Литературный портал "Что хочет автор" на www.litkonkurs.ru, e-mail: izdat@rzn.ru Проект: Все произведения
Автор: Семен ВенцимеровНоминация: Циклы стихов и поэмы

Томин Журфак
      Пролог
   
   Однажды сделай шаг вперед –
   И будь, что будет. Будь что будет.
   Шагнул – и оторопь берет:
   Как я посмел? Что скажут люди?
   
   Пусть что попало говорят,
   Но выбор сделан. Сделан выбор.
   И ты покинул общий ряд,
   И ты из серой массы выбыл.
   
   Пока еще не насовсем.
   Толпа тебя, как вязкой глиной
   Сомненьем вымажет: «Зачем?
   Куда? Напрасно…» Паутиной
   
   Соблазнов мелких оплетет,
   Обманет миражами счастья…
   Но если сделал шаг вперед,
   Не останавливайся… Мчаться
   
   Опять же вряд ли второпях
   Разумно, коль не знаешь броду --
   Грядешь посмешищем в репьях.
   Но сделай новый шаг – по ходу --
   
   Сомненья отсекай – вперед!
   И что б тебя не устрашало –
   Все ж неизведанное ждет –
   Вперед! Пусть отовсюду жала
   
   Тебя готовы поразить
   Лишающим надежды ядом,
   Вперед! Уж лучше пасть, чем гнить.
   Вперед, чтоб жизнь, что стала адом,
   
   Вдруг вывела в апофеоз
   Судьбы – итог пока неведом..
   Вперед – под канонаду гроз,
   Неважно – к радостям иль бедам,
   
   Но все, что должно испытать,
   С достоинством прими, раз должно…
   Ну, будет, будет тосковать –
   Вперед! Движение надежно –
   
   Пока ты движешься вперед
   Таким себе велосипедом
   Упасть не можешь, не дает
   Само движение, при этом
   
   И силу мыщц и мощь души
   Ты с каждым отданным усильем
   Лишь умножаешь… Соверши
   Свое предназначенье… Крыльям
   
   Движение опору даст.
   Придет однажды окрыленность.
   И возносясь из низших каст
   К титанам духа, и влюбленность
   
   Толпы переживешь, и гнев,
   И безразличье, и забвенье…
   Ну, Божьей волей, осмелев –
   И – раз! Бесценное мгновенье!
   
   
   
   Поэма первая. Я, Тома Юстюженко.... Судьба предначальная
   
   * * *
   
   …Ночь. Прифронтовая, тревожная. Неспокойно спит подевой медсанбат. Какое-то светлое, беспокойное предчувствие мешает спать старому солдату. Он проходит между рядами раненых, спящих под открыиым небом, запрокидывает голову – и не узнает неба: огромное, разбрызнувшее мирриады звезд, оно кажется радостным и мирным. Нщ вдруг в нем зажглись ракеты – и стало светло как днем. Загудели самолеты. Гже-то неподалеку послышались автоматные очереди… Опять атака?
    Но отчего все эти сполохи и звуки полны ликования?
    -- Все, закончилась война! Наконец-то! – запыхавшаяся, вся в слезах, счастливых слезах, медсестричка бросается к старшине и тихо повторяет:
    -- Закончилась война. Победа!
    Вот так встретил Иван Иванович Григорьев 9 мая 1945 года – День Победы.
    Демобилизовался. Вернулся из Прибалтики в Сибирь. Полодил в заветное место боевые награды – и за работу…
   
    Тамара Юстюженко.Берегите солнце. Газета «Ленинец», с. Венгерово Новосибирской области, 9 мая 1967 г.
   
   
   -- Глаза на мокром месте... Мама!
   -- Конечно! Как ты там одна,
   Среди чужих, в столице...
    -- Прямо!
   А Люська? Мне теперь она
   
   Почти сестра. С такой подружкой --
   Хоть в космос... В комнату одну
   Попросимся -- вдвоем сподручно
   Бороться. И, глядишь, ко дну,
   
   Мы с ней друг друга не потянем,
   А, верю, в этот раз вдвоем
   Студентками дневного станем...
   
   -- Объявлен "Сибиряк"! Берем
   
   Вещички -- и в конец перрона
   Бегом!...
    Шестнадцатый вагон
   Почти последний...
    Без урона
   Вошли в купейный...
    -- Ну, поклон
   
   Москве! Как говорят: ни пуха!
   Держись дочурка, побеждай!
   Выходим, мать!...
    Гудок заухал,
   Поплыл назад платформы край,
   
   А мать с отцом вослед составу
   Все машут, машут... Вот судьба
   Родителей... Молиться станут
   О счастье дочки... Бараба
   
   Лежит по сторонам Транссиба --
   Березовая лесостепь
   Так поэтична и красива
   Из окон поезда... Но здесь,
   
   Где все с рожденья так знакомо --
   Луга, озера, колки, -- мне
   Не жить... Увозит прочь из дома
   Курьерский насовсем... Вполне
   
   Такой расклад судьбы устроит
   Сибирскую девчонку... Пыль
   Дорог солончаковых скроет
   Усть-Ламенку навечно... Шпиль,
   
   Увенчанный звездой в колосьях
   Уже судьбу мою пронзил.
   И пусть бы десять раз пришлось, я
   Повторно, не жалея сил,
   
   Забыв о всех альтернативах,
   Рвалась бы снова в МГУ.
   Мне вне его не быть счастливой,
   Я просто думать не могу
   
   О том, что этот храм надежды
   Меня отринет. Мне не жить
   Без воздуха его... А где ж ты
   Еще вдохнешь такого? Нить
   
   Незримая уже связала
   Меня с тем шпилем навсегда...
   А если вспоминать сначала,
   Вернувшись в детские года,
   
   То сызмальства я знала тайно
   Что в скуку сельскую, сюда
   Заброшена судьбой случайно...
   И незнакомая звезда
   
   Меня уже зовет сквозь дали...
   Поди, не я лишь только, вы
   Ведь тоже в грезах улетали
   В нездешнее... И до Москвы
   
   Летела я на легких крыльях...
   А радио мне в душу льет
   Отраву в щедром изобилье...
   Представьте, что на стеклах лед,
   
   И дом в снегу до самой стрехи...
   А радио журчит-поет:
   То новостями про успехи,
   То репортажами зовет
   
   На берега морей далеких,
   В чужие страны, где тепло,
   В другую жизнь под сень высоких
   Парадных залов... Там светло,
   
   Оркестры там играют Глюка...
   Мне кажется, я там уже
   Жила когда-то... Вьюга-злюка
   Свой вокализ поет душе.
   
   Душа его в упор не слышит,
   В душе -- калейдоскоп картин
   Про жизнь ненашенскую... Вышит
   Тяжелым золотом гардин
   
   Узор причудливый -- барокко
   И золотая канитель
   На эполетах у баронов...
   Пусть надрывается метель,
   
   Нам с бабушкой на руссккой печке
   Тепло, а радио дает
   Трансляцию концерта... Песни
   Красивым тенором поет
   
   Владимир Лемешев, чей голос
   Легко до сердца достает...
   Пусть рвется в щели жуткий холод,
   В душе ликует и поет
   
   Предощущение высокой
   Красивой жизни. В плен берет
   Мечта нездешняя. Истока
   Мечты едва ли кто найдет...
   
   Стучат колеса по Транссибу...
   А мать с отцом сейчас, поди,
   В автобусе пылят... Спасибо,
   Коль сели... Если -- нет, то жди
   
   Случайной чьей-нибудь машины
   От станции Чаны -- сперва
   В райцентр наш северный... Маши ли,
   Кричи ли -- можешь все сорвать
   
   От крика связки в ошаленье…
   Но вроде удалось… А мне
   Видать, даровано прозренье…
   В вагонном видятся окне….
   
   
   Как и везде, куда ни кину
   Случайный взгляд, сквозь свет и мглу
   Все ту же вижу я картину:
   Мой драгоценный МГУ
   
   Сияет тысячами окон,
   Зовет меня... Спешу на зов,
   Что обещание высокой
   Судьбы сулит -- без тормозов:
   
   Сомнений я не допускаю.
   Сегодня все сошлось на том,
   Что БЫТЬ мне в МГУ -- не с краю,
   Заочно -- в центре, на дневном.
   
   Сложилось, что давно копилось...
   Еще дошкольницей в игре
   С подружками мечтой делилась,
   Воображая во дворе:
   
   Я в кулаке сжимаю цепко,
   Как-будто это -- микрофон,
   С земли подобранную щепку --
   И "выступаю"...
    Мне препон
   
   В тех странных играх не чинили,
   Хоть странность отмечали...
    -- Ишь,
   Нафантазировала!
    Были
   Все озадачены:
    -- Кто, бишь, --
   
   Артистка ты?
    -- Я журналистка!
   -- А это кто такая?
    -- Та,
   Кто едет, далеко ли близко
   За новостями...
    Так мечта
   
   Моя рождалась очень рано...
   Отец детдомом управлял...
   Детдомовцы войны, тирана
   Сироты-жертвы... Исправлял
   
   Отец, как мог, детишек карму...
   Среди детдомовских ребят
   Немало тех, кто папу-маму
   Не помнил вообще. Уклад
   
   Детдома принимал, как должно.
   Василь Василич за отца.
   С ним и спокойно и надежно --
   Посмей обидеть кто мальца --
   
   Крут нравом фронтовик непьющий --
   Попробуй хоть горбушку взять --
   Получишь выговор презлющий,
   А может и по морде дать.
   
   Он в правоте своей и силе...
   И сам ни крошки не возьмет
   У обездоленных Василич ...
   А я детдомовский компот
   
   Любила... Мне тайком от папки
   На кухне повар наливал
   Большую кружку и добавки
   Неукоснительно давал...
   
   Да, Красносельский детский дом
   Зоволокло давно туманом,
   Но помнится, что жили в нем,
   В мирке обидчивом и странном
   
   Ребята из самой Москвы,
   Те, что военным лихолетьем
   Заброшены в Сибирь... Могли
   Те обездоленные дети
   
   Часами вспоминать свой дом
   Москву, родителей, трамваи.
   И выпевали, как псалом:
   "Тверской... , Неглинка..., Моховая...,
   
   Царь-колокол... , Царь-пушка..., Кремль..."
   И те названия рассказу
   Служили, точно торту крем,
   Слух услаждая и заразу
   
   Сливая в душу мне... В Москву
   Так захотелось сильно сразу
   И наводило лишь тоску
   Все то, что здесь доступно глазу...
   
   
   
   ... Разносят по вагону чай,
   Стучат колеса по Транссибу...
   Москва заветная, встречай
   Меня душой открытой, ибо
   
   Я устремляю в твой эфир
   Души прекрасные порывы...
   Москва! Ты мне откроешь мир!...
   
   -- Картошечки с укропом! Рыбы!
   
   Капустки! Свежего кваску...!
   Ах, отмените остановки,
   Ведь я спешу, спешу в Москву...
   
   В мою Москву... В моей головке
   
   С младенчества одно: в Москву!
   С подружками о ней судачу,
   Москвою грежу наяву...
   В Москву! Везу мою удачу...
   
   А если вспомнить детство вновь, --
   Моей головке доставалась
   Не только радость и любовь...
   Как больно та свинья кусалась!
   
   Вот вспомнила -- и вновь горят
   Здесь, на щеке былые шрамы...
   Додумалась же: поросят
   Взять в руки из-под хрюшки-мамы.
   
   Те завизжали -- и свинья
   Их бросилась спасать, понятно, --
   И, как пантера -- на меня!
   Мне б поросят вернуть обратно,
   
   А я прижала их к себе
   Свинья буквально озверела...
   И стала рвать меня... В избе
   Отец услышал визг... Летел он
   
   К оградке пулей... Вмиг отбил
   Ребенка от хавроньи злобной --
   И за ружьем в избу... Убил
   Злодейку-людоедку...­ Словно
   
   Вчера случилась та беда --
   Опасная игра со смертью...
   А как-то в давние года
   Попалась я и вихрю-смерчу
   
   Вдруг, вижу - по дороге столб
   Несется высотой до неба...
   Одна во дворике... За стол
   Усажена с кусочком хлеба.
   
   Сижу послушно, не шалю...
   Но вдруг неведомая сила,
   Как малую букашку, тлю,
   Меня внезапно закружила
   
   И над забором пронесла,
   И потащила над кустами...
   Я даже крикнуть не могла...
   И тут все кончилось. Устал ли
   
   Тот смерч и силу потерял,
   Иль пожалел меня Всевышний
   И новый шанс для жизни дал,
   Но только под забор неближний
   
   Меня смерч плавно посадил --
   Тогда лишь я и заревела...
   Господь, пусть будут позади
   Все страхи, беды, беспределы
   
   С болезнями! Любая хворь
   Пусть обойдет меня и ближних!
   Из детства: подхватила корь...
   Да посочувствует мне книжник:
   
   Корь осложненье на глаза
   Дала -- и ухудшенье зренья...
   Порой Господь карает за
   Грехи в минувших поколеньях,
   
   То есть, ответит дочь за мать.
   Сын за отца, а внук за деда...
   Достало бы ума сломать
   Греховную цепочку... Кредо:
   
   Твори добро, добру служи,
   Добро -- понятно и конкретно.
   И только с добрыми дружи
   И преданно и беззаветно.
   
   Я знаю, что трудней всего
   Быть добрым к тем, кто всех дороже...
   Вот дед Василий... За него
   Душа болит и совесть гложет...
   
   Еще на Первой мировой
   Попал он, ратник, в плен к германцам,
   Где от побоев головой
   Ослаб... Хоть, в общем, оклемался,
   
   Все понимал и всех любил,
   Работал наравне со всеми...
   Конечно, странноватым был,
   А внуки -- вот бандитов племя --
   
   Повадились его дразнить,
   Он с батожком гонялся следом..
   Поди догнал бы -- мог убить...
   А я любимицею деда
   
   Была по праву. Никогда
   Несчастного не обижала,
   А защищала... И когда
   Однажды под батог попала,
   
   В беспамятстве не различив,
   Ударил и меня пребольно,
   А после так жалел, лечил,
   Потом играл со мной, довольный,
   
   Что зла на деда не таю...
   А совесть жалит, как ехидна:
   Должно быть, ей вину мою
   Пред дедом много лучше видно...
   
   Недодала я доброты
   Наверно и бабуле Домне.
   Коль знаю травы и цветы.
   То это от нее... Огромный
   
   Был дар у бабушки... В лесу
   Читала, как в открытой книге...
   Лукошко малое несу,
   За нею семеня...
    -- Топтыгин,
   
   Бабуля, не поймает нас?
   -- Не бойся! Летом он не страшен
   Он людям и не кажет глаз,
   Мол, по делам ступайте вашим,
   
   А я -- сторонкой -- по своим...
   -- Бабуля, я ходить устала!
   -- Устала -- малость посидим...
   Какие травы здесь, узнала?
   
   -- Вот лабазник, вот -- иван-чай,
   Душничка, клевер, чернобыльник...
   -- Все так! в награду получай
   Пирог с черникой сладкой...
    Пыльных
   
   Лесных исхожено дорог
   На пару с бабушкой без счета.
   Подобно ей -- никто не мог
   Так по лесу ходить. Охота
   
   Ей по полянам да рямам
   Искать бруснику, голубику...
   Куда там книжный Дуремар!
   Козявок этих разгляди-ка!
   
   А Домна их по именам
   Всех помнит, узнает по свисту
   И птах лесных... По сторонам
   Все замечает... С нею быстро
   
   И просто обретешь сама
   Особое, лесное зренье...
   А я вот так и не смогла...
   Иное жгло предназначенье.
   
   Но те походы по лесам,
   Конечно, душу озаряли
   И приобщали к чудесам
   Взаправдашним, живым... Едва ли
   
   Из книжек, радиопрограмм
   Мы почерпнем в такой же мере
   То, что от бабушек и мам
   Передается нам по вере...
   
   Конечно, школа в свой черед
   Формует, нашу душу, лепит,
   Дает чего-то, но берет,
   Но отнимает чистый лепет,
   
   Незагазованность души...
   Нет, не всегда экологично:
   "Читай..., заучивай,... пиши...
   Встань... Сядь... Посредственно!... Отлично!"
   
   Когда закрыли детский дом,
   Отец директорствует в школке,
   Что в Минине, а я при нем,
   Как хвостик, нитка при иголке.
   
   Василь Василич первый класс
   Ведет. Уж он наставник строгий.
   Мне шесть. Решила, что как раз
   Пора садиться за уроки.
   
   В любимцах у отца -- Кузьма,
   По деревенски -- просто Кузька.
   Увы, не вложено ума
   В лобешник фаворита узкий.
   
   Но каждый Кузькин -- ха! -- успех
   Мэтр отмечает высшим баллом,
   А я, хоть знаю больше всех...
   Могу услышать лишь:
    -- Не балуй!
   
   Давно умею я читать
   И с букварем "на ты" знакома...
   Но заслужить у бати "пять"
   Мне невозможно.
    -- Здесь -- не дома!
   
   Шепнет, минуту улучив, --
   Я здесь -- для всех -- Василь Василич.
   Старайся, девочка, учи
   Премудрость всю, а не азы лишь...
   
   Воюет мама за меня:
   Поставь "пятерку" дочке, ирод!
   Напрасно. Кузькой заменял
   Отец отличницу -- навырост,
   
   Авансом потакал мальцу...
   Возможно, сельский Песталоцци
   Был прав. А впрочем, шла к концу
   Моя попытка приколоться
   
   И в вундеркинды проскочить:
   Комиссия из райотдела
   Решила: рано в школе быть
   В шесть лет -- и исключить велела...
   
   Так через год пришлось опять,
   Вторично в первый класс толкаться.
   Обидно... Скучно повторять
   И темп потерян... Притворяться,
   
   Что учишь, зная наизусть
   Все книжки, грустно и немило...
   Тупиц РОНО чиновный зуд --
   А мне судьбу перекривило...
   
   Райком отца-фронтовика
   Бросает закрывать прораны --
   То в МТС, колхоз... Пока
   Непьющий прежде малость пьяным
   
   Нередко стал бывать Вась-Вась...
   Таков был стиль руководящий,
   Внедренный сверху -- выпивать
   Коллегиально к славе вящей
   
   По праздникам, под первый сноп,
   На пленумах и на отжинки...
   Имел Вась-Вась чугунный лоб,
   Желудок каменный и к жинке
   
   Являлся ни в одном глазу...
   Лишь только есть просил с "угару"...
   Безмозглой чуркой на возу
   Его не привозили... "Тару"
   
   В сельмаг авоськой не волок,
   Чтобы набрать на опохмелок...
   А все ж народный сей порок
   Коснулся и его... Задело…
   
   
   ... Поди, приехали в райцентр
   На "ПАЗ'e" -- тряской колымаге
   Уже родители... Рассвет
   На автостанции -- не манит...
   
   Скорей оказию найти
   В Усть-Ламенку, где я взрослела,
   Где дом и школа... Где пути
   Все начинаются... Хотела
   
   Отсюда рано стартовать
   Скорей на высшую орбиту --
   С судьбой своей не совладать.
   И незачем таить обиду.
   
   В корявом шестдесят шестом
   Кончать одиннадцатилетку
   Пришлось некстати. Дело в том,
   Тогда -- возьмите на заметку --
   
   Два было класса выпускных.
   Выпускникам десятых тоже
   Вручали аттестаты. Их
   Тьмы и тьмы должны умножить
   
   Потоки рвущейся в Москву
   Той абитуриентской массы
   С одной извилиной в мозгу,
   Что в образованные классы
   
   Упорно рвется из низов.
   Другой не видится дороги
   Московских институтов зов --
   Серьезный фактор жизни. Тоги
   
   Академической фасон --
   (Здесь -- стройотрядовской штормовки) --
   Желаннее -- в любой сезон
   Наимоднейшей упаковки
   
   От знаменитых кутюрье,
   (Едва известных понаслышке)...
   Итак, весенних на дворе
   Пора экзаменов. За книжки
   
   Садится выпускной народ...
   А тут -- из областной газетки
   Корреспондентку к нам ведет
   Молва, мол выпускные детки
   
   Усть-ламенские, целый класс,
   С их вероятной медалисткой,
   Обдумав, порешили враз:
   Останемся в селе...
    Столичной
   
   Гранд-дамой чувствуя себя
   И лицемерною улыбкой
   На "деревенщину" светя,
   Допрашивала, дескать, шибко
   
   Вы любите сельхоз-навоз
   И запашок родного края?...
   Но интервью наперекос
   Пошло:
    -- А я так не играю,
   
   Идеологии гипноз,
   Мол, это -- лучшая из судеб,
   Мне чересчур шибает в нос...
   Дерьмо в раскрашенной посуде,
   
   Как ни зови его -- дерьмо!
   Нет, у меня другие планы,
   И для моей души тюрьмой
   Село совхозное не станет.
   
   -- А кем же вы хотите стать?
   -- А это вот -- не ваше дело...
   Хотя, по совести сказать, --
   То разочаровать сумела --
   
   Почти -- в профессии меня
   Та областная мифоплетка...
   Я, журналистику ценя
   Превыше всех профессий, четко
   
   Определила для себя,
   Что нет профессии главнее,
   Что журналист -- пророк, судья
   Во всех коллизиях сумеет
   
   И разобраться и решить
   По справедливости и кривду
   Способен правдой потушить...
   А тут -- бессмысленная придурь...
   
   -- А все же -- кем хотите быть?
    -- Поедет в МГУ учиться
   На журналистку...
    -- Поступить
   На журналистский? И трудиться
   
   Не стоит... Ваш удел -- совхоз!
   Потом статейка появилась
   И от нее шибало в нос
   Враньем на километр...
    Явилась
   
   Она особым знаком мне,
   Что я тогда не понимала...
   Фильм "Журналист" как раз в цене
   Был в пору ту и я внимала
   
   Как откровенью сказке той
   Герасимовской, что взрастала
   В душе -- горячею мечтой...
   А тут -- такая бяка...
    Жало
   
   Той тетки источало яд...
   В статье та не упомянула,
   Что в общем-то не всех подряд
   Месить сельхоз-навоз тянуло...
   
   Мне в старших классах повезло
   Несказанно с учителями:
   Прислали в школу к нам в село
   Выпускников педвузов... С нами
   
   Им, молодым и полным сил,
   А также незабытых знаний,
   Дружить хотелось. Каждый был
   В азарте творческих исканий.
   
   Спектаклем стал любой урок,
   Пока душой не огрубели,
   Мне -- каждый -- в радость, каждый впрок
   И, верилось, надежней цели
   
   Достигну, поучившись так
   У вдохновенных педагогов...
   Вся школа расцвела... Пустяк,
   Но раньше в школке той убогой
   
   Не выпускалось стенгазет,
   Не проводилось представлений
   И школьных балов... Точно свет
   Пролился... Не было сомнений --
   
   Во все чудесные дела
   И я включалась с жаром-пылом,
   И я редактором была,
   И, к педагогам-заводилам
   
   Примкнув, на школьных вечерах
   Под фортепиано пела песни,
   И в романтических кострах
   Походных, по увалам петли
   
   Под рюкзачищем намотав,
   Пекла картошку на привале...
   А как, новинку прочитав,
   Ее мы шумно обсуждали?
   
   Тогда во всем селе одна,
   Я получала по подписке
   Журнал столичный "Юность", сна
   Лишал, чужое делав близким...
   
   Читала повести, стихи
   Тогда еще простых и юных
   Грядущих мэтров... (Истекли
   И их и наши годы... Струны
   
   Души умели задевать
   Отвагой сердца те поэты-
   Шестидесятники... Снимать
   Не мне с божнички их портреты...)
   
   И было славно... Лишь одно:
   Мне Быкадорова Галина
   Назаровна все то кино
   Подпортила... Ну, словно хина
   
   Ей попадала на язык,
   Когда химичка замечала
   Меня -- какой-то странный бзик
   Случился с девушкой... Сначала
   
   И здесь все было без проблем.
   Я шла упорно в медалистки
   И лучшей по предметам всем
   Считалась в школе... Без запинки
   
   Любой урок, любой диктант,
   Контрольная, любой экзамен --
   Лишь на отлично... Был талант
   К ученью дан мне свыше.... Замер
   
   В недоуменье класс. Видна
   Любому -- Галочки -- предвзятость
   Ведь за урок раз шесть она
   Меня поднимет с места... Радость
   
   Ученья гаснет с каждым днем...
   -- Лариска, чем ей насолила?
   -- Так из-за Вовки же. О нем
   Иссохлась Галя. Положила
   
   Глаз на парнишку. Он -- к тебе
   Неровно дышит -- каждый знает...
   -- Ты что -- серьезно? Быть беде...
   Вот это новость! Удивляет
   
   Меня Галина... Ведь, считай,
   Что для него она -- старуха!
   -- При ней не вякни так! Гуляй
   От парня дальше...
    Вот так штука!
   
   Соклассник Вовка Большаков
   И мне был тоже симпатичен,
   Но не настолько, чтоб пинков
   Хватать за симпатягу... Стычек
   
   С Галиной избегая, с ним
   Дистанцию держу отныне,
   Как с посторонним, как с чужим...
   И это бросилось Галине
   
   В глаза, и тотчас обрела
   Она -- ко мне -- расположенье...
   И жизнь, как прежде, расцвела,
   И стало в радость вновь ученье.
   
   А то уж думала, каюк,
   Погубит ревность медалистку...
   А математик Борганюк
   Считал, что мне по духу близок
   
   Его возвышенный предмет.
   Он полагал, что мне учиться
   Лишь на физмате должно...
    -- Нет,
   Сан Федорович, знаю, чисто
   
   Гуманитарный -- мой уклон...
   -- Ты не спеши, еще подумай...
   Но вдруг исчез из школы он --
   И без следов. Ходил угрюмый
   
   Директор. О Борганюке
   И спрашивать не разрешалось...
   Лишь позже выяснилось, кем
   Был отрешен от школы. Жалость
   
   По отношению к нему
   Безвинному, души коснулась.
   А что случилось, почему --
   Узнали лишь с годами. Юность
   
   Пришлась у Саши на войну.
   Пацан, чудило, бестолковка!
   Поставлено ему в вину,
   Что он, немецкую листовку
   
   На украинский перевел...
   За это, дескать, нет прощенья,
   Из наробраза -- вон! Подвел
   Его директор школы. Звенья
   
   Одной цепи: директор был
   Тупым и беспардонным хамом,
   Заочником... И подходил
   По меркам либеральным самым
   
   Он к школе, как к оркестру лось.
   Когда б не Борганюк, диплома
   Ему б увидеть не пришлось.
   Тот все контрольные, кулема,
   
   За лже-учителя писал,
   За что и получил "награду"...
   Директор вмиг его изгнал,
   Закончив пед, в котором кряду
   
   Учился чуть не десять лет...
   Директор... По контрасту с хамом
   Моих учителей букет
   Я отношу к прекрасным самым...
   
   А в шестдесят шестом, весной --
   Азарт экзаменационный...
   Был первый день июня. Зной,
   Казалось плавил стены. Сонный
   
   В иные дни, народ бурлил,
   Выпускники на сочиненье
   Шли возбужденные... Шалил
   Иной, пытаясь скрыть волненье.
   
   Вдруг мама догнала:
    -- Гляди! --
   В руках -- районная газетка,
   А в ней -- хоть стой, хоть упади --
   Моя статеечка-заметка
   
   О нашем классе, о мечте,
   Что жаль со школой расставаться,
   Но все стремятся к высоте --
   И должно крыльям расправляться...
   
   
   Итак -- нахлынули волной
   Экзамены. Здесь нет сюрпризов --
   Все -- на отлично! Мне одной
   На выпускном балу, как вызов
   
   Всем, -- обещается медаль,
   Которой школьный труд итожу...
   Самой медали нет, а жаль, --
   Пришлют, мол из столицы позже
   
   Упавшею с небес звездой --
   Кругляш сияющий в шкатулке...
   Ну, что ж, судьба! Не жди, не стой --
   Помчимся. Следует поступки
   
   Решительные совершать.
   В Москву -- и поклониться шпилю!
   Ведь рождены мы, чтоб дерзать,
   Чтоб эту сказку сделать былью!
   
   Химичка Галя, с кем сейчас
   Мы -- две сердечные подружки,
   Дала мне адрес про запас
   Быстровой Лельки и до ручки
   
   Вмиг дотянувшись, я письмо
   Пишу в Сокольники, под Тулу
   Кузине Галиной... Само
   Собою, выложив фактуру,
   
   То есть, все планов громадье
   О покоренье универа,
   Пишу, что, дескать, о ее
   Намереньи, прорвать барьеры,
   
   И стать студенткой МГУ
   Известно мне со слов Галины,
   Что, может, чем -нибудь могу
   Я ей помочь, она -- взаимно --
   
   Поможет мне -- вот так пробьем
   Непроходимые препоны
   И, дружно действуя, вдвоем
   В студентки вырвемся... Резонно?
   
   И завязалось наша с ней --
   В готовности борьбы и риска --
   Предконкурсных горячих дней
   Ответственная переписка.
   
   В итоге решено: филфак
   Нас ожидает после школы,
   Ведь нам не подсобрать никак
   Статеек для журфака...
    -- Что ли
   
   Языкознание во вред
   Придется будущим писакам?
   Уж что поделать, если нет
   Статеек, нужных для журфака?
   
   Ну, словом, еду. До Чанов
   Родители сопровождали.
   Еще и парочку часов
   Прибытия состава ждали.
   
   Как неизбежность, "Сибиряк"
   Пришел. Стоянка -- две минуты...
   Прощанье краткое... Итак,
   Поехали! Мои маршруты
   
   Оркестр не озвончал, увы...
   Пила чаек, читала книжки,
   Спала... Вот так и до Москвы
   Доехала... Без передышки
   
   Собралась Лельку разыскать...
   Напомню, что жила Быстрова
   В Сокольниках... Нет, чтоб узнать
   В письме, как добираться... Словом,
   
   Едва не вляпалась в беду...
   Соображенья не хватило
   Стереотипы на ходу
   Сломать... Известно раньше было,
   
   Что есть Сокольники в Москве.
   И хоть ей письма отправляла
   Под Тулу, в бедной голове
   Смешались факты. И искала
   
   В столице Лельку... Обращась
   В горсправку, не достигла сути:
   Не знают улицы, хоть час
   Искали в справочном "талмуде".
   
   -- А вы возьмите-ка такси, --
   Советует москвичка в будке.
   С первоначала на Руси
   Ямщик искал дорогу...
    Чуткий
   
   Попался мне шофер:
    -- Махнем!
   Что ль, там, в Сокольниках, китайцы?
   Распросим местных и найдем,
   Поди, не два часа кататься
   
   Придется в поисках...
    -- Такси!
   Два парня, вроде бы с Кавказа,
   Уселись сзади...
    -- Ну, неси
   "Волжанка" по Москве!
    ...Зараза!
   
   Любой качает головой,
   К кому водитель обращался,
   Не знают улицы такой
   В Сокольниках. Ну, прям, -- несчастье!
   
   Парней такая суета
   Слегка заинтересовала,
   А я -- святая простота, --
   Им без утайки рассказала,
   
   Что, вот, примчалась, в МГУ
   Сдавать вступительные, только
   Найти подругу не могу...
   -- Зачем -- подругу? Слушай, койка
   
   У нас найдется, да? Шофер!
   Сворачивай направо... Едем
   К нам на квартиру...
    -- Перебор, --
   Шепнул сквозь зубы тот, беседе
   
   Внимавший с каменным лицом,
   И мне в глаза уперся взглядом
   Встревоженным...
    -- Вези, кацо!
   Шофер -- по тормозам!
    -- Ну, гады,
   
   А ну-ка, из машины -- вон,
   Пока вас не прибил, подонков!
   Кому сказал? Пошли! Салон
   Очистить мигом!
    -- Ну, девчонка,
   
   Мозги-то иногда включай!
   Да где ж искать твою подругу?
   Где адрес?
    -- Вот конверт...
    -- Читай,
   Какая область? Вот!
    С испугу
   
   Поди, немного не в себе...
   Что, ж едем на вокзал обратно...
   Уроком памятным судьбе
   Тот день служил. Неоднократно
   
   Урок предотвращал мои
   Просчеты, промахи, ошибки,
   Так сельской девочки наив
   Перегорал в опасной сшибке
   
   С коварством, подлостью, чумой
   Бессовестной и низкой злобы...
   
   Мне захотелось враз домой,
   Но села в электричку, чтобы
   
   Быстрей с вокзала -- на вокзал --
   До Тулы, а оттуда -- к Лельке
   В Сокольники... Автобус мал,
   И тесен... Добралась... Недельки,
   
   Конечно, мало, чтоб свести
   Корзинки знаний воедино,
   Но кое-что смогли спасти
   От забывания... Галина
   
   Разумно поступила, нас
   Заочно с Лелькой познакомив,
   Аврал в Сокольниках... Учась
   Вдвоем, чего-то все же вспомнить
   
   Сумели, что-то повторить...
   -- Ну, ладно... Говорят, пред смертью
   Не надышаться... Едем?...
    Жить
   Нам на Мичуринском... Сумею ль
   
   Я справиться с собой, когда
   Начнется, наконец, экзамен...
   На шпиле тусклая звезда
   Гипнотизирует... Глазами
   
   Восторженными рада пить
   Изменчивый столицы образ...
   Я только здесь хотела б жить,
   Учиться здесь... Лежат, коробясь,
   
   Учебники... А я Москвой
   Покорена... Лишь озадачил
   Филфак на Герцена. Такой
   Зачуханный и тесный... Значил
   
   Дворец науки для меня
   Уже неизмеримо много...
   Но, мрачный и при свете дня,
   Филфак же выглядел убого.
   
   Привыкнем... Главное -- попасть
   В число счастливчиков-студен­тов,­
   Билеты чтоб достались -- в масть
   На всех экзаменах... Процентов,
   
   Пожалуй, меньше десяти
   В итоговый запишут список...
   Ну, что же, Лелечка, прости, --
   Теперь мы конкурентки -- высек
   
   На миг расклад событий мысль.
   И тут же совесть укорила,
   Шепнув немедленно: стыдись,
   Хочу, чтоб тоже поступила...
   
   И вот -- решающий момент:
   Две сотни абитуриентов
   (Здесь кто-то будущий студент,
   А остальных без сантиментов
   
   Откинет за борт МГУ)
   Допущены в большую залу...
   "Сосредоточиться!...­ Смогу!" --
   Тихонечко себе внушала...
   
   Экзаменатор на доске...
   Названья тем каллиграфично
   Выписывает... На листке
   Печать серьезная... Отлично!
   
   Литературных не боюсь
   Я сочинений, но понятно,
   Что за свободную берусь:
   Есть вдохновение! Приятно
   
   И эрудицией блеснуть
   О современной молодежи,
   Что выбирает в жизни путь,
   Равняясь на героев... Что же,
   
   Начну -- сперва составим план,
   Уместные цитаты вспомним
   В стихах и прозе... Нуте-с, пан
   Или пропал! И по укромным
   
   Ячейкам памяти слова
   Отыщутся для первой фразы...
   От напряженья голова
   Слегка потрескивает... Праздны
   
   И страхи и ажиотаж.
   Считай, что это лишь работа,
   Как в стенгазету репортаж
   О праздничной маевке... То-то!
   
   Так легче. И пошла строка,
   И тянет за собой вторую...
   И больше не дрожит рука,
   И раззадорившись, творю я,
   
   Довольно складно... Видно, впрок
   Мне школа с самоподготовкой
   Пошли... И вязь удачных строк
   Я с неожиданной сноровкой
   
   Сплетаю, соблюдая план
   И к месту приводя цитаты...
   Удачный их подбор желан,
   Как в торте -- сочные цукаты.
   
   Так, постепенно, не спеша,
   Я подошла и к заключенью,
   В котором, как велит душа,
   Свела все тезисы к значенью
   
   Того, как важно дорожить
   Нам, молодым, отцов наследьем
   И по примеру старших жить
   Так, словно б каждый день -- последним
   
   Был и решаюшим... Итак,
   Я написала. Сочиненье,
   Что вышло -- на шести листах,
   Прочтем, проверим... Что ж, творенье
   
   Достойное... Перебелить
   Его, не допустив ошибок
   Орфографических -- и сбыть
   Скорее с рук! Сдаю... Улыбок
   
   Здесь не увидишь. Отрешен
   Взгляд у писавших, точно в трансе.
   Закончив, каждый погружен...
   Душой в свой текст... Протуберанцы
   
   Идей, что поздно воплощать,
   Себя то возгласом являют,
   То резким жестом. Отпускать
   Нас сочиненья не желают...
   
   Но надо, точно страшный сон,
   Отбросить это испытанье...
   -- Ну, как? -- Мы с Лелькой в унисон. --
   -- Да, написала... Вроде знанья
   
   Не подвели, а там -- как знать...
   -- Узнаем послезавтра... Ладно...
   Сегодня -- отдыхать, гулять...
   -- Сперва в кафешку!
    -- Не накладно
   
   Нам по кафешкам шиковать?
   -- Пошли, мороженым отметим
   Наш подвиг...
    -- Предпочла б -- в кровать --
   И спать часов пятнадцать...
    -- Этим
   
   Стресс не прогонишь... И во сне
   Цитаты будешь все мусолить...
   Пойдем, пройдемся по Москве,
   Пойдем, пойдем -- о чем тут спорить...
   
   А через день -- увы -- судьба
   Нас с Лелькой жестко Разделила:
   Моя продолжится борьба,
   А Лелька первый завалила...
   
   И ей обратно уезжать
   И начинать борьбу с начала...
   Понятно, горько ей: мечтать --
   И так сорваться... Убеждала
   
   Меня подруга, что и мне
   Забрать уместно документы,
   Поскольку ясно ей вполне,
   Что я не попаду в студенты,
   
   Мол, простовата, как топор...
   Не поддалась... Она умчалась...
   Да, неприятно! С этих пор
   Я с Лелькой больше не встречалась...
   
   Что ж делать? Мне казалось, друг --
   Тот, кто в беде подаст нам руку,
   Не тот, что душит парой рук,
   Чтоб утащить на дно... "Подругу"
   
   Из списков вычеркнем... Пора
   Осмыслить результат. Неплохо,
   Недурственно для "топора":
   "Пятерка" за контекст... Эпоха
   
   Мной, стало быть, отражена
   Довольно верно в сочиненье...
   А вот за грамотность цена
   Поменьше мне. Мое творенье
   
   "Четверкою" награждено...
   Неплохо... Но и не блестяще...
   Медаль не оправдала, но
   Борьбу продолжим к славе вящей...
   
   Опять за книжки. Освежим
   Перед экзаменом предметы.
   Жестокий, каторжный режим
   Мной установлен. Но за это
   
   Наградой, верилось, -- Москва,
   О чем так много лет мечталось...
   Трещит от книжек голова,
   Но только малость, только малость
   
   И отделяет ото дня,
   Когда я здесь за парту сяду
   И не жалейте вы меня,
   Я, как солдат, даю присягу
   
   Бескомпромиссную борьбу
   Вести с собой и целым светом,
   Лишь только б выбороть судьбу
   С эмблемой МГУ... Об этом
   
   Все мысли, ни о чем ином...
   Тут подоспел второй экзамен.
   Да, русский устный... Я о нем
   Не беспокоюсь. Хватит знаний.
   
   И верно. Он не преподнес
   Мне огорчительных сюрпризов.
   Экзаменатор, буркнув в нос,
   Пятерку ставит без капризов...
   
   История... И здесь везет:
   Ответы знаю все детально.
   Профессор ручку достает:
   -- Из сельской школы?... Что ж, похвально!
   
   Отлично!
    ...Сбрось ажиотаж,
   Покуда вовсе неуместный...
   Ведь впереди -- вот здесь мандраж --
   Сплошной ночной кошмар -- немецкий!
   
   И вот -- решающий сюжет...
   Экзаменаторы -- два парня,
   По виду -- аспиранты... Пред
   Мной пижонили вульгарно:
   
   Так по немецки тарахтят --
   Не понимаю и полслова...
   Ну, явно мальчики хотят
   Понравиться... Здесь есть основа
   
   Для изощреннейшей игры...
   Что ж, поиграем... Улыбнемся...
   Я тоже -- не хухры-мухры...
   Не заиграться бы -- дождемся --
   
   Придет профессор и -- кранты!
   А вот и сам он на пороге...
   Влруг парень:
    -- Молодчина! Ты
   Отлично знаешь все! В итоге --
   
   Пятерка и за наш предмет!
   Его дружок глазами хлопал,
   Но не подвел коллегу... Бред!
   Пока к столу профессор топал,
   
   "Отлично" чиркнули в моем
   Матрикуле -- и расписались...
   Сыграв с судьбою белым днем --
   И так порой дела решались...
   
   Иду в комиссию -- сдавать
   Оценки...
    -- Результат отменный!
   -- Из сельской школы! Так держать!
   Ну, поздравляем! Видим, ценный
   
   Для факультета персонаж...
   -- Я, значит, поступила?
    -- Твердо
   Пока не скажем -- конкурс... Аж
   На место -- двадцать пять... Рекорда
   
   Такого -- головная боль!
   Однако ж, видится, сумела
   Удачливо сыграть с судьбой...
   Ты сделала большое дело --
   
   И я надеюсь, повезет
   Тебе в определенье места
   В итоге конкурса...
    Зовет
   Теперь Усть-Ламенка. Уместно,
   
   Домой вернувшись, начинать
   Теперь уже надолго сборы...
   Вновь в "Сибиряк"... Ни есть ни спать
   Не хочется -- и раз по сорок
   
   В усталой голове кручу
   Недавних стрессов киноленты...
   Отец небесный, так хочу
   Попасть в московские студенты,
   
   Как ничего до сей поры
   Я в жизни не хотела прежде.
   Пусть будут же ко мне добры,
   Чтоб воплотилися надежды,
   
   Те люди в гордом МГУ,
   Кто ныне мне судьбу решает...
   О люди, знайте, я смогу!
   Вам в МГУ не помешает
   
   Девчонка-сибирячка. Здесь
   Я выучусь. Служа России
   Прославлюсь... Окажите честь --
   Возьмите в МГУ! Растили
   
   Меня Сибирь и мать с отцом
   С любовью к Родине и верю,
   Что не ударю в грязь лицом
   В святилище наук, сумею
   
   Постичь науки и себя
   Поднять в стремленьи к совершенству...
   Учиться здесь -- моя судьба,
   Единственный мой путь к блаженству...
   
   Я вновь в Усть-Ламенке. Сельчан
   Одолевает любопытство.
   Встречают, будто невзначай:
   -- Ну, что Москва, Стоит? Толпится,
   
   Поди, народишко? Ну, да --
   Столица, всяк туда стремится...
   А ты теперь в Москву когда?
   И как она тебе, столица?
   
   А мне уж "нехватает зла":
   Устала отвечать, что, дескать,
   Экзамены-то все сдала...
   -- На "пять", поди?
    -- Да нет, на "десять"!
   
   Теперь жду из Москвы письма,
   Надеюсь, что возьмут в студенты...
   Необъяснимо! Кутерьма
   Вокруг меня... Эксперименты
   
   С московским вузом -- для сельчан
   Событие сродни полету
   Гагаринскому... Отвечай
   Любому... Полного отчета
   
   Потребовали от меня
   И одноклассницы-подруж­ки­
   Лариска с Валькой...
    -- Не темня,
   Выкладывай подряд!
    -- По-русски,
   
   Что ль, непонятно говорю?
   Сдала, а результат -- подвешен.
   И только Господа молю:
   Он, кто Всевластен и Предвечен,
   
   Препоны все б убрал и мне
   Помог бы оказаться в Храме
   Наук -- учиться в тишине...
   Соседки пристают и к маме,
   
   В совхозе достают отца...
   А что отец? И он не в курсе:
   -- Ждем из столицы письмеца…
    -- Поди, в «Госстрахе» застрахуйся…
   
   Боль рвет мне душу. Из Москвы
   Письмо пришло -- и точно пулей
   Меня кольнуло в сердце:
    Вы
   Сквозь сито, мол, не проскользнули,
   
   Вам на дневное -- хода нет...
   Учитесь на вечернем. Точка.
   Итак -- провал... Большой привет,
   Мечта...
    -- Ну, будет плакать, дочка!
   
   Ты все же молодчина!
    -- Нет,
   Я неудачница!
    -- Ну, прямо!
   Ты ж поступила!
    Мой совет:
   Учись-ка на заочном...
    -- Мама,
   
   Ведь это же совсем не то...
   -- А если б завалила вовсе,
   Совсем простилася б с мечтой,
   А так -- зацепка есть. А в осень --
   
   В райцентр направишься... Поди,
   Возьмут в редакцию студентку...
   Не огорчайся! Впереди --
   Всего немало -- и оценку,
   
   Глядишь, тебе исправит жизнь.
   Ты поживешь еще в столице,
   Не подай духом дочь, держись!
   Что плакать -- ты должна гордиться:
   
   Ведь ты ж студентка МГУ!
   Одна, поди, на нашу область!
   -- Ну, ты и скажешь!
    -- Что ли, лгу?
   А кто ж еще в районе?... Гордость
   
   Не у меня лишь, весь район
   Тобой гордится. Всех затмила!
   Как олимпийский чемпион...
   -- Ну, хватит, мама, насмешила...
   
   
   А мама, видимо, права.
   Не посыпать же пеплом "тыкву".
   Пойду в редакцию. Москва
   Тогда приблизится. Обвыкну
   
   В корреспондентской колее --
   И стаж пойдет и опыт жизни...
   А на заочном -- что ж? В Москве --
   По праву дважды в год... Не кисни,
   
   Берись, подруга, за дела:
   Пиши в Москву, пусть на заочный
   Переведут -- судьба вошла
   На мост к Москве, надеюсь, прочный...
   
   По слову мамы -- все сошлось --
   И я -- корреспондент районки
   С названьем "Ленинец"... Далось
   Легко устройство... Для девчонки --
   
   Вчерашней школьницы -- успех,
   Признаем, в общем-то, заметный.
   Вступила в журналистский цех --
   И вот они, мои заметки,
   
   На первой, главной полосе...
   Редактор -- фронтовик Марьевич,
   Владим Семеныч, да и все
   Коллеги, что потом оценишь,
   
   Вполне по дружески меня
   В отряд "кропателей" включили,
   Не "выставляясь", не чинясь,
   Чему-то исподволь учили...
   
   Вот посылают в РТМ,
   Где тракторов ремонт налажен...
   -- Проценты надоели всем.
   Нам человек рабочий важен.
   
   Ты нам поведай, что его
   Трудиться с жаром побуждает...
   Напишешь много -- ничего,
   Подсократим... Душа взмывает.
   
   Спешу -- на крыльях -- к мастерским.
   Ко мне выходит -- "мастер-шинник",
   В мазуте, как зулус... Как с ним
   Работать -- жуткий матерщинник?
   
   -- Ну, что, как выполняем план?
   Спросила -- и самой противно...
   -- А где ваш..., как его... Экран
   Соревнованья? Агрессивно
   
   Тот мастер бросил дикий взгляд --
   И трехэтажную руладу
   Мне выдал... Покраснели в ряд
   Стоявшие комбайны... Надо
   
   Не показать, как я боюсь...
   Пытаюсь продолжать распросы...
   Тому, видать, за речь свою
   Немного стыдно... Криво-косо --
   
   А все же разговор идет...
   Он мне про распредвал, колодки...
   А что это такое? Вот
   Как много надо знать. Короткий
   
   Мой опыт жизни до сих пор
   Не знал сего вокабуляра...
   Я Лельку вспомнила -- "топор"...
   Ну, нет, простите... Я -- Тамара!
   
   Я со словами разберусь
   И с матерщинниками тоже...
   Ишь, матерится! Ну и гусь!
   А в чем-то симпатичный!
    Что же,
   
   Закончим, видно, интервью,
   Пойдем творить...
    Когда в газетке
   Я зарисовочку свою --
   С портретом увидала, клетки
   
   Субстрата серого в мозгу
   Закопошились, как козявки...
   -- Нет, для студентки МГУ --
   Не достиженье... По-хозяйски
   
   Оценим первый блин... Дерет
   Стыдоба, авторские муки...
   Еще брат Вовка достает:
    -- "В шершавые, как рашпиль, руки
   
   Берет механик распредвал..." --
   И дразнится "корреспонденткой"..­.­
   -- А как иначе? Написал --
   Ответ держи...
    Марьевич деткой
   
   Меня вначале называл...
   Но я приобретала опыт
   И стиль... Редактор посылал
   В командировки, дескать, чтобы
   
   Хорошим репортером стать,
   Поезди, детка, по совхозам,
   По пашням, фермам... Подышать
   Полезно нам сельхознавозом,
   
   Понять, чем труженик живет,
   Что держит на плечах державу...
   -- Пусть Васька мотоцикл берет --
   И в путь!
    Что было сил держалась
   
   За Васькин тощенький живот...
   -- Убьемся! Я боюсь щекотки!
   Василий стонет, но везет...
   Был, правда, тот марщрут -- коротким:
   
   В Урез, совхозное село,
   Верст пять всего-то от райцентра...
   Нас ждали, то есть, повезло:
   Все о центнерах да процентах,
   
   Что требовалось, разузнав,
   Дав Ваське все ЦУ о снимках,
   Зову:
    -- Домой!
    -- Не повидав,
   Маманю с батей? Извини-ка --
   
   Подвинься -- едем на обед
   К моим.
    А был Василий Кидло
   Мне родич дальний.
    Спору нет,
   Придется задержаться, видно.
   
   Поели. Надобно назад.
   Смотрю -- а он не вяжет лыка...
   Материал-то срочный... Гад!
   Когда успел хлебнуть? Гляди-ка,
   
   Он мотоцикл завел! Куда?...
   ... Поехали! Куда деваться,
   Придется ехать... Боже, дай
   Живой доехать! Но мотаться
   
   Стал мотоцикл, как будто пьян
   И сам...
    -- Нет, Томка, не доедем.
   Давай-ка ты за руль...
    -- Кто -- я?
   -- Не бойся. Как на "лисапеде"
   
   Смотри вперед и ровно руль
   Держи -- и довезем твой опус...
   Сказал Васек и словно куль --
   Плюх -- сзади, не забыв за корпус
   
   "Корреспондентку" приобнять...
   Вот так сегодня подфартило...
   Попробую... Сцепленье сжать,
   Ногою -- скорость... Есть, включила!
   
   Теперь сцепленье отпустить,
   Одновременно правой плавно
   Акселератор возбудить
   Вращеньем на себя... Исправно
   
   Наш агрегат рванул вперед.
   Дорога впереди -- прямая.
   Машина -- зверь, летит, несет...
   А как затормозить -- не знаю!
   
   В райцентр влетели -- на ура!
   Да только финиш был корявей --
   Чего ж вам ждать от "топора"?
   Я буду тормозить... в канаве!
   
   Ну, оцарапались слегка,
   Ну, Васька матерился злобно,
   Спина, мол, шея и рука...
    -- А напиваться так? Удобно?
   
   Скажи спасибо, что живой
   И цел "Зенит". Готовь-ка снимки!
   Запомни: никуда с тобой
   Впредь не поеду, мне обнимки
   
   Мотоциклетные во вред,
   В особенности с алкашами...
   Все понял? Проявляй! Привет!
   ...Ну и работка! Утешали
   
   Приятные моменты. Ну,
   Зарплата, например, конечно...
   В ДК порою загляну,
   Мороженое съем беспечно...
   
   С филфака методички мне
   Прислали. Кой-какие книжки
   В библиотеке есть. Вполне
   Учиться можно... Горечь, нишкни!
   
   Забудь, душа, что там, в Москве,
   Есть замечательный профессор,
   С кем мне не встретиться... Но с кем
   Делиться мне печалью? "Пресса"
   
   Района -- лишь с десяток лиц...
   Газета во дворе райкома
   В бараке размещалась, близ
   Двухдверного сортира... Кроме
   
   Редакции в бараке том --
   И типография. В ней Кидло --
   Начальником -- индюк в пальто,
   Внештатный фотокор... Не стыдно
   
   Так напиваться? Коридор
   Редакторской кончался дверью.
   За нею длинный стол. Разбор
   Здесь шел "шедевров" наших... Прею
   
   От долгих совещаний. Мне --
   Чем заседать, уж лучше мчаться
   На ферму дальнюю... Вполне
   Без этих посиделок "счастья"
   
   Хватает... Но таков уж стиль
   Всеуровневого начальства:
   Давать ЦУ, накачки... Пыль
   Пускать в глаза... Порой кичатся
   
   Пред подчиненными верхи,
   Общеньем с боссами повыше...
   Народ: кто дремлет. кто стихи
   Эпиграммирует, кто пишет
   
   Заметку -- времени-то жаль, --
   Пока редактор к нам "спускает"
   ЦУ райкома... А печаль,
   Тоска меня не отпускает...
   
   Большой соседний кабинет --
   Наш общий -- вот мой столик с краю.
   В тельняшке -- ближний мой сосед,
   Сашок Ильин -- Я помогаю
   
   Ему -- профессии постичь
   Азы... Уж из меня наставник!
   Вот Нориков Кирилл Ильич --
   Поэт-эпиграммист... На старших
   
   Равняться, в общем, не резон.
   В процентах и центнерах вязли...
   Мне все же виден горизонт,
   Хотя по опыту -- лишь в "ясли"
   
   Корреспондентские хожу,
   А все ж душа рождает слово
   Простое, ясное... Хочу
   Творить, а не бубнить дубово...
   
   Концерт проходит в РДК:
   Заслуженный артист России
   Сан Саныч Полудницын... Как
   Звучит баян! Оби разливы
   
   Вмещает инструмент слепца
   И в нем же -- темперамент Брамса...
   Артист... Незрячего лица
   Живая мимика... Пробраться
   
   Мне за кулисы удалось...
   Сан Саныч с добрым интересом
   Со мной беседует... Авось
   Районная сумеет пресса
   
   Артиста творческий портрет
   Представить публике... Писала
   Душою зарисовку... В свет
   Газетка вышла - и немало,
   
   Меня встречая, земляков
   За тот портрет благодарило...
   Марьевич, пораздав пинков,
   В конце планерки:
    -- Удивила
   
   Тамара... Молодчина! Рад.
   Растешь, студентка! Свежим ветром
   Повеяло... Заметный вклад
   Внесла. И дальше будь примером!
   
   -- Теперь, Тамарка, пред тобой
   На цыпочках ходи, по стенке, --
   Острил наш радиоковбой,
   Районный "Левитан" -- Плетенкин.
   
   Вы фильм "Неисправимый лгун"
   Смотрели? Вицин и Плетенкин --
   Один в один... Уж кто брехун,
   Так это Толька... То он деньги
   
   Нашел и в банк ходил сдавать,
   То спас из проруби старушку,
   То сыщика изображать
   Берется, мол, раскрыл "мокрушку"
   
   По спецзаданью из Москвы...
   Видать, фантазия бурлила,
   А применения, увы,
   Достойного не находила.
   
   В районе не нашлось того,
   Кто дал бы Тольке направленье...
   Учиться надо -- ничего
   Иного... Только сожаленье,
   
   Что втуне пропадает дар
   Души его незаурядный...
   Отсчитывает календарь
   Деньки моей работы страдной.
   
   По вечерам и выходным
   Я -- в МГУ-шной ипостаси.
   Контрольные пишу. По ним
   В Москве определяют -- так ли
   
   Упорно день-деньской толкусь
   В образовательном усердье...
   Читаю "Слово о полку..."
   Самой учиться -- что консервы
   
   Взамен еды нормальной есть:
   В них не зватает витаминов...
   Влачу заочный горький крест...
   Как ни старательны, самим не
   
   Проникнуть до глубин наук...
   Я сверхответственна в ученье:
   Читаю, повторяю... Двух
   Раз мне мало -- в отреченье
   
   От всех соблазнов, повторю
   И третий раз, а надо -- больше...
   Так тропку новую торю
   В Москву -- и помоги мне, Боже,
   
   На зимней сессии семестр
   Начальный завершить достойно...
   Ну, съездила, сдала... Но ест
   Еще больней тоска... Спокойно
   
   Не примиряется душа,
   Студенткою второго сорта
   Сдавать, шпаргалками шурша
   Экзамены? Такого "спорта"
   
   Гастроли не по мне. Хочу
   Нормальной, подлинной учебы...
   Впервые из Москвы лечу
   Домой на самолете, чтобы
   
   У тети Таси погостить,
   Побыть --денек в Новосибирске
   И снова в "Ленинец", "творить
   Шедевры"... О моей побывке
   
   В столице -- мигом ОБС
   Весть растащило по району --
   И уж не обойдешься без
   Детального отчета... Стону,
   
   Мол, отвалите, и без вас
   Тоскливо, -- не внимает масса
   Всех любопытствующих... Враз
   Отстаньте, дайте оклематься!
   
   В редакции в те дни ввели
   Часы для политинформаций,
   Сознательность, то есть, блюли...
   Глупее, впрочем, профанаций
   
   Не изобрел бы злейший враг
   Коммунистического строя.
   Ту обязаловку в умах
   Цинизм рождавшую, игрою,
   
   Забавой репортерский люд
   Воспринимал, не то б свихнулся
   От этих несъедобных блюд...
   Пример: Кирилл Ильич коснулся
   
   В докладике -- китайских дел,
   "Культурно-революцио­нных",­
   И балагурил, как умел,
   Конечно. Чтоб сидельцев сонных
   
   Слегка развеселить, взбодрить,
   Смешное слово "хунвейбины"
   Придумал так произносить,
   Что хохотали все... Кретины --
   
   Идеологии "столпы",
   Всех превращали в идиотов...
   Вожди безграмотны, тупы,
   Косноязычны, без полета.
   
   Вот также повод, чтоб желать
   Под своды Университета:
   Свободной мысли где сиять?
   Где все философы, поэты?
   
   По логике вещей они
   Должны быть в МГУ, бесспорно.
   И мне без универа дни
   Влачить -- постыло и зазорно.
   
   Итак, я месячишек шесть
   В райцентре... Курултай семейный
   Определил, что место есть
   Мне для житья... Ведь не последней
   
   Слывет здесь тетя Катя... Да,
   Отличный ее дом, просторный
   Готов пристанище всегда
   Мне предоставить... Только вздорный
   
   Муж тети Кати -- вечно пьян.
   Кудашев Федор -- фактор риска.
   А на фига козе баян?
   Я рядом с алконавтом близко
   
   И дня не буду жить. Хочу
   Чтоб тем маразмом ненароком
   Меня не повлекло... Учусь.
   И трезвой голову и око
   
   Мне следует хранить всегда...
   Я подселилась к тете Юзе
   С Лариской вместе. Нам тогда --
   Дешевле и милей в союзе,
   
   Что в школе зародился, жить...
   И Юзя и Лариска, кстати,
   Из ссыльных. Память не избыть
   Одной о Польше... Супостаты,
   
   Сослав ее в суровый край,
   Судьбу высокую сломали...
   Лариска -- из Литвы... Давай
   Не будем здесь о том. Едва ли
   
   Обеим сладко толковать
   О горестно саднящих ранах...
   Мы с Ларкой только ночевать
   Являлись к тете Юзе... Рано
   
   Встав, убегали по делам...
   Лариска топала в больничку.
   На курсах, что открыты там,
   Готовилась на медсестричку.
   
   Я шла в редакцию. Едва
   Входила в наш барак, вступала
   Профессия в свои права.
   Заметки правила, писала
   
   "Подвалы", "чердаки", столбцы,
   На письма четко отвечала,
   Своих "шедевров" образцы,
   Из всех газеток вырезала --
   
   И в папочку, решив собрать
   Портфолио корреспондента,
   Что после можно представлять
   На конкурс творческий в студенты
   
   Журфака. Виделось уже,
   Что вновь мне штурмовать дневное --
   Придется. Очевидно же:
   Заочное -- не то. Стеною
   
   Не удержать меня. Хочу
   У лучших в СССР учиться,
   Их мудростью хотя бы чуть,
   Хотя бы каплей причаститься.
   
   По выходным -- домой, домой --
   В Усть-Ламенку -- душой согреться.
   Родители, братишка мой --
   Надежда и опора с детства.
   
   В такой обычный выходной
   В наш тихий домик постучался
   Солдат...
    -- Узнали?
    -- Так, постой...
   Так Сашка Пойто же!
    -- Примчался
   
   Со станции -- и прямо к вам...
   -- Ну, вымахал! Сержант?
    Да, старший,
   Теперь -- в запасе. По домам
   Отправлены ребята. Маршал
   
   Приказ на дембель подписал --
   И вот он я -- опять в Сибири...
   -- Ну, все за стол! Чем Бог послал
   Закусим...
    Расскажи, где были
   
   По службе и в каких частях
   Пришлось служить, и что там, в мире...
   Пока отец о новостях
   С солдатом толковал, помыли
   
   Посуду с мамой...
    Вовка, брат
   И на полшага от сержанта
   Не отходил, а Пойто -- рад,
   Вниманье льстит, ему не жалко
   
   Приемы самбо показать...
   -- Представь, амбал выходит:
    -- Падла,
   Гони деньгу!
    -- Такую мать!...
   Ой, извините!
    Можешь на два
   
   Таким приемом раздолбать
   Его тупую черепушку...
   Или вот так, такую мать, --
   Ой, извините, -- тянет "пушку"
   
   Козел, а ты его -- шибздык!
   Ой, извините!
    Специфичный
   Сержанта старшего язык
   Смешил до колик... Артистичный
   
   Тот каскадерский выступеж
   С насквозь прозрачной сверхзадачей --
   По Станиславскому -- в балдеж
   Вводил, поскольку не иначе --
   
   Решил пред девушкой блеснуть
   Мужскою доблестью сержантик...
   Здесь надо бы упомянуть,
   Что был из ссыльных он. Держать их
   
   Сатрап -- в болоте повелел...
   Среди болота -- Журавлевка
   Возникла... Был таким удел
   Всех местных, что боеголовкам
   
   Учебным от больших ракет
   Квадрат служил ориентиром...
   То -- в Журавлевке -- туалет,
   То птичник -- из ракет... Сортиром
   
   Коническим, гордился всяк...
   А вот какою химначинка
   Была в тех конусах? Никак
   Никто не думал, что причина
   
   Высокой смертности в селе
   Таилась в тех "подарках" с неба...
   Вот Сашка Пойто уцелел --
   А отчего? Мой папка не был
   
   Средь тех, кто ссыльных презирал,
   Кого лишь мог, из Журавлевки,
   Вытаскивал, переселял...
   Гляди, каким могучим, ловким
   
   Стал -- прежде -- обреченный гнить --
   В отравленном болоте -- парень...
   Отец помог переселить
   И Пойто... Сашка благодарен...
   
   Вот потому, он к нам скорей
   Явился -- прямиком с вокзала...
   Сочувствие простых людей
   Сатрапу противостояло...
   
   Вносила коррективы жизнь,
   В душе подспудно формируя
   Сомнения, антивождизм,
   Наивность детскую воруя...
   
   В редакциии тогда была
   Система минимума строчек.
   Я очень быстро обошла
   По "строкажу" всех разных прочих.
   
   Марьевич стал меня в пример
   Коллегам регулярно ставить
   С ремаркой: дескать, нет карьер
   Сегодня без диплома. Надоть
   
   И остальным хоть в ВПШ,
   Хоть в МГУ торить дорожку.
   А без диплома ни шиша
   Не выгорит в карьере, ножку
   
   Подставит тот, кто хоть глупей,
   Но с "корочками"... Слава Богу,
   Что результат его затей
   По счастью, ни с какого боку
   
   Меня никак не задевал.
   Порядочность коллег спасала,
   Их юмор... Не интриговал
   Никто, не подличал... Встречала
   
   Лишь уважение. Но пришла
   Весна. С ней сессия в столице.
   Опять поехала. Сдала.
   Я второкурсница. Годится.
   
   
   Денек гуляя по Москве,
   О перспективах размышляла.
   Нет, не годится! Боль в виске
   Сердитым дятелком стучала.
   
   Что ж, остается лишь одно:
   С нуля торить тропу в студенты.
   Пусть второкурсница я, но
   Я забираю документы!
   
   И снова я в родных местах.
   Мой коллектив меня поздравил...
   -- С приездом! Хорошо в гостях,
   А дома лучше... Но поставил
   
   Тем самым предо мной вопрос
   Марьевич -- ну, а где ж я -- дома?
   Ответ совсем не так уж прост.
   Вот здесь, где все мне так знакомо,
   
   Я чувствую себя -- в гостях,
   А дома я в Москве... С родными
   Пока о странных новостях
   И не толкую, что отныне
   
   Я вновь на старте, вновь хочу
   Пытать судьбу второй попыткой
   Прорыва в МГУ. Ничуть
   Не сомневаюсь: станет пыткой
   
   Реакция моей родни
   На новость, что ушла с филфака.
   Работаю, считаю дни,
   Готовлюсь поступать, однако
   
   Уверенности прежней нет,
   Но будем выполнять решенье,
   А там -- как Бог рассудит. Чет
   Иль нечет -- звезд расположенье, --
   
   Как сложится? Ведет душа.
   Конечно, было объясненье
   С родителями трудным. Шаг
   Такой им угрожал стесненьем
   
   Финансовым И вообще --
   Ведь от добра добра не ищут...
   Смирились, согласились...
    -- Шей
   Платье, ведь в столице, пишут,
   
   У девок юбки, что теперь
   Уже и срам не прикрывают.
   Таких, поди, не пустят в дверь
   "Ниверситетскую"?
    -- Бывает,
   
   Как раз таких берут быстрей...
   Марьевич с большим пониманьем
   Отнесся к новости моей.
   -- Конечно, за глубоким знаньем --
   
   Не за дипломом -- на дневном
   Охотятся... Ну, что, ж пытайся,
   А если что - обратно ждем...
   Как говорится, возвращайся --
   
   И непременно со щитом! --
   Блеснул Марьевич школьным знаньем...
   -- Как Бог положит и о том
   Не станем толковать заране...
   
   И вновь вокруг -- моя Москва,
   Кинотеатр. За ним общага
   На Ломоносовском... "Литва" --
   Киношка славная. Два шага
   
   От корпуса, где мы живем:
   Я, Томка рыжая, и Светка
   Из "города невест". Зовем
   Людмилой строгую соседку,
   
   Блондинку стройную. Едва ль
   Она нас старше, но серьезна!
   Да ладно, не моя печаль.
   Мы вместе временно, но розно
   
   Жить не хотелось бы. Мечась
   Без опыта в столице шумной
   Рискуешь угодить подчас
   В опасный оборот. Неумно
   
   Обособляться от таких
   Же точно, от судьбы бегущих
   Девчат, сквозь кипы толстых книг
   В цейтноте наугад бредущих...
   
   Серьезность вскорости сползла
   С Людмилы, точно шкурка с лука.
   И оказалось, что была
   Девчонкою чудесной Люська.
   
   И после сочиненья с ней
   Вдвоем -- сердечные подружки --
   В кино отправились... Сильней
   Нет потрясения! По кружке
   
   Хватили, охлаждая стресс,
   Московского крутого квасу...
   Не зря был общим интерес
   Ажиотажный к "Фантомасу"!
   
   Короче, я опять сдала
   Экзамены, но на четверки.
   Уже привычные дела --
   Заочного открылись створки.
   
   Иду в заочницы опять.
   А что же остается делать?
   Все ж лучше, чем Москву терять...
   Со мною эту "радость" делят
   
   И Люська с Томкой. Мы втроем
   За край журфака ухватились,
   А Светка сорвалась. Берем
   Друг дружки адреса. Решились
   
   Быть в переписке. Есть о чем
   Сговариваться по учебе
   И вообще -- о том о сем,
   Корреспондентской жизни, чтобы
   
   Дела друг дружки обсуждать...
   Разъехались... Опять с начала
   Мне "Слово о полку..." листать.
   Оно уже в душе звучало
   
   На древне-русском языке...
   Пришли с журфака методички.
   Пишу контрольные... Руке
   Даю свободу по привычке
   
   Корреспондентской...­ Голова
   Пусть отдыхает. Не напрасно
   Рука набита... На "раз-два"
   Контрольные штампую... Ясно,
   
   Чего-то надо доучить...
   Берусь впервые "Илиаду"
   Читать. Как люди могут жить
   Без этого шедевра? Надо
   
   Перечитать его раз пять...
   Заметила: мои заметки
   Сочней и стильней стали. Знать,
   Все ж помогал Гомер газетке...
   
   Так пролетел еще годок.
   Две сессии мы c Люськой сдали,
   А толку что? Какой уж толк,
   Коль вопиет душа в печали.
   
   И хоть мы жили с Люськой врозь,
   А обе к одному итогу
   Приходим. Души ропщут: "Брось
   Заочное, не то, ей Богу,
   
   К чему стремились с детских лет...
   Во время сессии весенней
   Мы с Люськой -- в "башне". Белый свет
   Не мил: поди со всей Вселенной
   
   Собрались в "башне" той клопы...
   Клопов симпозиум -- воочью!
   Опять превратности судьбы --
   Уж мы чесались первой ночью!
   
   А как экзамены сдавать
   После ночных кровавых пыток?
   -- Пойду кого-то убивать...
   В Людмиле твердости избыток
   
   Вмиг возбуждается, когда
   Находит в чем-то непорядок...
   И комендант летит сюда:
   -- Пойдемте в чистый!
    Книг, тетрадок
   
   Перетряхнули уйму... Бред!...
   
   Я после сессии в высотке
   Одна. Уже девчонок нет --
   Они домой путем коротким
   
   Сорвались вмиг. Мой "Сибиряк"
   Уходит только завтра. Надо
   Все книжки запихнуть в рюкзак...
   Одежду в чемодан... Порядок!
   
   А кто-то, распахнув окно,
   Врубил кассетник. Голос барда
   Запретного, мол, все равно, --
   Гремел, инфарктом миокарда
   
   Иль увольнением грозя
   Несчастным церберам высотки...
   На подоконник влезла. Вся
   В том хриплом голосе... От водки?
   
   Стук в дверь...
    -- Простите...
    На порог
   Шагнул из коридора робко --
   В очечках -- щуплый паренек...
   -- Да! Чем помочь вам?
    -- Поллитровка
   
   У нас -- в соседстве -- на столе,
   А нет стаканов... Не найдется?
   -- А поллитровка часто ли
   Ваш гость?
    -- Не часто. Но ведется
   
   Так исстари, что помянуть
   Положено усопших "горькой".
   Тот самый случай... Жизни путь
   Профессор наш закончил... Только
   
   Вернулись в МГУ -- и вот --
   Печальная встречает новость.
   Покуда человек живет,
   Его не ценим, жалит совесть
   
   Потом... Пошел девятый день...
   -- Ну, что ж, стаканы есть, возьмите,
   Да только завтра, как ни лень
   С утра обратно принесите...
   
   -- Не беспокойтесь, не чужой.
   Студент я... Пятый курс... С мехмата...
   Спасибо за стаканы...
    Пой,
   Пой, голос барда хрипловатый...
   
   Наутро в дверь стучат...
    -- Иду!
   -- Вот, возвращаю вам стаканы...
   Чем заняты сегодня?
    -- Жду
   Отъезда из Москвы...
    -- Пока не
   
   Пришел тот час, наверно есть
   Смысл со столицей стать чуть ближе...
   Конечно, можно просто сесть
   И так сидеть полдня, но вы же
   
   Не из таких... ВДНХ
   Еще, поди, не посещали?
   Поедем?
    Вроде -- не нахал --
   Парнишка...
    -- Ладно, за вещами
   
   Вернуться нужно к четырем...
   Поехали... И впечатлила
   Не только выставка... Вдвоем
   Гуляли у фонтанов. Было
   
   Спокойно, интересно с ним.
   Тактично спрашивал о жизни,
   Читала что? Неутомим
   В рассказе о столице... Брызги
   
   Фонтанов освежали день...
   Он говорил о Мандельштаме,
   О Пастернаке, а сирень
   Еще цвела в роскошной гамме
   
   Оттенков...
    -- В МГУ -- театр
   Свой, настоящий... Марк Розовский --
   Отважный режиссер-новатор...
   Стиль постановок -- резкий, жесткий...
   
   ... Учиться надо на дневном...
   Студенческая жизнь -- богатство:
   Мы друг от друга узнаем
   Неоценимо много. Братство
   
   Студенческое -- навсегда!
   ...В ряд павильонов заглянули...
   Над главным корпусом -- звезда,
   Как в МГУ... Часы, как пули,
   
   Неслись...
    -- Мне надо уезжать,
   Пора в общагу за вещами...
   -- Надеюсь, в будущем опять
   Придем сюда?
    -- Не обещаю...
   
   В общаге лямку рюкзака
   Он потянул:
    -- Придется впрячься!
   Присядем? С Богом!
    И шагнул...
   А без него трудись, карячься...
   
   -- Зачем вы книжки-то -- мешком --
   В Москву? Ведь есть библиотека! --
   Стонал парнишка, хоть пешком
   Шагать тут с гулькин нос... Потеха!
   
   Ученый малый, а... хиляк!
   Но я то рядом с ним -- деревня!
   А он, хоть и давил рюкзак,
   Меня все просвещает, время
   
   Терять, похоже, не привык:
   О новых фильмах, о музеях,
   Премьерах... В лабиринтах книг
   Был дока... Сквозь очки глазея
   
   В упор: доходят ли слова?
   Вновь убеждал, что на дневное
   Должна я поступить... Москва!
   Москва! Здесь все для нас родное,
   
   Здесь русский дух, здесь высший класс,
   Здесь то, чего нигде на свете
   Не обретешь. Шлифует в нас
   Таланты -- лучший на планете,
   
   Священный город -- и о нем --
   Слабы -- любые дифирамбы,
   Да лучше здесь последним пнем
   Быть -- нам бы, нам бы, нам бы, нам бы --
   
   Как там поется? -- Всем в Москву!
   Так искренне и увлеченно
   Вещал парнишка, марш-броску
   К вокзалу, смысл придав ученый
   
   И воспитательный... Рюкзак,
   Пристроил на вагонной полке,
   Очки поправил...
    "Сибиряк"
   Поплыл...
    А мне теперь осколки
   
   Его спонтанных лекций вновь
   Перебирать в калейдоскопе...
   Ведь он попал не в глаз, а в бровь...
   Наоборот!... Да ладно!... Сколько б
   
   Контрольных впредь ни написать,
   А подлинных, глубоких знаний --
   Как у парнишки -- не видать
   Мне вне среды... Обоснований
   
   Иных не требуется. Знать,
   Вновь с конкурентами сражаться
   За место в МГУ, опять
   Родным на дочку обижаться...
   
   Итак, Усть-Ламенка... Грущу...
   Мне тесно здесь... И нету слада
   С душой разбуженной... В пращу
   Меня вложив, судьба, не глядя,
   
   В сибирскую швырнула глушь
   Еще и до рожденья даже.
   Как хочешь, выбирайся. Душ
   Мне близких -- днем с огнем... Покажет
   
   Судьба, что место мне -- в Москве --
   И вновь нагородит препоны...
   А съездишь -- и опять в тоске...
   Почто ж московские "преподы"
   
   Ко мне жестокосерды... Жизнь
   Проходит... Вспомнился заочник
   Мишутка Слуцкий... Он, кажись,
   Раз восемь поступал... Сверхпрочных,
   
   Видать, закалов паренек.
   Его пример -- другим наука:
   Возьмем упорством -- дайте срок,
   Душе не изменив... Подлюка-
   
   Судьба пытает нас: крепки ль
   Ориентиры и соблазны
   Легко ли скособочат "киль"?
   Средь абитуриенток -- разных
   
   Встречать в столице довелось...
   Одна красивая деваха
   Не добирала баллов... Гость --
   Кавказец, аспирант с химфака,
   
   Ее в общаге навещал...
   Присев на койку к ней, азартно
   То ль убеждал, то ль обещал
   Помочь... Понятно, не бесплатно...
   
   Сумел, в итоге убедить...
   В измятой утонув постели,
   -- За все приходится платить!
   Нам отвечала еле-еле...
   
   А за предательство души --
   Геенной... Вот какая штука!
   Не продавайся, не греши...
   ... Вновь "Ленинец" мой... Что за мука
   
   Мне день-деньской сельхоз-навоз
   Все воспевать высокой лирой...
   Под вечер -- к тете Юзе... Мозг
   Не отдыхает. И квартирой
   
   Меня не вдохновляет рок...
   Не видеть век бы ту хибару,
   А некуда... Через порог
   Шагаю... Знаю: тары-бары
   
   Вмиг тетя Юзя заведет...
   Она сияет, как полтинник
   Серебряный...
    -- Письмо!
    Дает
   Конверт увесистый. В картинных
   
   Движениях старушки -- "шик"
   Манерно-пародийно-чи­нный:­
   -- Письмо-то написал мужик...
   Ой, что я говорю -- мужчина
   
   Из "благородных"... Михаил, --
   Как Лермонтов, гляди-ка -- Юрьич...
   Жар любопытства пепелил
   Старушку изнутри...
    -- То хмуришь
   
   Глазенки, то вдруг расцветешь,
   Читая, то впадешь в раздумье...
   Письмо толстенное... И что ж
   Он пишет?
    -- Девушку простую
   
   В столице охмурить любой
   Готов
    -- Что, и вот этот тоже --
   Ко... Ко-ро-бей-ни-ков? Постой,
   Чего-то вроде не похоже...
   
   -- Вы не читали же письма...
   -- А почерк? Почерк, дорогая,
   Могла бы уж понять сама, --
   Нас выставляет с потрохами...
   
   Права, мудрейшая, права...
   Красивый аккуратный почерк
   С наклоном влево... Все слова --
   Как в прописях... Во всем -- до точек --
   
   Включительно -- изящный стиль...
   О чем письмо? Студент с мехмата
   Меня все просвещает... Льстит
   Вниманье парня... Небогато
   
   Вокруг меня таких, как он?
   И образованных, и чутких...
   А вот ему какой резон
   Меня воспитывать? Минутку...
   
   Ах, вот в чем дело! Я его,
   Он пишет, также поразила...
   Казалось, чем же? Ничего
   Во мне такого...
    -- Подкупила
   
   Доверчивость и чистота.
   Такую здесь уже не встретить...
   Наивность светлая... Мечта
   Вновь пробудилась... Лишь заметить
   
   Обязан, что уже женат...
   Супруга в Усть-Каменогорске,
   А я -- в Москве... По временам
   Встречаемся... Любви по горстке
   
   Друг другу дарим... Есть сынок...
   Письмо эстета-эрудита
   Ответа ждет... С десяток строк
   Пошлю... Придется потрудиться,
   
   Чтоб вовсе дурой не прослыть
   В глазах наставника с мехмата...
   Все интересно, мол, дружить
   Мне нравится с душой богатым
   
   И образованным... Его
   Письмо, должно быть, на ракете
   Летело... Дескать, отчего
   Ни слова о себе в ответе?
   
   Как, мол, живу, о чем пишу,
   Какие книжки прочитала?
   В Москве -- ажиотажный шум:
   Москва потрясена... Встречала ль
   
   Я Ахмадуллиной стихи?
   Ее-то новенькая книжка
   Столицу будоражит... Хит!
   То-есть, шедевр...
    Пришло письмишко
   
   От Люськи... В жажде перемен
   Внезапно "Ленинец" бросаю,
   Бегу из жалких строк и стен --
   В Новосибирск переезжаю.
   
   На что надеялась? Слыла
   В Новосибирской "молодежке"
   Я крепким журналистом... Шла
   На риск: а вдруг, когда придешь к ним --
   
   "Возьмите!" -- и они возьмут...
   Увы, не повезло, однако...
   Удача все же тут как тут:
   Вдруг дядя Ваня вспомнил:
    -- Всяко
   
   Устроим в городе... Пойдешь
   В районку местную?
    -- Сбежала
   Лишь из районки...
    -- Молодежь!...
   Вам бы в столицу лишь!
    Сначала
   
   За город зацепись, сумей!
   Поверь, задачка непростая...
   Редактор Досычев, он, змей,
   К нам в институт порою стаю
   
   Своих корреспондентов шлет --
   Удобно, дешево и близко:
   Два коридора и пролет --
   Мы в общем здании -- и риска
   
   Ни грамма... "Зап-СибГипрозем",
   Наш институт -- ну, просто кладезь
   Важнейших фактов. Да не всем
   Даем их... Погутарим: нате-с
   
   Вам информацию, а к ней
   Впридачу -- умную племяшку.
   Не пожалеете... По всей
   Примете -- не дадим промашку...
   
   Да, дядя Ваня, брат отца,
   Как говорят, знал дело туго...
   Рубаха-парень, хитреца...
   Любого человека в друга
   
   Он превращал за пять минут...
   Не устоял и босс районки
   Новосибирской -- и берут
   Меня в "кропатели"... Иконке
   
   Бы поклониться -- за успех,
   Да помолиться... Бабки Домна
   С Матреною за нас за всех
   Молились... Далеко от дома
   
   Я начинаю жизнь. Теперь
   На выходной в деревню реже
   Удастся вырываться... Дщерь
   Незримые привязки режет,
   
   Освобождая крылья... Зов
   Усть-Ламенки и зов столицы...
   В душе надрыв, в судьбе -- разор,
   Душа к высокому стремится.
   
   Приобрела абонемент
   В концертный зал... Арнольда Каца
   Оркестр -- возвышенный момент
   Добавил жизни. Вдохновляться
   
   Серьезной музыкой -- давно
   Привычно -- радио учило...
   Хожу в музеи и кино,
   С коллегами дружу... И чинно
   
   Планерок скуку выношу,
   И по командировкам езжу...
   Про жизнь партийную пишу
   В совхозах -- и журфаком брежу...
   
   Таков той жизни пестрый спектр...
   Я на Жемчужной на "восьмерку"
   С утра вбиваюсь, еду в Центр,
   К обкому партии... В каморку
   
   В "Золототресте" прихожу,
   Апартамент сов-партотдела,
   Где с Ольгой Павловной сижу,
   Начальницей... Такое дело:
   
   Вакансий-то в газете нет,
   Но повезло: коллега Таня
   Лопатова ушла в декрет,
   Я на замену... О мечтаньях
   
   Моих журфаковских молчу...
   Пошла обычная рутина:
   В совхозы дальние качу
   В промерзших электричках... Тина
   
   Муры партийной -- не вздохнуть...
   Живительным глотком озона --
   "Гнездо поэтов"... "Пристегнуть"
   К "Гнезду" меня решил резонно
   
   Коллега Ярцев -- шахматист,
   Поэт -- и Томин воздыхатель,
   Еще один (впишите в "лист")
   Наставник мой и воспитатель.
   
   Ну, что ж, воспитывайте! Я
   Открыта для влияний добрых,
   Да лишь не ждите от меня
   Желательных для вас, особых
   
   Чувств проявлений... Вся душа
   Всегда обращена к журфаку...
   Для вас, простите, ни шиша
   Не остается в ней, однако,
   
   Делитесь, тем, что в ваших есть,
   Питающих надежды, душах...
   Попутно ваши сети плесть
   Пытайтесь, что ж, могу послушать
   
   Признаний, комплиментов бред...
   Хоть мне вас жаль, но вот же бяка:
   В моей душе ответа нет,
   Все, что в душе -- лишь для журфака.
   
   "Гнездо поэтов"... Фоняков
   Илья -- создатель, вдохновитель...
   Для многих, многих чудаков-
   Поэтов -- трепетный учитель.
   
   Иван Овчинников, Садур
   (Известная сегодня) Нина,
   Сам Ярцев, Малышев -- "Гнезду"
   Благодаря -- дозрели... С ними
   
   И я чему-то научусь...
   Увы, мне не дано Всевышним
   Возвышенного дара -- пусть --
   Все ж для меня не будет лишним
   
   То знанье, что душою пью...
   Спасибо, друг Володя Ярцев!
   Ты деревенщину мою
   Поможешь мне изжить... Бояться
   
   Нельзя незнанья, мы его
   Преодолеем потихоньку...
   К примеру, скажем... Из чего
   Творят японцы танку, хокку?
   
   Сонеты, акростих, верлибр,
   Лимерики -- узнать полезно...
   Наращивать души калибр
   Любому -- и всегда -- уместно.
   
   А городок ученых был
   Сам по себе -- источник света.
   Здесь тайно Вознесенский жил.
   Берег опального поэта
   
   Интеллектуализм среды.
   Здесь Саша Галич проявился
   Борцом, пророком... Молодым --
   Примером вольности вонзился.
   
   И даже мне в мозги влились
   Свободомысленного штамма
   Бациллы... С Ярцевым взялись
   Мы на машинке -- Мандельштама
   
   Стихи -- подпольно -- размножать...
   Как говорят, - с кем поведешься...
   Сумели слежки избежать,
   Не то -- беды не оберешься...
   
   В газете пополненье. Вновь
   Недавний школьник. Флегматичный,
   Спокойный Миша Воробьев.
   Он театрал -- и друг отличный,
   
   Что означает "плюс один!" --
   Для Томы -- новый воспитатель.
   Тем даже лучше... Поглядим,
   Каким одарит знаньем, кстати?
   
   
   Все с этой стороны -- "на ять!"
   Расти, друзьями воспитайся...
   Жизнь продолжает вдохновлять...
   И тут -- несчастье! Тетя Тася
   
   Вдруг арестована! Беда!
   В чем обвиняется? Главбухом
   Была у Будкера... всегда
   Умел ученый сей, по слухам,
   
   Преловко черпать из казны
   Для личных нужд -- и так состряпал,
   Что: власть, бухгалтера казни,
   А Будкера не тронь! Этапом
   
   Ее отправил в лагерь суд...
   В квартире поселилась Ольга,
   Невестка тети Таси... Тут
   Я тоже с братом Вовкой... Только,
   
   Как к тете Юзе, на ночлег
   Домой я добиралась поздно...
   Как падает красиво снег
   На лесопарк ночной, а звезды
   
   Над городком научным мне,
   Мигая, знаками морзянки
   Сигналят доброе... Во сне
   Я сочиняю хокку, танки...
   
   Но до рассвета "злейший враг"
   Трезвонит: новый день, вставайте!
   И нынче -- так, и завтра -- так...
   Нет, не желаю так! Давайте
   
   Сопротивляться как-то всем
   Нас оглупляющим привычно
   Рутинным действиям, затем,
   Что, даже вовсе неприлично
   
   Душой высокой погрязать
   В души не требующем быте,
   Хочу творить, хочу дерзать...
   Хочу открытий и событий,
   
   Хочу, короче, на журфак!...
   -- Давай-ка, -- предлагает Ольга, --
   Мы пригласим парней... Уж так
   Их сильно расхвалила, столько
   
   У них талантов, что и мне б
   Хотелось тоже причаститься...
   -- Капустка квашеная, хлеб...
   -- Пельмени -- главное... Годится!
   
   Так обсудив меню, потом
   Неделю с Ольгою лепили
   Пельмешки вечерами... Дом
   Прибрав, в итоге пригласили...
   
   Приехал Вовка Большаков.
   Он с нашим Вовкой на заводе
   Работал, Миша Воробьев
   С Володей Ярцевым заходят.
   
   Наш Вовка притащил вина --
   Одну бутылку на компашку.
   Добавлю: Ольга ведь жена
   Володи Руднева. В тельняшку
   
   Одетый, молодой матрос --
   На снимке здесь -- четвертый Вовка...
   Имен нежданный перекос:
   Кого-то кликнешь -- и неловко --
   
   Все трое отзывались. Был
   Тот вечер весел, были тосты,
   Пельмешки с паром. Михаил
   Шутил изысканно и тонко,
   
   Вина бутылка целиком
   Почти вся Ярцеву досталась...
   Он, окосевший, нас стишком
   Экспромтным развлекал... Читалось
   
   Стихов немало наизусть,
   Как водится, слегка попели...
   Ко мне всегда приходит грусть
   В конце подобных встреч... Хотели
   
   Почаще собираться впредь.
   Ушли...
    -- Какие эрудиты!
   В восторге Ольга, -- и, заметь,
   Все влюблены в тебя...
    -- Поди ты...
   
   А что б сказала, если б ей
   С ТЕМ эрудитом повстречаться...
   Тогда бы ей на много дней
   Хватило впечатлений... Часто
   
   Летели письма из Москвы,
   Несли мне лекции по курсу
   "Культурология"... Ростки
   В душе крепчали... Опекунству
   
   ОН посвящал часы и дни...
   Зима в тот год была жестокой
   Сапожки были не годны
   Для тех командировок. Столько
   
   Померзла в электричках -- жуть!
   Домой доеду -- сразу в ванну.
   Лишь ею согревалась. Чуть
   Выжив, обрету нирвану:
   
   Чаек с малиной... Пристают
   Тут Вовка с Ольгой: с кем встречалась,
   Шедевра, мол, в народе ждут...
   А мне и вправду удавалось
   
   И тему знатную найти
   И осветить ее пристойно...
   Районка, верно, но учти,
   Что здесь Новосибирск -- и столько
   
   Вокруг неординарных тем,
   Хотя бы, скажем, по науке,
   По авиации, затем
   Лесным делам, дорожным... Скуке
   
   Нет места... Творческий азарт:
   Кликушествуем и пророчим.
   И репортерский ловим фарт,
   Чтоб, кстати, был "фитиль" всем прочим...
   
   
   В моем активе -- интервью --
   По праву им могу гордиться --
   Лопухина -- всю жизнь мою --
   Героя-молодогвардейц­а.­
   
   Конечно, от людей берем,
   С кем говорим, ума по крошке...
   Есть собеседники, о ком
   Нельзя забыть... Глаза по плошке,
   
   Внимаю каждому словцу --
   Еще бы! Ведь со мной Коптелов,
   Подумайте! -- лицом к лицу,
   "Сибирский Шолохов"... Хотела
   
   Давно с ним встретиться -- и вот --
   Удача -- пригласил... В деревне,
   В простой избе мудрец живет,
   Не молод, но не то чтоб древний
   
   Старик... С ним просто... Обо всем
   Поговорили... Без капризов
   Поведал мне, каким путем
   Приходит замысел, как вызов,
   
   Мол, сможешь этот пласт поднять?
   И годы проведешь в архивах,
   Пока хоть что-нибудь понять
   Сумеешь... После -- косо-криво
   
   Все факты соберешь в скелет...
   А дальше -- как наполнить жизнью
   События ушедших лет?
   Рецептов нет... Душой и мыслью
   
   Своею воскрешаешь дни
   Рождения эпохи бурной...
   -- Писатель должен жить в тени,
   Шумихи избегать бравурной...
   
   У дома огород и сад.
   По завещанию Вольтера
   Его возделываю... В лад
   Лишь с совестью... Дряхлеет тело
   
   А мысли -- глубже и ясней...
   Рассказ о встрече получился
   Добротным... Люське я о ней
   В письме поведала... И длился
   
   Восторг, покуда шло письмо
   От Люськи. У нее случилась
   Любовь-трагедия... Размок
   Листок от слез... Уж так сложилось:
   
   Людмилу полюбил мужик,
   В том смысле, что женатый, зрелый --
   Влюбился, как мальчишка... Жить
   Не может без нее... Что делать?
   
   Что ж тут поделаешь? Любой
   В нее влюбился б: И не диво --
   Умна, красива... На любовь
   Ответила... Необходимо
   
   Заметить, что счастливец тот
   Был председателем колхоза
   Передового... Свой приход
   Означил -- (не желал плохого,
   
   Мечтал о радости для всех,
   Благоустроенности быта) --
   Реформами хозяйства... Всех
   Пьянчуг -- уж пито-перепито--
   
   Трезвей -- иль из хозяйства вон...
   Уже хозяйство оклемалось
   И крепло и глядел район
   С надеждой на него... Осталось
   
   На личном фронте навести
   Порядок должный и Людмилу
   В зал новобрачных привести...
   И здесь -- трагедия... Убила
   
   То ль зависть черная, то ль месть
   За увольнение, то ль злоба...
   Всю область всколыхнула весть
   О гибели его... У гроба
   
   По фронтовому все клялись
   Продолжить праведное дело...
   У Люськи депрессивный криз --
   И жить ей больше не хотелось.
   
   Такой по сердцу и мозгам
   Удар перенесла подруга...
   Ушла с работы... Шлют в Курган
   Родители... Судьба-подлюга
   ,
   Пытается нас с курса сбить
   Неведомые испытанья
   Готовя тайно... Пригласить
   Решила Люську к нам... Простая
   
   И дружественная среда,
   Надеялась, ей боль утраты
   Поможет одолеть... Беда
   Двойная, коль никто, пока ты
   
   Страдаешь, не спешит спасать
   И разделить беду с тобою...
   Не дам подруге угасать,
   С ее злодейкою-судьбою
   
   Поспорим вместе...
    Новый год
   Рождался, шестдесят девятый...
   Концерт торжественный идет,
   Наш Дом ученых, пустоватый
   
   Порой, сейчас набит битком,
   Народ в проходах и у стенки...
   На мне костюмчик со значком
   Журфаковским... Поджав коленки,
   
   Сижу в середке... Льет оркестр
   Мне в душу радость и страданье...
   Неважно кто вокруг... Окрест
   Сугробы в рост медведя зданье
   
   Берут в студеное кольцо...
   А в зале под руками Каца
   Взлетает музыка... В лицо
   Мне давит чей-то взгляд...
    Стакатто,
   
   Аккорд могучий -- и финал...
   Антракт... А в кулуарах Дома
   Вдруг замечаю: ростом мал....
   Интеллигентный... Незнакомый...
   
   Вокруг выписывал круги...
   Ну, что же, походи, не жалко!
   Ах, музыка... В моей груди
   От звуков холодно и жарко.
   
   То радостью то грустью жжет
   Оркестр доверчивую душу...
   Душа апофеоза ждет...
   Аплодисменты...
    -- Не нарушу,
   
   Надеюсь, праздничный настрой --
   Ведь вы из МГУ, с журфака?
   -- Вы ясновидец? Нет, простой,
   Как вы, студент... Физфак... Однако
   
   Приятно встретить вдалеке...
   Тебя... Из общей альма матер,
   Как из одной семьи,... В значке
   Пароль: у нас один фарватер...
   
   Я здесь -- на практике. И рад.
   Хотел бы в институте здешнем
   Потом трудиться... Невпопад
   Ответила ему поспешно,
   
   Что, мол, заочница... Хочу
   Повторно летом на дневное
   Вновь прорываться -- и лечу
   Домой -- печаль моя со мною.
   
   Случайной встречей подан знак:
   Что МГУ -- судьбы планета,
   Что без журфака мне никак
   Нельзя прожить на свете этом.
   
   Приехала Людмила... Тень
   (Худа, бледна) от прежней Люськи...
   У нас морозы что ни день
   Сильней -- зимы настолько злющей
   
   И не упомню. Но вдвоем
   Тепло нам было той зимою.
   То на концерты с ней идем,
   То в оперный... Она со мною
   
   В редакцию сходила раз,
   Перезнакомилась с парнями,
   На Вову положила глаз, --
   На Ярцева... Гуляет с нами
   
   Парнишка, видно и ему
   Людмила наша приглянулась...
   И славно, славно... Почему б
   И не дружить? На то и юность...
   
   А Люська, -- оказалось, -- шить,
   Кроить -- ну, просто -- мастерица!
   Зашли в торговый центр -- купить
   Для платьев тканей -- вот искрится
   
   Чудесный синий крепдешин
   В цветах -- такой весенний, яркий...
   Вельвет коричневый -- спешим,
   Пока не вырвали... Подарки
   
   Удачные -- себе и мне --
   Материальным знаком дружбы
   Строчила пару дней...
    А снег
   Красивыми волнами вьюжит
   
   И звезды яркие в ночи
   Сияют над Новосибирском...
   Зима сибирская, лечи
   Подруге душу...
    Мы о близком --
   
   Далеком, нашем МГУ
   Уж столько перетолковали:
   -- Что ж, платья сшиты, Значит... С губ --
   Синхронно:
    -- Столько поступали,
   
   Что попытаться вновь -- не грех.
   Теперь наш стаж двухлетний -- козырь
   И опыт жизненный... Успех,
   Считай, в кармане... Скучной прозы --
   
   Зубрежки вновь -- не избежать,
   Да в третий раз -- осилим бяку...
   Вперед, подруга! Так держать!
   Судьба, веди нас с ней к журфаку...
   
   А за зимой идет весна
   И дни -- светлее и теплее...
   И мне стратегия ясна:
   Я вряд ли совместить сумею
   
   С работой -- подготовку в вуз --
   Придется брать бессрочный отпуск.
   Наш с Люськой творческий союз --
   Не гарантирует нам пропуск
   
   К заветной цели без труда.
   Придется в третий раз за книжки
   Хвататься -- и, как в те года.
   Учить, учить без передышки.
   
   ... Апрель. День смеха...
    -- Как же нам
   Редактора надуть? Заданий
   Вновь навыдумывал... Желан
   Здесь розыгрыш искусный... Дани
   
   Весельем хоть возьмем с него...
   Звоню... Утрируя картавость,
   Затараторила...
    -- Чего
   Скажу сейчас-- такая радость,
   
   Мих-Германович! ПСС
   Вождя получено райкомом.
   Редакция имеет вес --
   Собраньем этим многотомным
   
   Бессмертных ленинских работ
   Решили поощрить газету...
   И трубку на рычаг. И в тот
   Же миг в каморку нашу эту
   
   Влетает Досычев!
    -- Ура!
   Сейчас звонили из райкома:
   Нам -- ПСС! Давно пора!
   Бегу!
    ...А радости искомой
   
   Не получилось -- только стыд
   Чужие обмануть надежды --
   Нерадостно. Господь, прости --
   Не знаем, что творим... Утешь ты
   
   Обиженного мной сглупа
   Порядочного человека...
   Урок запомнится... Судьба,
   Не мсти нам за грехи с разбега!
   
   А вскоре я пришла к нему --
   И положила заявленье...
   -- А может это ни к чему? --
   Спросил он.
    -- Я об увольненье.
   
   Не лучше ль просто отпуск взять --
   Не жечь мосты, не рвать швартовы...
   -- Нет... Пусть уж буду ощущать:
   Возврата нет!... Простите...
    -- Что вы!...
   
   И все... Прощай Новосибирск
   Спасибо за развитье темы,
   За дружбу и стихов изыск,
   За три главы моей поэмы...
   
   ...Летит над Волгой "Сибиряк",
   Меня упорством заряжая.
   Колеса -- тук-тук-тик-тик-так --
   Выводят -- сердцу подражая.
   
   Тик-так -- и ближе мне на шаг
   Москва -- судьбы порог заветный...
   "Журфак, журфак..." -- звучит в ушах
   Рефрен-пароль-приказ­ секретный...
   
   Мой "Сибиряк" к моей Москве --
   Летит -- надеждой окрыляет...
   А в нем девчонка, что -- на все!
   С судьбой в "орляночку" играет...
   
   Поэма вторая. Начало.
   
   
   Экзаменатор приветливо улыбается абитуриентке, которая явно нервничает.
    -- По - моему, мы уже где-то встречались с Вами, девушка?
    Абитуриентка, краснея:
    - Да, я сдавала Вам экзамен в прошлом году. Но провалилась
    - Так-так... Но в этом году, я уверен, все будет прекрасно. Не вспомните, каким был мой первый вопрос в прошлом году?
    Абитуриентка отвечает, заикаясь:
    - Вы сказали тогда: " По-моему, мы где-то встречались с Вами, девушка...
   
   Из студенческого фольклора
   
   Встречай столица – вот и мы!
   Нас заждалась, поди, старушка.
   Уже привычен кутерьмы
   Московской ритм и перегрузка
   
   Лишь возбуждает и бодрит…
   Рюкзак со всей литературой
   В деревне брошен – не гнобит,
   Как прежде, все – не буду дурой...
   
   Один обычный чемодан –
   В нем одежонка и конспекты…
   Достались трудно – аз воздам!
   Твержу: прицелься на успех ты….
   
   С Москвою все давно роднит --
   Не нужно задавать вопросы –
   В метро – и вот на нас глядит
   Журфак – и Via Dolorosa
   
   Ведет уверенно опять
   К трехкратной нашенской Голгофе,
   Где сызнова претерпевать
   Все пытки. Мы, считайте -- профи
   
   По поступленью на журфак.
   Но ждет, мы верим, вознесенье.
   Мы подготовлены, да так,
   Что не предвидится спасенья
   
   Журфаку от крутых девчат.
   Мы входим в дверь. Пошла рутина.
   Анкета… Перьями скрипят
   Приехавшие… Ну, картина –
   
   Как репинские «Бурлаки»:
   Сей труд уныл и тягомотен.
   Шуршат казенные листки.
   Не миновать сей скуки… Потен
   
   От сих мыслительных потуг
   Высокий мускулистый парень…
   Людмила:
    -- Эй, подвинься, друг!
   Ишь, занял полстола… Не барин!
   
   Тот бросил одичалый взгляд
   На Люську – и глаза к затылку:
   -- Ну, ради эдаких девчат
   Все претерплю – не лезь в бутылку…
   
   Спихнув нуднейший ритуал,
   Схватили нужные бумаги --
   И на автобус… Наподдал
   И парень – и ему к общаге.
   
   На Люську смотрит – есть контакт!
   Молчит, однако, не цепляет…
   -- Дурак, похоже… Данный факт
   Людмилу малость задевает.
   
   А парень, в давке той зажат,
   Похоже, стоя засыпает.
   Порой в окно бросает взгляд…
   Его в автобусе болтает…
   
   -- Не держат ноги, что ли пьян? –
   Не устает язвить Людмила.
   -- Ну, Люська, ты, поди, репьям
   Дашь фору… Малость остудила
   
   Подруги колкостей азарт…
   Ну, вот доехали – высотка.
   Знакомо все – не нужно карт –
   Свой корпус «Б» находим четко…
   
   А парень где-то поотстал…
   -- Проспал, похоже, остановку…
   -- Тебе-то что?
    – Такой амбал,
   Ему б не напрягать головку,
   
   А в шахту – уголек рубить…
   -- Людмила, ты, гляжу, влюбилась?
   -- Да было бы кого любить!
   Ну, тут привычно навалилась
   
   Занятий напряженных муть…
   У нас с Людмилою система:
   Учить – покушать – отдохнуть,
   Гуляя – покидаем стены…
   
   В Москве тепло – и сарафан,
   Голубенький, что сшила Люська,
   На мне… Положен в чемодан
   Резерв… Ну – из гипюра блузка,
   
   В чем на экзамены ходить…
   Чего-то из белья – и ладно…
   Пусть небогато, но стыдить
   Не станут, мол, неаккуратна.
   
   …Высотка… А вокруг нее
   Тенистые аллеи, парки…
   У биофака – соловьев
   Вечерние рулады… Ярки
   
   У входа главного цветы –
   Душе отрада и утеха…
   Мечтаем, вспоминаем…
    -- Ты,
   Все помнишь, Тома?… Вот потеха!
   
   Иное – стыдно вспоминать –
   Есть и такой в копилке опыт.
   Возможно, позже рассказать
   Осмелюсь об отвратном… Добыт
   
   Тот опыт в жизненной борьбе.
   Давно ли мы из средней школы?
   А испытали на себе
   Судьбы удары и уколы.
   
   По праву смотрим свысока
   На новых абитуриенток:
   Нам поднапрячься лишь слегка –
   И мы уже в числе студенток…
   
   Здесь обещает нам помочь
   Студенческий заочный навык.
   Храни, Москва, и не сурочь
   Провинциалок милых, славных…
   
   Еще весомый козырь наш,
   На что кусок судьбы потрачен, --
   Трехлетний журналистский стаж,
   Ну, словом, так или иначе,
   
   На праздность не теряя дня,
   Не выпадая из режима,
   Доучиваем… У меня
   И Люськи жесткая пружина
   
   И не кончается завод.
   Не позволяя релаксаций,
   Не ведая других забот,
   Вне предвкушения вакаций
   
   Все учим, учим… Но – пора!
   Очкам – особое вниманье…
   Казалось бы, того добра!
   А без очков-то – испытанье
   
   Не выдержать, не написать…
   Храню в пластмассовой коробке.
   В Новосибирске заказать
   Смогла, работая в «Приобке»…
   
   Есть пара ручек про запас
   А мандража, тревоги – нету…
   Ну, вот и приглашают в класс…
   Да это зал, здесь много света!
   
   Пока не завершишь творить –
   Не выйдешь – строгие порядки!
   Захочешь силы подкрепить –
   Позволено – по шоколадке…
   
   Как Люська там? Держись, сестра!
   По языку – мы в разных группах…
   Ну, с Богом! И пошла игра
   Ва-банк… И я играю крупно --
   
   Я сразу набело пишу.
   Мне есть о чем сказать по теме.
   Я в памяти теперь ношу
   Сюжеты жизненные… Время
   
   Само вплетается в рассказ
   Строками пламенных поэтов.
   Их души отразились в нас,
   И, скорлупу былых запретов
   
   И страхов отряхнув с души,
   Мы в чудеса наивно верим…
   Пиши, рука моя, пиши…
   Едва ль вселенским откровеньем
   
   Я профессуру поражу --
   О том, во что я верю свято,
   Без экивоков расскажу…
   Ну, вот и все, сдаю, ребята.
   
   Уж я способна оценить:
   Написано достойно, четко.
   По непредвзятости судить –
   Едва ли и ошиблась в чем-то.
   
   А в общем-то – к чему гадать:
   Итог нам вскоре обозначат…
   Уверены, что будет «пять»,
   Путь на дневное сильно начат.
   
   Ошиблась на полбалла лишь,
   Ведь полагалось две оценки …
   Мои – «четыре/пять»… Шалишь
   Журфак! Нет, на коленки
   
   Нас этот не поставит сбой.
   Тем более, есть «пять» на устном.
   Пока что мы в ладах с судьбой…
   -- Постряпаем? Хоть чем-то вкусным
   
   Себя вознаградим…
    -- Идет!
   Людмила – знатная хозяйка,
   Ее и борщ и антрекот ---
   Ну, объеденье!
   – Люська, дай-ка
   
   Еше кусочек… Повезет,
   Кто выберет тебя в супруги,
   Да только вскоре разнесет
   Да так,что и не влезет в брюки
   
   На эдаких харчишках муж…
   -- О чем ты, Тома, право слово!
   Ну, прямо как холодный душ!
   -- Прости!
    Должно быть Люся снова
   
   О давней вспомнила беде –
   И замолчала, загрустила…
   -- А твой-то «коробейник» где?
   --Он аспирант…
    -- Да что ты? Сила!
   
   Так выбьется в профессора.
   Ты за него держись, Тамара…
   -- Да он женат…
    -- И что? Пора
   Их разводить… Сама ж:
    «Не пара
   
   Ему жена», --
    твердила мне –
   Так пусть разводится твой «гений».
   У мужиков сейчас в цене
   Провинциалки – и сомнений
   
   Не допускай – поженим вас.
   Детишкам вашим буду крестной…
   -- Ну, не трепись! Пойдем – как раз
    Еще на телеграф не поздно…
   
   Высотка – как отдельный мир:
   Здесь магазины и театры.
   Сверхмодный песенный кумир,
   Картинно взбрасывая патлы
   
   В охотку выступает здесь…
   Здесь прачечная и химчистка…
   И почта маленькая есть,
   Куда мы с Люською помчимся,
   
   Чтоб телеграммы дать родным,
   Мол, все у нас пока в ажуре…
   Вот-вот закроют… Мы летим…
   Так это ж… Сзади по фигуре
   
   Определяю: Михаил –
   И притормаживаю Люську…
   В последних письмах все хвалил
   За то, что, жуткую нагрузку,
   
   Вновь на себя беря, стремлюсь
   Попасть в итоге на дневное…
   Нарисовался…
    --- Стой-ка, Люсь…
   -- Так это он?
   – Да…
    А со мною
   
   Едва не обморок: идет
   Бок о бок с женщиной… С женою?
   Наверно, с кем еще? Ну, вот –
   Все разъяснилось. И, не скрою,
   
   Обида бросилась в глаза…
   Что ж, пусть идет, не потревожу…
   «Мой «гений»!…
    -- Отойдем назад , --
   -- Ты – как – в порядке?
   – Да…
    Но кожу
   
   Мурашки обежали…
    -- Стой,
   Отсюда ни на шаг, Тамара…
   Хочу вглядеться лучше – «твой» –
   Кому – тебе иль ей не пара?…
   
   И Люська дернула вперед,
   Меня оставив в коридоре…
   И горько мне и зло берет…
   -- Не твой он, Тома – мелок… Вскоре,
   
   Уверена найдут и нас
   Судьбою посланные принцы…
   К тому же – нехороший глаз –
   С таким – отвратные гостинцы
   
   Получишь, точно, от судьбы…
   Мы отослали телеграммы…
   Перипетиями борьбы
   Дочурок наши папы, мамы
   
   Не меньше нас поглощены…
   Тайком и молятся за дочек…
   -- Ну, полно горевать… Должны
   Бороться дальше… Ты на «дойче»
   
   Сосредоточься…
    Здесь конфликт:
   Заочниц не любила «немка»:
   -- O, ich ferstehe Sie gar nicht! –
   Не понимаю, дескать… Не с кем
   
   Оттачивать мне было речь.
   Произношением кондовым
   Едва ль симпатии привлечь
   Смогу Раисины… Суровым
   
   Ее оценкам лишь одно
   И противопоставлю: все же
   Я говорю, читаю… Но,
   Как вспомню – так мороз по коже…
   
   Узнала, точно – глаз-алмаз!
   На удивление – Раиса
   Не придиралась… Я рассказ
   Читала вслух… Та и кривиться
   
   Не стала, видимо, уже
   Исполнила свой «план по валу»…
   «Четверка»… Легче на душе.
   По счастью, здесь не сплоховала…
   
   Известный местный персонаж
   Со мной синхронно сладил с «дойчем»…
   Он, Миша Слуцкий, -- «светоч» наш:
   Едва ль нашелся б кто, кто дольше,
   
   Чем Миша, штурмовал журфак –
   Раз восемь или девять… Гордо
   Из класса выходил…
    -- «Пятак»?
   -- «Четверочкой» отмечен твердой…
   
   Замечу, что на этот раз
   Мы ограничили контакты.
   Кто за стеной жил – вовсе нас
   Теперь не занимало как-то.
   
   Стремились первыми попасть
   На «избиение младенцев»
   Сдав, тотчас убегали, страсть
   Боясь пустого трепа в «сенцах»…
   
   Все время – делу… И в пути
   Не отрывались от конспектов.
   Уж ты, столица, нас прости –
   Не до красот твоих проспектов.
   
   Случалось «клеили» подруг
   Столичной выделки пижоны.
   Вмиг отшивали наглых:
    -- Брюк
   Не потеряв, валите, «доны»!
   
   А Миша – свой, он прост и тих,
   Он злым и грубым не бывает.
   Лицо корежит нервный тик,
   Как будто он тебе кивает –
   
   Привыкнешь к этому не вдруг…
   Но вот и он – перед последним,
   Как я, экзаменом…
    -- Ну, друг,
   Не подведи!
    – И не заметим,
   
   Как тот барьер пересечем…
   -- Дай Бог! Твоими бы устами…
   -- Да ведь уж так, как мы «сечем»!…
   Ведь точно знаем все!
    -- Местами…
   
   Ты об удаче не забудь…
   -- На этот раз удача с нами!
   -- Ты – оптимист!…
    -- Конечно! Суть
   В том, что, уж став под это знамя,
   
   Под знамя оптимизма, ты
   Уверен, что всегда есть выход –
   И он находится. Мосты
   Над бездной перебросив, -- вы хоть
   
   И в лапах смерти верьте: Бог
   Спасет – и выйдете из ада…
   -- Удачи, Миша!
    – Рад, что смог
   Сказать тебе о важном…
    -- Рада,
   
   Что третий одолев порог,
   Мы вместе на последнем старте…
   -- Поступим -- и поможет Бог…
   Вы послезавтра раньше встаньте –
   
   И лишь подумайте о Нем –
   И все рассыпятся барьеры…
   Увидите!…
   
    И вот – идем…
   Росли мы в дефиците веры,
   
   Хоть коммунист-отец не смел
   Коснуться стареньких иконок
   Матрены-бабушки… Бухтел –
   Позорят, мол, но закопченных
   
   Не трогал образов в углу,
   Хоть и поварчивал на маму,
   Что темная, «рассеять мглу»
   Насильно не пытаясь… Храмы
   
   В тех селах, где случалось жить,
   Кормохранилищами стали,
   Однако ж вере изменить
   Сельчане в массе не желали.
   
   В обольшевиченной семье
   Ее, таясь от всех, хранили
   Две бабушки… Случилось мне
   С Матреной съездить в Омск, где жили
   
   Брат мамы, дядя Алексей
   С семьей… Вдали от глаз «партийца»
   И партноменклатуры всей
   Она ведет меня креститься.
   
   Сопротивялась, как могла,
   Но с бабкой шибко не поспоришь –
   Ручонку сжала и вела…
   Вот так и окрестила…
    -- Горе ж, --
   
   Твердила – некрещенной жить…
   Я, на нее сердясь, ревела,
   Отцу грозилась «заложить»…
   -- Чего ревешь? Всего и дела –
   
   Побрызгали святой водой.
   Зато теперь ты под защитой,
   Небесный ангел над тобой
   Простер крыла…
    Страна за чьи-то
   
   Грехи осуждена страдать
   В безбожье…
    Ты ж – Его опеке
   Сегодня предана –
    понять
   Сие в грядущем сможешь веке…
   
   Итак, всего один бросок –
   Не промахнуться бы в итоге…
   В последний миг вошло в висок:
   «Лишь вспомни в этот миг о Боге»…
   
   Вот – вспомнила… И вот – молю:
   -- Господь, всемилостивый Отче,
   Судьбу корявую мою
   Направь на верный путь! И тотчас –
   
   Взрасла уверенность в душе,
   Весь мир в благоговенье замер…
   Беру билет…
    А вот уже
   Сдала!
    Сдала легко экзамен…
   
   -- Вот, Люся, все и позади…
   -- Не будем праздновать авансом,
   Вначале в списки поглядим…
   -- Ты б нас каким-то «беф-провансом»
   
   В честь завершенья развлекла…
   -- Еще чего? Поешь сарделек…
   -- Сейчас стошнит…
    Смешно?
    Могла б
   И не шутить так, в самом деле…
   
   Они – наш с Люською – пароль…
   А было так:
    в «заочном прошлом»
   Мы с ней предутренней порой
   В автобусе забитом прочно
   
   Катили вместе на журфак
   В невероятной теснотище…
   Сидели у прохода…
    Так
   Прижатый пузом к нам парнище
   
   Свою «сардельку» обнажил
   И нам чуть не в носы толкает…
   Ну, ужас!
    Пьяный, что ль, блажил
   Иль сумасшедший – кто их знает?
   
   Но чувствую: вот-вот стошнит…
   Такое – хорошо – не к ночи –
   Увидеть – в голове шумит…
   Не дожидаясь нашей, -- прочь и
   
   Аж от «Ударника» – пешком,
   То костерим, а то -- хохочем…
   Вот мне напомнила о чем
   «Сардельками»…
    -- Ну, ты не очень –
   
   Мне тоже вспомнить есть о чем…
   Мы «Бриллиантовую руку»
   Смотреть в Кирсанове идем…
   Тот фильм любую может скуку
   
   Без промедленья одолеть…
   Все в смех – лишь Люська смотрит хмуро,
   Сцепила зубы – и кряхтеть:
   Живот схватило – вот натура:
   
   Ей сразу б выйти, но терпеть
   Решила – фильм-то интересный!
   Андрюша – в пляс, Никулин – петь…
   Восторг в глазах элиты местной…
   
   Людмиле нужно в «первый ряд»…
   Тут на экране – мелко – титры:
   «Вторая серия…» -- горят…
   Так режиссер пытался хитрый
   
   Ошибку в действии замять…
   -- Я не смогу! – она вскочила –
    И растолкав весь ряд – бежать!
   -- Успела в «первый ряд», Людмила?
   
   -- Один-один !…
    А помнишь – нас
   Обсыпал хулиган черешней?
   -- Еще б не помнить!
    Нас в тот раз
   На рынок занесло…
    Потешно –
   
   Их -- стая – мы же лишь вдвоем --
   Две пигалицы перед кодлой…
   -- Я в страхе: точно пропадем --
   Смеялись, изгалялись подло…
   
   Тогда Кирсанов весь дрожал
   Пред подростковым беспределом.
   Роились банды – при ножах…
   Милиция:
    -- Не наше дело!
   
   -- Те рыцари наоборот
   Все скалились, тащась за нами…
   -- Мне страшно…
    -- Зло меня берет…
   -- Не спорь, Тамара, с пацанами…
   
   А те расходятся сильней,
   Звереют – по всему заметно,
   Бранятся грязно – их, свиней,
   Боятся все – и безответны…
   
   У них с черешнею кулек –
   И вот он в нас летит, рассыпясь…
   На платьицах – кровавый сок…
   Ах, как смешно-то!
    – Храбрый «витязь»! –
   
   Я повернулась к ним лицом –
   Трусливо стая сбилась в кучу…
   -- Приятно ль зваться подлецом?
   А если б кто-то так же мучил,
   
   Преследуя, твою сестру?
   А если б так обидел маму,
   Ты б так же веселился, трус?
   Конечно, трус! Геройства мало
   
   Напасть толпой на двух девчат –
   Вы просто мерзкие подонки!
   Те ошарашенно молчат…
   -- Ну, ладно…
    Вы… того… девчонки,
   
    Простите…
    Пошутили – хва!
   Давайте – оберу черешню…
   И эти… всякие… слова
   Не про таких, как вы, конечно…
   
   … И вот – приходит день и час,
   Великий час, жестоко – звездный…
   Журфак встречает строго нас –
   Выносят список судьбоносный.
   
   Я побоялась подойти,
   А Люська бросилась тараном…
   -- Ну, Тома, -- пой, пяши, свисти:
   Мы -- в списке! Рада?…
    Вот же странно:
   
   Порадоваться б – нету сил…
   Три года отданы надежде –
   А будто кто-то погасил
   Ту радость, что являлась прежде.
   
   У врат неведомой судьбы
   Не до притворства – плачут -- плачем –
   И те, кто выбыл из борьбы
   И мы, кто победил, а значит:
   
   Прозванье «абитуриент
   От нас навечно отнимают,
   А сладким званием «студент»
   За все страданья – награждают…
   
   -- Ну, Тома, только погляди!
   Рассеялась толпа у списка –
   И что-то дрогнуло в груди:
   К нему подходят близко-близко…
   
   «Мой гений» – Михаил с женой…
   Кого в том списке ищут? Надо ль
   Вам объяснять – в тот миг со мной
   Что было?…
    -- Ну, хоть стой хоть падай!
   
   Что он супруге-то напел
   Про странный интерес к журфаку?…
   И вот ведь – в самый раз поспел!
   -- Не надо, Люсенька!…
    -- Однако!…
   
   Разумней, было бы в Москве,
   Наверно, ждать календ сентябрьских,
   Мы разъезжаемся… Но свет
   В душе остался дней батальских…
   
   Какой-то смысл имел приезд
   В мою Усть-Ламенку с отчетом.
   Поди, на триста верст окрест
   Прорыв мой на журфак стал шоком
   
   Для сельской пишущей братвы,
   А наш район «гудел» неделю
   И перешли со мной на «вы»
   Вдруг одноклассники…
    Но целью
   
   Приезда – вещи подсобрать:
   Пальто, сапожки, то, другое…
   На ликах родичей печать –
   Не разберешь – восторг ли, горе?
   
   Ведь им прибавится забот –
   Кому же содержать дочурку?
   Ну, а меня Москва зовет –
   И зов улавливают чутко
   
   Радары девичьей души:
   -- Подзадержалась малость, Тома!
   К судьбе назначенной спеши,
   Уже судьба в столице, дома…
   
   Поэма третья Сентябрьский разбег
   
   -- Вы будете помнить меня всю жизнь, до самой сессии!
    Из студенческого фольклора
   
   
   Я опоздала на денек...
   Верней – собрание студентов
   Днем раньше провели... Кто мог,
   Явился раньше... Сантиментов
   
   И я не лишена, отнюдь,
   Но точно расчитав, к началу
   Занятий прибыла, ничуть
   И не огорчена нимало,
   
   Тем, что зачетку, студбилет
   Без суеты в учебной части
   Взяла, придя на факультет...
   Все, я приехала. Встречайте!
   
   Пусть мне торжественный хорал
   Не исполняла профессура,
   Вступленье на журфак – финал
   Еще покуда лишь посула
   
   Судьбы... Как данное приму:
   Что всей преамбуле – финита! –
   И не позволю никому
   Мозги запудрить мне... Планида –
   
   Учиться – стало быть, учусь...
   Пахать – не привыкать... И в школе –
   «Пятерочница» -- здесь тружусь
   Еще азартнее – тем боле...
   
   Пришед с вокзала в филиал,
   К администратору стояла
   В толпе «зеленых»... Тех, кто ждал
   Здесь расселения, -- немало...
   
   Стоит девчонка впереди,
   В руке раскрытый паспорт держит...
   «Со... Ан» -- увиделось... Поди –
   Землячка...
    -- Из Сибири?
    -- Где же? --
   
   Осетия!...
    ...Прошу:
    -- Меня
   Вы к Журавлевой подселите,
   Ведь мы подруги...
    Колготня,
   Конечно, муторна...
    -- Входите! --
   
   Три голоса в ответ на стук,
   Всех звонче – Люськин... Значит – дома!
   Спокойней, если рядом друг...
   И та девчонка:
    -- Валя!-
    -- Тома!
   
   -- Раиса! --
    Эта старше всех...
   Мы будем звать ее «старухой» --
   Смеется... В нашей келье смех
   Звучал частенько... Здесь со скукой
   
   Не дружат... Дружат меж собой --
   Мы правилами жизни схожи...
   Наверно собраны судьбой
   Не зря в один квартет – чего же
   
   Делить? С Раисою идем
   Мы и учиться тоже вместе
   Из четверых лишь мы вдвоем
   В одной учебной группе.. Лезьте
   
   Нам знания в мозги!... Хотим
   Всему, что нужно, научиться...
   Мы с Райкой впереди сидим –
   Не на «камчатку» же садиться...
   
   На группу двое лишь парней:
   Семен, и Иваненко... Сема
   Уже под каблуком – и мне
   Смешно, как Киричкова Тома
   
   Его в открытую «кадрит»...
   Несчастный! Девка – не подарок...
   А парни – ничего на вид...
   По-своему заметен, ярок
   
   Любой... Семен, слегка пижон,
   Видна спортивная фактура...
   Порою в коридоре он
   Профессоров пугал... Фигура –
   
   Геракла... Этакий амбал
   Вдруг разворачивался резко –
   А тот, кто рядом шел, стоял –
   Едва не падал... До гротеска
   
   Усовершенствованный трюк
   Семена развлекал, похоже...
   Еще Семен пожатьем рук
   Свой статус утверждал... Ой, Боже!
   
   С улыбкой «доброю» Семен
   Протягивал свою «лопату»...
   С солдатских, видимо, времен
   Натренировывал... Ребята
   
   Служивые, запасники,
   Вопили и ругались матом,
   В его ладошку, как в тиски
   Попав... С таким вот «экспонатом»
   
   Пришлось учиться пару дней,
   Но вскорости его забрали
   К международникам... Парней
   Нам понемногу добавляли
   
   Потом... Мы предупреждены,
   Что сессия барьером станет
   Для многих... Стало быть. должны
   Нажать... Меня отнюдь не манит
   
   Стремленье вылететь за борт...
   Москва... В ней тысяча соблазнов...
   Их сторонюсь... Полно забот
   Учебных... Я вся в них – и праздно --
   
   Ни часа... Но учусь легко,
   Все успеваю, все мне ясно...
   Пусть от общаги далеко
   К журфаку, но в метро прекрасно
   
   Конспектик можно пролистать,
   С Раисой обсудить проблемы,
   Ведь надо же и поболтать,
   А жизнь подбрасывает темы:
   
   Тут стала косо на меня
   Смотреть рассерженная «немка»...
   Без шпилек от нее – ни дня:
   Вдруг стала прискребаться мелко...
   
   Ее колючие глаза
   Меня безмолвно подавляли...-
   -- Чем провинилась, Райка? За
   Провинности какие?... Ждали
   
   Все в группе, что произойдет...
   Чем наша «дружба» разрешится,
   Какая в голову взбредет
   От злобы выходка? Учиться
   
   Берусь старательней вдвойне,
   Тем паче по ее предмету.
   И не скажу, чтоб хуже мне,
   Чем прочим, «дойч» давался... Эту
   
   Премудрость хуже всех берет
   Раиса, а она в фаворе...
   (Здесь я о Скоркиной)... Гнетет
   Издевка в неподвижном взоре...
   
   Она -- придумала... Ведет
   С позором на правеж к Миньковской,
   Которая меня «трясет»
   По всей программе, но таковской
   
   Особой злобности в глазах
   У Ганны Павловны не видно –
   И я преодолела страх,
   Я знаю все – лишь мне обидно,
   
   Что выставляет на позор,
   За что – понять не в силах – «немка»...
   Миньковская глядит в упор
   На ту:
    -- Проблем не вижу! –
    Схемка
   
   Задуманная не прошла...
   И «немка» шелестит со злобой,
   Мол, постаралась – и смогла,
   А прежде с этакой особой –
   
   Со мной – не знала, что творить,
   Так изгалялась низкопробно,
   Что ни читать ни говорить
   Я не умела – неспособна...
   
   А в строгих Ганниных глазах –
   Сомнение и пониманье...
   -- Ступайте, Тома! --
    (На весах
   Судьба...)_
    -- Все вижу. Есть старанье!
   
   -- Спасибо!
    -- Ничего... В судьбе
   И не такие потрясенья...
   Старайтесь... В жизненной борьбе
   Вы победите, нет сомненья...
   
   Еще о группе... Среди всех
   Я трех москвичек выделяла:
   У них раскованнее смех,
   Одежда лучше – и сначала
   
   На семинарах – их ответ
   Был как затравка к разговору...
   Московских школ авторитет
   Давал существенную фору
   
   Сусанке, Нельке, Груньке... Речь
   Была поставленной, столичной...
   Ну, им и полагалось «сечь»
   Во всех предметах – на «отлично»...
   
   Сдавали на «отлично» все
   Экзамены – отнюдь не дуры...
   Еще: внимание красе
   Умели уделять, натуры
   
   Изъяны прятали вполне,
   Сказала б, профессионально:
   Умело «мазались», что мне
   Сперва казалось -- аморально –
   
   Так деревенское мое
   Себя являло воспитанье...
   Столичное житье-бытье
   Провинциалу – испытанье…
   
   Не все в столице – хорошо,
   Не все в провинции – худое…
   Но я советуюсь с душой,
   Чтоб новомодное -- бедою
   
   Не обернулось – и живу
   Своим умом. Он не подводит,
   А кто склоняет к баловству,
   Тот с чем приходит, с тем уходит…
   
   Моя мечта – журфак – сбылась.
   Я дорожу завоеваньем…
   Не для того сюда рвалась,
   Чтоб с горьким разочарованьем
   
   На самом взлете потерять
   Надежный курс и ускоренье…
   Прошу меня не охмурять
   И не испытывать терпенья…
   
   А был, конечно, охмуреж
   Различной наглости и прыти,
   Куда ж от этого уйдешь?
   Закономерен ход событий –
   
   Ведь я не мымра, не урод,
   Но вы меня не торопите...
   Еще любовь ко мне придет…
   А просто так – уж извините!
   
   Но завихренья от парней
   Случались в нашей комнатенке
   Едва не с самых первых дней…
   Плели вначале побасенки
   
   Ребята-химики… Москвич
   Ольсинский Слава ошивался
   В общаге… Гордый Тохтамыш
   Виталий тоже подвизался
   
   В ряду поклонников… Его
   Обидела неумной шуткой:
   Москву спалил, мол, для чего?
   Похоже, что обрыдла жутко –
   
   Он с укоризной поглядел:
   -- Ну, знаешь, от кого угодно,
   А от тебя бы не хотел
   Такую глупость слышать… Поздно –
   
   Уже сказалась, что ж теперь?
   Писал стишки Баранов Коля,
   Плохие, кстати… В нашу дверь
   Стучались многие… Покоя
   
   От хлопцев не было, пока
   Семен не обратил вниманье --
   Видать, боялись мужика:
   Гигант, борец – в одно касанье
   
   Ладонью вышибает дверь,
   Что и показывал порою…
   При том – душой совсем не зверь…
   А это позже я открою…
   
   Особо на меня «русист» --
   Наш Вакуров глядел… Девчонки
   Определили: гедонист
   И, точно, без ума от Томки.
   
   Когда однажды наш «цветник»
   Боялся жутко семинара,
   У Груньки с Нелькой план возник:
   -- Давай-ка мы тебя, Тамара,
   
   Накрасим, сядешь впереди
   И будешь совращать Володю…
   Накрасили… Сижу… Гляди –
   Смущается! Финал: выходят
   
   Девчонки – фокус удался…
   -- А вы, Тамара, задержитесь…
   Сижу…. Накрашенная вся…
   -- Тамара… Если дорожите
   
   Моим расположеньем, впредь
   В такие игры не играйте…
   Умойтесь… Стыдно и смотреть…
   Вот дура – согласилась… Знайте:
   
   Такое больше не пройдет,
   Не буду клоуном в угоду
   Кому попало – стыд берет…
   Лью в туалете долго воду,
   
   Смывая клоунский «мэйкап»,
   Втянули девки в переделку…
   И разноцветные – кап-кап –
   Слезинки капают… Побелку,
   
   Румяна, синьку – все долой…
   Еще меня подруги эти
   Узнают – возвратилась злой:
   -- Я больше ни за что на свете…
   
   А немка на меня -- кипит –
   Какая муха укусила?
   Как свой холодный взгляд вперит!..
   Раз даже сердце защемило...
   
   Врач говорит:
    – У вас невроз..
   Еще бы – при такой-то «немке»...
   Доводит до обидных слез...
   Ко мне пристрастна, но оценки
   
   Не может снизить: помнит, как
   Была Миньковская довольна
   Моим ответом... Ах, журфак,
   Не по вине мне сделал больно...
   
   Рагулин, терапевт, сказал:
   -- Вам следует в профилакторий...
   Профком путевки выделял...
   С врачебной справкой – дали вскоре...
   
   Профилакторий! Тихий рай!
   Я в комнатке одна, а Люська –
   За стенкой... Кормят... Хочешь – чай
   С шиповником дают! Нагрузка –
   
   Уже поменьше Плюс коктейль
   Дают для сердца – кислородный...
   Врачи обследуют...Постель
   Меняют чаще... Но голодный
   
   Являлся каждый день Семен...
   Как наша дружба завязалась,
   В своей главе поведал он,
   Коль упустил чего, то малость:
   
   Как на плече меня возил
   Он от метро до филиала...
   Немеряно у парня сил,
   Удобно на плече амбала,
   
   А он не уставал держать...
   Порой меня он как в балете
   Мог на прямых руках поднять
   Под потолок... Игрушки эти
   
   По-солдафонски неумны...
   Но я те глупости прощала:
   Так руки сильные нежны
   И столько нежности звучало
   
   В звенящес шепоте его!
   Вот великан с душой ребенка!
   Провинциален – ничего!
   И не одна, поди, девчонка
   
   Была бы счастлива попасть
   В такие каменные руки...
   А он, простак, уже во власть
   Мою попал – себе на муки...
   
   Носил мой старый ридикюль...
   Однажды на «Библиотеке...»,
   Когда спустились в вестибюль,
   Заговорились Без опеки
   
   Оставила его на миг,
   Пока рассматривали книги...
   Доска для сумок ниже книг...
   -- Пойдем?
    – Пойдем!
    В вагон...
    Шишиги
   
   Видать, шалили этим днем...
   -- А где мой ридикюль? – кольнуло –
   Нет сумки, хоть вагон вверх дном
   Переверни...
    -- Держись, акула!
   
   Коль сумку не найдем, -- убью:
   Там паспорт, деньги и зачетка...
   Вернулись... Сумочку мою
   Никто и не заметил... Четко –
   
   На той же полочке стоит...
   --- Помилую. Живи, акула!...
   А у него несчастный вид
    Вот чудо-юдо! Промелькнуло
   
   В мозгу, что этот (имярек) –
   Не просто так со мною рядом...
   Большой и сильный человек
   С наивным и сердечным взглядом
   
   Не просто однокашник, друг,
   Носильщик сумки-ридикюля...
   В тот миг и озарило вдруг:
   Уже ведь проглотил – «акула»!
   
   В профилакторий проникал
   Минуя цербера в халате –
   Дежурной тетки... Если б дал
   Достав десятку, дескать, нате! --
   
   То тетка-цербер бы сама
   Его до двери провожала...
   К несчастью, чаще их «нэма» –
   А в день степешки -- слишком мало:
   
   На целый месяц – только три...
   А церберы смотрели строго –
   И тут – хитри иль не хитри –
   Лишь мимо церберов дорога
   
   В ту комнатку, где тихий рай
   На месяц мне определили...
   А нам ведь друг без друга – край!
   Хоть целомудрие хранили...
   
   Прорвавшись в комнатку, Семен
   Не мог отправиться в столовку...
   Чаек шиповниковый он
   Пил, сколько влезет... Голодовку
   
   Пришлось делить с «акулой» мне:
   Обед мой пополам делили...
   Безропотно терпя, стройнел,
   Не жаловался... Жили-были...
   
   Еще до «рая» позвонил
   Однажды в филиал нежданно --
   (Меня позвали) – Михаил...
   Уже мне это было странно...
   
   Позвал ... Решила, что схожу...
   Ну, погуляли, поболтали...
   Вновь поучает... Нахожу,
   Что малость свежесть потеряли
   
   Те поучения... Уже
   Я тоже -- (хоть чуть чуть) -- москвичка...
   А в бывшем, так сказать, обже* --
   Неистребимая привычка
   
   * Предмет любви
   
   Меня напичкивать, всем тем,
   Что где-то вычитал, услышал –
   Чересполосье фактов, тем
   Уже не восхищало... Миша
   
   Теперь со мною говорил
   (Он аспирант) – как школьный ментор...
   А что с собою там творил,
   Воображая, тем моментом
   
   В общаге – «дорогой Семен»,
   Я даже не могла представить,
   Что так раним, что будет он,
   Меня высматривая, плавить
   
   Мозги – картиною измен...
   Когда вернулась, объяснились –
   Поссорились... Вот только «сцен»
   Не надо! А вокруг носились
   
   Чуть не полкурса наших, все
   Иногородние ребята...
   Тут мы – «Жорж Санд и де Мюссе» --
   Все в «чуйствах»... Что ж теперь? Диктата
   
   Не потерплю! Но я уже
   Де Сент-Экзюпери читала –
   И слабым отзвуком в душе
   Его бесценное звучало,
   
   Что мы в ответе за того,
   Кого пригрели, приручили...
   Жаль, что об этом ничего
   Мы не учили... Жили-были...
   
   Семен сумел найти в себе
   Ресурсы для преодоленья
   Провала горького в судьбе...
   Он добр и мудр – простецкий Сеня...
   
   А может – и немудр – как знать?
   Ведь трещинка в судьбе возникла –
   Вернее было б изломать
   Ту чашу напрочь? Но привыкла
   
   К его глазам я и рукам,
   Корявым шуточкам и песням,
   Наивным, но живым – стишкам...
   В нем что-то было – интересным,
   
   Глубоким, хоть еще пока
   Неразвитым... Стоит задача:
   Из парня сделать мужика...
   И в «этом» смысле тоже... Знача
   
   Все больше девичьей душе,
   Пока в себе он не уверен,
   Весь в жутких комплексах, в клише
   Провинциальности... Чрезмерен
   
   И детски книжный романтизм...
   Нет, он далек от идеала...
   Зигзаг судьбы, ее каприз:
   Меня уже не отделяло
   
   Ничто от трепетной его –
   (Контраст с амбальным экстерьером) –
   Души... Моя в нем своего
   Признала сразу, но вольером
   
   Я чувствам не позволю стать...
   И Люська душу занозила,
   Ей тоже далеко искать
   Не довелось ее грузина...
   
   Ну, Автандил собой хорош –
   Высокий, тонкий, длинноногий,
   В профилакторий к Люське вхож
   Без хитростей и психологий...
   
   Определенно у него
   Пусть не в избытке, так в достатке
   Тех аргументов, с чем его
   Под руки проведут – (десятки?) --
   
   Туда, куда входить нельзя...
   От Люськи уходил под утро...
   Знать, ими пройдена стезя
   Любви до финиша, а мудро,
   
   Не мудро это – им решать...
   У нас с Семеном – по иному...
   Мы не торопимся бежать
   К финалу и за аксиому --
   
   (Господь ли в этом порадел?) --,
   Мы принимаем: душ сближенье
   Важнее, чем слиянье тел –
   Не ускоряем притяженья
   
   Друг к другу – хорошо и так...
   Все в свой черед – и торопиться
   Не нужно в дамки – кое-как,
   Чтоб лишь быстрей «поставить птицу»...
   
   По тайной тропочке любви
   Мы поднимаемся неспешно...
   Мы неизбежно – се ля ви –
   Придем к тому, чтоб слиться нежно,
   
   Но так чудесно хороша
   Любовь глубоких долгих взглядов,
   Когда с моей душой душа
   Семена говорит... Не надо
   
   Иного в этот светлый миг...
   Любовь простых прикосновений,
   Прогулок... Благодарный блик
   Внезапных ярких озарений,
   
   Душ несловесный диалог...
   Не проглядеть бы это счастье...
   Я верю, что сподобил Бог
   Не упустить и малой части
   
   Нам в созидании любви...
   В ней нет корысти и расчета –
   А только нежность к «визави»,
   Свет вдохновенья, радость взлета...
   
   Прещедрый парень Автандил:
   Для Люськи ничего не жалко...
   Он ей однажды подарил
   Для физкультуры – мол, не жарко
   
   Соревноваться на лыжне –
   Костюм спортивный синий... Кстати,
   Такой же подарил и мне,
   Подруге – вот, носите, нате...
   
   Однажды заявился к нам
   В роскошном шарфе – загляденье...
   Я похвалила, мол к вещам
   Имеет вкус, но в то ж мгновенье
   
   Он шарф протягивает мне:
   -- Дарю!
    -- Спасибо, но не надо..
   Не знаю, чем и ввергла в гнев:
   Вмиг изорвал в клочки... От взгляда,
   
   Казалось враз воспламенюсь...
   Мне Люська позже объяснила:
   -- Ты оскорбила...
    -- Чем же, Люсь?
   -- Нельзя хвалить... Ты похвалила –
   
   Он вещь обязан подарить...
   Ты дар по глупости отвергла –
   Грузина горше оскорбить
   Нельзя ничем... Душа померкла
   
   У парня в этот черный миг...
   И будь ты мужиком, зарезал..
   -- Иди ты!
    -- Точно!
    -- Вот задвиг!
   -- Обычай, Тома... Как железо,
   
   Обычаи грузин тверды...
   -- Сама ты, часом, не грузинка?
   -- Со мной, прожалуйста – шути,
   С ним – лучше – нет...
    Опять заминка...
   
   Похоже, с мужиками я
   Дружить пока не научилась...
   Нерадостно... Душа моя
   Наверно, не вполне включилась
   
   И нужно что-то уточнить
   В моих контактах с сильным полом..
   Минпросу надо бы вменить
   Всем в СССР нормальным школам,
   
   В особенности школам «спец»:
   Учить девчонок уваженью
   К парням... Ведь будущий отец
   И так подвергнут униженью
   
   Бесправьем в собственной стране...
   Какой-то есть дефект морали
   В среде сегодняшней... Уж мне
   Известно: раньше уважали
   
   В России больше мужиков...
   Но этот правильный обычай
   Потерян... Результат таков:
   Они становятся добычей
   
   Алкоголизма, а вопрос
   Пьянчуг: ты, дескать, уважаешь? –
   Подсказывает, что всерьез
   Неуваженьем разрушаешь
   
   Семью, и дружбу, и страну...
   Ну, что ж, в душе отмечу это,
   Хотя, наверно, не одну
   Заминку допущу... Совета
   
   Об этом у кого просить?
   Раиса – мудрая «старуха»,
   Но одинока, стало быть,
   И у нее своя проруха...
   
   Ей – двадцать восемь. На журфак,
   Как я, стремилась из «районки»,
   Где дослужилась –(не пустяк!) –
   До зам. редактора... Девчонки
   
   Все знают друг о друге... Мать
   У Раи Скоркиной в Белеве
   Учительствует... Помогать
   Не шибко может Райке... Крови
   
   Берет учеба у нее,
   «Старухи», больше, чем у прочих
   Но не дождетесь, чтоб нытье
   Услышать Райкино... До ночи
   
   Из умывальника слыхать
   Бубнеж – она немецкий учит...
   Характер большевистский!
    -- Мать,
   Как только это не наскучит?
   
   Но Райку с толку не собьешь,
    – Пока не выучу – не лягу!
   И допоздна ее бубнеж
   Опять гудит на всю общагу...
   
   В немецком в нашей группе – ас
   Бесспорный – Грунька...Фантазерка­!­
   А кстати, ведь и я подчас
   Подружкам жаловалась горько --
   
   (Лет в восемь-девять), -- что меня
   Малышкой из детдома взяли,
   А папа, мама и родня
   Мои в Москве – и мне внимали
   
   В селе девчонки, рот открыв...
   -- А как же звать-то?
    -- Гуттиере...
   И Грунька нам вперяет миф...
   И все равно, что ей не веря,
   
   Посмеивается народ...
   Она сюжеты сочиняет,
   А вовсе никому не врет --
   Ее народ еще узнает...
   
   Семен посылку получил...
   В ней яблоки с кочан капусты...
   Позвал, конечно, угостил...
   -- Вот, буковинские!
    -- Боюсь, ты,
   
   Как змей, тем яблочком меня
   В грехи ввергаешь, соблазняя....
   -- Скорее, как Парис: ценя
    Превыше всех тебя...
    -- Я знаю,
   
   Читала...
    Сдать бы поскорей
   Кучборской и другим зачеты...
   Что с немкой делать? Как мне с ней
   Себя вести?
    -- Учи! Всего-то
   
   И нужно – быть на высоте...
   -- Легко сказать, но трудно сделать...
   Я точно воду в решете
   Ношу: чуть стоит ей заблеять –
   
   Впадаю в ступор: как удав
   Гипнотизирует зайчонка,
   Вот так она – меня... Не сдав
   Немецкий, пропадет девчонка...
   
   -- Ну, ты авансом не пищи!
   А все ж иного нет рецепта:
   Учи, как следует, учи –
   Куда деваться ей? Оценка
   
   Нормальной будет... По уму,
   Нас, как известно, провожают...
   Ты, мне понятно по всему,
   Прорвешься...
    Славно утешает
   
   Семен... Престранная его
   Метода самоподготовки:
   Читает первый раз, всего
   Не поняв, но без остановки. --
   
   Этап незнания... Потом
   Читал, чего-то узнавая,
   На третий раз учебный том
   Прочитывал, запоминая.
   
   Для прочности – четвертый раз
   Носился по материалу...
   Приемы разные у нас:
   Мне нужно с каждым, самым малым,
   
   Фрагментиком до глубины,
   До точки разобраться сразу...
   Нельзя сорваться, мы должны
   Пройти без сбоев все... Заразу
   
   Переупрямлю, сдам и «дойч»,
   «Марлен», «тыр-пыр» и остальное...
   Студент общажный вечно тощ
   В нем сочетается земное
   
   Стремленье что-нибудь пожрать
   С духовным умерщвленьем плоти...
   Веселая живая рать,
   Мы в январе в одной заботе:
   
   Натужно сессию сдаем...
   Сдаем! Без сбоя, без провала...
   Ну, значит, дальше поживем...
   Все! Дотерпели до привала...
   
   Я на Мичуринском в «Весне»
   Конфет роскошную коробку
   Купила – захотелось мне --
   Взбрело в девчоночью головку –
   
   Послать с Семеном дар -- его
   Родителям на Буковину...
   -- Взамен тех яблок...
    -- Ну, всего!..
   -- Всего! До встречи!... Чин по чину....
   
   Поэма четвертая. Раздумья и обиды
   
   Билет в агентстве мне купил –
   И в Домодедово с вещами
   Меня джентльменски проводил
   Грузин Людмилин... Восхищали
   
   За домодедовским окном
   Стремительные самолеты...
   В буфете очередь...
    -- Пойдем,
   Зачем буфет, послушай?..
    -- Что ты,
   
   Мы рейс пропустим, Автандил,
   Пока обслужат в ресторане!...
   Нет, он совсем не убедил,
   И не привыкла Христа ради...
   
   Но вспомнила несчастный шарф...
   Решила: обижать не буду...
   Сидели, не спеша вкушав...
   Себе твердила: не забуду
   
   За объявленьями следить...
   Но в ресторане их не слышно –
   И удосужилась забыть...
   Вдруг точно шилом ткнули: вышла –
   
   -- Заканчивается, -- гудят, --
   Посадка до Новосибирска...
   Несусь, толкая всех подряд...
   Бежать-то, в общем-то не близко –
   
   Сквозь весь огромный терминал...
   А Автандил несется следом
   С вещами – и не обогнал...
   Рекорды бьем таким пробегом –
   
   Единым духом добежав,...
   -- Прощай!
    Меня препровождают
   Вслед пассажирам... Поднажав,
   На лайнер второпях сажают...
   
   Меня кавказский джентльмен
   Вогнал невольно в перегрузку –
   Не отдышусь... Благословен
   Момент посадки в «Ту»... «Раструску»
   
   Мисс в синей форме провели –
   И вот уже гудят турбины...
   Разбег! И взмыли от земли,
   Густые облака пробили...
   
   Нас привечает на борту
   Пилот-начальник с экипажем...
   На сто тридцать четвертом «Ту»
   Теснее было... Ну, расскажем,
   
   Как я полет переношу...
   В «авоське» кресла нет пакета –
   Его заранее прошу
   У стюардессы... Входит это
   
   Всегда в полетный ритуал...
   Теперь могу, откинув кресло,
   Вздремнуть... Куда бы затолкал
   Семен свои ходули? Тесно
   
   Здесь даже мне... И Автандил –
   Ведь он Семена подлиннее...
   А вот Семен не проводил –
   Уехал раньше... Он о Нелли
   
   Новосибирской как-то раз
   Рассказывал... Что был солдатом,
   Она – студенткой... Тот рассказ,
   О том, что было с ним когда-то,
   
   Меня нисколько не задел...
   Наивно парень тем рассказом
   Себя мне выразить хотел...
   Такой большой, а детский разум --
   
   Короче говоря, простак...
   Новосибирск в его рассказе
   Звучал паролем раз полста...
   Я прилетела к тете Тасе...
   
   И Ольга Руднева при ней –
   Свекровь с невесткою не ладит...
   Меж ними, как меж двух огней...
   Ну, прекратите, Бога ради!
   
   На двести пятый – и вперед!
   Вагонное стекло в узорах...
   Мой поезд – местный, он ползет,
   Быстрее бы домчался скорый.
   
   Но к двести пятому в Чанах
   Приспеет «Пазик» до райцентра,
   До Венгерова... Кто в пимах,
   Не мерзнет... Точно сколопендра
   
   Вползает в сапоги мороз –
   И пробирает до извилин...
   Почти мгновенный переброс
   Еще привычно мной осилен,
   
   Но возвращаться навсегда
   Сюда я вовсе не желаю –
   Зовут большие города...
   Окоченело прибываю
   
   В райцентр... Вот только здесь мороз
   И начинается ссибирский...
   Дрожу—пляшу... в перчатку – нос...
   Путь до Усть-Ламенки неблизкий.
   
   Пока автобус подойдет –
   Ты превращаешься в ледышку...
   Ну, слава Господу, везет...
   Я руки для тепла под «мышку»
   
   Засуну – и в анабиоз –
   То ль сон, то ль кома... Посередке...
   В Москве мороз – и здесь мороз
   Различны... Оттого без водки
   
   Не может вовсе сибиряк:
   Хоть на мгновенье согревает...
   Семен не пьет... Ему-то как?
   Усть-Ламенка меня встречает...
   
   Отец отбрасывает снег –
   Изба в январских горностаях...
   И вот я дома... После всех
   Нагрузок, стрессов – так устала...
   
   Я дома... Накалилась печь...
   Матрена—бабушка жалеет,
   Что, мол, худа... Скорей бы лечь...
   Мать у соседей баньку греет...
   
   Я долго не могу в парной –
   Не деревенского замесу –
   Погрелась, облилась водой –
   В избу... Скорей в постель залезу...
   
   Тепло и мягко... Только сон
   Меня в избенке не находит –
   Задумалась о том о сем...
   Да, о Семене тоже... Вроде
   
   И разницы особой нет –
   Всего лишь новый обожатель
   И не сказать, что клином свет
   На нем сошелся...Так, приятель...
   
   Но карие его глаза
   С едва намеченной косинкой
   Во мне включают тормоза –
   Не убежать... Неявной силой
   
   Спокойный обладает взгляд,
   Он обволакивает душу...
   Четыре месяца назад
   Какую Дашу иль Танюшу
   
   В зрачках бездонных отражал?
   Ревную? Вот же ахинея!
   Наивный парень... Зря сказал,
   Что есть в Новосибирске Неля...
   
   Ведь он ей посвящал стихи...
   Конечно. слабые, но все же...
   Сентиментальной чепухи
   В районках начиталась... Может,
   
   Витковский с Волгиным не зря
   Его на читке отхлестали?
   Могу ль, с собою не хитря,
   Сказать: таким вот в идеале
   
   В мечтах являлся мне мой принц?
   Нет, он далек от идеала...
   Ирония судьбы, каприз?
   Еще его я знаю мало,
   
   Однако протянулась нить –
   И расстоянье не помеха...
   Ума хватает, чтоб ценить
   Надежность крепких рук, а эхо
   
   Доносит мне издалека
   С металлом голос – под Кобзона...
   Проснулась... Белый день... Щека
   Алеет – я во сне Семена
   
   Увидела – вот это да!
   А что там было – ну и казус!
   Такая снится ерунда!
   Похоже входим в новый фазис
   
   Взросленья – вот и в нем Семен
   Без спроса занимает место...
   А парень ведь в меня влюблен...
   Вот прямо – тили-тили тесто...
   
   Усть-Ламенка белым-бела...
   Сюда бы привезти Семена,
   Вся б фанаберия сошла...
   Забыла номер телефона
   
   Его родителей спросить...
   Наверно он сейчас пижонит?
   Студент московский --- фить-пирить!
   Поди, пред кем-нибудь кобзонит --
   
   Бог голосищем одарил!
   Задатков-то у парня много –
   Недотянул, недоразвил –
   И, стало быть, в долгу у Бога...
   
   Мне даже боязно с таким:
   Ведь довоспитывать придется,
   Чтоб состоялся... Поглядим...
   Вот я вернусь, и он вернется...
   
   В деревне скучно мне теперь...
   А Черновцы – красивый город --
   Твердил Семен... Поди, проверь!
   Нет, чтобы взять с собой... Здесь холод –
   
   Там юг – и, стало быть, теплей...
   Ведь есть и в Черновцах девчонка –
   Его подружка с детских дней --
   Колдунья – длинный «хвост» и челка...
   
   Воображаю... И ушко,
   Конечно. в глупых «завлекалках»...
   Нет, впредь Семена далеко
   Не отпущу... Конечно, жалко...
   
   Его жалею, простака:
   Польстится легкою добычей –
   И ни за понюх табака
   Пропал... И о любви талдыча,
   
   Другая парня уведет...
   А это было бы обидно...
   Придется в жесткий оборот
   Брать парня – выхода не видно –
   
   Я не хочу его терять –
   Такая выросла петрушка...
   Похоже, надо уезжать...
   Ведь Валька, школьная подружка
   
   С Лариской вышли на простор...
   Без них, подруг, совсем тоскливо...
   Здесь мой мирок – изба и двор...
   Дней пять побуду – некрасиво,
   
   Приехав, сразу убегать...
   Ну, все соседи поглядели
   На чудо в перьях... С ними мать
   Дочуркой погордилась... Нелли!
   
   Ее мне надо повидать...
   Зачем – пока сама не знаю,
   Но надо... Ладно... Уезжать!
   Эх, сторона моя родная,
   
   Прости, но у меня дела...
   Меня сама судьба в дорогу
   Сейчас негромко позвала...
   В душе неясную тревогу
   
   Я ощущаю... Михаил...
   Еще одна моя забота...
   То красной нитью проходил
   Он по судьбе, а то кого-то
   
   Еще судьба мне привела...
   Но сравнивать парней нелепо:
   Я, деревенщина, нашла
   То в Мише, что духовным хлебом
   
   Для знаний жаждущей души,
   Моей души растущей стало...
   Источник знаний... В той глуши,
   Где выросла, я не встречала
   
   Таких, как этот эрудит...
   Его от знаний распирало –
   И вот девчонка, что глядит
   С восторгом... Губкою вбирала
   
   Все, чем делился Михаил...
   Ему же надо поделиться –
   Потребность важная... Он был –
   Наставником, я – ученицей...
   
   Был он, окончивший мехмат,
   Такой знаток литературы,
   Что – пусть филилоги простят –
   Нет среди них таких... Амуры
   
   Здесь вовсе ни при чем... Семен
   Ревнует – и напрасно, кстати...
   Понять не в состояньи он,
   Что с Мишей – в разной ипостаси...
   
   Семен необразован, прост...
   А тот напичкан разным знаньем,
   Что мне дает духовный рост...
   А этот... Обойдусь признаньем,
   
   Что место есть ему в душе...
   И вот – о нем ночные мысли...
   Но не сказала б, что уже
   Безумно влюблена... Изгрызли
   
   Те мысли голову дотла...
   Грешно Семену обижаться –
   Ведь он не муж мне, не дала
   Я обещаний воздержаться
   
   От содержательных бесед...
   И с эрудитом-аспирантом,­
   Поди еще увижусь, нет?
   Надеюсь, да... Не арестантом
   
   Живу – свободная душа...
   Хочу встречаться – и встречаюсь...
   А коль кому нехороша –
   Свободен... Даже восхищаюсь
   
   Собою, смелой – какова?!
   А вот смогу ль сказать Семену
   Все эти, смелые, слова,
   Когда он смотрит так влюбленно?
   
   Вопросец на засыпку... Дать
   Прошу часок на подготовку...
   А Светка Назарюк, видать,
   В свою отправилась Кыштовку.
   
   Мы с ней соседки по судьбе...
   Был слух – она сходила замуж...
   Ну, тут уж каждая себе
   Сама судья... Ломаем сами ж
   
   Судьбу и втаптываем в ложь –
   Самим и отвечать за это...
   За все заплачу и за все ж
   И заплачу... Словам поэта
   
   Примеры есть в любой судьбе –
   И ложь не вынесешь за скобку,
   Но каждый верит, что себе
   Отыщет обходную тропку...
   
   Сосульки толстые висят
   Над окнами пятиэтажек...
   Морской проспект, дом 60...
   -- В деревне и недельки даже
   
   Не выдержала?
   -- Ждет Москва...
   И есть проблема, тетя Тася...
   -- Ты лучше отдохни сперва,
   Потом с проблемой расквитайся...
   
   Слоняюсь под Новосибирском,
   где на дорожке к пустырю
   прижата камушком записка:
   «Прохожий, я тебя люблю!» --
   
   Скрываясь от Хрущева здесь,
   Писал когда-то Вознесенский...
   Духовности высокой взвесь
   Научный городок вселенской
   
   Известности отважно нес
   В шестидесятническом стиле...
   Здесь я жила и здесь пророс
   Посыл к журфаку – и растили
   
   Мне тайно душу и мозги
   Самою атмосферой здешней,
   Чего хватило для Москвы...
   Но я туристскою беспечной
   
   Сейчас слоняться не могу:
   Моя бессонная забота
   Торчит, как ржавый гвоздь, в мозгу –
   Так неприятно отчего-то...
   
   Итак, мне нужен телефон...
   09... Называю имя —
   Его не стал скрывать Семен...
   Записываю... Нестерпимо
   
   Желанье осознать, понять...
   Звоню... Так долго нет ответа...
   Так соберутся ли поднять
   Там трубку? Ожиданье это
   
   Сердцебиенью даст разгон...
   -- Алло? Я слушаю...
    -- Вы – Неля?
   -- Да...
    -- Однокурсник мой, Семен,
   Поскольку, дескать, я – «земеля»,
   
   Просил меня увидеть вас –
   И поделиться впечатленьем..
   -- Ах, вот как! Интересно...
    -- В час
   Могли прийти бы...
    -- Без сомненья!
   
   Куда?
    -- В партийный кабинет
   Новосибирского райкома...
   Знакомо учрежденье?
    -- Нет...
   Нет, совершенно незнакомо...
   
   -- На Сибревкома...
    -- Я найду...
   Так ровно в час? Договорились!
   -- Коль надо, малость подожду...
   И вот – мы встретились... Вцепились
   
   Друг в друга взглядами...
    -- И как?
   Какое, то есть, впечатленье?
   Вас, значит, подружил журфак?
   Я вся – сплошное удивленье...
   
   -- Откуда... вам известно? Мне
   Не удается скрыть расстройства..
   -- Он все мне рассказал в письме...
   Что ж, дар его такого свойства,
   
   Что ваш гуманитарный вуз,
   Пожалуй, то, что парню нужно...
   Здесь – мой подарок скромный... Груз –
   Неощутимый... Знаком дружбы –
   
   Книжонки тонкие стихов...
   Здесь знаменитые поэты
   И книжки наших земляков...
   -- Я передам...
    И все на этом...
   
   Но я расстроилась... Семен
   Меня обидно огорошил...
   Как быть с ним дальше мне, коль он,
   Выходит, не такой хороший,
   
   Каким казался... Я почти
   Его определила в принцы...
   Боюсь, что чувство не спасти..
   Как жалко, что с мечтой проститься
   
   Придется... А была мечта?
   Не знаю... Может быть... Бессонно
   Все думаю... Считать до ста
   Берусь – не сплю из-за Семена...
   
   Опять Москва и филиал...
   Обшарпанная комнатушка...
   Скорее бы диплом – финал...
   И в напряжении макушка...
   
   Трамбуют вновь профессора
   Науки в черепушки туго...
   Едва ль труднее на-гора
   Ташить добытый в шахте уголь...
   
   Холодный интеллектуал –
   Профессор Западов... Вершина...
   С нее он нас обозревал...
   Картина та еще... Страшила
   
   Его познаний глубина...
   Век восемнадцатый России
   Профессор изучил до дна...
   Попробуй – что-нибудь спроси – и
   
   Он даст детальнейший ответ,
   Отметив, где читать об этом –
   Как все, считавший свой предмет
   Важнейшим... Он еще, заметим,
   
   Старался нас подвоспитать:
   То передразнивал студента,
   Что не способен постоять,
   Не опираясь, и момента,
   
   То сленг студенческий бранил,
   Взывая говорить по-русски...
   Один студент изобразил
   В три закорючки авторучки
   
   Его святым и с нимбом... Дед
   Старался не подать нам виду,
   Что тем рисунком был задет...
   С усильем подавив обиду,
   
   Экзамен учинил: мол, нимб
   Изображен над головою,
   А может, это все же лимб?...
   За этот микрошарж с лихвою
   
   Всем выговаривала нам,
   Стыдила строго Валентина
   Свет Тимофеевна... Азам
   Учила вежливости... Видно,
   
   Пожаловался Александр
   Васильевич... Его хватило
   Ненадолго... Души скафандр
   Зашитный, видно, прохудило...
   
   А разобрать по существу –
   Гордился б: явно, что с почтеньем
   К нему, почти как к божеству,
   «Художничал» студент... Но мненьем
   
   Моим профессор до сих пор
   Отнюдь не интересовался...
   А это, в общем-то не вздор...
   Простим ему – разок сорвался...
   
   Профессор Шведов... Светоч, ас...
   Он нам поведал о ваганте,
   И, завораживая нас,
   Звучавшая светло, andante
   
   Cantabile почти во всех
   Клетушках филиала, песня,
   Влруг стала весточкой от тех
   Предтеч эпохи мракобесья...
   
   Средневековые слова,
   Что современным европейцам
   Понятны если, то едва,
   А в них – печаль живого сердца...
   
   Великий Гинзбург перевел
   На русский эту песнь ваганта,
   Тухманов музыкой оплел
   Всей силой звонкого таланта –
   
   А Юрий Шведов завершил,
   Добавив смысла половину
   О барде, что когда-то жил...
   И вот, я вижу всю картину:
   
   Во французской стороне,
   На чужой планете,
   Предстоит учиться мне
   В университете.
   До чего тоскую я –
   Не сказать словами!
   Плачьте ж, милые друзья,
   Горькими слезами.
   На прощение пожмем
   Мы друг другу руки –
   И покинет отчий дом
   Мученик науки..
   Вот стою, держу весло,
   Через миг отчалю.
   Сердце бедное свело
   Скорбью и печалью.
   Тихо плещется вода –
   Голубая лента...
   Вспоминайте иногда
   Вашего студента...
   
   Много зим и много лет
   Прожили мы вместе,
   Сохранив святой обет
   Верности и чести.
   Ну, так будьте же всегда
   Живы и здоровы.
   Верю, день придет, когда
   Свидимся мы снова.
   Всех вас вместе соберу,
   Если на чужбине
   Я случайно не помру
   От своей латыни.
   Если не сведут с ума
   Римляне и греки,
   Сочинившие тома
   Для библиотеки,
   Если те профессора,
   Что студентов учаи,
   Горемыку школяра,
   Насмерть не замучат,
   Если насмерть не упьюсь
   На хмельной пирушку,
   Обязательно вернусь
   К вам, друзья-подружки...
   
   Расин, Корнель, Вольтер, Руссо...
   Как я жила бы, не изведав
   Всей мудрости?... Как важно все,
   Что открывал нам Юрий Шведов --
   
   Филлипыч, мэтр, шекспировед...
   Да разве только о Шекспире?...
   Рабле, Сервантес, Данте... Свет
   Тех мыслей озарял нам в мире
   
   Высоты и глубины... Шаг
   С ним новый совершив к прозренью,
   Умнели прямо на глазах
   И обретали вкус к ученью...
   
   Кириллов... Здесь вот был тупик...
   Похоже, все, кто на журфаке
   По логике – к нулю впритык...
   В библиотеке и общаге
   
   Я трачу долгие часы
   На разбирательство с предметом...
   Хоть дергай на себе власы –
   Суть вроде бы ясна... При этом
   
   Решить задачку, хоть одну
   Патолгически не в силах...
   Веду неравную войну...
   Уж он, такой-сякой Кириллов.
   
   Коль сей предмет превозмогу,
   Который разумею худо –
   (Нет нужной лампочки в мозгу) ---
   То это точно будет чудо...
   
   Калинин – нашей группы шеф --
   (Но он еще и зам. декана
   И лектор) -- обещал отсев
   Еще и потому – (вот странно!) –
   
   Что Вакуров на нас ему
   Пожаловался:слабо учим...
   И вправду странно... Почему?
   С чего бы к нам, таким дремучим
   
   Ему бы гоголем лететь,
   Перед девчонками пижонить,
   Глазами синими блестеть
   И ежиком седым фасонить?...
   
   Девчонки в группе все твердят,
   Что он ко мне неравнодушен –
   Что ж, и его запишем в ряд
   Поклонников – и чуть присушим –
   
   Все ж будет легче выживать..
   Где тот, кого я присушила,
   Которого Семеном звать?
   Конечно, я его простила...
   
   Не в силах противостоять
   Его влюбленности открытой,
   Готовности прикрыть, обнять...
   Нет, не ношусь с моей обидой,
   
   Как с торбой писаной дурак...
   Проехали... Штурмуем вместе
   Твердыню грозную – журфак --
   Нахрапом одолеть не грезьте..
   
   Еще пока ему трудна
   Вся непривычная наука,
   Но мне уже вполне видна
   Способность впитывать, как губка,
   
   И пропуская сквозь мозги,
   Науку делать инструментом...
   И нет в нем ни на гран брюзги...
   Видать, стройбатовским цементом
   
   Его душа укреплена –
   Все доблестно претерпевая,
   Растет – и звонкая струна
   Его простой души, взывая
   
   К моей, находит отклик в ней...
   Учеба не дает поблажки,
   Она, похоже, все трудней...
   Берусь стирать ему рубашки –
   
   Хоть этим поддержать чуток...
   Развешивала на просушку
   В их комнатенке... Грохоток
   Альбинаса будил...
    -- Подружку,
   
   Семен, уйми: в такую рань
   Всех нас до срока разбудила...
   -- Альбинас, не ленись, а встань,
   Побегаем – прибудет сила...
   
   В завалах книг студгородок --
   От них так трудно оторваться,
   Но нужен воздуха глоток...
   Семен давно хотел прорваться,
   
   «Твой дядя Миша» посмотреть,
   В котором сам играл в Хмельницком...
   И вот мы в Малом... Буду впредь
   Сама репертуарным списком
   
   Заведовать... Ведь лабуда!
   Так несъедобно и отвратно...
   -- Ну, что Семен, пойдем?
    -- Куда?
   -- Куда же нам идти? Обратно
   
   В общагу...
    -- Подожди, прошу...
   Хочу чекиста Ковалева
   Увидеть...
    Ладно, приглушу
   Досаду...
    Вместо Хохрякова
   
   Семена мне вообразить
   Чекистом вовсе невозможно,
   Хоть удосужился хранить
   Афишный снимок... Так тревожно
   
   И грозно тот чекист глядит,
   В кожане, маузер в лапище...
   -- Меня от этого тошнит –
   Подальше спрячь! Духовно нищи
   
   Творенья эдаких писак...
   В боренье с космополитизмом
   Был Жорж Мдивани злейший враг
   Культуры, совести... С цинизмом
   
   Достойных унижал коллег...
   -- Искусству нужен Жорж Мдивани, --
   Наш Гришка Медведовский рек, --
   Как ж... два гвоздя в диване...
   
   Похоже, этот афоризм
   Он сам и сочинил экспромтом –
   Зарифмовать любой трюизм,
   Добавив перцу, -- этим спортом
   
   Григорий увлекался сам –
   И провоцировал Семена...
   Ну нет уж! Этому не дам
   Глупить стихами забубенно...
   
   Хотя по сути Гришка прав...
   Расин с Корнелем и -- Мдивани...
   О культпоходе том узнав,
   Едва ль бы пребывал в нирване
   
   Филиппыч... А в Москве – весна...
   Грядет зачет по фотоделу...
   Я что-то показать должна...
   Вот, поедом когда-то ела
   
   За снимки Васю Кидло... Был
   Энтузиастом-самоучко­й,­
   С «Зенитом» по пятам ходил,
   А я указкой-авторучкой --
   
   Небрежно: то да то сними...
   Жаль, нет в столице Васи Кидло!
   Не сдам ведь съемку, шут возьми!
   И, значит, все -- мечта погибла...
   
   Хотела б снять весну в Москве –
   Красиво распустились почки...
   Подснежники, ручьи... Но все
   Идеи – в брак... Дошла до точки...
   
   Когда за горло брал цейтнот,
   По набережной погуляла...
   Сняла в расстройстве ледоход –
   Не бог весть что, но угадала...
   
   -- Конечно, снимок бледноват, -
   Сказал Вадим Евгеньич Стяжкин, --
   Но ракурс тот же точно взят,
   Как на открытках... Без поблажки –
   
   Зачет – за фотокорский глаз...
   Уф! Словно с плеч гора свалилась...
   Я в первый и в последний раз
   Снимала... Нет, не вдохновилась...
   
   Упоминала, что жила
   Со мной Семенова в общаге...
   Однажды в комнату вошла
   В расстройстве ...
    -- Что?
    ...У бедолаги –
   
   С ее любовником – облом...
   -- Ну, успокойся, Валентина,
   Ведь не последний день живем...
   Тут Валька сцену закатила:
   
   Мол, хочет руки наложить...
   (Все это, кстати, при Семене..) --
   Ей, дескать, без любви не жить –
   И спрятала лицо в ладони...
   
   Семен, наивная душа,
   Переживал за Валентину...
   Я жду, какие антраша
   Она нам выдаст? И картину
   
   Занятный завершает штрих:
   Она:
    -- Пойдем со мной! –
    -- Семену...
   Он встал...
    Ну, нет. Нэма дурных...
   -- Сиди! –
    Я парню непреклонно...
   
   Семен:
    -- Но надо же помочь!
   -- Не детка. Справится с соплями...
   Уйдешь – забудь меня!
    Морочь,
   Других, подруга, между нами....
   
   Записывают в стройотряд...
   Парней берут и то – с разбором...
   Семен, понятно, нарасхват –
   Стройбатовец-гигант.­..­ С мажором
   
   Мне доложил, что нас берут:
   Семен протекцию составил...
   С ним не боюсь – не умыкнут,
   Не даст в обиду... Но избавил
   
   Меня от выбора... В Сибирь
   Я не поеду нынче летом...
   А ты, судьба моя, расшить
   Мой кругозор, храня при этом...
   
   Рагулин, доктор, удружил:
   Вновь прописал профилакторий,
   Где мне, для поддержанья сил
   Фруктовый сок дают, в который
   
   Подкачивают кислород...
   Считают: для всего полезно...
   В соседстве Люська вновь живет...
   А парни где? При нас... Чудесно!
   
   Порой, прорвавшись вечерком,
   Ребята на ночь остаются...
   Там, у Людмилы, -- все путем,
   А здесь «твердыни не сдаются»,
   
   Хоть поцелуями полна
   Вся ночь – и нежности с избытком –
   И даже близость не нужна,
   Хотя приблизиться попыткам
   
   Семена потеряла счет...
   Я не желаю торопиться –
   И так чудесно... Не зовет
   Пока меня природа слиться...
   
   И парень, в общем, не спешит –
   Он девствен, как и я, представьте!
   И каждый миг принадлежит
   Наш с ним друг другу... Люди, славьте
   
   В познании своей любви
   Все восхитительные вехи:
   Молчанье ваше виз-а-ви...
   Касанье робких рук... На смехе –
   
   Неловкий первый поцелуй
   И целомудренных объятий
   Тепло... Ах, солнце, не ревнуй –
   Ты не согреешь так... Изъятий
   
   Не допуская, мы идем
   С Семеном медленно друг к дружке
   Духовной близости даем
   Взаимные дары... Подушке
   
   Профилакторской не судить –
   Права ли я, врата слиянья
   Не отворив – куда спешить?
   Здесь не бывает опозданья...
   
   К нему доверия полна,
   Прикрыв нескромное рукою,
   Из душа вечером для сна
   К Семену выхожу нагою...
   
   Мне нравится, как смотрит он –
   И пламенно и восхищенно...
   А нежность крепких рук!...
    -- Семен!...
   Так хорошо в руках Семена...
   
   Конечно, мы сто раз могли...
   Но нас не тянет к «блицтурниру»...
   До кульминации дошли
   Зато уроки по «тыр-пыру»...
   
   На главной выставке страны
   В редакции многотиражки
   Мы сделать практику должны...
   Но я же – профи, мне не тяжки
   
   Корреспондентские дела...
   В одном из агропавильонов
   Новосибирскую нашла
   «Элиту» -- тамошних ученых
   
   Весьма научный агрегат
   Для лучшего семеноводства...
   Вмиг написала и—виват! –
   У группы и у руководства
   
   На уважительном счету:
   Я доказала профпригодность,
   Приблизив на шажок мечту.
   Корреспонденции добротность
   
   «Тыр-пырный» шеф наш подтвердил,
   Лопатников: мол, для газеты
   И сам он находить любил
   Такие сочные сюжеты,
   
   Когда работу начинал
   В «Экономической газете».
   Теперь он – в «зубрах», аксакал,
   Обозреватель, гуру... Леди
   
   Из нашей группы мне слегка
   Завидуют – мой опус круче:
   Сюжет, и тема, и строка
   Мои увереннее, лучше...
   
   -- Семен, послушай: удались
   На часик – у меня здесь встреча...
   -- Не с Михаилом ли?
    -- Не злись...
   Да, с ним... Боялась: изувеча,
   
   Хлестнет лапищей по щеке...
   Но он взглянул с тоскою только...
   Как в разобиженном щенке,
   Скукожилось лицо – и, горько
   
   Вздохнув, он встал – и вышел вон...
   Я аспиранта пригласила –
   И не хочу, чтоб с ним Семен
   Завелся, осердясь... Ведь сила –
   
   И добрая – бывает злой...
   Мне нехватает здесь лишь драки...
   Как быть мне – мужики порой
   Ранимы... Жаль, что на журфаке
   
   Не учат, как нам поступать
   В коллизиях, подобных этой...
   Боюсь, истпарт и совпечать
   Здесь не помогут – и газетой
   
   Нам раны сердца не прикрыть...
   И вот, встречаю Михаила...
   На этот час хочу забыть
   Семена – и почти забыла...
   
   А Михаил опять ведет
   Уже привычную учебу:
   Что, мол, читаю... Мол, грядет
   В Манеже выставка. Мол, чтобы
   
   Там непременно побывать...
   Теперь в нем больше от доцента,
   Хоть он годков всего на пять
   Постарше... Да, конечно ценно,
   
   То, чем незрелые мозги
   Он неустанно наполняет...
   Но... и во мне теперь Москвы
   Полно – и так же осеняет
   
   К мечте зовущая звезда
   В колосьях над высоким шпилем...
   Он изощрялся, как всегда,
   Все знанья изливая с пылом.
   
   Но стала несколько скучней
   Не обновляемая песня...
   Теперь мне все знакомо в ней
   И как-то... малоинтересно...
   
   Для Михаила припасла
   «Философическую» книгу
   Камю... Я всех, кого могла
   Подвигла, чтоб нашли, всю клику
   
   Новосибирскую мою...
   Конечно, отличился Ярцев...
   Я аспиранту отдаю –
   Одним из модных чужестранцев
   
   Пополнятся его мозги –
   И сможет мудрое озвучить...
   А что свое в нем? Лишь круги
   От чуждого... Еще наскучить
   
   Он мне покуда не успел...
   Но к этому идет, похоже...
   Еще немного посидел...
   Ждала – придет Семен попозже,
   
   Но он в тот вечер не пришел...
   Нашла назавтра в Филиале...
   -- Пойдем! --
    Сказал он – и повел...
   В парк под крылечко наше... Встали...
   
   Немногословен был и сух:
   -- Тебе не место в стройотряде!
   И словно мне отшибло дух --
   И слезы потекли... Не глядя,
   
   И не прощаясь, он ушел...
   На лавочку в слезах упала...
   И будто сотня злющих пчел
   Мне в сердце вдруг вонзила жала...
   
   
   
   Поэма пятая. Дединовские страдания
   
   Розпрягайте хлопци кони
   Та й лягайте спочивать.
   А я пиду в сад зелений,
   В сад криниченьку копать.
   Маруся – раз. Два, три,
   Калина.
   Чорнявая дивчина
   В саду ягоду брала...
   
   В Дединове – большом селе,
   (Оно по летописным спискам
   Уже известно тыщу лет),
   Лежащем от Москвы не близко,
   
   Но и не так, чтоб далеко,
   С «проспекта» убегали куры,
   Вопя тревожно «ко-ко-ко»...
   Шел по селу отряд... С натуры
   
   Картинка: шел отряд и пел...
   Пел по-солдатски звонко, зычно...
   Сельчане, отходя от дел
   Прислушивались... Непривычно...
   
   Летела песня над селом,
   Мечтою наполняя души,
   Нездешним праздничным теплом
   Их согревая... Не заглушит
   
   Ту песню время... Будут жить
   Здесь отголоски стройотряда...
   Я думаю, не сокрушить
   Ту память никому... Нам надо –
   
   Вперед и с песнею – в селе
   Соорудить большой коровник.
   В нем будут пребывать в тепле
   Четыреста чистопородных
   
   Дородных, племенных пеструх...
   А нас-то здесь едва ли двадцать
   Друзей московских и подруг...
   Нам здесь все лето оставаться...
   
   Зачем я в строотряд рвалась?
   Душа романтики хотела –
   И на призыв отозвалась.
   И в ожидании звенела
   
   В ушах – «Планета-Целина»,
   Кобзоновская песня – вызов.
   И я решила, что должна...
   Поеду – и без компромиссов!
   
   Не выдаст Бог – свинья не съест.
   Радеем о московской чести.
   Наш третий трудовой семестр
   Мы проведем в чудесном месте.
   
   Величественна, широка,
   Делившая село на части
   Благословенная Ока...
   Рыбацкие сушились снасти
   
   У многих во дворах... Жильем
   Нам служит старый дом детсада.
   Чтоб жить, пришлось прибраться а нем
   И окна девичьи от взпляда
   
   Смущающего защитить,
   Придумать, чем их занавесить...
   Нам здесь июль и август жить...
   Идет июль, наш первый месяц,
   
   Покуда – даже первый день...
   Мы с Валькой Васильчук и Лидой
   Полы помыли – нам не лень...
   Теперь на речку мыться. Мытой –
   
   Приятней и отрадней жить...
   Отряд – в купальниках и плавках
   Решил тотчас же отхватить
   Отрады пляжной... Берег, травка...
   
   Манит красавица-Ока...
   Конечно, от езды устали,
   Но солнце, молодость, река –
   Бежим к реке гурьбой... Едва ли
   
   Усталость может удержать...
   Полупритопленная лодка...
   Приспичило же мне бежать
   С ней рядом... Грохнулась неловко –
   
   Да копчиком о самый край –
   В глазах от боли потемнело...
   -- Семен...
    -- Что, больно?
    -- Да...
    -- Давай
   На руки!.. Перышком взлетела ---
   
   Он плавно и легко понес
   Меня обратно в дом в заботе...
   А Кривобок как в землю врос:
   -- Едва ли будет толк в работе...
   
   Еще увидим, в ком и в чем
   Здесь будет толк и бестолковка...
   В нас молодость бурлит ключом
   И неплоха физаодготовка...
   
   Ока, есенинский простор...
   Село – с иной райцентр, большое.
   Витает романтичный флер
   Над третьим трудовым... Еще я
   
   Не в первый день и поняла,
   Что привезли не развлекаться –
   Работа трудная ждала:
   Коров – четыреста, нас двадцать...
   
   Нас привели на наш объект:
   Шабашниками не достроен
   Большущий корпус...
    -- Есть дефект
   В навершье стен... Ну, кто героем
   
   И верхолазом хочет стать:
   Сбить верхних кирпичей три ряда,
   Цементной стяжкой подравнять
   И ригельные гнезда надо
   
   Устроить... Иваненко:
    -- Я!
   -- Отлично! Для других – лопаты.
   Носилки, щебень...
    Вот земля –
   Под корпус номер два... Ребята,
   
   Колхоз надеется на вас,
   Нам нужен позарез коровник –
   С нас не сводил молящих глаз
   Сам предколхоза... Дуг надбровных
   
   Излом сомненье выражал –
   И одновременно надежду...
   И Хрусталев пообещал,
   Что в августе, примерно между
   
   Двадцатым – двадцать пятым он,
   Коровник в полном антураже
   Отрядом будет завершен...
   -- А поднажмем – закончим даже
   
   И раньше... Словом, мы взялись...
   -- Бригада «Ух», хватай лопаты!
   Москва за нами... Навались!
   ...А мне с лопатой трудновато.
   
   Но, как и все, взялась за гуж...
   Копаю даже через силу.
   Всем тяжело – потерпим уж –
   И послабленья не просила.
   
   Потом послали «железнить» --
   Цементом затирать отмостку...
   Вприсядку мастерком водить,
   Цемент в бетон втирая жестко,
   
   Ничуть не легче, чем копать...
   Две ярких вспышки фотоблица –
   -- Вот, Томочка, пришел снимать
   Нас папарацци из столицы.
   
   -- «Студенческий Меридиан»...
   Примерно через две недели
   Опубликуем крупный план:
   Девчонка с бантиком при деле...
   
   Полдня работали...
    -- Обед!
   Пришли... И разочарованье:
   У нас продукты – лучше нет –
   И надо приложить старанье,
   
   Из певосортных мяса, круп
   Картошки, лука и капусты
   Сготовить несъедобный суп...
   -- Елена! Чтоб ей было пусто!
   
   Здесь прокололся Кривобок...
   Чем командира обаяла
   Елена? В рот не лез кусок –
   И призрак близкого провала
   
   Пред нами замаячил вдруг...
   -- Володька! Ты ж всегда готовишь
   В общаге – так берись-ка, друг,
   Скорее за черпак...
    -- Буровишь
   
   Такое... Если подведу?
   -- Едва ли будешь хуже Ленки...
   -- Ну, что – берешься? Ну, а мзду
   Получишь щедро...
    -- Прямо к стенке
   
   Прижали... Только мне нужна
   Помощница на кухне... Тома,
   Пойдешь на кухню?
    -- Нет!
    -- Должна.
   Ты не капризничай, не дома.
   
   -- Я уезжала в стройотряд –
   И я хочу работать, строить...
   -- Ты погляди-ка на ребят:
   Все просто умоляют...
    Спорить
   
   Я с очевидным не могла...
   Пришлось податься в поварята...
   Володька скромничал... Пошла
   Работа на «ура»... Ребята
   
   Нас с Воеводой на руках
   Ну разве только не носили...
   -- Помочь? Что делать, где и как? –
   Готов любой, кого просили.
   
   Носили в ведрах уголек,
   Картошку чистили охотно...
   Чтоб кто-нибудь да не помог –
   Такого не бывало... Плотно
   
   Кормили трижды в день ребят.
   А у меня и спецзаданье:
   Ребята полдничать хотят –
   И с благодарностью вниманье
   
   Приемлют... Я им приношу
   Под вечер кофеек на стройку
   В большущем термосе... Вершу
   Труд поваренка не на «тройку» --
   
   Все мной довольны... На душе
   Отрадно: обрела призванье
   При мясе, луке и лапше...
   Тут, если прилагать старанье,
   
   То можно дальше улучшать –
   И мы с Володькой улучшаем:
   Ребят десертом угощать
   Сверх трех обычных блюд решаем...
   
   Ребята хмыкают:
    - Ого!
   Они уже привыкли вроде,
   Что кормят, в целом, ничего...
   Не забывают нам с Володей
   
   Поаплодировать в конце...
   Ужасно все-таки приятно –
   И мы в невидимом венце...
   Пожалуй, не пойду обратно
   
   На стройку, да и заставлять
   Едва ль кто будет. Кухня тоже,
   Как песня, строить, и дерзать,
   И жить отраднее поможет.
   
   Я поднималась раньше всех –
   И сразу шла будить Семена –
   -- Ну, дай поспать! – и смех и грех –
   Григорий материл спросонок.
   
   Семен послушно выбегал,
   И мчался за водой галопом,
   С водою баки воздвигал,
   Шагал со мною за укропом
   
   За дом, в забытый огород...
   Там петухи – я их боялась...
   Такие петухи! Народ!
   Нигде с такими не встречалась.
   
   Росточком чуть ли не с меня,
   Мясястые большие гребни,
   Хвосты! Павлиньи – так, фигня!
   У этих королей деревни
   
   Хвосты видны за две версты –
   В шесть красок – яркие знамена
   Необычайной красоты.
   В деревне знают поименно
   
   Своих красавцев-петухов...­
   А голоса их! Левитаны!
   Как заорут – и будь здоров –
   Уже и не уснешь... Титаны!
   
   В забытый всеми огород,
   Что был детсадовским, наверно,
   Такой зверюга забредет –
   И я почесываюсь нервно –
   
   Я их отчаянно боюсь –
   И в огород иду с Семеном.
   Телохранитель – это плюс...
   Меня Володька непреклонно
   
   Наладит добывать укроп –
   И я его ищу в крапиве.
   И комары вопьются – хлоп!
   Ну, как-то выбираюсь вживе...
   
   У Воеводы – ритуал:
   Когда – вот-вот и стаей древних
   Голодных псов отряд вбегал –
   Менял рубаху и передник,
   
   Мол, он не повар, метрдотель...
   И я старалась «при параде»
   Встречать летящих пулей в цель
   Ребят – так повелось в отряде...
   В соседстве рядышком жила
   Детсадовская нянька, Маша...
   Нам молочишко для стола
   Носила просто так, а наша
   
   Столовая – обхедков чан
   Для поросят предоставляла...
   Меня погладит по плесам:
   -- Ох, бедная! Худая стала...
   
   Кто в в глушь такую к нам послал
   На каторжные эти муки...
   -- Наш коммунарский идеал.
   Хотим по правилам науки
   
   Помочь вам строить коммунизм...
   Соседка крестится украдкой –
   -- Избавь Господь! -- Коллективизм,
   Сельчанам обещавший сладкий
   
   Советский люмпеновский рай,
   Не всех беспамятными сделал.
   Иных хоть в уксус окунай –
   Твердят отчаянно и смело,
   
   Что строй колхозный погубил
   Село и самое Россию,
   Стремление к труду убил...
   -- Вот вас сюда и шлют... Насилу
   
   Нашли студентов... Вы еще
   Всем верите – и вас обманут...
   Все врали: Сталин, и Хрущев,
   И те, кто после править станут...
   
   Возьми, вот, Тоня, молочка –
   И дай пополдничать ребятам...
   А своего-то молодца
   Не перекармливай...
    -- Куда там...
   
   
   Чтоб огонек в нем не потух,
   Не стал бы немощным, клистирным,
   Не перекармливай... Петух
   Хороший не бывает жирным...
   
   Работа... Теплая река...
   Слегка позагорать вприщурку...
   Мне униформа велика.
   Лишь иногда надену куртку,
   
   Когда гуляем вечерком
   И первым холодком потянет...
   Влекомый юрким катерком
   К Дединову паром пристанет.
   
   И мы восходим на паром...
   На радость бедным он – бесплатный
   Над и под звездами плывем,
   Молчим – и непонятный
   
   Другим, неслышный, диалог
   Ведем руками и глазами...
   А торопливый катерок,
   Ведомый умными руками,
   
   Закручивает наш паром...
   Его инерция к причалу
   Толкает -- и назад плывем...
   И нам обоим помогает
   
   Неслышный этот разговор
   Друг с другом объясниться внятно...
   Нет недосказанностей, ссор,
   Обид и ревности отвратной...
   
   Излечивает стройотряд
   Израненные наши души
   И недоверья мерзкий яд
   Их не язвит и не потушит
   
   То чувство, что живет в груди...
   -- Томуська, я хочу...
    -- Хороший,
   Все будет, только подожди
   И не бросай меня...
    -- Не брошу...
   
   Мы бегали порой в кино,
   Ребята уважали танцы.
   Мы – нет. Когда совсем темно
   Гуляли, нежные авансы
   
   Даря друг другу... Дорога
   Минута доброго согласья,
   Привязанности... Берега
   Темны, журчит Ока... Карасья,
   
   А может – щучья чехарда:
   Удары плавниками, всплески...
   -- А вот – Полярная звезда....
   -- Медведица большая... Резки
   
   Созвездья в полной темноте...
   Мы позвращались по наитью,
   Седьмому чувству, по мечте,
   Привязанные тайной нитью
   
   К высокому крыльцу, избе,
   Воротам, огороду, кухне,
   Что в общей нашей с ним судьбе
   Легли подножьем... Здесь из двух мне
   
   Уже не надо выбирать...
   Село Дединово решило,
   С кем быть, кого мне потерять,
   Вернуть чужой судьбе... Вершило
   
   Село свой суд, а приговор
   Не ведал скользких недомолвок.
   Определялось: с этих пор
   Мне быть с Семеном. Прежний морок
   
   Рассеялся – и стройотряд,
   Как сказочный гиперболоид,
   Все высветил – и Сенька рад
   И пуще прежнего мирволит...
   
   Отряд нешуточно вошел
   В общественную жизнь деревни...
   С сельчанами играть в футбол
   Мальчитшки наши стали... Где в ней,
   
   В деревне, ты найдешь таких
   Спортсменов – браво, мистер Хорош –
   Отлично подготовил их –
   С такой командой не поспоришь...
   
   Семен когда-то в Черновцах
   Был вратарем своей команды...
   Травмирован в пяти местах...
   -- Я пас, с меня довольно...
    -- Нам ты,
   
   По крайней мере, дай совет,
   Как лучше защищать ворота...
   -- Валерка знает все. Привет!
   Мне подставляться неохота...
   
   -- Валерку можно подставлять?
   -- Он сильно хочет...
    -- Ну, а сам-то?
   -- Могу ребятам преподать
   Уроки боевого самбо,
   
   Что посильней чем карате,
   Что в моду в эти дни входило...
   Смешны мне эти фуэте...
   Чужое нам, безмозглым, мило,
   
   Зато не бережем свое
   Великое наследье боя,
   С которым все житье-бытье
   Переплеталось --- и с собою
   
   Его отнюдь не унесли
   А нам послали наши предки...
   Дединовские пацаны –
   Точь в точь – цыплята за наседкой –
   
   За Сенькой шастают толпой...
   Глазеют на него на стройке...
   Он строен и могуч...
    -- С тобой
   Как в цирке...
    Он, наставник строгий,
   
   Внушает пацанам про честь,
   Про рыцарство и дисциплину,
   О том, что счастье, коли есть
   Друг, кто в бою прикроет спину.
   
   ...Как раз я кофе принесла –
   И эту сцену наблюдала...
   Грязюка жуткая была –
   И волокушу засосала –
   
   Стальной пятиметровый лист,
   На коем кирпичи возили...
   Напрасно мужики толклись –
   И трактор вытащить не в силе....
   
   Семен всех молча отстранил –
   Пространство, мол, освободите,
   Могучий корпус наклонил –
   Чавк! Вытащил один, глядите!
   
   Дединовская пацанва,
   Что цирк Семенов наблюдала,
   Ну, просто вся сошла с ума...
   От них позднее я узнала,
   
   Что этот фокус повторить,
   Пытались чуть не всей деревней –
   Лишь впятером смогли...
    -- Ценить
   Такого надо!
    -- Да уж где мне!
   
   Несостоятельный царек,
   Огрызок без авторитета,
   Семена вытерпеть не мог
   За стать и силу... Вот за это,
   
   Оговорил, ошельмовал...
   А ложь страшнее пистолета.
   Разит, бывает, наповал...
   И кое-кто поверил в это...
   
   К примеру, Мастеров, дружок,
   Что песни с ним певал со сцены,
   Поверил в то, что Кривобок
   Наплел... Краснели даже стены
   
   От Ванькиной преподлой лжи...
   Он за спиною, тихой сапой,
   Внушал, подонок...
    -- Ну, держись!
   Семен и духом был не слабый –
   
   И на открытый разговор
   Прилюдно вызвал Кривобока.
   Я за него вступила в спор,
   Хлестал и Гришка демагога,
   
   И Миша Ложников, о ком
   Все знали: в мире нет честнее,
   Сказался твердым мужиком
   И не поверил ахинее...
   
   И наш отрядный комиссар
   Подвел итог дипломатично.
   Ивана реноме спасал –
   Конфликт свел по нулям тактично,
   
   Не стал разматывать клубок,
   В причинах травли разбираться...
   Бог разберется... Кривобок
   Еще заплатит за пиратство...
   
   Прощальный ужин был хорош,
   Все прославляли Воеводу...
   Он вынес свой халат...
    -- Даешь!
   Пишите, памяти в угоду,
   
   Свои рецензии на нем –
   Я сохраню судьбы апокриф...
   Серьезно или с юморком,
   Но каждый повару автограф
   
   Оставил с радостью... Семен,
   Явив талант, экспромтом строчки –
   (Он и в поэзии силен) –
   Вписал свои на уголочке:
   
   Ты лил мне щи в тарелку густо,
   Ел – аж за шиворот лилось,
   Но вспоминаю с тихой грустью,
   Что мне тушеную капусту
   Твою отведать не пришлось...
   
   
   
   
   
   Поэма шестая. Звезды над журфаком
   
   Он до вагона проводил,
   Но не сказал мне «До свиданья»,
   Не обнимал, не наградил
   Хоть поцелуем на прощанье.
   
   Был угловатый и большой,
   Высокий и круглоголовый...
   Стоял холодный и чужой –
   Мой милый, мой валет червовый --
   
   В зеленой форме ССО,
   Монументальный в этой форме --
   (В мозгу стучало: «Вот и все») --
   Стоял недвижно на платформе...
   
   Секунда – и порвется нить,
   Что нас соединяла раньше.
   Не удержать, не сохранить.
   Он в двух шагах всего, но дальше,
   
   Чем полюс Южный от меня...
   Смотрю в окно – и плачу, плачу...
   Суровостью меня казня
   И отчужденностью в придачу,
   
   Он, тот, что стал уже родным,
   Сейчас мне сердце разрывает...
   Чем виновата перед ним?...
   И сам ведь тоже изнывает,
   
   Но замкнут – и молчит, молчит.
   Не улыбнется, не пошутит...
   Та замкнутость его – как щит...
   Стоит, молчит... Еще чуть-чуть –и...
   
   Так плавно тронулся вагон –
   И он шагнул с окошком рядом,
   Потом шаги ускорил он –
   И побежал, стараясь взглядом
   
   Мне что-то важное сказать...
   Я бросилась стрелою в тамбур –
   И он вскочил, успел обнять –
   И выпрыгнул... И ладно... Там был,
   
   В купе, какой-то человек...
   Заметил:
    -- Зря он не остался –
   Я б вышел... –
    Стыдно, что при всех...
   Такой упрямый мне достался
   
   И туповатый мальчуган...
   А поругались из-за денег...
   Нет, он не лез ко мне в гаман,
   Не отнимал их... Добрый Сеник
   
   Считал: их надо поберечь,
   Дав папе с мамой передышку...
   А мне купить хотелось вещь...
   Вот Нина расколола Гришку,
   
   А я хотела -- на свои –
   Ведь отпахала же на кухне
   В «стройбате», что ни говори...
   Семен меня за те покупки
   
   Журил, мол розовый костюм...
   -- Такая тройка, итальянский! –
   Семен лишь свистнул...
    -- Эй, свистун,
   Не нравится?...
    -- Потом испанский,
   
   Японский где-то продают,
   А где-то даже и французский –
   Все станешь покупать?
    -- Салют!
   Втемяшь себе в лобешник узкий:
   
   Я девушка! И я хочу
   В столице выглядеть столично...
   Как старый дед ворчишь...
    -- Ворчу?
   И так ты выглядишь отлично,
   
   А можно было поберечь
   Родительские дивиденды... –
   Ну и погыркались, сиречь,
   В раздоре бедные студенты...
   
   Но вот – в последний миг успел –
   И помирились на дорожку...
   Мой поезд по Руси летел...
   Недолго поглядев в окошко,
   
   На полку жесткую легла...
   Укачивает точно в люльке...
   Глаза закрыла... Не спала –
   Подремывала... То бабульки
   
   Внучат водили в туалет,
   То кто-то рядышком гитару
   Терзая, переврал куплет...
   То кто-то тихо звал Тамару...
   
   Что было, может быть, во сне...
   Звучал далекий тихий голос –
   И что-то глубоко во мне
   Еще обиженно боролось
   
   С другою частью естества,
   Что радостью цвела ответно:
   На голос, что Тамару звал,
   Душа стремилась беззаветно...
   
   Меня встречали в этот раз
   Володя, Вовочка и Вова...
   Володя Ярцев грустный глаз,
   Прищуривал... Молчал сурово,
   
   Надменно Вовка Большаков...
   Неясно, отчего сердился –
   Поди пойми их, мужиков...
   Лишь Вовочка, мой брат, резвился...
   
   Со службы ратной возвратясь,
   Он шелуху той службы ратной
   С души с мундиром вместе – раз! –
   И скинул, на себя обратно
   
   Роль младшенького натянув –
   Пусть с относительным успехом –
   И у него суровость скул
   Мужская отвердела... Вьехав
   
   В былую, вроде, колею,
   Я чувствую себя неловко,
   Неся московскую мою,
   Что въелась в душу и головку,
   
   С собою новую судьбу...
   Оставив Вову и Володю
   Друг с другом продолжать борьбу,
   (Притом, что при любом исходе
   
   Победу одержал Семен,
   А двух Владимиров мне жалко) --
   Покинув с Вовочкой перрон,
   Садимся в пыльную «волжанку» --
   
   И – на Жемчужную, где нас
   Ждет с нетерпеньем тетя Тася...
   Трясемся с братом битый час...
   Пришлось подробно отчитаться
   
   О стройотряде, обо всем –
   И о смешном и о скандальном...
   Без удержу клонило в сон,
   А в нем звучало зовом дальним:
   
   -- Тамара,... Томочка моя,...
   Ну, Муха,... Козочка,... Карасик... --
   Знакомый голос умилял,
   Рождал в душе негромкий праздник...
   
   Потом в Усть-Ламенке отчет
   Держала перед папой-мамой –
   И думала о парне: ждет
   Со мною встречи?... Мало-мало
   
   Спадал с души московский стресс,
   Подпитывалась сельской силой,
   Тысячетонный жуткий пресс
   Развинчивался... Подкормила
   
   Меня Усть-Ламенка... Спала...
   Читала... Вспоминала... Даже
   Не прогулялась вдоль села...
   Душа моя не здесь... Когда же
   
   Обратно? Вот и пролетел,
   Как сон, короткий миг каникул...
   Телеграфирую... Хотел
   Семен встречать... Мой сельский выгул
   
   Закончился... В аэропорт
   Для лальних рейсов – Толмачево
   Такси все тех же трех берет:
   Володя, Вовочка и Вова...
   
   Смеется братец и острит...
   Те двое будто бы горчицы
   Наелись... Большаков сердит,
   Печален Ярцев... Не годится
   
   Друзей-соперников дразнить...
   Но мне уже не интересно.
   Звенит натянутая нить
   Струной высокою – и песня,
   
   Сама рождается в душе –
   И в ней звучит другое имя,
   Оно главнее всех уже...
   -- Студенточка? Филологиня? –
   
   Меня разглядывал в упор
   Военный в золотых лампасах...
   Прическа на прямой пробор,
   Колодки орденские...
    -- В кассах
   
   Билетов не достать... В Москву
   Командированные скопом
   Помчались...
    -- Да...
    -- А я могу
   Вам доставать...
    -- Так, филантропам
   
   Давно не верю, генерал...
   -- Я не какой-то сухопутный,
   А вовсе даже адмирал...
   Коньяк хотите...
    -- Нет... --
    Могутный
   
   Глоток соседа возбудил.
   Стал приставуч и беспардонен...
   -- Я здесь в командировке был..
   -- Прекрасно... Только с плеч ладони
   
   Моих вы уберите, сэр...
   -- Какой я сэр тебе? Товариш!
   -- Не джентльмен?...
    -- Я офицер!...
   Ну ладно. Я убрал... Не сваришь
   
   С тобою каши... Он-то ждет?
   -- Наверно ждет уже... Встречает...
   -- Счастливый... Ах, как сердце жжет...
   Чужая радость так печалит,
   
   Когда своей недостает... –
   И замолчал, дав передышку...
   Коньяк свой из бутылки пьет. --
   Лицо краснеет... Мрачен... Вспышку
   
   Общительности прекратив,
   Стал отчужден и замкнут горько...
   Мужик по-своему красив,
   Успешен, видно, в службе, только
   
   Несчастлив... С этим – не ко мне...
   Летит над облаками «тушка».
   По тайной радиоволне
   Моя вбирает черепушка
   
   Сигналы нежности его.
   Осколочки воспоминаний:
   Уже накоплено всего
   Немало в общей нашей ранней
   
   Истории поднакопить
   Успели памятных мгновений.
   ... Вот вздумал дождик окропить –
   И мы стремглав помчались с Сеней
   
   В «Весну»... На Ленинском как раз
   Настиг внезапно душ природный...
   Смеемся виз-а-ви анфас,
   Укрывшись от воды холодной
   
   В том магазине, что открыт
   Напротив института стали...
   Хороший зонтик – дефицит...
   Мы у стекла сплошного встали
   
   Витринного. Здесь переждем.
   Не хочется напрасно мокнуть,
   Разгуливая под дождем...
   Стоим, болтаем... Но замолкнуть
   
   На миг заставил диалог
   Двух сильно крашеных москвичек,
   В упор мне взглядами висок
   Исковырявших – двух сестричек,
   
   Подружек, может – обо мне:
   -- Нещак, -- сказала, -- Нефертити!, --
   Одна другой – и в тишине
   Все оглянулись... Что ж, глядите –
   
   Не жалко... Приобнял Семен,
   Всем показав: моя принцесса!
   Ему приятно... Мы снуем,
   Ничуть не торопя процесса
   
   Судьбы... По Герцена идем...
   Уже мы – не разлей водою --
   Повсюду лишь вдвоем... Вдвоем
   Идем по Герцена, толпою
   
   Не разделимые... Толпа
   Нас, точно остров, обтекает...
   Мы с ним уже одно... Судьба
   Тесней день ото дня сближает...
   
   Но останавливает нас
   Внезапно на противоходе
   Мужчина незнакомый:
    -- В «Айс-
   Ревю» желаете?
    -- Да, вроде...
   
   -- Не нужно денег... Просто так
   Возьмите лишние билеты
   В подарок... Счастья вам!... –
    Пустяк,
   Но чудом маленьким согреты,
   
   Мы, вправду, счастливы... Летим
   В дворец ледовый... Чудо-шоу
   Дают австрийцы... Мы глядим –
   И радуемся: не дешевку --
   
   Искусство Терпсихоры зрим:
   Коньки, костюмы, шоу света,
   Спортивный танец, темпоритм --
   Искусство лазерного века...
   
   Наш рейс в столицу не прямой.
   Дают посадку на Урале...
   Гуляю... Поодаль за мной --
   «Лампасник»... Мне об адмирале
   
   Неинтересно говорить...
   Ну, тащится за мной... Напился –
   Пускай проветрится... Дурить
   Он не пытается... Томился
   
   Без собутыльника, поди,
   А мне он, я ему – не пара...
   Предощущение в груди –
   И тот же тихий зов:
    -- Тамара...
   
   Как если б кто предостеречь
   Меня от глупостей старался...
   Дает нам ожиданье встреч
   Дар яснослышанья...
    Поднялся,
   
   Прорезав тучи, быстрый «Ту
   132» -- над облаками
   Лечу в Москву, лечу – в мечту...
   Встречай – и сильными руками
   
   
   Меня покрепче обними...
   -- Хотите, я в Москву подброшу? –
   Мне – адмирал...
    Вот: меж людьми
   Немало все-таки хороших...
   
   Семен... Высокий и худой...
   Знакомлю парня с адмиралом...
   У адмирала за спиной
   За руки держимся... Болтала
   
   Нас «волга» -- и несла стрелой
   До ломоносовской общаги...
   Ну, вот и дома... С плеч долой
   Все переделки-передряги.­..­
   
   Семен пока прилета ждал, --
   (Признался_ -- не имел покоя, --
   Стихотворенье написал,
   Что сильно тронуло, -- такое:
   
   * * *
   
   Этой длинной дорогой, высокой, и синей и белой
   Ты признайся: ко мне ль ты так долго и трудно летела?
   Ты летела ко мне?
    -Да!-
    И я замолчу суховато,
   Словно ты предо мною любовью твоей виновата.
   Ты летла ко мне?
    - Нет! -
    Я стану ручным и покорным,
   Повинуясь уму неподвластным , сердечным законам.
   Дорогая земля, в ранней дымке совсем голубая,
   Не гляди с высоты, голубой глубине улыбаясь,
   Потому что внизу мне на голову, плечи и руки
   Листья желтые падают - это к раздуке, к разлуке!
   Голубая земля. И звезда в вышине голубая...
   Ты не чувствуешь - твой самолет в полосе колебаний?
   Это в счастье м горе бросаясь отважно и смертно
   Раскачало весь мир мое слабое доброе сердце.
   
   Ты летишь над землей голубым-голубым коридором,
   Ни одной нидругой ты стены не комнешься в котором.
   Ты летишь в поднебесье... Я жду тебя, слышишь, Тамара?!...
   Твой большой самолет показался вдали из тумана...
   
   ...Я – дома... Рядышком – Семен --
   (На третьем этаже, в соседстве...
   Мужик нешуточно влюблен –
   И все плотней заполнил сердце...)
   
   А в нашей комнате взамен
   Семеновой теперь другая...
   Брюнетка-тумбочка...­ Кримплен...
   Знакомлюсь:
    -- Дорохова Галя...
   
   Я в Ленинграде, в ЛГУ
   Училась...
    -- Почему поперли...
   -- За негра...
    -- А не лжешь?
    -- Не лгу...
   -- Раиса, точно нож на горле --
   
   Твои вопросы...
    -- Мы берем.
   Считай, в свою семью сестренку...
   Случись что – вместе пропадем,
   В ЧП – не отойдешь в сторонку...
   
   -- Ты, мать, сверхбдительна... Тебе
   Быть детективом в уголовке...
   -- Эх, вы, безмозглые»... ЧП
   Уже, считай, на изготовке...
   
   Мудра Раиса... У нее
   Чудесный, редкий дар прозренья...
   И намекает на свое –
   Бывают у нее виденья.
   
   Как говорится, поживем –
   Увидим... И пошла учеба...
   Марксизм без устали жуем
   По всем, считай, предметам, чтобы
   
   Идейно вырасти в бойцов
   Парт-полит-супер-ава­нгарда...­
   Учу, терплю... В конце концов,
   Нас до инфаркта миокарда
   
   Наука та не доведет...
   Зато научимся учиться.
   Любая в голову войдет
   Наука, если приключится
   
   Нужда китайский изучить,
   То мы и к этому готовы...
   Привыкли – и умеем жить,
   До требовательной учебы
   
   Мозги успешно доросли –
   И мне справляться легче стало
   С немецким даже – в корень зри:
   Семен-то рядом... Мало-мало
   
   Он помогает с языком:
   Все разъяснит, попереводит...
   И Миловидова тишком
   Отстала... Новое заботит:
   
   По вторникам теперь у нас
   Военка, сиречь – медицина...
   Предмет кровавый... Тут я пас:
   Увижу кровь и – брык! Картина
   
   Кровавой раны – не по мне.
   Я тут же в обмороке долгом...
   Меня пытать не надо, мне
   Лишь покажи – и я иголкам,
   
   Зажимам, скальпелям сама
   Воображаю примененье –
   И – в голове сплошная тьма –
   Такое у меня строенье
   
   Мозгов и в целом – естества...
   Раиса рядом на военке.
   Страхует, чтобы голова
   Не отключилась – и коленки
   
   Не подогнулись... А у нас –
   Дежурства няньками в больнице --
   Халаты, утки... Нет, я пас...
   Подруга школьная учиться
   
   Настропалилась в Томский мед,
   А их там обучают в морге...
   Морг – тест на профпригодность... Бред:
   Я в морге? Бр-р... Поди в восторге
   
   Со мною был бы институт,
   Но в нем меня бы не держали,
   Уж коли в обмороке тут,
   А там-то... Ей, подруге Вале,
   
   Лишь посочувствовать могу...
   Я с горем пополам уколом
   Муляж дырявлю, йодом жгу...
   Нет, лучше буду «жечь глаголом»
   
   Моих талантливых статей
   Сердца... Но я учу и это.
   Ума хватает, чтоб затей
   Не замышлять – и факультета
   
   Учебный план критиковать...
   А с остальным со всем справляюсь
   Практически всегда – на «пять»...
   -- Семен, вот странно... Удивляюсь:
   
   Я помню точно, в кошельке
   Вчера лежали две десятки –
   Видать провалы в черепке --
   Сегодня лишь одна в остатке...
   
   -- Бывают, знаешь, миражи:
   Почудится – миллионерша...
   -- А тут, хоть как ни ворожи –
   Десятка лишь одна...
    -- Поддержка,
   
   Конечно, будет от меня...
   -- А все-таки необъяснимо...
   Досада мучала три дня,
   Догадка подступала зримо –
   
   Да только я ее гнала –
   Мне верить в это не хотелось...
   Неужто до того дошла?
   Уже и имечко вертелось
   
   На языке... Но тут беда
   У Люськи: заболела мама...
   -- Ведь не болела никогда,
   А пишут – вот же телеграмма, --
   
   Что мама при смерти... –
    Лежит
   В отдельном боксе... –
    Все забыла,
   Учеба побоку -- спешит
   В Кирсанов, бросив все, Людмила...
   
   В неделю дважды нам вставать
   Приходится особо рано...
   Физвоспитание сдавать
   Для многих – труд... Мне это странно:
   
   Мне нравятся прыжки и бег,
   И гимнастические трюки...
   Двадцатый век – спортивный век,
   А я – сельчанка: ноги, руки
   
   Неслабые, легко дышу,
   Не то что эти городские...
   Освобожденья не прошу:
   Сушу над книгами мозги я –
   
   Гармонизирую себя
   Физвоспитанием усердно,
   Порою, правда, полуспя
   На тех уроках ранних... Скверно,
   
   Что, если после сходишь в душ,
   Определенно опоздаешь
   На политэк... Привыкла уж
   К тому мэтресса, что влетаешь
   
   В разгаре лекции – а как
   Иначе, коль от стадиона
   На Ленинских горах журфак
   Так расположен отдаленно...
   
   У нас огромный стадион,
   В спортивном корпусе трехзальном.....
   Недавно главный обновлен:
   Огромный, с игрищем овальным,
   
   Что беговой окаймлено
   Дорожкой, -- новое покрытье.
   Твердят – рекордное оно...
   Для нас – приятное событье:
   
   Нам до рекордов далеко,
   Но красное покрытье служит
   И нам. Ведь нам бежать легко,
   Круги наматывая... Дружит
   
   Теперь со спортом и Семен...
   Заметку в «Журналисте» Мадыр
   О Сене втиснул: чемпион
   По классике... Поздравить надо...
   
   -- Победу посвятил тебе...
   Торжественно ответил парень,
   За то, что ты в моей судьбе,
   Моей судьбе я благодарен...
   
   Небесная прорвалась хлябь,
   Столица залита дождями,
   Уже идет к концу октябрь,
   А Люськи нет... Похоже, маме
   
   Не лучше, раз подруга – там...
   Но вот встречаю Автандила.
   Увидев, волю дал слезам:
   -- В чем дело: Люська позвонила?
   
   -- Есть телеграмма... Умерла...
   -- Когда? –
    -- Сегодня... мама Люси...
   -- Поедешь? Нет... А ты б могла?...
   -- Семен, мы едем!
    -- Едем! –
    Льются
   
   Дожди... Забит народом зал...
   Такие очереди к кассам...
   -- Не мой, не Киевский вокзал...
   Толпа такая, точно массам
   
   Восточной внешности людей
   Вот именно сейчас приспело
   Собраться со столицы всей –
   И двинуться на юг... Кипело
   
   От смуглых азиатских мурз...
   Вокзал -- суровая реальность –
   Не скажешь: здесь обитель муз,
   Зато воочью эпохальность
   
   Прозришь... Потоки всех и вся
   Здесь личных человечьих судеб,
   Сливаются в один, неся
   Народ, страну... Куда? До сути,
   
   До цели общего пути
   Нам, несмышленым, не добраться...
   Уж нам бы как-нибуть пройти
   Свою судьбу – не замараться,
   
   Ее, не исказив, блюсти.
   И в ложь трусливую с корыстью
   С высот духовных не сойти,
   В итоге обретя в корыте
   
   Со свинским пойлом смысл всего...
   Нас до окошка дотолкали...
   -- Купейный только!
    -- Ничего,
   Давайте!...
    -- Время – побежали!...
   
   В купейный -- мы, а вся толпа
   Мурз смуглолицых рвется в общий...
   Вошли в купе – и пот со лба...
   Ну, проводник, нас чаем потчуй!
   
   Вагонный чай – он всех вкусней –
   И славно утоляет жажду...
   -- А каково там Люське? С ней
   И я душою тоже стражду.
   
   А вот Семену – хоть бы хны:
   Он обнимает все азартней.
   Представьте: мы в купе одни
   И пуст почти вагон -- внезапной
   
   Интриги поездной сюжет...
   Семен давно в ажиотаже...
   Бьет кровь вулканом в нем – и нет
   К сопротивленью сил и даже
   
   Во мне ответное растет
   Незнаемое раньше нечто –
   И вдруг взрывается – поет
   Все естество Семену встречно...
   
   Восторг, извергнутый во мне,
   Стал важною победой парня...
   Еще он вне меня... Да, вне,
   Но озарило светозарно
   
   Его объятье – я теперь
   Уже его мне не отвадить...
   Купейная забилась дверь...
   -- Откройте! –
    Стало лихорадить
   
   Проводника – и прибежал
   С воображеньем воспаленным...
   Разочарован...
    -- Что? –
    Молчал...
   Хотелось досадить влюбленным –
   
   И досадил – и рассмешил...
   Он тоже человек восточный,
   Немолодой... Поди грешил
   Не раз в купе...
    -- Чего вам? –
    Сочный
   
   Прочитывался на лице –
   Восточном матерок с акцентом...
   -- Ну, так ответьте же в конце
   Концов, чего вы нам, студентам
   
   Сказать желаете, зачем
   Нас оторвали от занятий?
   Ступайте... Здесь все ясно всем:
   Кина не будет, все, приятель...
   
   Разочарован проводник
   С душонкою неандертальца...
   Ну что поделаешь? Язык
   Бедняге показать: попялься,
   
   Коль зрелищ требует нутро!
   А все ж испортил настроенье...
   Еще объемно и остро
   Меня пронзает упоенье –
   
   И затихает в естестве –
   Мне хочется самой Семена
   Обнять... В чудесном колдовстве
   Я словно напилась озона –
   
   И обновилась... Я сейчас
   Другая, я познала радость.
   Не в полной мере первый раз,
   Но есть о чем мечтать – и сладость
   
   Любви понятна стала мне...
   И только стыдно перед Люськой:
   Он в беде, а я-то вне
   Ее страданий... Точно люлька –
   
   Вагон... Подремлем... Впереди
   Бессонье тяжкое у гроба...
   -- Поспи немного...
    -- Посиди
   Здесь рядышком... –
    Затихли оба,
   
   Расслабились – и на тебе –
   В испуге дернулась головка:
   Противно резкий стук в купе...
   -- Готовьтесь – ваша остановка...
   
   Кирсанов – старый городок,
   Малоэтаж периферийный.
   Не вижу, чтобы хоть чуток
   Был привлекательней с бытийной,
   
   Информативной стороны,
   Чем Венгерово, если честно.
   Непривлекательны, темны
   Все перспективы... Душно, тесно
   
   Душе... В Кирсанов приезжать
   Для релаксации уместно...
   Аборигеном обижать
   Не собираюсь – повсеместно
   
   У нас провинция скучна...
   И город на реке Пурсовке –
   Не исключенье... Старина
   Не столько в зданьях, сколько в ковке
   
   Мышления на старый лад –
   И это неискоренимо...
   Два века жил Кирсанов-град
   Пообочь жизни... Мимо, мимо
   
   Неслась история стремглав...
   А город бортничал, рыбачил...
   Неспешной древности анклав
   Стиль жизни не переиначил,
   
   Не замечая кутерьмы,
   Не поощряя конъюнктуры,
   Не исключая из тюрьмы
   Духовной – партноменклатуры...
   
   Крепка в глубинке старина –
   И отпускает неохотно
   На волю юных, чтоб страна,
   О плечи их опёршись плотно,
   
   Себя вздымала и росла...
   Дтсюда выбралась Людмила
   Но вот – печальные дела...
   Открыта дверь... Свеча коптила...
   
   Гроб в центре комнаты в цветах...
   Людмила – сгорбленно у гроба...
   Кивает нам... Что скажешь? Ах! –
   Присели рядом с нею оба –
   
   И бодрствуем с Людмилой ночь...
   Глаза ее красны – рыдала...
   И рады б чем нибудь помочь –
   Да чем поможешь? Трепетало
   
   Над свечкой пламя... Ночь прошла –
   И вынесли хозяйку дома –
   Потоком грустным потекла
   Венки вздымая от райкома,
   
   От профсоюза и родни,
   Райздрава и от райбольнички,
   Процессия... А вот, взгляни –
   Несут награды фронтовички –
   
   Поры военной медсестры...
   Острее Люськина утрата...
   Деревьев кроны, как костры
   Салюта... Люську аккуратно,
   
   Поддерживаем с двух сторон...
   Она идет, себя не помня...
   Мы с нею рядом, я, Семен...
   Как водится, в могилу комья
   
   Руками бросили сперва...
   Потом осыпали могилу
   Цветами... Люська чуть жива...
   Домой доставили Людмилу...
   
   Ведь полагалось помянуть –
   Ну, поседели, помянули –
   И тронулись в обратный путь
   В вагоне общем... Не сомкнули
   
   На всем пути обратном глаз...
   Людей в вагоне – словно в бочке
   Сельдей протухших снулых – раз
   На раз ведь не придется... К ночке
   
   В обшагу только добрались...
   Людмила позже возвратилась...
   Мы от учебы отвлеклись –
   Теперь горою навалилась,
   
   Но нам уже не привыкать...
   Нагрузки выдюжим, осилим...
   Теперь и в Ленинку пускать
   Нас стали... Мнится добрым стилем
   
   Библиотечным козырять
   На входе пропуском, внедряться,
   И каталоги ковырять,
   И в холлах шепотком трепаться,
   
   Ступени, холлы... Длинный зал,
   Зеленые рядами лампы,
   Очки у многих на глазах –
   Всему бы пела дифирамбы:
   
   Здесь угнездиться за столом –
   И конспектировать трактаты...
   -- К чему пижонство? Мы ж берем
   На факультете книги... Там ты
   
   Лишь время понапрасну жжешь...
   -- Но там такая атмосфера!
   -- Ну, приобщилась – и хорош!
   Нам время дорого... Химера
   
   Престижа вряд ли стоит свеч...
   Поехали в общагу, Тома...
   -- Ну, раскомандовался! Речь
   Не мальчугана, но главкома!
   
   -- Не мальчика, но мужа... Так
   Звучит по правде идиома...
   Вот кстати... Не пора ли брак
   Нам заключить с тобою, Тома?
   
   -- Мне показалось или здесь
   Нашелся кто-то слишком смелый?
   -- Проверка слуха, ваша честь!
   -- Ты не серди меня, а делай
   
   Мне предложение свое
   Не как-нибудь, а по всей форме...
   -- Ну, Тома...
    -- Прекрати нытье...
   -- Хоть шпору дай...
    -- Не надо шпор мне.
   
   Ты от себя произнеси,
   Да так, чтоб в радости зардеться...
   Последний шанс даю...
    -- Мерси...
   Прошу твоей руки и сердца...
   
   -- Вот так-то! Но не торопи
   Меня, пожалуйста с ответом,
   А подожди и потерпи...
   Мне надо обо всем об этом
   
   Подумать... Словом, подожди.
   -- Я подожду... Куда я денусь?
   Жду пять минуток...
    -- Не шути,
   Ведь я боюсь всего...
    -- Надеюсь,
   
   Что ты боишься не меня...
   -- Того, что делают в постели,
   Боюсь, по правде, как огня...
   -- Вот малышня на самом деле...
   
   -- Не торопи меня, прошу.
   Ведь нам и так с тобою славно.
   Но я, наверно, соглашусь...
   Лишь подожди...
    -- Ну ладно... –
    Плавно
   
   Доигрывается семестр...
   А в нашей комнате пропажи...
   Что день – то в кошельках секвестр,
   Колготки пропадают... Даже
   
   И с книжки Люськиной была
   Солидная изъята сумма...
   В сберкассу Люсенька пришла –
   И поразилась: пусто в трюмах:
   
   Иной по книжке получал --
   (Иная ли?) – уже догадка
   Близка – ведь каждый факт кричал
   О той, что поступала гадко
   
   С подругами... Нам стыдно ей
   О мерзостях творимых баять...
   Общага... Большинство людей
   Нормальных – всех не стану хаять...
   
   Но есть уроды, кто возьмет
   На кухне чью-то сковородку
   С котлетами – и вмиг смахнет,
   Не подавившись ими в глотку...
   
   Привычка Люську подвела:
   На автомате на газетке
   Писала «Журавлева», зла
   Не предвкушая... Та заметки
   
   Скопировала без проблем
   Подруга – (понимай – воровка) –
   Сберкнижку умыкнув затем,
   В сберкассе расписалась ловко...
   
   Такие грустные дела...
   Что делать с этой вороватой?
   Всю жизнь нам отравить могла...
   А если не она? Проклятый
   
   Вопрос вопросов ограждал
   Воровку от атветных акций –
   Никто ведь за руку не брал...
   Вот расписанье консультаций --
   
   Въезжаем в сессию опять...
   Вновь испытание для нервов:
   Зубрить, дрожать, ночей не спать...
   Я на экзамен самой первой
   
   Стремлюсь ворваться, взять билет –
   И отыграть скорей свой номер...
   Экзамен оставляет след
   Зарубками на сердце... Кроме
   
   Военки, дойча – диамат
   Тревожит... Проверяет знанья
   Профессор Селезнев... Виват!
   Его «материя-сознанье»
   
   Дихотомию я взяла,
   Как крепость, штурмом. Знала четко.
   Из Маркса что-то наплела,
   Из Ленина... Берет зачетку...
   
   На старый снимок бросил взгляд
   Наш лысый мэтр...
    -- Здесь вы ли, детка?
   -- Я – только года три назад...
   -- Вы дробненькая здесь... –
    Отметка
   
   Поставлена... Ну, все. Вздохну.
   Отдам зачетку Рыбаковой...
   -- Пока, Семен! Рукой взмахну...
   Каникулы... Потом – по новой...
   
   Поэма седьмая. Свет надежды
   
   Ученье – свет. Предметов – тьма.
   А все же нравится учиться:
   Студенческая кутерьма,
   Профессора, журфак, столица,
   
   А рядом – «дорогой Семен» --
   Так нынче называю парня.
   Со мною неразлучен он –
   И так сияет лучезарно,
   
   Когда услышит «дорогой»...
   Он – неподдельный, настоящий.
   Такого не отдам другой,
   Нет, он не приз переходящий,
   
   Он мой – и это навсегда...
   Уже прошли сквозь испытанья –
   И МГУ-шная звезда
   Мечты, надежды и желанья
   
   Совместно озаряет нам...
   В троллейбусе трясемся утром –
   Он не глядит по сторонам,
   Лишь на меня... Пожалуй, мудро,
   
   Что недотрогою прошла
   Период первых столкновений...
   Душа моя, чиста, светла –
   Ни тайной мути, ни сомнений.
   
   Мне ясно: я его люблю...
   Да, я не торопилась замуж.
   Я и сейчас не тороплю –
   В себе пусть разберется сам уж,
   
   Хоть предложение давно
   Мне сделал... Ну, а вдруг ошибся?
   Что ж, коли так, не суждено...
   Не важно, что уже решился,
   
   Пускай подумает еще,
   Пусть все оценит всесторонне...
   Шпиль МГУ-шный освещен
   Прожектором... В какой-то зоне
   
   Там старшекурсники живут,
   Причем, женатым можно вместе.
   Возможно, что и нам дадут
   С Семеном кельюшку... Не грезьте,
   
   Не сглазьте светлую любовь...
   И так сложилось все не гладко...
   Что скажет обо мне свекровь?
   -- Ты познакомь нас для порядка...
   
   -- Отлично!... Встретим Первомай
   Впервые в Черновцах совместно...
   Мой город в мае – чистый рай...
   Он так хорош...
    -- Мне интересно,
   
   Как встретят родичи твои
   Невесту не твоей породы...
   -- Да, будет страшно...
    -- Не таи,
   Нужны ль особые подходы?
   
   Заранее предупреди,
   Как мне общаться со свекровью?
   -- Ты, главно дело, не чуди,
   Общайся просто и... с любовью...
   
   Она пока что не свекровь,
   Не торопи, дружок, событья...
   Копи в своей душе любовь...
   -- Да нет, не стану торопить я...
   
   Студенческий общажный дом,
   Журфаковской судьбы подглавка...
   Вверх-вниз, туда—сюда снуем...
   Я – в душевую, мимо – Здравка,
   
   Я – с тазом, с тазом и она...
   Тюрбан на голове у Здравки...
   -- Ну, с легким паром...
    -- Тут шпана
   Пристала.. –
    Вижу, у болгарки
   
   Слезинки на щеке висят,
   А следом тащится громила...
   -- Семен! --
    Он вышел. Мрачный взгляд.
   Уже болгарка подходила
   
   К той комнатешке, где жила –
   И отбивалась от громилы...
   Семен замешкался:
    -- Дела...
   -- Эй, докажи, что ты не хилый!
   
   Но вышел в коридор в тот миг
   Из комнаты Алиев Вовка –
   И очутился возле них...
   Не медля ни секунды, ловко
   
   Нанес стремительный удар –
   Громилу аж перетряхнуло...
   Семен вздохнул:
    -- Я опоздал,
   Уж лучше бы его куснула,
   
   Овчарка, чем попасть на хук –
   Поставленный удар боксерский...
   -- Довольно, Вовик... Хватит, друг!
   Ты видишь – у громилы слезки.
   
   Наставил хаму фонарей –
   И пусть проваливает к бесу...
   -- Эй, ты! Уматывай скорей...
   Семен не придавал эксцессу
   
   Значенья, а меня трясло...
   -- А ты в стороночке остался?
   -- Ну, ты подкалываешь зло...
   -- Неужто вправду испугался...
   
   -- Ну... Просто можно и без драк
   Решать подобные вопросы.
   Коль есть мозги, зачем кулак?
   -- Обидно же, когда отбросы,
   
   Подонки нагло пристают,
   Им не дает никто отпора..
   Брысь, мужики, не то побьют...
   -- Довольно, Тома, хватит вздора...
   В душ собиралась? Так ступай...
   Я поворчала для порадка...
    -- Мне рубашонку постирай...
   -- Давай... А все ж не без осадка
   
   В душе остался эпизод...
   Я что-то не пойму Семена:
   Не дал громиле укорот,
   Считает: не было резона?...
   
   -- Семен! Картошечки поешь,
   И вот – сосисочки готовы...
   Вот хлебушек – ты сам нарежь...
   -- Картошечка – любви основа?
   
   Спасибо, милая! Не дашь
   Мне умереть голодной смертью ...
   -- Пинегин, брысь! Тебя сюда ж
   Не приглашали...
    -- Этой снедью
   
   Всю кодлу можно накормить...
   Обед положено с друзьями –
   По поговорке -- поделить...
   -- Ну, лопайте – и леший с вами!
   
   -- Поел? Гулять со мной пойдешь?
   -- Ну, спрашиваешь? Вмиг оденусь...
   -- К посольтву?
    -- Ладно...Эй, хорош!
   -- Дай погляжу еще...
    -- Надеюсь,
   
   Китайской пропаганде ты
   Не станешь безрассудно верить?
   -- Их примитивной суеты
   Мерилом нам легко измерить
   
   И наше прошлое... Хрущев
   Докладом на Двадцатом съезде
   Нас вразумил, не то б еще
   Вождя бы славили, как эти...
   
   -- На снимках – горы всяких яств –
   Завидуй, человек советский.
   -- Да, мы теперь из разных паств...
   -- А все ж из паств. Границы резкой
   
   По правде между нами нет.
   И нас бодягой кормит Суслов,
   Цековский сумрачный скелет,
   Толкая нас все в то же русло –
   
   Заупокойный сталинизм...
   -- Их маоизм куда мрачнее...
   -- И их настигнет криз-сюрприз.
   В маразме Мао коченея,
   
   Подохнут всей своей толпой...
   -- Они и мы в плену маразмов,
   Что, как помои над судьбой.
   Нет продыху от тех миазмов...
   
   -- Ну, ладно, прекращай болтать...
   Сам знаешь: и у стен есть уши...
   -- Свободы стало не хватать,
   В оковах тяжких наши души...
   
   -- Пойдем...
    Хрустящей кисеей
   Февраль окутал дивный вечер...
   -- Нет, так я и не стал «совой»,
   Хоть спичками раздвигь мне веки –
   
   Я ночью не могу учить,
   К ночным раденьям не привыкну...
   Себя б до койки дотащить –
   Без задних ног до зорьки дрыхну....
   
   -- Да, знаю – засыпаешь вмиг.
   А мне не спится над стопою
   Толстенных неоткрытых книг...
   -- Ты сверхответственна. С тобою
   
   В любых делах не пропадешь...
   За стройотряд тебе спасибо...
   -- Снег чистый...
    -- Чище не найдешь
   В других местах столицы, ибо
   
   Всю грязь еловая хвоя,
   Как щетка, с неба собирает...
   Постой-ка, милая моя!
   Меня желанье распирает
   
   Из снего вылепить тебя...
   -- Пока ты лепишь, я замерзну...
   -- Ну, снег – не камень... Я, лепя,
   Тебя узнаю лучше...
    -- Поздно...
   
   Еще минутку погоди –
   Оглажу чуть твою фигурку...
   Ну, полюбуйся, погляди,
   Какую сотворил скульптурку...
   
   -- Я полагала, ты – поэт,
   А оказалось, ты, приятель
   Еще и скульптор...
    -- В общем – нет,
   Я, собственно, -- тебя ваятель...
   
   -- Не много ль на себя берешь?
   Меня ваяли папа с мамой?... --
   ...Какой-то за спиной галдеж,
   Брань, матерщина... Всюду хамы...
   
   Семена под руку взяла –
   Его рука окаменеля...
   Уже легла на город мгла,
   А кодла все сильней хамела...
   
   -- Пойдем скорее, я боюсь...
   Сломали снежную скульптурку...
   Пойдем, оставим эту гнусь...
   -- А надо б им попортить шкурку...
   
   -- Ту мразь не перевоспитать... --
   В молчании пришли в общагу...
   -- Ну, ладно, отправляйся спасть...
   -- Нет, вряд ли... Не смогу... Не лягу...
   
   А поутру опять летим...
   -- Тридцать четвертый на подходе! --
   Семен толпу задержит... С ним
   В салон втолкнулись...
    -- Едем вроде... –
   
   Не жми, шофер,на тормоза...
   -- Не опоздать бы под фанфары... --
   Народ глядит во все глаза –
   И вправду, нет красивей пары...
   
   Наш Коля Бижев схож лицом
   С Ромео в фильме Дзефирелли,
   Одушевленным леденцом –
   (Недавно в Лужниках смотрели
   
   В огромном зале тот шедевр)...
   Чем Лиля парня зацепила,
   Какой исполнила маневр?
   Да, красота, большая сила...
   
   Был Коля, видимо, богат:
   Хватало на носки и мыло.
   Отец – болгарский дипломат,
   Судьба от трудностей хранила –
   
   Ухожен телом и лицом,
   Одет, как манекен в витрине...
   По праву Коля горд отцом:
   Отец заботился о сыне...
   
   По русски Коля говорит
   Как мы – не лучше и не хуже...
   Как Лиля на него глядит!
   Как он на Лилю! Людям вчуже
   
   Такая чистота души
   И восхищения безбрежность...
   И старики и малыши
   Глядят с тоской на эту нежность...
   
   А Сеня с виду грубоват,
   Нет в нем слащавости Ромео.
   Зато фактура тешит взгляд:
   Он йогой вылеплен умело,
   
   Он гибок, ловок и силен,
   В его руках я – точно кукла...
   Могучий «дорогой Семен» --
   Я навсегда к нему припухла...
   
   Об иностранцах... Факультет
   С монголами особо дружит –
   К ним у декана пиэтет...
   Но в нашей группе обнаружит
   
   Ваш взгляд сирийца... Мухамед –
   Умнейший и сердечный парень,
   Влюблен был в Люську, но... Привет
   От Автандила! Он обварен
   
   Неразделенным чувством... Пусть.
   Оно для зрелости полезно...
   С другой развеет эту грусть,
   Найдет блондиночку... Железно!
   
   Он и на Нельку бросит взгляд,
   Хоть не блондиночка, -- украдкой...
   На курсе есть болгарок ряд.
   Мы делим место в группе с Радкой
   
   Кацаровой. Меня она
   Забавно кличет «Юстюженькой»,
   Добавив, видно, в имена
   Фамилию... Ей хорошенько
   
   Я постаралась объяснить,
   Но, как привыкла, так и кличет...
   Не спорю. Высоко ценить
   Привыкла дружбу я... Мурлычет
   
   Она приветливо со мной,
   Хоть с виду как-то мрачновата...
   Она здесь с младшею сестрой.
   Венета курсом старше... Вам-то
   
   Детали эти не нужны –
   Я уточнилы для порядка...
   Мы учимся и ждем весны.
   И у мееня в подругах Радка...
   
   Татьяна,мамина сестра,
   В кругу семейном – тетя Тася...
   Не мама – разумом быстра,
   Дала сберкнижку..
    -- Постарайся
   
   На счете деньги сохранить,
   Зря не транжирь: в Москве придется,
   Возможно, вновь проездом быть,
   Тут денежный резерв найдется...
   
   Но, если сильно припечет,
   Тогда снимай без колебаний...
   Тут – курсовая, а зачет,
   Помимо умственных стараний,
   
   Еще зависит от того,
   Как ты оформила работу...
   Машинка – нет, не баловство.
   И тети Тасиному счету
   
   Решила сделать укорот.
   Идем на Пушкинскую вместе
   С Семеном... Кто их разберет,
   Какая лучше... Честь по чести
   
   Все продавец разобъяснил.
   Решила, что «Москву» простую
   Куплю... В футлярчик уложил...
   Семен несет – не протестую:
   
   Она довольно тяжела...
   Вот – есть на чем пмсать статейки
   И курсовые... Помогла
   Заначка Тасина... Идейке
   
   Семеновой дается ход:
   Бросать заметку на открытку –
   И слать на радио... Доход
   Идейкой преумножен прытко.
   
   Сперва мы на ВДНХ
   Шатаемся по павильонам...
   Что для кого-то – чепуха,
   Нам выйдет рубликом законным,
   
    --За что?
    -- Ну, скажем, в Ярославль
   Пошли на радио заметку,
   А в ней их двигатель восславь...
   -- Неужто платят?...
    -- Платят. Редко
   
   Пятерку от щедрот пришлют,
   Но нам сгодится и целковый
   В любой из мировых валют...
   -- Спасибо за совет толковый...
   
   Семен и Гришку научил –
   Доходом, значит, поделился...
   -- Сам конкурента породил
   Себе... Твой бизнес провалился!
   
   -- Идейки хватит и на них,
   На Медведовских... Нам воздастся
   Сторицей... – Учим. Горы книг.
   Конспектов тонны... И пытвться
   
   Осилить, что профессора
   Нам задают – неперспективно.
   Приходится учить с утра
   И до заката – селективно,
   
   Что означает: выбирать,
   Конечно, то, что интересней.
   К примеру, Гофман... Прочитаь
   Обязаны, но стали песней
   
   Пленительные имена...
   Они на языке у курса:
   Циннобер, Крошка Цахес... Дна
   В тех сказках нет. Листая куцо,
   
   Поверхностно, поймешь едва ль
   Всю глубину его творений,
   Любовь поэта и печаль,
   Картины странных озарений...
   
   Рожновский разъясняет нам
   Подтексты этих страшных масок,
   Сродни кошмарнам мрачным снам
   «Герои» гофмановских сказок.
   
   В Роэновском, видно, много лет
   Огромных знаний клад копился.
   Порой казалось: сам поэт
   Эрнст Теодор в него вселился...
   
   Проходят скучной чередой
   Истпарт с буржуйским политэком.
   Раз надо, учим. Бог с тобой,
   Ты хочешь, чтобы вровень с веком,
   
   Журфак, твои выпускники
   На двух ногах стояли твердо:
   Картины знали и стихи,
   Равно, как и богатства Форда
   
   Истоки и причины... Нас
   Последнее заботит мало:
   Побит в стране буржуйский класс,
   А что там, в странах капитала, --
   
   Какая разница, коль нам
   Не доведется в этой жизни
   Увидеть, что взаправду там:
   Прибиты мы к родной отчизне.
   
   Железный занавес висит
   Меж нами и буржуйским миром.
   И в этом страх верхов сквозит:
   Крыловскою вороной с сыром
   
   Сидят нахохлившись в Кремле,
   Как птаха серая на ветке,
   Стремясь держать народ во мгле,
   В безрадостной железной клетке.
   
   Как не бояться: вдруг народ
   Тот жирный сыр у них отнимет,
   До разумения дойдет –
   И руку на вождей поднимет...
   
   Отметим снова, что Хрущев
   Ту клетку, нехотя, порушил,
   Стал потрясателем основ,
   В себе стремленье обнаружил
   
   Из гнета вызволить страну...
   Историю искусств давали
   Галопом по Европам... Ну,
   Хоть что-то все же узнавали.
   
   Соцреализмовой «лапше»
   В контраст горели бури века...
   Семену сильно по душе
   Адреналиновый Дейнека,
   
   Его «На стройках...», «Футболист»
   И «Оборона Петрограда»...
   Неподражаемый стилист –
   И я, конечно, тоже рада,
   
   Что моментально узнаю
   Его, дейнековскую, руку...
   Всегда в атаке, на краю
   Разлома... Не ходил по кругу,
   
   А прорывался, шел ва-банк,
   Как севастополец с гранатой,
   Как спринтер в эстафете, танк...
   Дейнека – это то, что надо!
   
   Да, вхутемасовцу дано
   Творить творить азартно и нескучно...
   Оставил фрески и панно
   Он и в высотке МГУ-шной...
   
   Интеллигенции кумир –
   И мы к ней присоединились...
   Жаль, он покинул этот мир,
   Когда мы на журфак ломились...
   
   Февраль растаял... Март, апрель...
   Мы все учебнички листали...
   Ручьи, слезливая капель...
   -- Давай-ка, тома, съездим в Таллин, --
   
   Мне дорохова говорит, --
   Махнем туда на выходные...
   -- Где жить?
    -- О том пусть не болит
   Головка: у меня родные
   
   В Эстляндии...
    -- Тогда – вперед!
   Красивый европейский поезд
   Нас с Галкою в купе берет –
   И Таллин... Он Москве по пояс.
   
   Счиитают, пятьдесят веков
   Стоит он на холме у моря...
   Доносит эхо звон клинков.
   Познали эсты много горя.
   
   Холм Боомпеа в центре... В нем –
   По саге – похоронен Калев,
   Вождь эстов... Их мечом, огнем
   К кресту толкали... Государев
   
   Парк Кдриорг: разбит Петром
   Великим в честь Екатерины...
   ... По узким улицам бредем...
   Я удивительной картины
   
   Еще не видела... Стоит
   Стена седая крепостная...
   Как лентой ею весь обвит
   Средневековый Таллин... Зная,
   
   Чтл здесь оставили следы
   Датчане, цведы и тевтонцы,
   Поймешь: впитали дух среды
   В характер этноса эстонцы...
   
   Гуляем... В бедной голове
   Все впечатленья вперемешку...
   Предупреждали нас в Москве,
   Что русских здесь не любят резко..
   
   Но нас не обижал народ,
   По русски отвечал с акцентом...
   Мы шли от Вырусских вород –
   И каждый рад помочь студенткам
   
   Московским – и растоловать,
   Где то, где это... Что за башня...
   Нет повода паниковать,
   Не так все в Таллине и страшно...
   
   Гудели ноги от ходьбы,
   Истопали весь град, знакомясь...
   Нам предвещал полет судьбы,
   Кружась на шпиле, Старый Томас...
   
   Эх, нам бы чуть еще деньжат...
   Кафешки соблазняют... Запах!
   Какие тортики лежат,
   Пирожные, конфеты... Запад...
   
   Опять вокзал, опять вагон –
   «Советских» чище и опрятней...
   -- Я так соскучился! –
    Семен
   Встречает...
    -- Эй, поаккуратней!
   
   Раздавишь... Обняла сама...
   -- И я соскучилась немного...
   В общаге та же кутерьма...
   -- Теперь нам в Черновцы дорога
   
   Под праздник предстоит с тобой...
   ... Мне кажется каким-то бредом,
   Что я лицом к лицу с судьбой:
   -- Билеты взял. И завтра едем...
   
   В ответ ударило в набат
   Вдруг сердце... Так в груди кольнуло,
   Что ни вперед и ни назад,
   Жестокой болью захлестнуло.
   
   Семен в испуге: как спасти?
   -- Придется сдать билеты завтра...
   Вот, корвалольчик проглоти,
   Запей... Ударило внезапно...
   
   -- Не отпускает...
    -- Разотру
   Тебе массажем легким спину...
    Чуть отпустило лишь к утру...
   И на минутку не покинул
   
   Семен, то спину растирал,
   То подавал лекарство... Бледен,
   Испуган...
    Новый день настал...
   Решила: все-таки поедем...
   
   -- Как будто не боолит с утра... ...
   -- Полет не будет сердцу вреден?...
   -- Там ждут нас, верно?
    Ну, пора!...
   С Казанского в Быково едем...
   
   «До павильона – 800...»
   Читаю надпись на табличке...
   Семен вещички сам несет,
   Иду за ним от электрички.
   
   Накрапывает легкий дождь...
   -- Удачи предзнаменованье,
   Теперь и ты, Сибири дочь,
   Окроплена на путеванье...
   
   Со мною это – каждый раз –
   Наивернейшая примета...
   Отныне для двоих для нас
   Жождь – знаком Вышнего привета...
   
   В Быково – толчея, бедлам...
   Народ бурлит и матерится...
   Присесть не удается нам...
   Похоже, хочет вся столица
   
   Слетать на праздник в Черновцы...
   -- Вы в Черновцы?—седая пара
   Нам предлагает леденцы...
   -- Спасибо. Вот уж я попала...
   
   -- Так праздник... Все успеть хотят...
   Зарегистрировались, кстати?...
   -- Нет, после... Прилетим назад,
   Тогда... Те отошли в отпаде...
   
   И вдруг захохотали те –
   И мы захохотали тоже...
   Что у кого гвоздем в балде,
   То лезет на язык... Негоже
   
   Переживать по пустякам...
   Я просто в новый город еду,
   Но дрожь проходит по вискам –
   И мне поддерживать беседу
   
   С попутчиками нелегко...
   Они ко мне со всем вниманьем...
   -- Не взять ли нам «вдовы Клико»
   В честь встречи? Пусть не из Шампани –
   
   Из Крыма...
    -- Нет, мы с ним не пьем,
   Спасибо вам за предложенье...
   И в положении моем...
   -- Уже? Так рано? В «положенье»?
   
   -- «Велик могучим языка...»
   Что не промолвишь – два значенья...
   Нет, не беременна пока,
   Я о неловком положенье:
   
   Представить родичам везет –
   Как встречусь с ними я впервые?
   -- Все замечательно пройдет:
   Красива – и глаза живые –
   
   Понравишься его семье... --
   Летим... Тесны, ревущи «Ан’ы»...
   Семену плохо, плохо мне...
   Посадка в Киеве – Жуляны...
   
   Нас приглашают погулять
   Недолго у аэропорта,
   Ну, подышать, нужду справлять...
   В сопровождении эскорта
   
   Всегдашнего иду вперед...
   Хоть краешком увижу Киев,
   Каштаны... Все вокруг цветет,
   Щедрее зелень – и такие
   
   Сияющие небеса...
   -- Мороженое в шоколаде
   «Каштаном» кличут... Чудеса!
   -- Берем отдохновенья ради...
   
   По радио объявлен рейс..
   Я вижу: пара расстается –
   Жестокий по судьбе разрез:
   Она у кромки остается,
   
   А он идет со всей толпой –
   И оба горько-горько плачут...
   -- В Израиль едет, а с собой
   Жену не взял... Не хочет, значит... –
   
   В печали поясняют мне
   По рейсу нашему соседи...
   -- Коль так он плачет по жене,
   Зачем тогда куда-то едет?
   
   Мы прилетаем... Синева...
   Густые кроны над оградой,
   Гудит немного голова...
   -- Цветы навстречу. И – отрадой –
   
   Простые добрые сердца,
   Нет ни тревоги ни смущенья...
   Улыбки мамы и отца
   Семена в знак расположенья...
   
   Застенчива его сестра,
   А мне общаться с ней приятно –
   И вся семья его проста...
   -- В такси?
    -- Нас вроде многовато...
   
   Пойдем, наверное, пешком...
   Недалеко... Ты, батька, сможешь?
   -- Смогу... Неужто стариком
   Считаешь?
    -- Что ты! Ты моложе
   
   
   Нас с Сонькой... Ладно, понеслись... --
   Ведет чудесная аллея...
   Шагаем, треплемся за жизнь –
   Душа спокойна... Не жалея
   
   Уже, что мучились в пути,
   Мы не спеша, шагаем вместе...
   -- Квартала три еще пройти...
   Чуть постоим на переезде,
   
   Пропустим поезд... Все, вперед!
   -- А где же та архитектура,
   Которой звастался?
    -- Черед
   Придет и ей... Вот здесь фактура
   
   Окраинная... Поглядим,
   Как в центре град прерасен в мае,
   И Киевскую посетим,
   Тот двор, где рос я...
    -- Знаю, знаю:
   
   Где эта девочка жила,
   Твоя зазноба... Вроде Люда?
   -- Да, просверкала – и ушла...
   Где нынче, я не знаю...
    -- Худо,
   
   Ты мог бы справки навести...
   -- Зачем, коль разошлись дороги?
   Судьба решила развести,
   А нас с тобой свести в итоге...
   
   Хрущевка на Гайдара... Здесь
   Живут родители с сестрою
   Семена... Тесно...
    В сердце резь
   На миг очнулась... Больно... Скрою,
   
   Не стану родичей пугать...
   -- Устала, -- гворю, -- присяду...
   -- А может, расстелить кровать –
   И отдохнешь?
    Семен по взгляду
   
   Все понял...
    -- Просто посижу...
   -- Вот, полтаблетки валидола...
   Взяла, под языком держу...
   Сердечная моя недоля...
   
   -- А может, вправду ты поспишь?
   Ведь ночь не спали пред полетом...
   -- Ну, ладно...
    Отдохни, малыш,
   Потом все будет, как по нотам...
   
   Я отдохнула, а потом
   Пришла Семенова мишпуха.
   Я в форме. Было все путем...
   Мы поглядели друг на друга –
   
   И, вроде, я им подошла,
   Они мнне подошли тем паче:
   Простые, добрые... Могла
   Глядеть на них, глаза не пряча –
   
   И полегчало на душе...
   Все разошлись довольно рано...
   -- Теперь судачат про «шерше
   Ля фам»...
    -- Ты понимаешь, странно,
   
   Но ощущенье, словно всех
   Давным давно уже я знала...
   -- Здесь у тебя большой успех,
   Всех родичей околдовала...
   
   Пойдем гулять... Недалеко...
   Лишь до проспекта и обратно...
   Мне так спокойно и легко,
   День майский пролетел приятно...
   
   Идем по городу втроем:
   Мы с Сонькой – и семен в середке...
   За нами тоже трое... Злом
   На нас пахнуло.. Видно водки
   
   Хватили – и пошли искать
   Под вечер жлобских приключений –
   И нас решили попугать...
   И тихий город предвечерний
   
   Вдруг стал противен в этот миг...
   Жизнь опротивела, а хамы –
   Не можем убежать от них,
   Идут, куражатся за нами...
   
   Одно дерьмо на языке...
   Лицо Семена почернело...
   Повисла на его руке –
   Его рука окаменела...
   
   Не поняла, но только вдруг,
   Он высвободился мгновенно
   Из наших с Сонькой слабых рук –
   И развернулся... Верно
   
   Еще секунды не прошло,
   А трое хамов мокли в луже...
   -- Запомнят: извергают зло --
   Самим себе и будет хуже...
   
   Договорились, что ни-ни –
   Родителям об инциденте...
   Попробуй, тайну сохрани...
   Кто проболтался? Сонька!
    -- Пейте
   
   Душистый, с травами, чаек...
   Вот, испекла для вас сюрпризный
   Двухцветный фирменный пирог...
   Непросто печь, процесс капризный,
   
   Но постаралась ради вас...
   -- Трех хамов махом побивахом?
   -- Отец, ведь это чай, не квас –
   Ошпарился...
    -- А прежде дракам
   
   Ты не привержен был, сынок...
   -- Я и сегодня не привержен –
   Пришлось...
    -- Людей сбиваешь с ног...
   Надеюсь, нападал не першим?
   
   -- Нет, фору хамам я не дал,
   Будь я один, не стал бы драться,
   Но нападенья их не ждал,
   Не дал им до себя добраться
   
   И до девчонок... Был бы прав,
   Ты думаешь, коль дал бы хаму
   Ударить Соньку? Не безглав...
   Коль знал бы, что сестра рекламу
   
   Решит мне сделать, может быть
   И подпустил бы к ней громилу...
   Был уговор...
    -- Семен, простить
   Сестру обязан: было – сплыло...
   
   Июньский лучезарный день
   В судьбу по новому врезался...
   Колонна длинная людей
   У Грибоедовского загса...
   
   Сусаннка с Грунькою твердят,
   Что загса нет в Москве престижней...
   Здесь все великие хотят
   Зарегистрироваться..­.­ Ближний
   
   К нам загс совсем-совсем другой,
   Простой, на Ленинском проспекте...
   В простой мы с Сеней ни ногой,
   Пусть этот дальше, но в аспекте
   
   Престижности он впереди...
   У многих эти же резоны...
   А коль охота, значит жди –
   И мы стоим в хвосте колонны
   
   «Брачующихся»....За престиж
   Мы платим по двору топтаньем...
   -- Раз хочешь замуж, постоинь...
   -- И ты. Коль обуян желаньем
   
   Жениться... Длинный-длинный двор...
   В нем сто пар «чистых и нечистых»
   Любого сорта на подбор
   В колонне исполняют «твисты»...
   
   Ведь просто так не постоишь –
   Перебирают все ногами
   Задубевающими... Ишь,
   Какая парочка за нами:
   
   Они, не чувствуя стыда.
   В «любовь» на публике играют
   С ужимочками – вот беда,
   Нахальством всем надоедавют...
   
   Народ воспитанный, стоим,
   Их игнорируя кривлянье...
   Те поведением своим
   Абсурдизируют желанье
   
   Любви и нежности двоих...
   Утрированные обнимки
   С оглядкой: смотрят ли на них...
   Не смотрят? Так сильней ужимки...
   
   Терпели это три часа,
   Что отягчало настроенье
   Досадой... Если б хоть оса
   Жальнула, чтобы на мгновенье
   
   Угомонились... Шаг вперед –
   И вновь стоим минут с десяток...
   Отмалчивается народ,
   Как в зоне выдержан порядок:
   
   Шаг влево-вправо:
    -- Эй, куда?...
   Поди на Ленинском проспекте
   Не ждали столько бы... Сюда
   Со всей Москвы идут в респекте
   
   К престижу... Наконец, дошли...
   И стали заполнять анкету...
   Вот бюрократов развели –
   Не вдруг смогли бумагу эту
   
   Заполнить... Назначают день
   И час, когда должны явиться
   Мы под торжественную сень
   Дворца – под музыку жениться...
   
   -- Невеста в белом, а жених
   В костюме – праздничны и ярки...
   Раз в жизни будет этот миг...
   Вот в магазины контрамарки
   
   Для новобрачных, в ателье:
   Купить фату, костюм и платье...
   -- Не пожалеете, месье?
   -- Мадмуазель, а вы?
    -- Узнать я
   
   О том авансом не могу,
   Какая выдастся дорога...
   Мосты к девичеству сожгу.. –
   Он смотрит пристально и строго...
   
   И мы осуществили рейд
   По «новобрачным» магазинам.
   Такие цены – просто бред...
   Купить здесь платье – не по силам...
   
   Да и размерами – того:
   Сгодятся только для доярок...
   Я – травестийна... Ничего,
   Лишь только б свет в глазах был ярок...
   
   Есть платье белое одно...
   Купили мне фату и туфли,
   Колечки, как заведено,
   Искали под размер – и вбухли
   
   В покупку эту весь бюджет,
   Но важный пункт осуществили...
   -- А у тебя костюма нет...
   И я хочу, чтоб «Чайки были»...
   
   -- Костюм... Попробую добыть
   Деньжонок летом в стройотряде...
   -- Еще с общагою решить...
   Пошли и просим Бога ради...
   
   Сказали твердо, что дадут...
   Тем часом сессия в разгаре –
   Авось мозги не подведут...
   Мы по экзаменам шагали
   
   Без остановок. Сдали все.
   Еще на сектор повернулось
   Московской жизни колесо,
   Надежды радостной коснулось...
   
   Поэма восьмая. Лето судьбы
   
   Вернулась в прежние лета:
   Золототрест, подвал... «Приобка»...
   Газетка та же, я – не та:
   Два года в МГУ головка
   
   Вбирала знания не зря...
   Я пожалела, что вернулась...
   Ведь, откровенно говоря,
   Любая дверь бы распахнулась
   
   Пред практиканткой... Я могла
   Поехать в Киев или в Таллин
   И даже в Лениннград... Сочла
   Сперва в Москве, что актуален
   
   Покой и отдых для меня...
   Но снова о сельхоз-навозе
   Пишу – унылая фигня...
   Мечтаешь о высокой прозе,
   
   А в прозу жизни с головой
   Заныриваешь... А в районке
   Довольны: затыкают мной
   Все бреши – и леплю колонки,
   
   Подвалы, полосы... Пора
   Страды в селе – и отпускная
   В газете... Моего пера
   «Шедеврам» улица сквозная
   
   Зеленая дана... Пишу...
   А Мишка Воробьев и Ярцев
   Наверно в отпуске... Вершу
   В компании премудрых «старцев»
   
   Пропагандистские дела
   Районки... Практика немного
   Мне в плане творческом дала –
   Лишь подтверждение: дорогу
   
   Я без ошибки избрала:
   Мне все по силам в журнализме.
   И я себе не соврала,
   Избрав профессию для жизни... Иконостас
   
   Я снова на Морском жила
   У тети Таси с Ольгой – дружно...
   За день сгоревшую дотла
   Восьмой автобус вез к Жемчужной,
   
   Потом – пешочком по дворам –
   В поребриках бетонных бровка...
   В субботу позвонили к нам --
   Приехал попроведать Вовка...
   
   Он на Алтае отслужил –
   Пошел на «Сибсельмаш» трудиться –
   И в заводской общаге жил...
   Родная кровь, брательник... Лица
   
   Нас с ним и тети Таси – вот –
   На снимке – «птичка вылетает» --
   В торговом центре – (рубль берет) --
   Фотограф запечатлевает....
   
   Районку обеспечив впрок
   «Шедеврами» на две недели,
   С согласия начальства срок
   Подсократила... Поглядели
   
   Мне вслед районные «столпы» --
   И с сожаленьем покряхтели...
   Конечно, им хотелось бы
   Меня и дальше в черном теле
   
   Держать...
    -- Придется отпустить... –
   Пришлось...
    Я тотчас уезжаю
   В деревню...
    Кстати, навестить
   Меня пришли – (соображаю:
   
   В газетке встретив псевдоним,
   Его легко расшифровали,
   Решив логично: вместе с ним –
   И я в Сибири...) – повидали
   
   Лариска с Витькой... Земляки
   И школьные друзья... Супруги...
   Лариска давние деньки
   Напомнила... Тогда подруге
   
   Я, фантезируя в игре,
   Сказала:
    -- Выйду за еврея
   Непьющего...
    -- И смех и грех –
   Но так оно и есть... Скорее
   
   Всего, что вовсе я тогда
   О них, евреях, абсолютно
   Не знала ничего...
    -- Звезда
   У каждого своя. Подспудно
   
   В твоей душе императив
   С тех самых пор вершил свой выбор...
   Мы с ней, о прошлом погрустив,
   Повспоминали детство... Вы бы,
   
   Подругу встретив, тоже с ней,
   Все улетевшее былое
   Изворошили б, давних дней,
   Забыв печальное и злое,
   
   Хотели б доброе вернуть...
   Ну, вот Усть-Ламенка... С родными
   Спокойно обсудила путь
   К моей с Семеном жизни... С ними
   
   Я откровенна до конца.
   И обо мне им все известно.
   В общеньи с ними хитреца
   Не помогает. Только честно
   
   Привыкла с ними обсуждать
   Моей судьбы перипетиии...
   Мне, знают, млжно доверять.
   Они, наивные, простые,
   
   Но мудрые – отец и мать...
   Все о Семене рассказала
   И о семье его.... Понять,
   Наверно, можно слишком мало
   
   
   Лишь по рассказам... Но они
   Решили: значит, мне виднее...
   -- Совет вам да любовь! Храни
   Семью, Тамара, ведь над нею
   
   Божественная благодать! --
   И бабушка моя, Матрена
   Благословила... Начинать
   Могу супругою Семена
   
   Судьбу, на счастье уповать...
   -- Спасибо за благословенье...
   -- Подарок к свадьбе передать –
   Не знаем, подойдет ли Сене?...--
   
   Ондатровую шапку мне
   Они вручили для Семена...
   И покатился по стране,
   Везя к столице неуклонно
   
   Меня в купейном «Сибиряк»...
   Встречали Мухаммед с Семеном...
   -- Да что с тобой? Хромаешь так... –
   Переглянулись... И с поклном
   
   Мои вещички разобрав,
   От обсужденья отвлекали...
   Семен был по-мужицки прав:
   Они меня оберегали
   
   От всякой боли... Все равно
   Дознаюсь, что случилось с парнем.
   И боль и радость суждено
   Делить с ним... В зоне «Д» шикарней
   
   Дворцовых княжеских палат
   Мне показалась комнатенка...
   Учтиво наш сирийский брат
   Покинул нас. Устроен тонко...
   
   Мечталось: церемониал
   Вхождения в судьбу супруги
   Воспоминаньем вдохновлял
   Всю жизнь бы после... Буги-вуги
   
   Здесь не удастся поплясать,
   Но места для хороших песен
   Достаточно... Хотим позвать
   Немногих, чтобы круг был тесен,
   
   Но чтобы в том кругу душа
   Спокойной радостью дышала –
   И упованьями теша,
   Надежды на добро внушала
   
   Студенческая жизнь и мне
   И этому простому парню,
   В глаза друг другу в тишине
   Глядим пытливо и угарно:
   
   Как все получится у нас?
   Никто заранее ответа
   Пока не ведает сейчас.
   Пусть многая продлится лета
   
   Любовь, которая живет
   В душе моей, в душе Семена...
   Пусть он немного подождет –
   Любовь друг к другу неуклонно
   
   Нас продолжает приближать.
   Судьба ясна: нам друг от друга
   Не отойти, не убежать,
   Из нежных рук стального круга
   
   Я вырываться не хочу...
   Предсвадебная суматоха:
   С Семеном в стройотряд лечу,
   Знакомлюсь с немцами... Неплохо
   
   На их общаюсь языке –
   Не зря Раиса муштровала...
   Стоят теплицы на песке...
   Вот здесь-то наконец узнала,
   
   Как «благоверный» захромал...
   Тот блок мог ногу парню в щепки
   Перемолоть... Не совладал.
   Видать, у йогов кости крепки...
   
   Мы пригласили на банкет
   Двух славных немцев: Ханнелоре –
   И Манфреда... Отказа нет...
   Семен хромает меньше... Вскоре,
   
   Как раз до свадьбы, вообще,
   Надеюсь, заживет колено...
   Уроком будет не вотще:
   Не станет так самозабвенно,
   
   Азартно вкалывать... Ну, вот...
   Денек моральных испытаний
   Настал... Подъем! Труба зовет
   С Семеном нас на «поле брани»...
   
   Мы режем помидоры в таз
   И плачем весело – от лука...
   Ах, только бы и после нас
   Лишь эта вкусная докука
   
   И доводила бы до слез...
   Чтоб счастье нам сияло пылко...
   -- Бегу – прическа... –
    Мне вопрос:
   -- Где шпильки?
    -- Ничего о шпильках
   
   
   Не знала... Девушки в долгу
   Я не останусь, свадьба нынче!
   -- Ну, ежели найти смогу...
   Девчата, шпильки! -- Звонким кличем
   
   Всех побудили подсобрать,
   Какие у кого остались...
   -- Теперь-то справимся на «пять» --
   -- Да ты принцесса! –
    Удивлялись
   
   Моей прическе Мухаммед –
   Уже в костюме, «при параде»...
   Вот и Семен уже одет...
   К рабашке жениховства ради
   
   Ему булавочкой жабо
   Я прикрепила кружевное...
   -- А может галстук бы?...
    -- Слабо
   Моднючим выглядеть? Со мною
   
   Будь принцем, раз принцесса я...
   Вздохнв, с жабо он примирился...
   -- Свидетельница где моя,
   Где Ханнелоре? – Изменился
   
   Жених в лице: уже пора,
   А немцев нет...
    -- Ну, Мухаммедка,
   Кого-нибудь иши...
    -- Урв!
   Вот, абитурная соседка
   
   Свидетельница, Тоня...
    -- Все! --
   Выходим за порог –
    И «волга»
   Притормозила колесо
   У ног, а думали, что долго
   
   Придется экипажи ждать...
   -- А кто же будет экипажи,
   Как должно, к свадьбе украшать?
   -- А это вы должны...
    -- Но даже
   
   Нет лент не имеется... –
    Шофер
   Добыл с усмешкой свой запасец,
   Вмиг ленты растянул –
    Востер!
   Смастрячил вмиг лихой пиарец...
   
   Нас с Тоней посадил к себе,
   Парнишек – во вторую «волгу» --
   И мы помчались по Москве...
   Нам до дворца довольно долго
   
   Пришлось столицею катить.
   И это тоже радость: прежде
   В автобусе с подземкой плыть
   Нам доставалось... Я в надежде,
   
   Что будет, будет и у нам
   Когда-ниюудь своя машина,
   Моторный и лихой Пегас.
   При отныне есть мужчина,
   
   Добытчик, рыцарь, финансист
   Семейного благополучья...
   Он угловат и не речист,
   Он простоват, что даже лучше...
   
   Ну, вот и свадебный дворец...
   -- Приехали...
    -- Не опоздали? –
   Здесь и вступают под венец...
   В былые времена едва ли
   
   Мне удалось бы вообще
   За иудея выйти замуж,
   Но изменился ход вещей...
   -- Вам предлагаю руку...
    -- Сам уж
   
   Не в состоянии ходить?
   -- Не в состоянии отныне...
   -- А будешь ли меня любить
   Лет через двадцать?
    -- В магазине,
   
   Увы, любовь не продают...
   Надеюсь, мы ее сумеем
   Сберечь...
    -- Ну, ладно, нас зовут...
   Стоим пред здешним Гименеем
   
   В обличье дамы... Нам она
   Серьезно проповедь читает,
   Что должен он, что я должна –
   И обменяться приглашает
   
   Нас кольцами... Весь ритуал
   Недолог: в книге подписали,
   Фотограф блицами сверкал,
   Нам «горько» в первый раз сказали –
   
   Выходим – и уже другим
   Играют в зале Мендельсона...
   А мы уже супруги с ним...
   Супруги! Я – жена Семена!
   
   Мы покатили по Москве
   В обратный путь в одной машине
   С Семеном... Нежно на виске –
   Прикосновенье губ... Отныне
   
   Я – мужняя жена... Семен –
   Не просто парень из общаги,
   Не просто однокурсник... Он --
   Мой повелитель... Обещали
   
   Мы оба сохранить любовь...
   Мы поклялись! Как долго в силе
   Обеты? Неужели вновь
   Помчусь однажды по России
   
   С другим мужчиной? Не хочу!
   Ведь я же поклялась Семену,
   Ему всю душу посвящу
   И всю судьбу -- и благосклонно
   
   Судьба за верность наградит...
   И вот меня с моим мужчиной –
   Он озабоченный сидит --
   Везут к моей судьбе машиной...
   
   Слегка кружится голова –
   (Шампанское полусухое?) –
   И улыбается Москва –
   Она не в первый раз такое
   
   Зрит молодое торжество...
   И москвичей родные лица
   Обращены на нас... Родство
   У нас стобой, моя столица...
   
   А в зоне «Д» -- ажиотаж...
   Внизу бабульки поздравляют.
   Взлетаем на седьмой этаж...
   А здесь нас немцы ожидают.
   
   Они в подарок принесли
   Вьетнамскую с резьбой тарелку...
   -- Спасибо, Манфред, что пришли,
   Мы забираемся в светелку,
   
   Пируем – есть большой салат,
   Выслцшиваем пожеланья...
   Уходят гости.... Весь расклад
   Свершился бракосочетанья...
   
   До вечера еще полдня –
   И неминуемы визиты...
   Их нет желанья у меня
   Описывать… Но и забыты
   
   Не будут парни, что пришли
   Пождравить нас, молодоженов…
   Тот день мы в стрессах провели –
   Судьба пытала изощренно.
   
   Осталось только в Черновцах
   Поставить в протоколе «птицу»…
   Мы мчим в Быково на рысях…
   Пред тем, как милую столицу
   
   Покинули, еще в кино
   На «Ватерлоо» побывали…
   Нам не понравилос оно…
   Перед сеансом попивали –
   
   Семен – в кофейном свитерке –
   Я привезла ему в подарок,
   В кофтенке светлой я… В руке
   Стакан горячий… Цветом ярок,
   
   Густой сладчайший шоколад –
   Привычное для нас какао…
   Мы в Черновцах. И город рад.
   Родня Семена предрекала
   
   Счастливое житье-бытье –
   Здесь наша свадьба завершалась…
   Душа светлела… Так мое
   Образованье пролжалось…
   
   Поэма девятая. Зона «Д»
   
   В дорогу нам дала свекровь
   Эмалированную миску
   С котлетами... ЕЕ любовь –
   Конкретна: накормить сынишку
   
   С невесткой, а уже потом
   Им натавленья, поученья
   Давать... Свистящий, как питон,
   По рельсам поезд, назначенье
   
   В столицу помня, полз и полз...
   В купе две пары. Муж на верхней –
   В шавасане – одной из поз
   Для расслабленья – спит... Хоть меркни
   
   Свет над лицом, а хоть гори –
   Он расслабленно засыпает
   По-йоговски на «раз, два, три»...
   Вагон прыжками щкандыбает,
   
   Подскакивает – Сенька спит...
   Нос вымыт – не нужна подушка.
   Он не храпит и не сопит...
   Зато не спит его подружка...
   
   Внизу за столиком сижу
   Вся в размышлениях о жизни.
   На мой остывший чай гляжу.
   В дегтярной непрозрачной жиже
   
   Намек на будущее? Нет.
   Барометр веры встал на «Ясно»!
   И Венцимеровский дуэт,
   Наш с Сенькой, будет жить прекрасно...
   
   -- Красивый волос у тебя, --
   Негромко говорит соседка... --
   Свекровь учила: не терпя
   Таких похвал с приправой едкой,
   
   В кармане фигушку держать
   От сглаза черного и порчи...
   Не станет фига обижать
   Хороших, злых загонит в корчи...
   
   В карманах «олимпийских» брюк –
   Подарок душки-Автандила –
   Из двух сворачиваю рук
   Две дули... Пусть бы защитила
   
   Нас мамы Сениной любовь
   От всех, какие есть, напастей...
   Нам хочет милая свекровь,
   Конечно, радостей и счастья...
   
   Нагруженные, как ослы,
   Мы выгребаем из вокзала...
   Мои-то силушки малы,
   Все – на Семене... Ох, немало
   
   Всего в дорогу дали нам,
   Гуцульскую включая трайсту –
   Мешок с антоновкой... Рукам
   Чужого парня – оный касту
   
   По форме судя, представлял
   СС-отряда из мехмата, --
   Семен бестрепетно отдал
   Часть груза, так, как если б брата,
   
   Увидел в пестрой толчее –
   И тот, вцепился, не колеблясь
   В мешки с натугой на челе –
   И заволок их нам в троллейбус...
   
   Тот до высотки покатил...
   Здесь перебежками носили
   До лифта вещи... Проглотил
   Нас лифт с вещами... Дальше силы
   
   Иссякли поностью. Семен
   Свалился в кожаное кресло,
   Что в холле, отдыхает он...
   А я во все углы полезла,
   
   Помыла стены и окно,
   Кровати, душ и туалетик.
   Ведь здесь нам с Сенькой суждено
   Жить... Прежде, может, кто из этих
   
   Здесь обитал, кто передать
   Мог через грязь свою заразу...
   Все перемыла, чтоб создать
   И чистотой барьеры сглазу...
   
   Я из деревни привезла
   Шаль-плед от бабушки, от Домны...
   Она расправленной легла
   На Сенькину кровать... Так дом мы
   
   Украсить чем-нибудь хотим.
   И коврик привезла на стенку...
   (Жаль, нету никаких картин) –
   Ну, вот теперь попросим Сеньку
   
   Свой зад от кресла оторвать –
   Для коврика забить гвоздочки...
   -- Уютно, правда?
    -- Что скрывать –
   Мне повезло с тобой!
    -- Цветочки
   
   Поставить в вазу – и тогда –
   У нас прекрасная квартира...
   Да погоди, не лезь сюда...
   Другого нет ориентира?
   
   Ну, возбудился – дикий зверь...
   Боюсь, что разорвет девчонку.
   Давай, я хоть закрою дверь...
   А сквозь стеклянную филенку
   
   Входящим видно все равно...
   -- И пусть! А мне какое дело?
   Я этого хотел давно...
   -- Приспичило?
    -- Считай, приспело...
   
   Однажды вновь «проснулся зверь».
   Замок защелкнуть мы забыли –
   И горделиво входят в дверь
   Гришуня с Нинкой, кои жили
   
   Не здесь, а в ДАС’e. Вход друзей,
   Их взгляд, буквально ошалелый,
   Семена воскуражил злей...
   Краснеет Нинка, Гришка – белый...
   
   И пусть. Я дома. Здесь могу
   Творить любое, что взбредется,
   Душе влюбленной и мозгу
   Восторгом нежным отдается...
   
   Сосед – курчавый эфиоп
   Аяльнех -- да еще -- Мулату...
   Порой в его высокий лоб
   Приходят рифмы... То закату
   
   Строфу Аяльнех посвятит,
   То Пушкина попереводит...
   Он горд, что Пушкин – (так твердит) –
   Их тоже, эфиопский, вроде...
   
   -- Я, – о себе сказал, – второй
   За Пушкиным в моей отчизне...
   Аяльнех – бунтовщик. Порой
   Меня просил – во имя жизни –
   
   На «стремя» стать – и не пускать
   Определенных эфиопов.
   Должна я эдаким сказать:
   Аяльнех, мол ушел... Похлопав
   
   Глазами, прочь пойдут... Темно
   В соседской келье у Мулату
   И тихо... Там людей полно...
   Семену доверял, как брату,
   
   Мне – по соседски, как сестре...
   Порой захаживал в «Березку»
   И угощал «Шато Дюпре»...
   Семен стыдит, вгоняя в слезку –
   
   Приходится и мне в отказ...
   Идти... А эфиоп стремится
   Порадовать хоть чем-то нас...
   Семену бритва пригодится:
   
   Не что попало, а «Жиллет»,
   Удобная, с запасом лезвий,
   Мне – крем хороший... Наш сосед –
   Приятный парень и полезный...
   
   И мы Аяльнеху помочь
   Готовы... Часто помогали...
   А только наступает ночь –
   То наступает время Гали.
   
   На ней мохеровый халат...
   Сосед не рад тому халату...
   -- Ну, как ее послать назад
   Повежливей? – спросил Мулату...
   
   И, видно, ни один резон
   Не брал восторженную Галю...
   -- А ежели,-- спросил Семен, --
   Я эту Галю напугаю?
   
   Сосед показывает: нет...
   Я вижу, от соседа Галя
   В халате топает чуть свет, --
   Никто не видит, полагая:
   
   Все крепко спят в соседстве в шесть –
   Вокруг взирает Галя томно...
   Пришла нерадостная весть,
   Что умерла бабуля Домна.
   
   Я долго плакала по ней.
   Последний раз в девятом классе
   Визит в Шипицино моей
   Бабуле нанесла... По трассе
   
   Могла б на «козлике» примчать,
   Пока была корреспонденткой...
   Теперь лишь слезы проливать
   По бабушке могу, что редкой
   
   Была возвышенной души
   И многому меня учила
   По жизни... Боль мою глуши,
   Семен, твоей любовной силой...
   
   Меня Аяльнех насмешил.
   Сосед за постирушку взялся,
   Цветное с белым замочил –
   По-русски матерно ругался,
   
   Плачевный видя результат...
   Мат был культурного пошиба:
   -- Ну, твою мамочку!... Подряд
   Три раза повторяет, ибо
   
   Теперь выбрасывай... Носить
   Пестро покрашеные вещи
   Не станешь...
    -- Мог бы попросить,
   Я постирала бы...
    Похлеще
   
   Была история со мной...
   Семен частенько на учебу
   Шел часом раньше... И порой
   Не надевал кольцо. И чтобы
   
   Все знали, что Семен женат,
   Кольцо я позже привозила...
   -- Вот то-то, бледнолицый брат,
   Носи, уж коль тебя женила... –
   
   И в этот заполошный день
   Я привезла кольцо Семену –
   И уронила... Словно тень
   Всю жизнь мне омрачила... Звону
   
   От на пол павшего кольца,
   Как в поле от буренок стада.
   Ушла вся радость от лица...
   -- Как получилась-то досада?
   
   -- Сдала пальтишко, номерок
   Хотела гардеробный сунуть
   Для сохраненья в кошелек...
   -- Искала?
    -- Не нашла...
    -- А плюнуть
   
   Не пробовала?
    -- Не шути:
   Я вижу черный знак в потере...
   Но, правда, женщины найти
   Пообещали...
    -- Ну, по вере
   
   Вернется точно к нам кольцо...
   Чуть досидев до перерыва,
   Мчу в гардероб... Мое лицо
   Одной надеждой только живо...
   
   -- Порадуйся, кольцо нашлось...
   -- Как будто с плеч гора свалилась...
   Там, в звездах что-то вновь сошлось...
   Спасибо, женщины, за милость
   
   Господню, что пришла чрез вас...
   Потом с коробкой «пьяной вишни»
   Явилась вновь в подвал...
    -- Отказ
   Не принимается... Так вышли
   
   Из первой знаковой беды...
   Она была предупрежденьем
   Сиявшей над судьбой звезды,
   Что следует с особым рвеньем
   
   Счастливую семью хранить...
   Второй урок, что есть в столице
   Простые души, кто любить
   Не разучился и сторицей
   
   Да будут вознаграждены
   За возвращение колечка...
   -- Надень, пожалуйста! Должны
   Коль вместе наши два сердечка,
   
   Всегда колечки надевать... --
   Кучборская... Живое чудо.
   Не повторить, не передать,
   Чудесный голос не забуду...
   
   Теперь нас Селезнев в истмат
   Ввергает после диамата,
   Марксистский формирут взгляд
   На прошлое... Тяжеловата
   
   Мне экономика притом,
   Что нам ее дает Рамирес.
   В ней и в самой-то не поймем
   Ни слова, так еще и минус –
   
   Произношение его:
   Вещает нечленораздельно,
   С акцентом жутким... Ничего,
   С бутылкой разберем, похмельно.
   
   Ведь нам уже не занимать
   Усидчивости и привычки,
   Все, разобравшись, понимать...
   Кастрюля, сковородка, спички –
   
   Есть кухонька на этаже.
   И я вступаю в роль стряпухи.
   Известно каждому уже:
   Путь к сердцу мужа... Только б мухи
   
   Не опускались на блины,
   А так – мой первый блин – не комом:
   Тонки, округлы и вкусны –
   И комнатка нам стала домом...
   
   А у Аяльнеха дружок
   Завелся: русский, Сашка Ренжин.
   В отличие от нас, Сашок
   С Аяльнехом болтает тем же,
   
   Что и Аялнех, языком,
   Сашок потомок генеральский,
   Приходит в наш высокий дом,
   Чтоб лучше выучить амхарский.
   
   А учится он в ВИИЯ.
   К Аяльнеху не ходит в форме...
   Однажды увидала я:
   Закутан в марлю он:
    -- Все в норме:
   
   Национальный балахон
   Мне дал померять, эфиопский,
   Аяльнех...
    -- Не снимай... Семен
   Пусть тоже поглядит...
    -- Таковский
   
   Наряд спасает от жары...
   -- Наташка, щелкни «эфиопа»!
   -- В два счета! Не хухры-мухры
   Ну, два прихлопа, три притопа –
   
   Чего нибудь изобрази!..
   Отлично... Снимки будут завтра...
   И точно – дело на мази.
   Сашок весь в марле...
    Так, внезапно
   
   Кравчук Наташка вдруг вошла
   В мирок мой тесный светлой нотой.
   Наташка многое могла
   И делала для всех с охотой:
   
   Накручивала бигуди –
   В салоне красоты у мамы
   Училась..
    -- Ой!
    -- Да не гуди --
   Не будет больно!
    -- Ой!
    -- Полдня мы
   
   Накрутку выдержим... Терпеж!
   Зато всех поразим фасоном...
   Ты с иностранкою живешь?
   Уютно здесь...
    -- Да нет, с Семеном...
   
   А Сашка Ренжин колдовал
   На кухне над амхарским блюдом –
   И нас с Наташкой угощал..
   -- Спасибо, Саша... Мы не будем...
   
   -- Не бойтесь – это я варил
   По гигиене – все в порядке...
   -- Посмотрим, что ты сотворил..
   -- Как вкусно! --
    С Сашкой переглядки
   
   Наталья страстные ведет...
   Боюсь, ей ничего не светит...
   Среди тех благ, что нам дает
   Высотка, это всяк отметит --
   
   Что нынче рядом стадион.
   И нет нужды вставать до света,
   Внезапно обрывая сон...
   А нынче пять минут – и это
   
   Сооружение уже
   Готово дать заряд здоровья!
   То мчу, клонясь на вираже,
   То прыгаю... Сибирской кровью
   
   Накачиваю русла жил.
   Движенье дарит мне отраду...
   Когда курс по лыжне кружил,
   Во вдохновенье – доупаду
   
   Набегаюсь... Потом лечу
   На Моховую, то к Кучборской,
   То к Новосельцевой... Учу
   Ответственно, чтоб перед зоркой
   
   Профессоршей не пасовать...
   Позднее к нам свекровь с золовкой
   Приехали погостевать...
   Мы с тетей Женею и с Софкой
   
   В студенческий наш дом пришли.
   Аяльнех в марлю был укутан.
   Тотчас экзотику могли
   Увидеть наши гости... Тут он
   
   Поздравить с праздником пришел
   Национальным эфиопским...
   Короче говоря – прикол...
   На как-то все, привычкам жлобским
   
   Не потакая, без обид
   И варварства, вполне пристойно
   Соседа приняли визит
   И пообщались с ним достойно.
   
   Столовский тетя Женя суп
   Забраковала: несъедобный.
   Ночлег... Каморки нашей куб
   Для гостеванья неудобный.
   
   Семен, конечно, на полу,
   Свекровь с золовкой на кровати,
   Напротив – запахнув полу,
   Я на другой – в одном халате.
   
   -- Ну что, как спали-то?
    -- Мерси!
   Почти как дома, только лучше...
   -- Москву посмотрим из такси. --
   Москва! Что интересней, круче?
   
   Потом пошли по ней пешком,
   Заглядывая в магазины.
   В Москве еще тепло... Свистком
   Сигналит нам – вокруг – машины
   
   Веселый милиционер,
   Подмаивая нас рукою...
   Идем, как в трансе, на манер
   Лунатиков, почти собою
   
   И не владея... За спиной
   «Ударник»... Как прошли всю площадь,
   Не представляю... Постовой
   Штрафует нас... Отнюдь не ропщет
   
   Свекровь, целковый отдает:
   -- Хотите рубль? Получите!
   -- Теперь по-быстрому вперед,
   Среди потока не торчите!
   
   Полюбовались на Москву,
   На Кремль с разводом караула...
   У Сенькиной сестры в мозгу,
   Как и у многих, чуть замкнуло –
   
   На университетский шпиль
   Девчонка тоже накололась.
   Ей нравился московский стиль,
   Московский говор... Тихий голос
   
   Ее восторги выражал...
   Мы и на ярмарках бывали...
   Журфак родных очаровал,
   Когда обратно провожали,
   
   В буфете МГУ «на все»
   Мы из Марокко апельсины
   Купили – в золотой красе –
   Напоминанием о сыне.
   
   Понятно было, что опять
   Позднее встретим здесь золовку...
   Приедет, точно, поступать...
   Что ж, пусть Господь направит Софку...
   
   Высотка... Вожделенный рай...
   Здесь все для жизни небогатой.
   Есть магазины – выбирай
   Продукты, сам на кухне стряпай.
   
   Есть почта, телефонный центр,
   Есть парикмахерская – бысто
   Для торжества – всего за цент
   Причешут, как жену министра.
   
   Кино, и театральный зал...
   Театр Розовского однажды
   Здесь, рядом с нами выступал...
   Конечно мы пошли – и каждый
   
   Стремился на него попасть...
   Нам повезло – мы с Сенькой в зале.
   Искусства пламенная власть –
   Мы дань восторга ей отдали...
   
   А вообще-то все у нас
   Семестр медовый продолжался.
   Подкарауливал экстаз
   Нас в душе... Сладко возбуждался
   
   Мой муж под струями «дождя»,
   Так вдохновенно восхищался,
   Так целовал, душой светя,
   Наш брак любовью освящался...
   
   Я тоже нежности полна
   К нему – и тянет прислониться
   Прямая Сенькина спина...
   Исчезла всякая граница
   
   Меж им и мною... Новый год...
   Хотим с друзьями пообщаться
   Немецкими... Звонит, зовет
   Семен... Приехали... Дичатся...
   
   Друг друга Ханнелоре Брунн
   И Манфред Круг... Их отчужденье
   Чуть озадачило... Канун --
   Положено считать – вхожденья
   
   Вверху зодиакальных звезд
   В неведомое сочетанье
   Поднимем под сердечный тост
   Бокалы... Это возлиянье
   
   Да будет жертвенным, неся
   В году, что к нам летит с востока,
   Прибавку радости... Не вся
   Пока досталась нам, пусть столько,
   
   Прибудет, сколько суждено...
   А сессия пришла нежданно.
   Без приключений все сдано...
   Под утро мне однажды рано
   
   Увиделся престранный сон...
   Стою на берегу высоком...
   (Там непонятно, где Семен...)
   Вокруг, куда не кинешь оком
   
   Бушует море – и валы
   Крутые, точно в детской книжке,
   Какой-то ласковой воды
   Со мной играют, как детишки.
   
   Вдруг налетевшая волна
   В раскрытую мою ладошку,
   Особой нежности полна,
   Смешную бросила рыбешку...
   
   Рыбешка округляет рот,
   Как будто что сказать мне хочет...
   Да кто у рыб что разберет?
   А Райка Скоркина хохочет:
   
   -- Ты, Муха, -- к бабке не ходи –
   Словила от Семена «рыбку»
   -- Ты так со мною не шути,
   Раиса, разыгралась шибко... --
   
   Сон вскоре напрочь был забыт.
   В «ТУ», что везет нас в Толмачево,
   Меня, естественно, тошнит,
   Что для меня отнюдь не ново:
   
   Я плохо выношу полет...
   Но оттошнило, долетели...
   Такси холодное везет
   Нас к Тете Тасе...
    От метели
   
   Ночь точно сахарная вся...
   -- Да, я такого снегопада
   Не видел в жизни... –
    Кисея
   От жадного скрывает взгляды
   
   «Хрущевский» Ленинский район,
   Мост коммунальный и развязку
   На Большевистскую... На сон
   Похож Новосибирск, на сказку...
   
   От коммунального моста
   По скольской трассе до Жемчужной
   Минут наверное полста
   Потратили – и там, где нужно,
   
   У дома номер шестдесят,
   Что во дворе, остановились.
   Снега лохматые висят.
   Из «волги» выйдя, завалились
   
   Холодной ватой... На плечах,
   На головах – «гнездо», лепешка.
   Ледок тончайший на глазах...
   Охлопывались у порожка –
   
   И к тете Тасе на этаж,
   Внеся с собой в ее квартиру
   Нешуточный ажиотаж...
   -- Привет наш городу и миру
   
   Шлет славный стольный град Москва!...
   Поручкались, пообнимались...
   Друг друга оглядев сперва,
   Семен и тетка примерялись
   
   Друг к другу мягко, не спеша...
   Ледок меж ними таял, таял.
   У тетки добрая душа,
   А вид – суровый, ведь измаял
   
   Беднягу лагерь – от тюрьмы,
   Да от сумы... Чаек с вареньем
   Всех сблизил... Подустали мы...
   И впали в умиротворенье
   
   Ночлега... Чистая постель
   И раскаленный радиатор
   Сильней, чем стужа и метель.
   Я нежности полна и рада:
   
   Роднит с Семеном все сильней,
   Что принимаем в клан сибирский
   Простецкий парень, от корней
   Волос и до ногтей мне близкий...
   
   У тети Таси выходной...
   Сперва автобусом до центра
   Везет нас... После час-другой
   В трамвае колесим бесцельно,
   
   А цель известна ей одной...
   Трамвай – заправский морозильник.
   В нем мало радости зимой
   Перемещаться... Столько зимних
   
   Здесь впечатлений получил
   Южанин Сенька – под завязку!
   Ведь в Черновцах, где прежде жил,
   В сорокаградусный, как в сказку,
   
   Мороз не верит местный люд...
   А вот они, все сорок, нате...
   Звоним... Застолье... Там нас ждут.
   Сюрприз: ведь мы у Маши в хате,
   
   Моей двоюродной сестры.
   Ее призванье – повариха.
   Известно: толстые – добры,
   Она – добрейшая моржиха.
   
   Айвазов Вова – Машин муж,
   Олег с Людмилою – потомки
   От первого супруга – стуж
   И глада не страшась, потемки
   
   Семью Марии не страшат
   Ни революции и бунты.
   Мария для своих ребят
   В лепешку расшибется, будто
   
   Те несмышленыши... Еще
   В семье есть Аська, несмышленыш,
   Дочь Маши с Вовой... Восхищен
   Семен девчонкой...
    -- Познакомишь,
   
   Мария с дочкой? –
    Та сама
   Тотчас отрекомедовалась,
   Потребовав:
    -- Манюня, ма,
   Пойдем кормить! –
    Я догадалась:
   
   -- Неужто грудью? До сих пор?
   -- А что? От Маши не убудет.
   Пусть кушает дитя...—
    Востер
   Володя... Ну, да кто осудит.
   
   Семья – их замкнутый мирок.
   Айвазов – из Азербайджана.
   Здесь отслужил армейский срок.
   Красавца горного нежданно
   
   Пленила сибирячка... Власть
   Любви всесильна над сердцами.
   Здесь шоферит Володя всласть,
   С сибирскими сроднившись, с нами...
   
   Судьба на выдумки хитра –
   Смешает судьбы точно карты...
   А нам – в Усть-Ламенку пора –
   -- Подать сюда электронарты!
   
   На двести пятом – до Чанов,
   А там – по выстывшей грунтовке
   До Венгерова... Стало вновь
   Тошнить... Бензин моей головке
   
   Противным запахом вредит?
   Диспетчер в будке:
    -- Отдыхайте.
   Ушел автобус. – Здесь сердит
   Мороз особо... К тете Кате,
   
   Что возле озера живет,
   Не близко. Всяк окоченет,
   Пока пешком туда дойдет...
   -- Пошли в столовую. Согреет
   
   Оладий порция с чайком... --
   Устроились, взялтсь за вилки...
   П кто в сторонке стал торчком
   И ждет покуда мы, мурзилки,
   
   Свои оладьи доедим?
   Конечно, это тетя Катя!
   Увидела – и вот – летим
   Мы с ней вперед, раскрыв объятья.
   
   Вот с кем Семену задружить:
   Она в стихах отменный дока
   Хоть удосужилась прожить
   Всю жизнь так далеко-далеко
   
   От филармоний и столиц...
   Но есть в селе библиотека.
   И среди рож и просто лиц
   Сияют лики, сущность века,
   
   Сумевшие полней постичь
   Вне суеты и многолюдья...
   Учтите, Леонид Ильич:
   Пророки, мудрецы и судьи
   
   В России не перевелись...
   Я до Усть-Ламенки рыгала,
   Но дотерпела... Дождались
   Мои нас с Сенькой... Отдыхала...
   
   Общалась с Валькой. Ей Семен
   Показывал, рисуясь, йогу...
   Обратный путь рыгала... Он
   Все ж завершился, Слава Богу –
   
   Мы вновь в высоточке, в Москве...
   Тревожит тошнота... Проблема
   Лежит, возможно, в голове,
   А может – в... Но это тема
   
   Уже для будущей главы...
   Мы развлеклись и возвратились.
   Огни и запахи Москвы
   На нас масштабно накатились...
   
   Поэма десятая. Подзалетела...
   
   Голос Левитана: Говорит Москва... Работают все радиостанции Советского Союза и Центральное телевидени... Передаем сообщение Тасс. Сегодня... в Советском Союзе... на космическом корабле... впервые в мире... подзалетела женщина-космонавт.
   Женщина-космонавт впервые чувствует себя хорошо.
    Хроника космического залета.
    В беседе с корреспондентом радио женщина-космонавт сообщила о том, что первые пятнадцать минут залета были прекрасны...
   
    Фирменная шутка Семена Венцимерова
   
   Едва вернулись в зону «Д» --
   (Похоже, я подзалетела) --
   Чтоб отвести глаза беде,
   Пошла к врачу – такое дело
   
   Нельзя оставить на потом.
   До поликлиники два шага.
   Высотка – наш московский дом –
   Не только классная общага.
   
   Здесь магазины, ателье,
   Здесь кинозалы и аптека...
   На тысячи советских лье
   Здесь только – все для человека.
   
   Так, словно наступил уже,
   Давно обещанный Никиткой,
   Здесь, на отдельном рубеже,
   Не стопроцентный, в чем-то – жидкий,
   
   Но все же – коммунизм. Иду
   В амбулаторию высотки.
   С волнением приема жду
   На лавке возле загородки,
   
   Где принмают только нас,
   Подзалевших... Слишком долог
   Обычно ожиданья час...
   Нельзя быстрее, гинеколог?
   
   На лавске стопкою лежат
   Изрядно старые газеты.
   Не, почитаю все подряд.
   Какие в них найду сюжеты?
   
   В году минувшем. В сентябре
   Был бунт в тюрьме заокеанской
   В какой-то Аттике... В добре
   Едва ли кто американский
   
   Способен уличить спецназ
   Перестреляли кучу зеков.
   Так то у них... А как у нас?
   Здесь вообще за человеков
   
   Их не считали никогда
   И миллионами в отходы
   Пускали.. Не страна – беда.
   Не только в сталинские годы,
   
   Но при Хрущеве и сейчас
   Плюют на право человека
   Быль человеком. Здесь для нас,
   В высотке – почта и аптека,
   
   А в лагерях – глухой барак, --
   Рассказывала тетя Тася...
   Еще что пишут? Значит так....
   Похоже, цензор размечтался,
   
   Дав ход заметке. В октябре
   У них во Флориде открылся
   «Диснеев мир» -- рай детворе...
   Вот мой бы малый очутился
   
   В том мире, тоже был бы рад...
   Ноябрь... Десант американский
   Примарсианился... Подряд
   Все о стране заокеанской.
   
   Обидно – есть ли что у нас?
   Неужто все гнилье, поганки?
   Вот, правда, зацепился глаз:
   Премьера – «Гамлет» на Таганке.
   
   Любимов Юрий – режиссер,
   В заглавной роли сам Высоцкий.
   Шедевр – и неуместен спор...
   А от заметочки неброской
   
   Обидой веет: космолет
   При высадке на Марс разбился
   Советский... Просто зло берет:
   «Маринер-9» опустился,
   
   Как должно, нашему – кранты...
   А в школах Лондона отныне,
   Пусть даже провинился ты,
   Пришлось забыть о хворостине –
   
   Не будут розгами вгонять
   Ученость в задницу, как прежде...
   Быть может, и у нас менять
   Пора уклад? Поверь надежде,
   
   Пошире губы раскатай...
   Но всюду в мире перемены.
   Маоцзедуновский Китай
   Вошел в ооновские стены
   
   И вытеснил оттоль Тайвань.
   За что Китай давно боролся...
   Вот новость посвежее, глянь,
   Январская... За жизнь боролся
   
   В высоком небе самолет,
   Но все же сверзился на земля
   С десятитысячных высот.
   Читаю и как знаку внемлю,
   
   Что мне Всевышним явно дан:
   Живой осталась югославка,
   Чье имя – Весна... Тайна тайн
   Открылась мне и даже лавка
   
   Вмиг словно мягче стала вдруг,
   И будто даже посветлело
   В миг озарения вокруг:
   Мне предназначенное дело
   
   Свершу успешно – и живой
   Сама останусь в результате
   И выживет сыночек мой...
   А вот и приглашают, кстати...
   
   -- Фамилия?... Твой факультет?
   Рожала прежде?
    -- Не рожала...
   -- Курс?
    -- Третий...
    -- Сколько полных лет?
   -- Мне? Двадцать три...
    -- Уже немало...
   
   Предполагала встретить здесь
   Врачиху из интеллигентных
   А у нее другой замес:
   Из фронтовичек монументных
   
   Скорей всего была она,
   Из деревенских акушерок.
   Немолода, седа, сильна,
   Недружелюбна... Этажерок
   
   С приладами пугает вид...
   Я относилась с уваженьем
   К беременности, но глядит
   Она с полнейшим небреженьем:
   
   Мол, много залетевших вас...
   -- За ширму! Полезай на кресло.
   Жди. Покурю, приду сейчас... –
   Я раскоряченно залезла,
   
   Жду... Скоро бабка подошла...
   -- Ну, да, все верно. Три недели.
   -- Поступим как?
    -- Не поняла...
   -- Родить решила или... ---
    Еле
   
   Дошло...
    -- Конечно же родить!
   Врачиха будто засияла.
   -- Сюда придется приходить
   Еженедельно... Надавала
   
   Советов, как себя беречь,
   Как одеваться, как питаться,
   Чтоб и болезни не навлечь,,
   Не опуститься, не раздаться.
   
   Я сверх того еще взяла
   В читальне женские журналы.
   В них упражнения нашла,
   Их утром четко выполняла.
   
   Мне радостно и хорошо
   В моей особой ипостаси.
   Живот почти совсем еще
   Не замечаем, правда, в массе
   
   Есть приращенья, но они
   Не так объемны, как у Галки
   И Груньки... Глянь на них, сравни:
   Они уродливы и жалки.
   
   Но, правда, сильный токсикоз.
   О нем заранее врачиха
   Предупредила... Не вопрос.
   Коль нужно, порыгаем тихо.
   
   Я приспособилась хитро
   К физиологии натуры.
   Я утром еду на метро
   До остановки «Парк культуры»,
   
   Здесь на платформе нахожу
   Укрытую колонной урну,
   Рыгаю. Снова захожу
   В вагон – и следую культурно
   
   До станции, откуда мне
   Минут пяток до факультета.
   Учусь ответственно вполне
   И скидок не прошу на это
   
   Особенное статус кво,
   Все выполняю на отлично.
   Во мне родное существу
   Ведет себя вполне прилично.
   
   В ответ на музыку оно
   Меня ножонками колотит.
   Мне и щекотно и смешно –
   Толкается и колобродит.
   
   Растет, наверно, музыкант.
   Запомним, может быть и вправду
   Проявит к музыке талант...
   Все впереди. Еще за парту
   
   Не сев, как юный Моцарт, он
   Слагать симфонии возьмется.
   Папашка песенный, Семен,
   А это ведь передается.
   
   Раиса Скоркина меня
   Жалеет и бранит Семена:
   -- Что с девкой учудил, чухня! –
   Семестр несется окрыленно...
   
   Семен уже заправский йог,
   Стоит на голове и в «лотос»
   Садится со сплетеньем ног...
   Со мной – сама любовь и кротость.
   
   Мой организм не колбасит,
   Соленых огурцов не просит.
   Он кашкой манной будет сыт...
   Морковку со сметанкой носит
   
   Семен... Ее в охотку ем.
   Однажды Сенька делал йогу,
   Себя в запутанный совсем
   Сплел крендель... Тертую морковку
   
   Над Сенькой с аппетитом ем.
   И затошнило вдруг внезапно.
   И Сеньку забросало всем,
   Что съела...
    -- Напиталась справно!
   
   -- Прости...
    -- Да ладно, ерунда.
   Душ рядом, долго ли умыться?
   -- Все токсикоз мой...
    -- Вот беда,
   Так привязался, не отбиться...
   
   -- Праматерь Ева, согрешив,
   Всех женщин в мире на страданья
   Навечно обрекла, свершив
   Всевышнего предначертанья.
   
   Придется, значит, потерпеть.
   Со мною и тебе, любимый...
   -- К шестому сентября успеть
   Подарок был бы...
    -- Вместе с Димой
   
   Мы постараемся успеть...
   А если малость запоздаем...
   -- Я все равно от счастья петь
   На всю столицу буду!
    -- Знаем,
   
   Ты любишь нас...
    -- Тебя люблю,
   Люблю его, превыше жизни.
   Вот, пяточку его ловлю –
   Толкается... Я просто в шизе!
   
   -- Малыш наверно слышит нас...
   -- И даже понимает что-то
   По интонации... –
    Тотчас
   Малыш сильнее отчего-то
   
   Зашевелился изнутри...
   -- Он несомненно понимает –
   Заколотился, посмотри...
   -- Ну, пусть покуда отдыхает...
   
   А не похожа на дежу,
   Не видно отложений сальных.
   В просторном свитере хожу,
   Который поджарил Аяльнех...
   
   Нас практика еще ждала...
   Лопатников, наш мэтр тырпырный,
   Покуда я еще могла,
   Решил мне практику «пунктирной»,
   
   Вечерней сделать: я учусь
   С утра, потом в «Литературку»,
   В хозяйство Румера помчусь.
   Он на меня сперва вприщурку
   
   С сомнением в упор глядел.
   Но я в делах не оплошала.
   На письмах Румера отдел
   Сидел большой. Я их читала.
   
   Отдельно жалобы кладу
   На домуправа-недотепу,
   Отдельно тех, кто впал в беду,
   Те письма, в коих дядю Степу,
   
   Поздравить просят в юбилей.
   -- Не ошибаюсь ли, проверьте...
   -- Все верно. Ярлычок наклей
   С твоей ремаркой на конверте –
   
   И письма далее пойдут
   К другим. Те сочинят ответы.
   Которые людей найдут
   Хоть на другом краю планеты,
   
   Тех, что письмо прислали нам.
   Мы к ним с полнейшим уваженьем.... --
   И я к неброским ярлыкам
   Серьезно отношусь и с рвеньем.
   
   Редакция солидный дом
   Многоэтажный занимала.
   Напротив – рынок. То, что в нем,
   Мне лакомо, да денег мало.
   
   Семена как-то позвала,
   Он навестил «Литературку».
   Йог строен, крепок, как скала,
   Он вылепил себе фигурку –
   
   У всех лит-дам в глазах восторг.
   В отделе – бородатый парень --
   Живот на запад и восток...
   А Сенька йогою поджарен,
   
   Пластичен, гибок... Показать
   По просьбе дам готов охотно,
   В какие мог себя вязать
   Узлы... Выходим беззаботно.
   
   Через бульвар его веду
   На рынок...
    -- Правда, изобилье?
   Тускнеет мужа взгляд.
    -- Найду
   Вдруг кошелек, а в нем забыли
   
   Тысчонок несколько рублей,
   Тогда кормиться будем с рынка.
   Здесь цены жутки. –
    Резко злей
   Стал Сенька – и умолк. Заминка
   
   Продлилась долго. Милый йог
   Питаться лишь одной капустой
   На постном масле только мог.
   А мне без витаминов грустно.
   
   -- Ведь я – ты помнтшь? – не одна.
   Со мною вместе в этом теле.
   Наш мальчик... Я не голодна,
   Но мы черешен захотели,
   
   Клубнички... – Помрачнел Семен.
   Уж он и так, как мог, старался –
   И к нам неслись со всех сторон
   По рубли по почте в темпе вальса.
   
   В ответ на новости, что слал
   Семен по разным регионам
   С ВДНХ... Известным стал
   Заметочником. Нам с Семеном
   
   Хватало... На на рынок здесь
   Тные требуются суммы.
   Они, гляжу, у многих есть –
   На рынке давка... Думы, думы...
   
   Однажды Румер мне дает
   Ответственное порученье:
   В московскую больницу шлет,
   Где парень был на излеченье.
   
   У парня камни в мочевом
   Случились пузыре. Коллеги
   Так озабочены о нем,
   Что просят навестить. В «телеге»,
   
   Что прислана издалека,
   «»Литературка» -- символ веры.
   Берем бутылку коньяка,
   Корфет коробку...
    -- Чувство меры
   
   Зашкаливает, -- мне Семен... –
   Мы, дескать, не миллионеры.
   -- Пусть знает человек, что он
   Не одинок. Здесь чувство меры
   
   Неактуально. Мы вдвоем
   Поехали в больницу к парню.
   От земляков письмо везем,
   Гостинцы... Смотрит благодарно...
   
   -- Так что ответить землякам?
   -- Ответьте, что вниманьем тронут,
   А за визит – спасибо вам... –
   Мне практику зачли – и в омут
   
   Весенней сессии летим...
   А Райка-то, представьте, в «Правде»
   Практиковалась... Все хотим
   В центральный орган... Кукиш! Нам-де,
   
   Кто беспартийный от ворот,
   Дают здесь поворот – и ладно.
   Не больно и хотелось, вот!
   И вообще вполне прохладно
   
   К партийным отношусь делам.
   А Скоркину-то Рыбакова
   В ЦО пристроила, а там
   Раиса выглядит толково.
   
   Все силы сессия берет.
   Но я сдаю предметы четко.
   И Селезневу в свой черед
   Отбарабанила... Зачетка
   
   Украсилась еще одной
   Отличной за итог оценкой.
   Профессор строгий мил со мной.
   Экзамен завершился сценкой.
   
   На снимок мой лазурный взгляд
   Профессор бросил удивленный.
   -- На снимке вы?
    -- Пять лет назад...
   -- Вы дробненькая здесь... –
    В графленой
   
   Книжонке подпись начертал.
   -- Ступайте, милая... Успехов! –
   Автобус по Москве катал.
   Высотка, главный вход.... Подъехав,
   
   Здесь вышла... Розовый костюм
   На мне, высокая прическа.
   Иду, полна веселых дум.
   Я счастлива. В руке – зачетка.
   
   Светло в душе и голове.
   Я, видно, радостью светилась.
   На выходе из зоны «В» --
   Виктор Удом... Что приключилось:
   
   Он засмотрелся на меня –
   И, в восхищенье пребывая,
   Едва мне под ноги, чухня
   Не рухнул, бедный... Я – такая...
   
   Потом – вечерний ритуал:
   Пошли гулять на смотровую.
   Нам мириадами сиял
   Огней наш город... На Москву я
   
   Могу без устали глядеть
   Часами. Это город счастья.
   Нам повезло сюда взлететь.
   Неужто с нею распрощаться
   
   Придется насовсем, когда
   Здесь одолеем всю науку,
   Умчать в чужие города?
   Одна лишь мысль рождает муку...
   
   Кравчук Наталья привела
   Стажера немца познакомить.
   Немолод, сед... Судьба вела
   Его «нах Остен» через копоть
   
   И кровь войны... Надев мундир,
   Он с нашей армией сражался,
   Пленен был... Изменился мир –
   Он вновь в России оказался –
   
   Учитель русского, стажер...
   По русски здорово болтает...
   Концептуальный разговор:
   Характер русский удивляет –
   
   Готовность русского отдать
   Все другу, сердце нараспашку.
   И немцы рады помогать,
   Но уж последнюю рубашку,
   
   Понятно, немец, не отдаст...
   Ну, вот – еще один подняли
   Наук и жизни трудный пласт,
   Еще полнее осознали
   
   Себя в профессии, ее –
   В себе...
    -- Присели – встали –
   И – в Черновцы везем мое
   Объемное пузцо, где ждали
   
   Нетерпеливо нас давно,
   Принять мое пузцо мечтали –
   Такое будет им кино –
   Они такого не видали...
   
   Поэма одиннадцатая. Черновцы
   
   Лишь только первых полтара
   Шажка годов семидесятых.
   Весна ушла, пришла жара.
   Нам новостей замысловатых
   
   Пучки приносят «голоса».
   Узнали, что Иосиф Бродский,
   Поэт из Ленинграда, вся
   Вина которого, господский,
   
   (Читай – плебейский) тянет гнев,
   Вина – что парень одаренный
   И, не по чину осмелев,
   Строкою воодушевленой
   
   Дает внушительный толчок
   Самой поэзии российской.
   Он в ней, считайте, полубог,
   Вот он опричниной разыскан,
   
   Сперва в тюрягу водворен,
   Затем, как тунеядец, сослан,
   Из русской почвы извлечен,
   И с той земли, на коей взрос он,
   
   Насильно вытолкан взашей –
   Вот только, только что – в июне...
   Был вроде не из бунтарей...
   Остались все протесты втуне.
   
   Те, кто умен и даровит,
   Посредственностям не по нраву.
   А кто у нас в Кремле сидит?
   Конечно, эту парт-ораву
   
   Не мог не раздражать такой
   Неординарный светлый гений.
   И подагрической рукой
   Иосиф вытолкан – и тени
   
   Сгустились над моей страной...
   Неординарным, впрочем, плохо,
   Известно мне, не в ней одной...
   Анжела Дэвис... Ей от Бога
   
   Воздастся: без вины страдать
   Заокеанская Фемида
   Пошла над черной лютовать,
   Как наша – и горька обида
   
   За ту, кого неправый суд
   Старался очернить огульно.
   Американочку спасут
   Всем миром, к счастью... Беспрогульно
   
   Семестр весенний перешла.
   И вот – пристроились в Быково.
   «Литературочку» взяла
   От скуки.. Как всегда толково
   
   Режим цензурный обойдя,
   Еженедельник просвещает
   О дури старого вождя,
   Чем веру в разум возвращает:
   
   Не все в зачуханной стране
   В угоду мерзкой пропаганде
   Свихнулись – это ясно мне.
   Не удалось партийной банде
   
   Интеллигенцию растлить.
   Есть шанс, все будет все иначе.
   Есть смысл детей рожать, растить --
   Кремлевские не вечны клячи.
   
   Уже изучен мной маршрут:
   Мчим до Казанского – подземкой,
   Затем в Быково привезут
   На электричке, где с газеткой
   
   Ждем час- другой, порой полдня.
   Аэрофлот на расписанье
   Плюет, как правило... Фигня –
   Привыкли, что без опозданья
   
   Едва ли самолет взлетит.
   Терпенье, милые, терпенье...
   Что ж, я сижу, Семен сидит...
   Здесь, как всегда, столпотворенье.
   
   Но удалось занять места
   В одном из здешних павильонов...
   Жизнь пассажирская проста:
   Сиди, терпи и жди... Законов
   
   Аэрофлот не признает.
   Он царь и бог в советском небе
   И нам поблажки не дает –
   Нет конкурентов в небе. Мне бы
   
   Прилечь... Приходится терпеть...
   Какой-то парень на Семена
   Устроился в упор глядеть.
   Уставился бесцеремонно --
   
   И улыбается... Семен
   На взгляд упорный оглянулся:
   -- А, тезка! Я не удивлен.
   Ты с школьных лет к Москве тянулся.
   
   А после Левка мне сказал
   Сафович: ты осел в столице.
   Ведь здесь твой дядька проживал,
   Самбистский тренер... Подселиться
   
   К нему, наверное сумел?
   Позволь тебя жене представлю –
   Семена голос зазвенел:
   -- Так, Турин, одноклассник. Ставлю
   
   Ему за танцы высший балл.
   Плясун был в городе известный.
   Гопак азартно танцевал,
   «Молдовеняску» -- так, что местный
   
   В ажиотаж вдавался люд.
   Имел он и второе хобби:
   В любви к моторам был он лют,
   Бензин был в жилах вместо крови.
   
   К тому же Турин, как и я,
   Семен Мимхайлович – совпало.
   А это вот – жена моя...
   -- Тамара! – Встреча развлекала.
   
   -- Трах-тарарах! – наверно мат
   Конспиративно замещая,
   Ту присказку раз сто подряд,
   Парнишка повторил, смущая
   
   Меня слегка и веселя...
   Узнали – по Москве таксистом
   Кружит, добытчиком рубля,
   Снимает угол – и о быстром
   
   Здесь получении жилья
   Нормального не помышляет...
   -- Такая, значит, колея,
   Трах-тарарах! Так приземляет
   
   Столица сладкие мечты.
   Судьбу суровую отмерит.
   И ежели не гений ты,
   Слезам взаправду не поверит.
   
   А вы?
    -- Студенты. Третий курс
   Едва закончив, уезжаем
   К нам, в Черновцы... Замедлим пульс,
   Что в дни учебы учащаем
   
   От сверхнапряги... Правда, мне
   Едва ли отдохнуть нормально
   Удастся... Буду на волне
   Вещать по радио локально
   
   На практике... А Тома – вот... –
   И мой супруг погладил нежно
   Мой выпирающий живот.
   -- Ну, да, само собой, конечно...
   
   А вуз-то ваш какой?
    -- Журфак!
   -- Моя сестра Людмила тоже
   Его закончила. Нищак?
   Теперь она для молодежи
   
   Хиты готовит на ЦТ.
   А замуж до сих пор не вышла.
   Забыла все, служа мечте.
   Сместился центр у коромысла --
   
   И днюет и ночует там,
   В Останкине...
    -- Я Люсю помню,
   Красивая... Служа мечтам,
   Серьезной театральной ролью
   
   Она пленяла черновчан
   В спектакле славном по пановским
   По белым питерским ночам.
   Глубоким голосом с московским
   
   Произношением она
   Меня, подростка, восхищала...
   -- Потом журфак был... Не видна
   В экране Люся, но немало
   
   Положено ее трудов,
   Чтоб передачи шли исправно...
   Ее журфаковских годов
   Воспоминанья были плавно
   
   В легенды преображены
   О гениальной профессуре,
   Ее друзьях... Вовлечены
   В ее журфаковскик бури
   
   Родители и я... Смешной
   Тех дней припомнился мне казус.
   Посылку Люся шлет домой --
   Гостинцы... Ум зашел за разум:
   
   Большая шишка. Из нее –
   Топорщатся на стебле листья.
   Задумалась семья... Свое
   Чело отец наморщил... Лица
   
   Мое и мамы – кто б взглянул --
   Недоуменье выражали.
   --- Я понял! – батя сказанул, --
   Цветок диковинный! – Сажали
   
   В горшок цветочный всей семьей
   То диво. Щедро поливали...
   А на каникулы домой
   Явилась Люся... Вспоминали
   
   Нечасто мы о том цветке.
   Он не желает распускаться.
   Ну, пусть сидит себе в горшке...
   Людмиле все ж пришлось признаться,
   
   Что не растет ее цветок...
   -- Цветок? Какой цветок? Неясно... –
   Показываем ей горшок.
   Смеется Люся. Ананас нам
   
   Она прислала. Кто бы знал?
   Мы не видали ананасов
   Допрежь. Несладкий был финал:
   Он сгнил! --
    Из давних переплясов
   
   Он что-то вспомнил и тотчас
   С присядкой выдал два коленца.
   -- Я не забуду твой рассказ –
   -- Я пожелаю вам от сердца
   
   Сейчас счастливого пути...
   -- Ты, что ль не в Черновцы?
    -- Встречаю...
   Поверьте, с места не сойти,
   Родится парень – отвечаю... --
   
   Развлек нас Турин и отвлек
   Историей об ананасе...
   А вот уже людской поток
   Втянул нас...
    -- Турин в нашем классе
   
   За Чарли Чаплина сходил...
   -- Похоже, неплохой парнишка...
   -- Нормальный... –
    Лайнер приютил...
   Во мне толкается сынишка.
   
   И на сыновний, видно, вкус
   Двадцать четвертый «Ан» -- не сахар,
   Вот потому, мол и толкусь.
   У вас какой-то шахер-махер,
   
   А я тут в животе терпи...
   Меня, конечно, затошнило...
   -- Мне у окошка уступи,
   Семен, местечко... Злобно выла
   
   Как раз у нашего окна
   Махина двигателя... Вовсе
   Земля отсюда не видна...
   -- А ну-ка, Сенька, приготовься...
   
   Пакет!... --- А вскорости опять --
   Противный токсикоз изводит,
   Так надоел – не передать...
   Что делать – неизбежно входит
   
   И он в палитру ярких чувств
   В моей особой ипостаси.
   Из всех умений и искусств
   Терпение особо кстати.
   
   Я сострадание ловлю...
   Наш «Ан» летит над облаками –
   И я терплю, терплю, терплю...
   Вот, будущей несладко маме...
   
   Посадка в Киеве... Велят,
   Покуда самолет заправят,
   Вблизи на Киев бросить взгляд,
   Салон покинув... В песнях славят
   
   Праматель матушки-Руси.
   И здесь, вокруг аэропорта,
   В Жулянах, где прижал шасси
   Наш «Ан» -- особая – не спорьте –
   
   У града аура. Сей град
   Намного, видимо, древнее,
   Чем книги старые твердят.
   Здесь чувствуется ясно мне и
   
   Другим, я полагаю, что
   Земля под городом святая.
   Весь град не видела, зато,
   В душе его судьбу листая,
   
   Я остро чувствую его
   Энергетические вихри...
   Опять взлетели... Ничего,
   Потерпим с маленьким, привыкли...
   
   От Киева до Черновцов
   Лететь уже совсем недолго...
   Ну, вот и все. В конце концов
   Мы приземлились... Есть ли «Волга»
   
   Вблизи свободная?
    -- Такси! –
   И мы выходим на Гайдара.
   А я одета не в «джерси»
   «Не шевиот»: в Москву в подарок
   
   Свекровь прислала платье мне
   Из шелкового трикотажа.
   Хоть «импузантна», но вполне
   Я в нем стройна, изящна даже.
   
   Я в белых гольфиках. Белы
   И босоножки с каблучками.
   Я оклемалась. Мне милы
   Извилистые, с тупичками,
   
   С холмов бегущие к Пруту,
   Передающие столетий
   Восторженную красоту
   Седые улицы...
    -- На свете
   
   Красивей града не найти,
   Поспорит даже со столицей!
   -- С Парижем, Римом...
    -- Не шути!
   Я не могу нге согласиться.
   
   Действительно, прекрасный град,
   Особенно в старинной части.
   -- Хрущевки скучные стоят
   Однообразно...
    -- Ими власти
   
   И здесь и всюду по стране
   Квартирный одолели кризис.
   Спасибо им за это. Мне
   Представлю – жутко, как теснились
   
   Они на Киевской. Одна,
   Замызганная комнатенка.
   Для пятерых она тесна
   Два подрастающих ребенка
   
   В семье... Теперь их снова пять.
   Придется – хочешь иль не хочешь –
   В семейство и меня включать.
   Шестой – во мне... Не изурочишь,
   
   Красивый город, пацана?
   Я верю ты ему подаришь
   И вдохновенья дополна
   И счастья в жизни нагадаешь...
   
   Пора Семену начинать
   Назначенную стажировку,
   Но стал язык подзабывать,
   А опозориться неловко
   
   Здесь не желает... Потому
   Сидит с учебником часами –
   И вспоминает... По всему
   Видать, «хохляцкими» словами
   
   Его наполнились мозги.
   Неделька – и готов к работе.
   Ты, город, Сеньке помог.
   Он словно бы на эшафоте –
   
   Переживает за успех.
   В мозгу – былая неудача.
   Я верю: будет лучше всех
   В итоге практики, тем паче,
   
   На украинском сможет он
   Свои готовить репортажи.
   -- Ну, с Богом! Начинай, Семен.
   Вздохнув, отправился. Я даже
   
   В его способностях на миг
   Не усомнилась – он сумеет.
   Еще и ошарашит их...
   Идет за часом час и млеет
   
   Мое сердечко за него.
   А радио трындит на кухне –
   Никто не слушает его...
   -- А ну-ка, Томочка, прижухни, --
   
   С нажимом говорит свекровь, --
   Сейчас дадут «Останнi вiстi»...
   Быстрей бежит по венам кровь,
   Сижу, перебирая кисти
   
   Скатерки... Что-то говорят --
   Я понимаю половину...
   И вот – дороже всех наград
   Свекрови – дали слово сыну.
   
   Он начинает интервью.
   Директор школы об указе
   Всем точку зрения свою
   Высказывает... В новой фазе
   
   Образование теперь
   Десятилетка нынче станет
   Для всех законом – верь – не верь...
   А если кто-то не потянет?
   
   -- Придется каждому тянуть,
   Иначе общество отринет... –
   И Брежнева упомянуть
   Не позабыли... Город примет
   
   Спокойно это интервью,
   Он слышал всякое в эфире.
   Но радует семью свою
   Cемен – и в скромной их квартире,
   
   Что на Гайдара, в этот час
   Все рады за студента Сеню.
   Дебют в эфире – высший класс!
   Дан ход большому вдохновенью.
   
   -- Мы прогуляемся?
    -- Айда!
   И мы по Стасюка уходим
   К проспекту...
    -- Дальше-то куда?
   -- Туда, где вечно полноводен
   
   Людской поток по вечерам –
   На Кобылянскую, Централку,
   На Театралку... Смех и гам...
   Иду неспешно вперевалку,
   
   За руку Сенькину держась...
   Его друзья из жизни прошлой,
   Те, с кем когда-то школьный класс
   Делил, с кем связан дружбой прочной
   
   По дням солдатчины крутой,
   Знакомятся, взглянуть стесняясь
   На кругленький и не пустой
   Животик мой... Ну, вот, спозналась
   
   С его минувшею судьбой,
   А будущую вместе строим.
   Здесь важно, чтоб не вразнобой...
   Сумеем ли? Чего мы стоим,
   
   Заранее не оценить.
   Повсюду бесовы соблазны.
   Любовь непросто сохранить.
   Мы за нее отдать согласны
   
   Все, чем богаты на Земле...
   Беременность... Опять рутина:
   У гинеколога в «седле»
   Еженедельно... Прикатила
   
   Сюда, чтоб отдохнуть, но вновь
   Сижу среди пузатых теток...
   В женконсультации... Любовь
   Для зрелых женщин и молодок
   
   Итожится большим пузцом.
   Хотя мое не так заметно.
   При встрече с Сенькиным отцом
   Сие отмечено предметно.
   
   Он бросил на супругу взгляд:
   -- Беремен –кто – не понимаю:
   Ты или Тома? -- Шутка в лад
   Семейной атмосфере... Знаю,
   
   Где шутки нет, там чаще гниль
   Вползает в сердце человечье,
   А грубоватый этот стиль
   Замешан на добросердечье.
   
   Семен с утра идет вещать,
   Я со свекровью – на хозяйстве.
   Стремлюсь с полезным совмещать
   Приятное... Меня в зазнайстве
   
   Едва ль кто может обвинить...
   А мама Сенина учила
   Борщи, рассольники варить –
   И я с готовностью варила,
   
   Стирала, сколько было сил,
   За хлебом в магазин ходила –
   Никто особо не просил –
   Дырявые носки чинила.
   
   А Сенька возвращался -- шли
   Гулять по улочкам старинным.
   Часа по три бродить могли.
   Град ярким представал, картинным.
   
   Он с Веной и Парижем схож
   И без апломба восхищает,
   А летом – сказочно хорош –
   И вдохновенье обещает.
   
   Днем со свекровью на базар
   Красноармейский отправлялись.
   -- Мне Сенька брынзу заказал
   Овечью... -- Мы поторговались,
   
   Купили... У базарной вкус,
   Конечно, лучше магазинной.
   Я у свекрови поучусь
   Двугривенный, пятиалтынный
   
   Сбивать с предложенной цены:
   Здесь полагалось торговаться.
   Все уважения полны
   К хозяйкам, тем, кто соглашаться
   
   С ценой базарной не спешит...
   Базар приятен тем, что местный,
   Не привозной товар лежит.
   На территории окрестной
   
   Выращивают для стола
   Сияющие помидоры,
   Лук, огурцы – и нсть числа
   Торговкам... За копейку споры
   
   Ведут хозяйки там и тут...
   Свекрови все кругом знакомы...
   Меня оценивает суд
   Соседок... Ну, каков для Томы
   
   Неотвратимый приговор?
   Все смотрят, в общем, благосклонно,
   Желают радости. Их взор
   На место, где сынок Семена
   
   В тепле пристроившись, со мной
   Гулял неспешно по базару,
   Был добр... Спокоен мой родной...
   В авоськи разного товару,
   
   Взяв, на троллейбусе домой
   Обратно едем... На Гайдара
   У дома лужи, грязь... Зимой
   Я б этой грязи не видала,
   
   Дождливым летом вновь и вновь
   Стирай изгвазданные гольфы...
   -- Строитель! – ворчит свекровь...
   -- Семену скажем. Под контроль бы
   
   Взял реполртерский эту грязь
   Прижучил здешних бракоделов
   И этим выручил и нас
   И всех соседей.. – Загудело
   
   В эфире радио, мол, дом
   В сплошном болоте утопает
   Соседи знают о крутом
   Корреспонденте:
    -- Помогает
   
   Инертность с ленью одолеть
   Строителей...
    -- Корреспонденту,
   Что нам стремится порадеть,
   Спасибо! –
    Шустрому студенту
   
   Решить проблему удалось –
   Кладут асфальтовую ленту
   Строители – пусть вкривь и вкось,
   А все благодаря студенту.
   
   Теперь мы топаем домой –
   И после ливня – не по грязи...
   А чей был замысел? Да, мой...
   В восторге и сынок, в экстазе
   
   Колотит пяточкой – смешной --
   Асфальту радуется тоже.
   Семен синхронно со страной
   Союзный юбилей итожа,
   
   Той теме массу посвятил
   Бесед, заметок, репортажей.
   Ему в новинку. Охватил
   Азарт, творил в ажиотаже,
   
   Радийный опыт набирал,
   Осваивая жанры лихо,
   Усердно руку набивал...
   А я варю борщи и тихо
   
   Ращу внутри себя сынка...
   Семен по области мотался –
   В дела аграрные слегка
   По-репортерски окунался.
   
   Доокунался до того,
   Что где-то сильно простудился –
   Хрипит, сипит... В постель его
   Мы затолкали, чтоб укрылся
   
   Теплей, заставили силком...
   В недомоганье бредил даже.
   Размахивая кулаком,
   «Вещал», как будто в репортаже
   
   По-украински:
    -- Розкажiть
   Мени про успiхи колгоспу... –
   Сыпь по лицу пошла страшить –
   Подозревали даже оспу.
   
   По счастью быстро все прошло –
   И он зарепортерил снова.
   Летит в молдавское село –
   И доброе находит слово
   
   Для хлеборобов и о них –
   И вечером звучит в эфире.
   Он быстро в это дело вник.
   Йог – на салате и кефире
   
   Живет: мясного он не ест...
   А у меня гемоглобинчик
   Упал, что обнаружил тест.
   Особый нежен витаминчик,
   
   Что в печени свиной... Семен
   Все обежал мясные лавки,
   Все рынки... Так старался он
   Добыть мне печень для поправки,
   
   Но бесполезно – нет нигде.
   -- Особой что ли здесь породы
   Свинья? Помочь твоей беде,
   Чтоб б вдруг не осложнились роды,
   
   Еще чем можно?
    -- Говорят,
   Что лучшее лекарство печень.
   -- Так нет в продаже. Я бы рал...
   Неужто вправду больше нечем
   
   Поднять гемоглобин?
    -- Еще
   Зеленым яблоком несладким
   И черным хлебом...
    -- Ну так что?
   Ешь, чтоб телесным неполадкам
   
   Помочь! – Наскучило сидеть
   В квартире. Попросила Сеньку
   В поездку взять, чтоб поглядеть
   На область здешнюю маленько.
   
   Обрадовался. Едем с ним
   В район, где родилась Ротару.
   На ветхие домишки зрим...
   Меня в поездке умотало.
   
   И низкий мой гемоглобин
   Себя сверхслабостью являет.
   И Димка из моих глубин
   Забеспокоился, пинает.
   
   Но есть задание. Семен
   Ведет на мебельный заводик.
   Директор опытен, умен.
   Он бросил взгляд на мой животик
   
   И, оценив мой бледный вид,
   Шофера вызвал... Сели в «Волгу».
   Машина по шоссе летит –
   Неутомительно, недолго –
   
   Мы – на Гайдара... Отдохну,
   Поем и снова буду в форме...
   Вздохну я вдруг или чихну –
   В заботе все и о прокорме
   
   Меня -- извечный разговор...
   -- Гуляла ль? – спрашивает свекор, --
   Не голодна ли? –
    Форс-мажор:
   Меня привозят! Он заохал...
   
   Чем город Черновцы хорош –
   Бывают славные концерты.
   В Дом офицеров молодежь
   Идет послушать песни сербки
   
   Радмилы Караклаич... Мы
   В театр с Семеном навострились...
   Спектакль был полон кутерьмы:
   Легко, запойно в ней резвились
   
   Кубанцы. Город Краснодар
   Прислал актеров на гастроли.
   Комический искрился дар
   И в драматурге, в тех, что роли
   
   Исполнили. И режиссер
   Дал волю своему таланту.
   Изобратателен, остер
   Был юмор... Хохотали... Нам то
   
   По нраву, ведь хороший смех
   Заменит и свиную печень –
   И мы смеялись громче всех,
   Чем кровь и всю себя полечим...
   
   Сходили с Сенькой на завод,
   Где он трудился перед вузом.
   Народ дивился: кто идет?
   А это я с подросшим пузом.
   
   Нас Встретил Ройтман, Сенькин друг,
   С которым в армии служили.
   И я вошла в их тесный круг,
   Что мне безмолвно разрешили.
   
   К роялю Лешка Ройтман сел –
   Мы в клубе заводском встречались, --
   Сыграл вступление, запел –
   И голоса их заплескались
   
   И слились в слаженный дуэт...
   Самозабвенно, стройно пели...
   Таких мгновений лучше нет...
   Но дни июля пролетели –
   
   Муж стажировку завершил,
   Почетной грамотой отмечен...
   Семен в столицу не спешил:
   -- Чуть отдохнем, тебя подлечим...
   
   -- Нет, я хочу быстрей в Москву! –
   Рожать нацелилась в столице.
   Мечта и в сердце и в мозгу:
   Чтоб сыну лишь в Москве родиться.
   
   Он урожденным москвичом
   Пребудет – наш ему подарок.
   Пусть по-московски бьет ключом
   В нем жизнь, а путь по жизни ярок
   
   И светел будет у него...
   В Москве для сына хватит света...
   -- Полет так труден...
    -- Ничего!...
   Спасибо Черновцам за лето...
   
   
   Поэма двенадцатая. Сын
   
   Мы возвратились. Самолет
   Доставил нас назад в Быково.
   В высотке комнатенка ждет.
   На пузо несмотря, толково
   
   Промыла, в дальние углы
   Не поленилась – заглянула,
   Протерла мебель, похвалы
   Не ожидая, спинку стула
   
   Сама поставила на клей,
   Чтоб с животом не повалиться.
   Живи и радуйся. Моей
   Сверхчистоплотности дивится
   
   Всегда везде и всюду всяк...
   Но чистотою насладиться
   В той комнатенке, что журфак
   Нам дал, чтоб вместе поселиться
   
   С Семеном год назад, теперь
   Нам не пришлось Диарра входит,
   Без стука, открывая дверь:
   -- Я здесь живу! – меня заводит –
   
   Даю решительный отпор.
   Тем паче – все уже помыла.
   Диарра не вступает в спор...
   Но явно не желает мира.
   
   Приходит вскоре комендант,
   Решительная Александра
   Петровна, что как мифический Атлант
   Тверда, речиста как Кассандра.
   
   Настаивает: Шейкна прав:
   Диарре выделена келья
   В соседстве с «Аликом»... Не дав
   Ей возразить, а ведь уже я
   
   Готовилась продолжить спор,
   Сказав, что мы хотим с Мулату,
   Как прежде жили, жить, в упор
   В глаза нам поглядев:
    -- Ребята, --
   
   Сказала, -- Алик сам просил
   Вас отселить: ему ребенок
   Мешать, мол, будет... –
    Поразил
   Предательством эфиопенок.
   
   -- Ах, коли так... – Мы перешли
   В тупик, указанной «кассандрой».
   В обиде долго слезы жгли.
   Блок, что указан Александрой,
   
   Последний возле тупичка...
   Поплакав, за уборку снова
   Взялась. Старалась для сынка.
   Ведь чистота – она основа
   
   Здоровья... Комнатка была
   О два окна – считаем плюсом,
   Поскольку более светла,
   Чем прежняя.... C моим «арбузом»
   
   В наклон упорно копошусь...
   Предмет заботы – мебель сына.
   Я ни за что не соглашусь
   Подержанную брать... Мы чинно
   
   С Семеном входим в «Детский мир».
   По счастью вот они – кроватки.
   Матрасик синий – мон плезир,
   Сны сына в ней да будут сладки!
   
   Купили, привезли к себе...
   О ГДР-овской коляске
   Заботясь, с верой, что в судьбе
   Начальной важно, чтоб без тряски
   
   Его возили по его
   Делам, что все важны безмерно...
   -- Да наши тоже ничего...
   -- Немецкие-то лучше, верно? –
   
   И Сенька бегал в Лужники,
   Расхаживал у павильона
   И синий номерок с руки
   Он не смывает – и бессонно
   
   Выстаивает, чтобы «Я!» --
   Там крикнуть во-время и руку
   Народу показать... Моя
   Забота – Сенькину докуку
   
   Рассеивать и вдохновлять
   На скучный подвиг ради сына.
   Иным не в силах пособлять.
   Я настоятельно просила,
   
   Чтоб не проспал, не опоздал,
   Откликнулся при перекличке.
   -- Я понимаю, что устал.
   Но потерпи, попей водички,
   
   Возьми книжонку почитай.
   Другие ведь стоят и терпят.
   Пожалуйста, не прозевай... –
   Не прозевал, привез – и трепет
   
   Мой беспокойный унялся...
   -- Теперь – пеленки, одеяльца...
   -- Твердят: заранее нельзя...
   -- Ну, не ленись. Ты сам смеялся
   
   Над суевериями... Нам
   Придется позабыть приметы.
   Родится сын – увидишь сам:
   Не будет времени на эти
   
   Походы в «Детский мир» совсем...
   Два взяты тонких одеяльца –
   И теплоее, большое, чем
   Сынок бы в стужу укрывался.
   
   Пеленки, распашонки – весь
   Ассортимент необходимый...
   -- Где чепчики, рейтузы?
    -- Здесь!
   -- А соски ты купил для Димы?
   
   -- Достал заморские ему.
   Купил и соски для бутылок.
   И спецбутылки...
    -- Что к чему?
   Отстань и не дыши в затылок!
   
   Мужчина мой сейчас во мне.
   Не приставай ко мне, понятно? –
   Ему понятно не вполне.
   А вообще-то мне приятно
   
   Прикосновенье нежных рук.
   Да вот гляди – наприкасались,
   Наобнимались, милый друг,
   Взахлеб азартно наласкались....
   
   Каким он будет, наш сынок?
   Красивым будет и здоровым.
   Однажды мне присниться смог
   Во всем наряде грудничковом.
   
   Глазенки умные... Просил
   Попить – и я его узнала...
   Скорей родился бы и был...
   Пришел сентябрь – мне горя мало:
   
   Не лекции не езжу я.
   Семен добился -- разрешили
   Ах, все же доля тяжела
   Беременной... Не поспешили
   
   Мы первенцем обзавестись?
   Что толковать? Теперь обратно,
   Хоть суетись -- не суетись,
   Не повернешь... Дотерпим, ладно...
   
   «Скворечник» в тупичке с трудом
   Отмыла от жильцов минувших.
   Тогда лишь в блок Виктор Удом
   Вселился... Запахи протухших
   
   Продуктов африканских к нам
   Сквозь стены проникали даже.
   Надменен Витька и упрям:
   Скажи ему, так сразу гаже
   
   Потянется по блоку вонь.
   С Виктором русская матрона
   На сносях – и ее не тронь,
   Так, будто только слезла с трона.
   
   Проветрю келью в два окна –
   И о соседях позабуду...
   Бог с ними... Жизнь у нас одна,
   Еще ее поганить буду
   
   Переживаньями о них...
   По вечерам всегда гуляем.
   Но полках стопки толстых книг.
   Нельзя нам не читать.. Читаем...
   
   До середины сентября
   Без приключений жили-были
   Мечту о мальчике любя...
   Его заранее любили.
   
   А над столицей – сизый дым:
   Горят торфяники в округе...
   Надеюсь, что не повредим
   Мальчонке... Радостно друг в друге
   
   Находим отклики на все
   Желания, сомненья, мысли...
   Шестнадцатое...
    -- Знаешь, мсье,
   Пойдем в кино... –
    Из зоны вышли.
   
   До кинозала – пять минут.
   Сидим, глазеем без задвигов.
   Фильм дфтский вроде... В главной тут
   Геройской рольке русский Видов
   
   Олег -- и викингов таких
   Нет в Скандинавии, поверьте.
   Блондин –во первых. Во вторых –
   Красавчик... Правда, фильм – о смерти,
   
   А мне такое ни к чему
   Ведь я же жизнь в себе носила...
   А Видов сердцу и уму --
   Да, красота – большая сила –
   
   Приятен... Значит, мой сынок,
   Красавчиком, как Видов, станет...
   Фильм красочен – и нас развлек...
   Выходим... Как-то странно тянет
   
   Под животом тупая боль...
   И я пожаловалась мужу...
   -- Пришла пора исполнить роль?
   До дома сдюжишь ли?
    -- Я сдюжу...
   
   А лифт отключен в зоне «Д».
   Я на диван присела... Больно...
   -- Где больно, Томочка?
    -- Везде...
   Я улыбаюсь, ведь невольно
   
   Зарифмовала то словцо,
   Что нынче подразумевалось...
   Корежит боль мое лицо,
   Но я терпела, не сдавалась.
   
   Внизу дежурит в этот час
   Интеллигентная москвичка –
   Старушка Серафима. Нас
   Отлично знает. Невеличка,
   
   Простое, умное лицо.
   На ней – зеленая кофтенка.
   Находит доброе словцо
   Для каждого студента. Тонко
   
   Подходит к каждому из нас.
   Ивановна – наш исповедник.
   Ни порча от нее ни сглаз
   К нам не пойдут... Она – посредник
   
   Меж внешним миром и душой.
   Такой способностью от Бога
   Она наделена большой.
   Глядит сердечно и нестрого...
   
   И в этот поздний вечер к ней
   Тянулась рыжая девчонка --
   Сокурсница... Бедой своей
   Делилась видимо -- заслонка
   
   Души открылась перел той,
   Кто к состраданию способен...
   А тут вот я... Душой простой
   Откликнулись немедля обе.
   
   Девчонка бросилась бежать,
   С электриком назад вернулась.
   Тот лифт вне времени включать
   Стал, а старушка потянулась –
   
   И трубку черную сняла,
   «03» на диске накрутила,
   Карету «Скорой» позвала...
   И вот – машина покатила...
   
   В машине несколько парней.
   Те озабоченно судачат:
   Куда, мол, нам податься с ней,
   В какой роддом? Со мною, значит.
   
   Тот на ремонте, тот – в дыму...
   Сосредоточенно решали.
   Мы им с Семеном ни к чему,
   Мы вроде даже им мешали –
   
   И ноль внимания на нас...
   Но, в общем, отвезли куда-то
   Подальше в этот поздний час.
   Темно в роддоме, пустовато.
   
   Спросонок встретили меня
   Медсестры или акушерки
   И, безразличие храня,
   Велят прижухнуть на кушетке.
   
   -- Высокий парень – это муж?
   -- Да, муж...
    -- Уселся ждать в приемной...
   -- Ступай, прими-ка прежде душ... –
   В холодной душевой и темной
   
   До кранов еле добралась...
   Я сполоснулась, раз велели...
   Жду... Еле-еле дождалась.
   Пришли, в казенное одели.
   
   Ведут в палату... Лишь одна
   Еще страдалица в палате.
   Стонала жалобно она,
   Орала... Состраданья ради
   
   Я подхватилась, чтоб позвать
   Кого-то в докторском халате...
   -- Куда пошла? А ну – лежать! –
   А сострадалица в палате,
   
   Что обессилела вконец,
   Сказала:
    -- Как на пузо лягу!... –
   Что с нами делаешь, Творец?
   Ну, просто с болью нету сладу.
   
   Моя же отступила боль.
   Подумалось, что поспешили
   В роддом – еще не скоро роль
   Мне доведется в полной силе
   
   Исполнить... Может быть, назад
   Отправят дальше дожидаться?...
   Под утро все – за рядом ряд –
   В палате стали заполняться
   
   Места пузатыми – и стон
   Пошел звучать многоголосо...
   Что делает сейчас Семен?
   Сам «отстрелялся» криво-косо,
   
   О ты лежи здесь и страдай...
   Развозят по палатам кашу,
   -- На, уплетай – не голодай! –
   Всплеск боли... Эту с кашей чашу
   
   Едва я с маху не смела
   От неожиданности с тумбы.
   Но нянька подхватить смогла.
   -- Ишь, размахалась, девка... Тут бы
   
   Была вся каша на полу. –
   А мне нехорошо – и тумбу
   То на пол с болью повалю,
   То вновь поставлю... Точно румбу
   
   Отплясываю – всю трясет
   Меня в конвульсиях жестоко...
   В потоке слов меня несет...
   Я знала – больно. Но настолько!
   
   Прошу позвать ко мне врача...
   -- Влезай-ка быстро на каталку! –
   Сама залезла сгоряча...
   Везут... А им совсем не жалко
   
   Меня страдающей – отнюдь...
   Я вижу потолок и лица...
   А мне – ни охнуть ни вздохнуть,
   Скорей бы, что ли разродиться...
   
   Нет, этот подвиг повторить
   Я больше точно не сумею,
   Не дам себя уговорить...
   От боли яростной немею...
   
   -- Дыши! – мне дали кислород.
   -- Потужься! – Упираюсь, тужась...
   -- Вот головастый! Всю порвет. –
   Меня охватывает ужас.
   
   Но я стараюсь не кричать –
   Вокруг меня одни мужчины...
   Ребенка сладостно зачать,
   А вот родить-то – величины
   
   Не соизмерить мужикам:
   Услада им, а кам все муки..
   Я чувствую, что по ногам
   Течет горячее – но звуки:
   
   Шлепок, а следом звонкий плач
   Восторгом наполняют душу...
   -- Сынок!
    -- Я знаю! – Строгий врач, --
   -- Не трусь! – мне бросил.
    -- Я не трушу...
   
   -- И молодчина. Мы зашьем
   То, что сынок набедокурил.
   Была с большущим животом –
   Наощупь – нет его...
    Дежурил,
   
   Конечно напролет всю ночь
   Семен упрямо у роддома,
   Молился – силился помочь –
   И я как будто слышу:
    -- Тома,
   
   Держись, все будет хорошо... –
   Меня отвозят на каталке
   К хирургу... Без наркоза шов
   Кладет... Мои гримасы жалки,
   
   А хирургесса шьет и шьет
   И комментарий для студентов
   Попутно быстрый выдает –
   И не приемлет аргументов,
   
   Чтоб ей немного помолчать...
   Повторно в эти процедуры
   Не попаду... Кладу печать
   Запрета. Есть же бабы-дуры,
   
   Что соглашаются рожать
   По многу раз... Мне не по силам...
   В палату повезли лежать..
   Когда же я с сыночком милым
   
   Увижусь?... Отдохну пока...
   Едва лишь родила, сказала:
   -- Не подмените мне сынка!
   -- Мамаша! – строго покачала
   
   Мне акушерка головой...
   Клеенчатую показала
   Мне бирку:
    -- Ею будет твой
   Отмечен парень...
    Подремала
   
   В постели с болью до утра...
   Потом приносят человечка:
   -- Мамаша, покормить пора! –
   Впервые рядом два сердечка.
   
   Уже я знала: у других
   Мамаш нет молока для деток.
   -- У полных нет, а у худых,
   Как ты, поди, молочных клеток
   
   Нет вообще...-- Но в нежный рот –
   Губенки, точно лепесточки –
   Сыночек крепко грудь берет,
   А молока-то – как из бочки!
   
   Сын приоткрыл один глазок –
   И так зачмокал сладострастно...
   Какой ты страшненький, сынок!
   Мордашкой сморщенною красной
   
   Сын на япончика похож,
   Головка голенькая, только
   Черняв затылочек... Кутеж,
   Мне чудилось, продлился долго.
   
   Но вот, наелся наконец.
   Смотрю на сына неотрывно.
   В синхронном стуке двух сердец –
   Мелодия любви наивно
   
   И целомудренно звучит.
   И выше той любви на свете
   Нет ничего... Она и щит –
   Любовью материнской дети
   
   Защищены от всех невзгод,
   Она и вдохновенье мира.
   То чувство в сыне прорастет.
   Я рада: сына накормила,
   
   Но нужно сцеживать. Полно
   Во мне кормежки первосортной.
   Есть молоко во мне. Оно
   Сгодится и другим. Охотно
   
   Соседки для своих ребят
   Его берут с благоговеньем.
   Откушавший – молочный брат
   Ребенку моему... Теперь нам
   
   И передачи принесли.
   От близких, то есть от Семена.
   Ему девчонки помогли.
   Он мне куриного бульона
   
   Горячим в термосе принес.
   И фруктов... На листке тетрадном –
   Размашистая – вкривь и вкось –
   Записка о его отрадном
   
   Счастливом чувстве: он отец –
   И мне за это благодарен.
   Наследник есть в семье, малец,
   Хоть лысенький, но крепкий парень –
   
   И он, Семен, не «бракодел».
   Он жутко переволновался
   И даже сильно похудел
   Пока наследника дождался,
   
   Со мной переживая все,
   Меня не видя, боль и схватки,
   А вот теперь во всей красе
   Он под окном... А я -- в кроватке,
   
   Зашитая... Нельзя мне встать...
   Прошу соседок, кто подвижней,
   Ему в окожко помахать,
   Москвичке белокурой, ближней
   
   Ко мне, не хочется вставать,
   Но все же подошла к окошку,
   Чтоб пухлой ручкой помавать...
   -- Ну, кто там?
    -- Видный парень... Бошку
   
   Закинул и глядит, глядит... --
   -- Скажите, мол, пока Тамара
   Не ходит, даже не сидит...
   -- Красивая вы с парнем пара... –
   
   Второй раз Димку принесли...
   Гляжу: рукавчики зашиты.
   -- Так личико его спасли –
   Царапают себя бандиты.
   
   Вновь фиолетовый глазок
   Открылся на меня – и сладко
   Те губки-лепесточки – чмок,
   Ручонка сверху – чья ухватка?
   
   Не передать, какой восторг!
   Едва сдержалась, чтобы вопли
   Он оргастично не исторг,
   Меня высасывая... Мог ли
   
   Кто год назад нарисовать
   Мне эту дивную картину?
   -- Как раньше жить да поживать
   Могла, -- я обращаюсь к сыну, --
   
   Без нежных губок-лепестнов,
   Мне грудь целующих, без ручек,
   Лежащих на груди? Нет слов!
   Минут и ощущений лучших
   
   Переживать не привелось.
   ...Опять Семен пришел к окошку.
   Мне встать нельзя. Соседка злость
   Скрывая, цедит понемножку?
   
   -- А с ним его подружка? Ой,
   Что, не подумав, сказанула?
   -- Подружка наша. – Прям, хоть стой,
   Хоть падай... Тут же распахнула
   
   Окно соседка и кричит:
   -- Твоя-то всех палатных кормит
   Сынков с дочурками... Лежит
   Пока, а в целом – все по норме... –
   
   Подружка – это же Кравчук
   Наташка – светлый человечек,
   Как выяснилось – верный друг...
   Меня – помалу -- время лечит.
   
   Вставать из койки начала.
   Сидеть покуда мне опасно.
   Но вот к окошку подошла:
   Багрянцем цвел сентябрь... Прекрасно!
   
   Хочу уже из этих стен
   Скорее выйти за ограду,
   На наш этаж подняться с тем,
   Чтоб с Сенькой разделить отраду
   
   Общенья с мальчиком моим –
   «Сиольчиком» -- на бирке рыжей
   Прочла «Сиольчик» Как любим,
   Как близок – не бывает ближе.
   
   Сынок мой будет подрастать
   И понемногу отдаляться,
   И так, как нынче, сын и мать
   Близки не будут может статься.
   
   Но нынче мой он, только мой!
   И даже Сенька в отдаленье.
   Ну, хватит – я хочу домой,
   Вперед – без страха и сомненья!
   
   Семен мне передал конверт,
   Набор пеленок – распашонок.
   Накормленный, чтоб здесь «концерт»
   Не закатил мой постреленок.
   
   Его выносит на руках
   Старушка-нянечка в расчете
   На подаяние... Итак,
   -- Мы с сыном – вот они! Берете? –
   
   Муж в первый раз ребенка взял,
   На рожицу смешную глянул –
   И улыбнулся:
    -- Да, узнал.
   Мой парень, точно, тех же гранул,
   
   Закваски той же непростой –
   И с буквой «У» на лбу – с талантом,
   Высокий череп и крутой.
   Возможно, будет музыкантом.
   
   Спасибо, милая, мерси,
   Сэнк ю, шокран и аригато...
   -- Кончай!
    -- А вот оно – такси. --
   Садимся скопом. Тесновато.
   
   -- Ты полезай вперед, Семен,
   А мы с Наташкой едем сзади.... –
   Москва с душою в унисон
   Расцвечена как на параде
   
   Багрянцем ярким... Москвичок,
   Накормленный, спокойно дремлет.
   -- Чтоб не будить его – молчок. –
   Душа сигналам нежным внемлет,
   
   Что сердце сына издает,
   А сердце мужа принимает.
   Моя душа звенит, поет
   И будто мысли понимает
   
   Двух мужиков, которых мне
   Судьба послала в одночасье.
   Москва сентябрьская в окне,
   Сынок и муж со мною.... Счастье?
   
   Сынок поел.
    -- Ну, есть здоров!
   -- Теперь кормите и мамашу!
   -- Наталья расстаралась – плов
   Сготовила куриный... Кашу
   
   Из манки больше не проси.
   Отныне корм разнообразный
   Да с витаминами...
    -- Неси,
   Наталья плов. Оставим праздный –
   
   Он в пользу бедных – разговор.
   То поедим, чем разживемся
   Семен исследует в упор
   Мою фигуру...
    -- Подожмемся
   
   И станем более стройны,
   Чем были до родов и краше...
   -- Лишь только не было б войны,
   Не погубила б счастье наше...
   
   Ну, вот и дома. И пошли
   Заполненные сыном будни.
   Любовь посеяла – пожни
   Труды... Стремглав до кухни
   
   Бегу. Вовсю кипит ведро
   А в нем не супчик и не каша,
   А все Димуськино добро –
   Пеленки... Ой, хватай, мамаша –
   
   И уноси быстрее прочь...
   На чью-то льется сковородку
   Из нашего ведра...
    -- Помочь?
   -- Не надо. Не брани молодку. –
   
   Трудов с дитем невпроворот.
   Он задает нам расписанье,
   По коему семья живет.
   Учеба лишь в одно касанье.
   
   Кормежка строго по часам,
   Салазки в ванночке – купанье.
   О том, что мокрый – скажет сам.
   Заплачет – перепеленанье.
   
   Гулять вывозим дважды в день,
   Чтоб надышался, закалился.
   Мы молоды – и нам не лень.
   Уж ежели сынок родился,
   
   Все, что положено ему
   Дадим по части воспитанья.
   Излишеств нет у нас в дому,
   Но есть безмерное желанье
   
   Ребенка на ноги поднять
   И воспитать отличным парнем
   Чтоб мир готов его принять
   Был с восхищеньем благодарным.
   
   Неделечку еще живет
   Сын с биркой -- первым документом.
   Потом подземка нас везет
   На Фрунзенскую в ЗАГС... Моментом
   
   Сын, как мечталось, москвичом
   Зарегистрирован... Дается
   Ему свидетельство... О чем?
   Что парень Дмитрием зовется,
   
   Что есть и папа у него,
   И мама, и рожденья дата,
   И стольный град теперь его
   С подачей данного мандата
   
   Считает подлинно своим...
   Мы с Сенькой день и ночь в работе...
   Да что поделаешь? Хотим
   Взлелеять мальчика в заботе...
   
   Меня все время клонит в сон.
   Пеленки по ночам стирает
   Усердно дорогой Семен.
   Хоть этим малость помогает.
   
   Развешивает в тупичке.
   Пусть повисят хоть до рассвета,
   Посохнут в тихом уголке.
   Нам надобно хозяйство это
   
   Заблаговременно убрать:
   Придет с рассветом Александра,
   Начальница, начнет орать.
   Такая сволочь – вот досада.
   
   Купили меховой мешок
   На молнии – в нем сын гуляет.
   Чудесно дремлет малышок
   На улице – и не мешает
   
   Шум городской... А, впрочем, здесь
   Не сильно и шумят машины.
   И автогари злая взвесь
   Густа не слишком... Я при сыне
   
   И почитаю на ходу
   Чего-нибудь из зарубежки.
   Вокруг высотки обойду –
   Замена утренней пробежки.
   
   У входа на высоткин двор
   Приблудный песик обретался
   По кличке Бима. В пестрый хор
   Веселых голосов вплетался,
   
   Студенческих и звонкий «тяф»...
   Вахтерши песика кормили.
   Как по заказу: утром встав,
   В коляске Димку вывозили,
   
   Зовут старушки: «Бима! Бим!» --
   Наш Димка тут же просыпался,
   Кряхтел: кто, дескать, это с ним
   Так громко невпопад общался?
   
   Купаться маленький любил,
   Всем видом выражал довольство.
   Но раз чуть не утоплен был.
   Семен тут проявил геройство,
   
   Из ванны выловив тотчас.
   Едва чуть на пол не свалился –
   Я подхватила в этот раз
   У пола... К счастью, не побился...
   
   На тельце беленьком одно
   Темнеет пятнышко – под сердцем.
   Да, есть родимое пятно.
   Невольно станешь суеверцем.
   
   Свекровь предупреждала:
    -- Коль
   Что испугает ненароком,
   То расстарайся уж изволь –
   Не тронь себя руками... Толком
   
   Не объяснила почему...
   Возьмусь, мол, за лицо с испугу –
   Испорчу личико ему,
   Сыночку, значит, не мил-другу,
   
   Пятном родимым...
    Что за чушь?
   В приметы черновчане верят?
   Провинция, понятно, глушь...
   Пускай себе мозги проветрят.
   
   Да только я мышей боюсь.
   Одна меня и напугала,
   Нарочно, мерзкая, клянусь,
   Неторопливо пробегала,
   
   Меня стараясь напугать...
   Вот мерзость – не бывает гаже.
   Визжу, рукой за сердце – хвать!
   Предупрежденье вовсе даже
   
   Забыла...
    -- Руку отведи! –
   Кричат свекровка и золовка...
   И вот – у сына на груди
   Пятно... Внушенье? Установка?
   
   Неведомо. Но есть пятно.
   Он им с младенчества помечен.
   Особая примета, но...
   Отговориться, в общем нечем –
   
   Хоть верь в приметы хоть не верь...
   Лишь был бы он здоров и счастлив.
   И пусть Господь откроет дверь
   К добру, на кое он запаслив..
   
   Молюсь:
    -- «Насущный даждь нам хлеб...» --
   Прошу у Господа защиты...
   Молочный брат у Димки – Глеб,
   Сын Обуховских. Оба сыты.
   
   Хватает молока на двух,
   Хоть по сравненью с Обуховской
   Во мне нет тела, только дух.
   Но вот у мамы Глеба, толстой,
   
   Нет молока, а у меня –
   Откуда только что берется –
   Как будто Димок – четверня:
   И после Глебки остается.
   
   Когда кормили Глебку, наш
   Обычно сильно возмущался:
   -- Чужому всю еду отдашь?
   В коляску, чтобы прогулялся...
   
   Прогулка это – суперприз,
   Легко одолеваем коим
   Любой малышечный каприз:
   На улице сынок спокоен.
   
   Пока гуляет сын, окно
   Тотчас же в комнатенке – настежь.
   Мороз со снегом – все равно:
   Свеж воздух – переждем ненастье ж...
   
   В соседстве девочка жила,
   Дочь нашей аспирантки, Дена
   Лазутина, что не могла
   Жить без Димуськи. Непременно
   
   Являлась после школы к нам.
   По коридору Димку возит
   Агукает... Да он и сам
   Как будто с ней общенья просит:
   
   Он «Хева» начал говорить.
   Возможно, это значит – «Лена»?
   Мог «Хева, Хева» повторить
   Бессчетно... Мама повелела
   
   Из лучших побуждений, нет, --
   С ребенком пркратить общенье.
   Права, наверное... Сюжет
   Развлек младенца без сомненья.
   
   Сын не ревел и не болел, --
   Тьфу, Тьфу – спокойный умный парень.
   Хитрющий: если не хотел,
   К примеру пить, не был вульгарен,
   
   Не плакал... Получая в рот
   Из ложки порцию водицы,
   От возмущенья не орет.
   Даст нам с Семеном убедиться,
   
   Что выпил воду, рот закрыл.
   Пройдет мгновенье – ротик набок –
   И сплевывает, все залив.
   Он развивет этот навык,
   
   Когда ему лекарство в рот
   В больничке детской наливают...
   -- Опять подушечку зальет!
   -- Как будто что-то понимает!
   
   -- Конечно понимает. Сын
   У нас весьма неординарный.
   Он с юмором... Но входит а сплин
   С заходом солнца... Светозарный
   
   День темени предпочитал?
   То ль что-то мучило в желудке?
   Неясно, отчего страдал.
   Но снова плачет через сутки.
   
   Однажды Лена к нам пришла,
   Спросила:
    -- Почему он плачет?
   -- Не знаю... – Вправду не могла
   Понять, что плач вечерний значит.
   
   Так подступили к ноябрю.
   Чуть чуть – и всенародный праздник.
   Ноябрь за слякоть не люблю...
   К нам вдруг из побуждений разных,
   
   Но одновременно летят
   Сестра Семена, брат мой Вовка:
   Проведать малого хотят.
   Решили: с нами пусть золовка
   
   Живет, а Вовке уступить
   Согласна комнатку Наташка,
   Сама уйдет к подругам жить...
   Ну, а тарелка, вилка, чашка
   
   Найдется и у нас... Режим
   В общаге пропускной суровый.
   Мы каждый раз за них дрожим:
   Не задержали ли? Но снова
   
   К нам проникали без труда,
   А пропуском был наш сынишка
   В коляске. С ним-то их сюда
   Легко по Сенькиной мыслишке
   
   Впускали...
    -- Весело, ха-ха!
   -- Н выдумки хитра голота!
   -- Где были?
    -- На ВДНХ,
   На Красной площади... Охота
   
   И на Арбате побывать...
   -- Смотрели кругопанораму,
   Незабываемо! Гулять,
   Изображая папу-маму,
   
   Пошли туда, где праздный люд
   Глазел в восторге: над столицей
   Взрывался праздничный салют
   Всем в радость... На Москву дивиться
   
   Готовы снова, но – когда?...
   Проходят праздники – и снова
   Зовут родные города...
   -- Там всем расскажем про малого...
   
   Я вся в заботах о малом,
   Но вскорости грядут зачеты.
   Учу... Гроссбухи о былом –
   Кто с кем когда сводили счеты
   
   В партийно- сталинских кругах,
   Какие кто писал романы,
   Когда довлел животный страх...
   А сверх того – ведь мы – гурманы –
   
   И что-то хочется прочесть
   Из книг, что в фокусе сегодня.
   Читаем... Некогда поесть...
   От лекций, в общем, я свободна.
   
   Но все же изредка нужна
   Мне от профессора подпитка.
   Слетаю – и назад. Должна
   Кормить сынка... В дороге – пытка:
   
   Неудержимо молоко
   До пят мамашу заливает...
   А до общаги далеко...
   Вот зона «Д»... Ко мне взывает
   
   Уже у лифта чей-то рев.
   Он явственней, чем выше еду...
   Седьмой этаж... Лечу на зов...
   Но где Семен? Зашел к соседу?
   
   Вхожу... Ребенок наш раскрыт,
   Ручонки и ножонки тянет,
   Зовет, а рядом муж лежит...
   Уж если человек устанет,
   
   Его и ревом не проймешь...
   Семена потрясла, будила...
   -- Мужчина, спите?... Ну, даешь... –
   Ребеночку тотчас сменила
   
   Пеленочки, дала поесть.
   Он понял: жизнь пришла в порядок,
   И папа есть, и мама есть –
   И непонятных нет загадок...
   
   А на пороге – Новый год.
   Декан Засурский к нам в общагу
   Студентов поздравлять идет...
   Придя с прогулки,
    -- Нет, не лягу, --
   
   Сигналит нам Димуськин ор.
   И Сенька на руках выносит
   Димурку в длинный коридор –
   Сынок об этом-то и просит.
   
   Здесь он доволен – и молчит....
   -- Так, это ваше достиженье? –
   Засурский сквозь очки глядит.
   -- Ну, что ж, примите поздравленья.
   
   Да только в будущем году
   Не повторяйте достиженья –
   Оно с учебой не в ладу.
   Сынок – проблема для ученья...
   
   И Ганна Павловна зашла
   Поздравить своего студента.
   А тут малыш... Его взяла
   На руки... Впечатлений лента
   
   У малыша полным-полна...
   Все однокурсники желали
   Узреть такого пацана
   И все у нас перебывали...
   
   А тут и сессия... Она
   И вообще – мильон терзаний.
   А нам тем более страшна –
   С ребенком... Тяжесть испытаний
   
   Решила мама разделить –
   И прилетела из Сибири.
   Ехе теснее стало жить.
   Она с сынком, а мы зубрили.
   
   Причем, сдавали все подряд
   С Семеном только на отлично.
   Вот парадокс на первый взгляд.
   Но в общем-то – симптоматично.
   
   Не зря ученые твердят:
   Мы свой потенциал едва ли
   Процентов хоть на пятьдесят
   Реализуем... Удивляли
   
   Профессоров: как мы сдаем,
   Иным не сдать и вполовину...
   Поодиночке, то вдвоем:
   Сдадим – и поскорее к сыну...
   
   Сидим... На матушку мою
   Раз с потолка – кап-кап...
    Дивится:
   -- Дождь, что ли?
    Сын пустил струю
   Фонтан до потолка искрится...
   
   Вошло в семейный анекдот...
   Вдруг мама сильно заболела.
   В одной клетушечке живет
   С сынком... Нельзя – неладно дело.
   
   Кто нам поможет? Лишь свои
   Товариши. Нам Иваненко
   Клетушку уступил...
    -- Живи,
   Здесь, мама... -- Пожила маленько
   
   От нас отдельно – ожила...
   Но горькое пришло известье:
    Брат мамы завершил дела
   Земные... Горевали вместе...
   
   Семестр невероятным был,
   Сверхнапряженным и горячим...
   -- А я-то Димку полюбил, --
   Сказал Семен... А как иначе?...
   
   Прэма тринадцатая. Перелеты, перегрузки
   
   Мы проводили маму... Вновь
   Втроем... Отлично завершили
   Семестр... Да здравствует любовь!
   Вопрос:
    Да как мы раньше жили
   
   Без Димки? – на моих устах.
   Ту радость, что сынишка дарит
   Едва ли выразить в стихах,
   Тем паче – в прозе... Светозарит
   
   Само присутствие его...
   А мы с ним делаем зарядку,
   Как пишут в книжке, для того,
   Чтоб он крепчал и неполадку
   
   В здоровье мог предотвратить.
   К тому моменту Груньку, Гальку
   Уже заставили родить,
   А Люська ходит вперевалку –
   
   Она беременна... Но с ней,
   Что так была близка когда-то,
   Связь порвалась. А кто сильней
   Виновен в том, что нет возврата
   
   К старинной дружбе, не понять...
   Наверно, просто повзрослели...
   Но все-таки мне жаль ронять,
   Ту дружбу... Может ей «напели»
   
   Лихую сплетню обо мне,
   К Семену, может, взревновала –
   Мне все едино... Наравне
   Мне бывшая подруга стала
   
   С чужими... Как-то в лифт вошла
   С коляской, а в углу Людмила.
   Молчим – и тьма заволокла,
   Как если б что-то ослепило.
   
   Отец Людмилы прикатил
   В столицу, чтобы повидаться.
   Я знаю, он меня любил...
   Зашел сынком полюбоваться.
   
   Я с дядей Витей обсуждать
   Не стала отношенья с Люськой.
   Самой в них смысла не видать.
   Погукал, постоял над люлькой,
   
   Димурке показал «козу» --
   И укатил назад в Кирсанов...
   Неужто кто-нибудь «дезу»
   Во исполненье мерзких планов
   
   Напел Людмиле обо мне?
   Бог с нею, коль ущла из жизни.
   Наташки с Райкою вполне
   Для дружбы мне хватает... Кисни,
   
   Подруга бывшая, вдали...
   Каникулы в одно мгновенье
   Мелькнули искоркой... Дари,
   Семестр, нам снова вдохновенье...
   
   Сынок умнеет и растет –
   И на своем наречье странном
   Болтает... Что сыночка ждет
   В суровом мире и пространном?
   
   На ножки ставим пацана
   Держась за поручни кроватки,
   Себя он выразить сполна
   Стремится в слове, мальчик сладкий –
   
   Все говорит и говорит...
   А мы нашли ему забаву:
   В кроватку ставим – пусть стучит –
   «Москву» ребенку на расправу.
   
   Он видел, как долбил Семен –
   И попугайничает ловко.
   Ребенок не по дням умен –
   Стучит по клавишам... Головка
   
   Покрылась солнечным пушком...
   Ему пора б уже и ползать,
   Но в теснотище сей ползком
   Не разбежишься... Можно ёрзать
   
   В кроватке... Ерзает.. Уже
   В кроватке ставим и на ножки...
   Он всем в общаге по душе...
   Играем в ладушки... Ладошки
   
   Массируем – ведь говорят –
   Сынок от этого умнеет.
   Общительный – и всем подряд...
   Улыбки дарит... Он умеет
   
   Уже и славно хохотать...
   Когда машинку отнимают,
   Спешит хотя б ногой достать –
   Ножонки ловкие пинают
   
   Тугие клавиши вдогон...
   Такой упитанный мальчонка,
   Весь в складочках... А йог Семен
   Уже тренировал ребенка:
   
   На руки мальчика кладет
   Животиком. Тот прогибался,
   Махал ручонками вразлет...
   «Димуля-птица» -- назывался
   
   У нас физ-культ-атракцион.­
   Еще похлеще упражненье:
   За ножки мальчика Семен
   Берет и чтоб кровоснабженье
   
   Улучшить головы, его,
   Ребенка, держит вверх ногами...
   А сын смеется от того
   Переворота... Жутко маме...
   
   У сына добрый аппетит.
   Уже даем ему кефирчик,
   Трем яблочко... Поест – и спит...
   Даем морковочку и сырчик.
   
   А в «Балатоне» для мальца --
   Пюре шпината и горошка,
   В консервах фрукты... И мясца
   Уже ему даем немножко –
   
   Все по науке... Он – тьфу-тьфу, --
   Здоров и с каждым днем красивей.
   Заносим в нужную графу
   Все важное, что видим в сыне --
   
   В особый том – адьбом-дневник
   С названьем четким «Наш ребенок».
   Стоит на полке между книг
   В обложке серой... Димусенок
   
   Описан полно: вес и рост.
   Имеется особый график.
   Мы при альбоме держим пост,
   Заносим четко факты...
    -- На фиг? –
   
   Григорий, Сенькин друг спросил.
   -- Здесь мы фиксируем мгновенья,
   Чтоб времени поток не смыл...
   -- А на фига?
    -- Для вдохновенья... --
   
   Пошли прививки чередом,
   Болезненные... Верим – к пользе...
   Сын ревом не изводит дом.
   Любовь – заслоном сглазу, порче.
   
   Поскольку больше перерыв
   Стал от кормленья до кормленья,
   Уснет малыш, я, дверь прикрыв,
   Лечу урвать кусок ученья --
   
   И даже я со смыслом в лад
   На семинарах выступаю.
   Потом в общагу мчу назад,
   Ребенку громко вслух читаю
   
   Килограммовые тома –
   И остается впечатленье:
   Он лучше даже, чем сама,
   Воспринимает это чтенье.
   
   Пока читаю, он молчит,
   Сосредоточенно глазеет.
   При этом ножками сучит.
   Не засыпает, не совеет...
   
   Когда, случится, задремлю,
   Он, на боку, буравит взором
   Глаза открою и ловлю
   Взгляд понимающий, в котором
   
   Вполне читаем светлый ум...
   Он все, похоже, понимает...
   Нам глубину сыновних дум
   Понять умишка не хватает.
   
   По древу мыслью растекусь...
   А сын умом сосредоточен,
   Его не отвлекает курс,
   У сына свой – глубок и точен...
   
   Признаться, и меня сейчас
   Четвертый курс заботит мало.
   Порой захаживаю в класс,
   Но главное, что занимало --
   
   Круглоголового мальца,
   Любимого сынка касалось,
   Улыбка, чтоб с его лица
   Слетая, на моем плескалась...
   
   Но хошь-не хошь, а надо сдать
   Зачеты сессии весенней,
   Хвостов отнюдь не нацеплять...
   Что делать? Мы решаем с Сеней
   
   Вести малого в Черновцы,
   Сдать на руки бабуле Жене.
   Звоним...
    -- Конечно, молодцы!
   Везите – нет других решений.
   
   Придется, значит, «молзавод»
   Мой останавливать внезапно
   Не то весь самолет зальет --
   Молочным отстреляюсь залпом.
   
   Вурнале прочитала: грудь
   Перевязать потуже надо...
   -- Бинтуй, Семен, не как-нибудь. –
   В последний раз наелось чадо –
   
   И Сенька взялся бинтовать...
   Похоже, что перестарался:
   В бинтах едва могу дышать...
   Но вот – наш экипаж собрался.
   
   Все вещи мальчика берем,
   Коляску в Черновцы доставим.
   Со всем Димуркиным добром
   В аэропорт стопы направим.
   
   Ребенку предстоит полет
   Впервые в малышковой жизни.
   Рейс – уникальный. «Ан» берет
   В полет с пяток малышек... Мы с ним,
   
   С Димуркой, сели у окна...
   Летим... Младенцы плачут хором,
   А Димка – нет... А мне трудна
   Вдвойне дорога: с перебором
   
   Забинтовал меня Семен:
   Едва дышу, так сжата туго...
   Обрадовался, что силен?
   Сама просила ведь супруга
   
   Потуже грудь забинтовать.
   В полете не разбинтоваться.
   Не стану же с себя снимать
   Бинты на людях... Продержаться
   
   Придется до конца пути....
   Но мне, признаюсь, очень плохо...
   И дело не в одной груди,
   А завершается эпоха,
   
   Когда мы были ближе всех:
   Я -- и кровиночка-сыночек.
   Могли сердцами без помех
   Часами дней, бессонных ночек,
   
   На тайной азбуке любви
   Морзить друг другу безраздельно.
   Но час приходит – се ля ви
   Расстаться... Малкнький глазел, но
   
   Не плакал – любопытный взгляд
   Всех пассажиров озирает...
   Надрывный рев других малят
   Мою печаль усугубляет.
   
   Сынок пока не понял: с ним
   Готовится расстаться мама.
   Надрыв в душе неизмерим.
   Еще вся расставанья драма
   
   Ждет впереди, а мне уже
   Так плохо, как доныне прежде
   Быть не иогло... На рубеже
   Разлуки место дам надежде,
   
   Что деда с бабушкой любовь
   Ребенку скрасит расставанье
   И мы соединимся вновь.
   Уже сейчас того свиданья
   
   С нетерпеливой мукой жду...
   Снижение... В глазах ребенка
   Боль с удивлением... Кладу
   На спинку... Да, мокра пеленка...
   
   Заплакал... Видно – боль в ушах...
   Сглотннул бы – малость полегчало б...
   Не объяснишь мальцу никак...
   И у него для горьких жалоб
   
   Есть слезы, больше ничего...
   Он явно жалуется – больно!
   Ну, чем утешить мне его?
   Ревет машина малахольно,
   
   Колеса тюкнулись в бетон...
   Поглаживаю Димке лобик...
   С такой обидой смотрит он...
   Будь мальчику хотя бы годик,
   
   Сказал бы, что ему бо-бо...
   Он жалется горьким плачем...
   Но вот и все... Ведут гурьбой
   К ограде... Долго ждем... «Ишачим»:
   
   Семен – с вещами, я с сынком...
   Раскладываем «экипажик»,
   Сынка устраиваем в нем...
   Уснул... Не засмотрелся даже
   
   На буковинскую весну.
   Пусть отдохнет от перелета,
   Целительному дастся сну...
   Из-за ограды машет кто-то.
   
   Мы выкатили из ворот
   Свое бесценное потомство.
   Родня нетерполиво ждет –
   Золовка и свекровь... Знакомство
   
   Пока односторонне...
    -- Спит?
   -- Да... Не шепчите – сон сторожкий...
   -- Поехали! – мой «общепит»,
   Бинтом задушенный, в дорожке
   
   Уже себя не проявлял...
   Идем неспешно по апрелю.
   Тепло. Малыш спокойно спал.
   Я под бинтами тихо прею...
   
   Пришли... Семен в охапку взял
   Коляску, не тревожа хлопца –
   И на этаж его поднял...
   Нам от свекрови достается
   
   По первое число за то,
   Что с грудью учудили глупо.
   -- Да так не делает никто!
   Поверили журналу тупо... –
   
   А тут проснулся мальчуган –
   И глазки ручкой протирает.
   Конечно, мокрый, хулиган –
   Иначе просто не бывает.
   
   Переодели... Началось
   Фундаментальное знакомство.
   Он ручкой показал – пришлось
   Во все места мое потомство
   
   В квартире занести... Сынок
   Не удовлетворен показом,
   Заплакал... У меня комок...
   Поев, развеселился разом,
   
   Заулыбался, загулил –
   Красивенький, живые глазки.
   -- Ай-ай! – бабулин похвалил
   Халат...
    -- Здесь временно в коляске
   
   Придется Димке отдыхать.
   Чуть погодя кроватку купим... --
    Так больно сына покидать.
   С ним пару дней еще побудем,
   
   С ним поглядим на Черновцы –
   И расставанье станет фактом...
   Студенческие огольцы!
   Развозят их по дальним трактам
   
   Их папы с мамами, пока
   Не доберутся до диплома...
   Так больно покидать сынка...
   -- Ты так не убивайся, Тома,
   
   Мы за внучонком приглядим...
   Семен в Москву уехал первым.
   Осталась с маленьким моим
   Еще на день, удар по нервам
   
   Предполагая тем смягчить...
   Звонком поспешным из столицы
   Муж умудрился поперчить
   Все чувства:
    -- Не могу учиться –
   
   В душе такая пустота...
   Стоит кроватка, а ребенок
   Вдали...--
    На сердце маета
   Сгостилась у меня... Заслонок
   
   От боли у сердечка нет...
   Выкатываем со свекровью
   Гулять сынка... Уже билет
   В столицу куплен... Сердце кровью
   
   Горячей обливалось... Сын
   Уснул на воздухе спокойно –
   И бабушка осталась с ним,
   А я пошла, пошла... На кой нам
   
   Диплом?... Летела вся в слезах...
   Проснулся сын, стал озираться,
   Недоумение в глазах.
   Заплакал и не мог уняться..
   
   Сидел у бабы на руках,
   Тянул ее туда, обратно...
   Казалось, планам полный крах,
   Как успокоить, непонятно...
   
   Была отчаянная ночь –
   Ребенок плакал безутешно.
   Как успокоить, чем помочь..
   -- Придется, видно, Тому спешно
   
   Обратно вызвать в Черновцы... --
   Но день пришел – и внук смирился...
   Студентов бедные мальцы!
   Стиль жизни сына изменился...
   
   Свекровь оставила свою
   Работу даже ради внука...
   Звоню, тревоги не таю...
   -- Все славно, как у вас наука? --
   
   О том, что мальчик тосковал,
   Бабуля мне не доложила.
   Поздней узнали, как искал
   Глазами маму... Как пружина,
   
   Я напрягала все мозги,
   Семен усердствовал в ученье,
   Чтоб без задержек из Москвы
   Вернуться к сыну... Дел теченье
   
   Нельзя, увы, поторопить...
   Два месяца грызем науку.
   Нельзя и в малом уступить...
   Тем временем бабуля внуку
   
   Была за маму и отца...
   В ребячьей кухне добывала
   Сырки, кефирчик для мальца,
   Водой поила, одевала,
   
   Гуляла по три раза в день...
   К труду, представьте, приучала:
   Мальчонке пальчиком не лень
   Крутые чмстить яйца... Шало
   
   Он вовлекался в этот труд,
   Что для малого был забавой.
   И луковку ему дадут –
   Очистит...
    -- Мама, Боже правый!
   
   Ты что удумала? –
    Семен,
   Узнав о трудовом порыве,
   Был не на шутку возмущен!
   -- А почему ж ты, мама, к рыбе
   
   Не догадалась пацана
   В его семь месяцев приставить? –
   А может быть, права она?
   Ребенка с первых дней направить
   
   По тропке надо трудовой...
   А чистить яйца – интересно.
   Рука-то в связке с головой –
   Сие от Энгельса известно.
   
   В «Происхождении труда»
   Он написал об этом внятно.....
   Прошла зачетов чехарда,
   Мы к малому летим обратно.
   
   Два месяца – огромный срок
   И для меня удар по нервам:
   Подрос мой маленький сынок.
   Мы удивляемся шедеврам
   
   В его повадках. Говорит:
   «Бабака!» -- первое словечко,
   Что значит – «бабушка»... На вид –
   Упитанный... Мое сердечко
   
   В покое: мой сынок и я
   Опять синхронно дышим рядом
   И трепетно душа моя
   Восторженным впивает взглядом
   
   Приметы «взрослости» мальца
   И воспитания шедевры.
   Есть у Семенова отца
   Свои пути, чтоб внука первым
   
   Словечкам научить. Ему:
   -- Скажи, как делает коровка? –
   Димулька отвечает:
    -- Му! –
   Со смехом, дескать, вот как ловко
   
   Я разовариваю... Дед
   Опять с вопросом к человечку,
   С ним пребывая тет-а тет
   И открывая путь к словечку:
   
   -- Собачка что нам скажет?
    -- Ав! –
   И заливается ребенок.
   От упражнений подустав,
   Он, за отсутствием пеленок,
   
   На деда изливает все,
   Что выпил...
    Дед ко мне и бабке
   Взывает, а малыш:
    -- Исё! –
   Желает, дескать, по заявке
   
   Репертуарчик продолжать.
   Дед детское стихотворенье
   Читает. Димке – завершать
   Строку... Глядишь, придет уменье
   
   И самому слагать строку...
   Еще солидный срок до года
   Димульке, милому сынку –
   Успеху дедова подхода
   
   Не поразиться не могу
   Вполне осмысленно Димурка
   «Стихи читает»... И в мозгу
   Накапливается шкатулка
   
   Словесных навыков мальца...
   -- Продемонстрируйте программу, --
   Прошу я свекра, -- до конца,
   Порадуйте успехом маму... –
   
    -- Я зна..
    -- ...ком
   -- С одним друж...
    -- ...ком!
   -- Я зову его Друж...
    -- ...ком!
   -- Я зову к себе Друж..
    -- ...ка!
   -- Наливаю моло...
    -- ...ка!
   -- Я с Дружком играю в прят...
    -- ... ки!
   -- Убегаю без огляд...
    - ки!
   -- Он бежит за мной стремг...
    -- ав,
   Де ти, де ти, ав-ав-ав!
   
   Ну, тут уж я поражена.
   Да, дед отлично потрудился
   И подготовил пацана,
   Чтоб он быстрей разговорился.
   
   Посмотрим, что ему дадут
   Сибирские дедусь и бабка.
   Знакомства новые грядут...
   На мне халат. Сынок, мой лапка,
   
   Крадет головку на плечо,
   А ручкой нитки из халата
   Вытаскивает... Вот еще
   Свидетельство: ума палата.
   
   Ведь это же эксперимент...
   Еще в Москве: стоит в кроватке,
   Из шкафа, улучив момент,
   Сын смахивает на пол банки,
   
   Оценивает результат
   Профессорским разумным взглядом
   И так же изучал халат,
   Выдергивая нитки... С чадом
   
   Колясочку по Стасюка
   Катили... Летняя каретка
   Открыта... Всем видать сынка...
   Подходит Сенькина соседка –
   
   Сын тянет руки к ней – знаком.
   Она берет мальца на руки,
   Обнюхивает... Сын цветком
   Весенним пахнет чистым... Звуки
   
   Он радостные издает...
   Вдруг четко говорит:
    -- Китюня! –
   И в смех, довольный: дескать, вот,
   О кошке я...
    Конец июня...
   
   Семёна вскоре заберут,
   На сборы – станет офицером.
   А мне с сынком – в Сибирь маршрут,
   В Усть-Ламенку... Ну, что же: в целом
   
   Нельзя сказать, что в Черновцах
   Сынок провел недели зряшно –
   Ухожен, сыт, огонь в глазах.
   Представьте – загорел изрядно.
   
   Но все еще комично лыс,
   Лишь гривка темная с затылка.
   Таким и появился из
   Меня... У папика ухмылка.
   
   «Профессор Кицамура» -- так
   Папашкой называем отпрыск.
   Смешок у сына на устах.
   Наш с Сенькой черновицкий отпуск
   
   Димурке-крохе посвящен...
   Бабуля Женя рассказала
   Как тяжело вживался он
   В жизнь черновицкую... Сначала
   
   Уж очень сильно тосковал.
   Но постепенно примирился.
   Его здесь любят – осознал
   И с новым окруженьем сжился.
   
   -- Как ты велела, в шесть часов.
   Будили парня для кормежки.
   Он рот и глазки – на засов,
   Мол, спать хочу, не надо ложки...
   
   Дала поспать до девяти,
   Умыла... В складочки -- присыпка...
   Теперь, бабуля, угости, --
   Командует без слов твой сынка.
   
   Даю кефир и творожок,
   Он с аппетитом уминает.
   Потом в колясочке дружок
   Со мной в охоточку гуляет.
   
   Порою яблочко ему
   Особой теркой натирала,
   Морковочку натру, пожму --
   И мелкой ложечкой давала.
   
   Гуляли по три раза в день.
   Поели – и опять прогулка.
   Нас греет солнышко, а в тень
   Уходим, чтоб поспал Димурка.
   
   Раз в месяц – к доктору визит,
   -- Вот аккуратная мамаша, --
   Нахваливают. –
    Внук бузит:
   Мол, это же бабуля наша.
   
   Я доктору перевожу,
   Что хочет выразить ребенок.
   Едва:
    -- Он – внучек мой, -- скажу,
   Вмиг замолкает постреленок.
   
   На кухню детскую зайдем –
   И супчика возьмем к обеду.
   Штанишек пару обольем,
   Как водится, себе и деду,
   
   Коль дед по случаю в дому.
   Он больше по командировкам.
   Случись – и дома, я ему
   Не доверяю... Мог неловко
   
   Сам оступиться – ведь протез...
   Поэтому на мне прогулки...
   -- Был у ребенка диатез?
   По счастью – нет, но у Димульки
   
   Порой бессонница была.
   Не мог уснуть, а что болело
   Я догадаться не могла.
   И у него... такое дело --
   
   Признаюсь, сильный был запор.
   Врач говорит – на нервной почве...
   -- Что, до сих пор?
    -- Да, до сих пор...
   И он не позволяет к попке
   
   Притронуться – заметна в нем
   Стеснительность – в таком малютке...
   -- Ну, стало быть, пора... Берем –
   И едем... Ведь с запором шутки
   
   Непозволительны...
    -- Пора.
   Возможно и вода влияет. --
   И мы с Гайдарского двора
   Выходим... С нами «Ан» взмывает –
   
   И вот мы снова в зоне «Д»...
   Сынок узнал свою кроватку.
   Здесь спится сыну, как нигде –
   Спокойно, радостно и сладко...
   
   Я вышла на общажный двор,
   На лавочке сижу зеленой.
   Коленями держу в подпор
   Сынка... Веселенький, не сонный...
   
   -- Тебе, Тамара. Хорошо! –
   К нам Лиля Бижева -- с улыбкой.
   -- Ведь ты – уже, а я еще... –
   Животик выпирает шибко.
   
   Болтаем... В сквере кутерьма...
   Вдруг Димка выступил ревниво,
   Сосалку вынув:
    -- Все, нема
   Вам лазгоговаливать!
    -- Ну, диво! –
   
   Глаза у Лильки в пол-лица.
   -- Ораор! Да по-украински! –
   Глядит с восторгом на мальца.
   -- Скажи еще чего-то, - Димке.
   
   Но он сосалку в губы взял,
   Пренебрежительно зачмокал.
   Довольно, дескать, я сказал! –
   И нежно руку мне потрогал:
   
   Не отвлекайся на других,
   Когда с тобой сыночек, дескать.
   Таких мгновений дорогих
   Мне помнится не пять, не десять,
   
   А сотни... Имя им -- любовь...
   А Лилька в полном изумленье.
   -- Сынок – ревнивый. Папы кровь
   Бурлит вулканом вне сомненья... –
   
   И снова дали нас зовут.
   Счибирская родня взывает:
   -- Вези к нам внука, пусть и тут
   Наследник малый побываеь.
   
   Эх, велика святая Русь!
   Нам пролететь ее на четверть...
   -- Готова?
    -- Мигом соберусь! –
   Электропоезд четко чертит
   
   Прямую на аэропорт...
   Немного мы подзадержались.
   Особо напряженный спорт.
   Бег с малым. Не давлю на жалость.
   
   Спешу – ведь надо же успеть.
   Уже посадка завершилась –
   И лайнер может улететь
   Без нас. Слегка закопошилась –
   
   Исчерпан времени лимит...
   Семен таранит чемоданы,
   От тяжести уже сипит...
   От нашей комнатной нирваны
   
   С задержкою оторвались –
   И вот – теперь несемся шало..
   -- Тамара, тише! Берегись! –
   Но я на всем ходу упала:
   
   Торчал железный стерженек
   На тротуаре из бетона.
   И муж не смог, не уберег...
   Ни крика из меня ни стона.
   
   По ходу полетев вперед,
   Разбила вдребезги колени,
   Спасла сынка. Он не ревет.
   В глазах то искорки, то тени.
   
   Я даже не пойму сама:
   Успела сынову головку
   Рукою защитить, но тьма
   В моих глазах... Встаю неловко,
   
   Нет времени себя жалеть...
   Под брюками течет кровища.
   Несемся дальше... Нам лететь...
   А в здании людей не тыща,
   
   А много больше... Мы идем
   С Семеном прямо на посадку...
   Кровь по ногам течет ручьем...
   Рейс начинается негладко...
   
   Нам персональный подают,
   Мне с Димкой и вещам – автобус,
   Поспешно к лайнеру везут...
   Дстюардки вносят вещи... Глобус
   
   Пошел крутиться в глубине
   Под нашим ту неторопливо...
   Здесь чувствую, как больно мне...
   Но слава Господу, что живы...
   
   
   Прощай, любимая! Послесловие от автора
   
   
   Пора счастливая – невозвратимая,
   Сентябрь задумчивый, бессонный май...
   Все перемелется... Прощай, любимая.
   Мы не увидимся – не унывай.
   
   Судьба просторная, необозримая,
   Лишь эхо звонкое из края в край...
   Печаль рассеется. Прощай, любимая,
   Живи и радуйся. Не забывай.
   
   Звезда высокая, неугасимая,
   И освещай мой путь и освящай...
   Душа – бессмертная... Прощай, любимая...
   Воздастся каждому... Прощай, прощай...
   
   Содержание.
   
   Пролог
   Поэма первая. Я, Тома Юстюженко... Судьба предначальная
   Поэма вторая. Начало
   Поэма третья. Сентябрьский разбег
   Поэма четвертая. Раздумья и обиды
   Поэма пятая. Дединовские страдания
   Поэма шестая. Звезды над журфаком
   Поэма седьмая. Свет надежды
   Поэма восьмая. Лето судьбы
   Поэма девятая. Зона «Д»
   Поэма десятая. Подзалетела
   Поэма одиннадцатая. Черновцы
   Поэма двенадцатая. Сын
   Поэма тринадцатая. Перелеты, перегрузки...
   Прощай, любимая! Послесловие от автора
Дата публикации:24.03.2007 20:39