвульсивно задергалось.
Верн крался по широкому коридору. Над головой, под ногами и сбоку – гранит, холодный и твердый, молотом не разобьешь. Очень сильно захотелось наверх, прочь из ненавистного подземелья...
Руки сжимали гигантский лук, на тетиву наложена стрела – за неразличимо краткое мгновение может сорваться и пробить булатную бронь, распороть податливую плоть, разломать кости. Подошвы потертых до дыр сапог осторожно и бесшумно опускались на гранитный пол. Верн старался не дышать, взгляд сверлил темноту, а уши ловили каждый шорох...
Но все равно прозевал, как в нескольких шагах крикнули:
-Руби!
Коротко свистнул клинок, Верн стрельнул на звук - похоже мимо - выхватил меч, но отбивать выпады не понадобилось: громко лопнула веревка, это ее перерубил неведомый. В следующее мгновение спасла только реакция и привычка действовать в опасных ситуациях по наитию. Над головой раскатисто затрещало, Верн, разогнувшись всем телом, прыгнул вперед. На место, где только что стоял, свалились многопудовые каменюки.
В ушах еще стоял грохот обвала, а руки ткнули мечом в еще более темную, чем окружающий мрак тень. Она громко вскрикнула, осела на пол. Верн откатился в сторону: над ухом просвистело тяжелое: дубина, молот или еще что-нибудь.
Напавший ринулся следом, Верн отбил следующий выпад, в голове загудело, зашатался – настолько сильный удар. Но меч, описав короткую дугу, разрубил разбойнику грудь. Внутренним давлением уже мертвого тела в руки Верну вытолкнуло теплое, липкое, склизкое. В темноте не увидел что, но на ощупь понял – сердце.
Рядом пронеслось огромное и опасное, как вепрь. Верн рухнул на пол, над головой просвистело. Огромный противник унесся дальше по коридору. Верн отбросил трепыхающееся сердце, поправил оружие и направился следом.
Коридор постепенно расширялся, вывел к уже знакомой огромной пещере. Сейчас она была освещена десятком факелов, но даже их свет не позволял увидеть далекого свода, зато можно рассмотреть кучу расколотого гранита в середине – обвалы бывают нередко. Верн покачал головой: какими рисковыми надо быть, чтобы спать под неустойчивыми камнями!
Высокая тень, которую Верн сначала принял за камень, шевельнулась, вышла на свет. Факелы осветили большую голову с длинной бородищей и жестким прищуром, широченные плечи и исполинский топор в толстых, бугрящихся мышцами ручищах.
-Приветствую, неведомый! - Прогудел атаман.
-Здорово, разбойник. Меня Верном кличут.
-Меня... неважно. Зови атаманом.
-Хорошо.
Верн подошел поближе, лук заскрипел, натягиваясь, тетива чуть подрагивала от напряжения.
-Где девушка? - Спросил ровно, тетива щелкнула, стрела сорвалась, как голодная волчица при виде беззащитной овцы.
Атаман чуть развернул корпус, чуть отклонил огромную голову, и стрела пролетела рядом с ухом.
-Может, сразимся по-настоящему? - Спросил как ни в чем не бывало.
-Пожалуй. - Верн бережно положил лук, отбросил колчан со стрелами подальше.
В ладонь будто сам прыгнул из ножен меч, клинок ярко блеснул в слабом свете факелов. Атаман легко взмахнул гигантским топором, вдруг замер.
-Может, возьмешь настоящий меч?
Верн с сомнением глянул на собственный: меч как меч, что-то среднее между кинжалом и двуручником, с таким удобно и сражаться с серьезным противником, и незаметно подкрадываться. Атаман отошел к груде тряпья, толстые, бугрящиеся мышцами руки порылись, вытащили двуручник, длинный и увесистый, как копье.
Атаман бросил, Верн протянул руку, чуть не уронил с проклятьем: тяжелый! Но стоило крутануть, замахнуться, как воздух застонал, а длинное лезвие, казалось, способно резать камень. Верн отбросил старый короткий меч.
-А ты мастер! - Довольно крякнул атаман, шагнул вперед.
Верн еле успел увернуться от топора: только что мирно покоился в толстых ручищах, а через миг пронесся возле лица! Ударил в ответ, атаман легко отбил, да так, что Верн еле удержал огромный клинок. Через мгновение пришлось защищаться: атаман владеет топором мастерски, мощные и резкие удары сыпались, как горох, Верн к огромному двуручнику не привык, движение получались медленнее. Уже пожалел, что поменял оружие...
Атаман, сделав ложный замах, пнул по коленям. Верн откатился, но следующий удар огромного, с детскую голову, кулака в грудь отбросил к стене. Верн закашлялся, рухнул на колени, но пришлось вскочить, отбиваться: сверху нависла огромная тень, обрекающе свистнул топор.
Факелы один за одним тухли, в пещере темнело. Верн уже еле держал огромный двуручник, скользкая от пота рукоятка проворачивалась меж ладоней. А удары атамана заколачивали в крепкий гранит, взмахи топора оставались быстрыми, резкими.
Очередной удар выбил двуручник из ослабевших рук, длинный клинок зазвенел по камням. Атаман навис сверху, взмыл гигантский топор. Верн отпрыгнул в сторону, в руках появился огромный, размером с голову атамана, камень. Атаман развернулся рывком, что трудно было ожидать от такого гиганта, но камень уже проделал полпути, разбойник только успел подставить плечо.
Непонятно, что хрустнуло больше: плечо или рассыпавшийся в крошку камень. Но толстая рука, обвисла как плеть, на плече стремительно разрастался синяк с большой крепкой шишкой – перебитой костью. Верн подхватил оброненный двуручник и кинулся в бой.
Силы сравнялись, лицо атамана исказилось от боли, стало желто-синего мутного цвета.
Верн отбил очередной удар, вдруг метнул длинный, как копье, меч с двух шагов, в упор. Атаман отбил клинок, но в широкую грудь ударили резко распрямившиеся, как пружины, ноги Верна. Такой удар сломал бы ребра и заставил бы остановиться сердце быка, а атаман, падая, умудрился потащить за собой и Верна.
Рухнули на гранитный пол, покрытый мелкими камешкам, с треском, грохотом. Верн на мгновение оглох и ослеп, а когда открыл глаза, увидел тянущиеся к горлу ручищи. Попробовал отползти, но атаман придавил гигантским телом. Неожиданно пальцы схватили рукоять, понял: топор! Уронил атаман, при таком падение и зубы потерять можно...
Атаман попробовал заслониться руками, но широкое лезвие топора перерубило и кисти, и шею.
Верн пролежал некоторое время, потом выбрался из-под огромного тела.
Верн долго блуждал по коридорам, пересекал пещеры с потрескавшимися сводами. Оставалось только догадываться, кто прорубал их в гранитной толще. И если пещеры похожи на естественные, то большинство коридоров выдолбили чьи-то руки... или лапы. Кожа во рту и глотке трескалась от жажды, желудок урчал от голода. Несколько раз собирался повернуть к выходу, потом стыдил себя: где-то здесь томится девушка, а он малодушно помышляет об отдыхе.
В очередном ответвлении, узком и низком настолько, что бился головой и плечами о гранит, наткнулся на деревянную дверь. Ослабшие руки откинули засов, пинком распахнул дверь. Глаза ослепил резкий свет, по щекам побежали слезы.
-Ну! - Раздался капризный женский голос из-за двери. - Где ты пропадал? Тащи еду – жрать хочу!
Верн от такого напора отшатнулся назад, заслонился ладонями от режущего света.
-Ну?!
Верн проморгался, глаза привыкли к свету. В дверях стояла молодая девушка, светло-каштановые волосы до пояса, рубаха до колен, разорванная будто специально в самых-самых местах, милое личико с изогнутыми бровями и чувственными губами. В тоненьких ручках тлела лучина.
-Ты долго будешь изображать столб? - Гневно воскликнула она. - Вода в кувшине горчит, я ее вылила, принеси новой!
Верн шумно сглотнул: сейчас бы все отдал за глоток самой мутной и горькой воды.
-Боюсь... - Начал хрипло, из ссохшегося горла вылетали незнакомые и неуклюжие звуки. - Ты принимаешь меня за другого. Твои тюремщики мертвы.
-Правда? - Девушка захлопала длинными ресницами. - Какая жалость!
Верн содрогнулся: вспомнил, как разбойники собирались вырезать всю весь.
-Да... жаль. Пойдем, я отведу тебя обратно домой.
И молча пошел обратно, его пошатывало от недосыпания, голода, жажды и усталости. После ослепительной лучины мрак коридора стал долгожданным благом. Через десяток шагов догнала девушка, ухватила за руку.
-Подожди! - Взмолилась. - Послушай: не хочу я обратно домой.
-Хочешь остаться в пещерах? - Удивился Верн. - Никто тебя не держит...
-Да нет же! - Вскричала девушка гневно. - Ты же путник, отправишься в дальние страны, увидишь новые места. Я не хочу прозябать женой охотника! Я хочу с тобой!
Верн отрицательно замотал головой. Потом вспомнил себя: тоже убежал из дома в погоне за приключениями, подвигами и заморскими княжнами...
-Ты же уйдешь из отчего дома. - Попробовал отговорить. - От семьи, родителей, людей, которые тебя любят!
Девушка громко фыркнула.
-Когда отрываешься от дома, начинаешь самостоятельную жизнь, всегда предаешь родителей: ведь помнят тебя маленьким, хотят уберечь, а ты сам бросаешься к опасностям!
Верн рассеянно кивнул: думал о выходе из мрачных пещер, а девушку притащить к отцу и матери можно силой .
Макушку грели мягкие вечерние лучи, вокруг простиралось дикое поле с травой по пояс, а то и по грудь, поношенные сапоги сбивали сочные стебли. Верн шагал монотонно и быстро, Умила в одной рубашке еле поспевала, длинные светло-каштановые волосы развивались на ветру.
Позади остался угрюмый лес. Умилу все-таки решил взять с собой, воспоминания о себе, молодом и вступающем в Большой мир таким же побегом, да и банальный интерес к молодой красивой девушке сделали свое дело. За наградой заходить не стал: больно хитрый староста, точно каверзу придумает. Да и куда сокровища путнику? Не с телегой же злата версты мерить.
-Эх, сапоги бы заменить. - Пробормотал задумчиво. - На одном «авось» держатся.
-Куда мы идем? - Прервала размышления звонким и счастливым голосом попутчица.
Верн поправил двуручник за спиной, сказал уверенно:
-В Светлоград.
Умила радостно хлопнула в ладоши: вся родня рассказывала о стольном Светлограде, где княжит могучий и благородный витязь, об огромной ярмарке, высоком, выше любой ели иль сосны, детинце и прочих радостях большого и незнакомого города.
|
|