Поскрипывает солнцами колес
повозка по проселочной дороге…
В ней, средь костюмов выспренне-убогих,
вишневой крови и тряпичных роз,
укутанная в выцветшую шаль,
владычицей восточного базара
пути-дороги меряет гитара…
Гудит-скрипит за пологом февраль…
Летят обрывки Млечного Пути,
сбиваются в сугробы у забора…
Понурый конь глядит с немым укором…
Поземка по-разбойничьи свистит…
Но что с того? Усталых бубнов стон
сзывает городок на представленье!
И мне на миг, на краткое мгновенье
поверится, что трубадур влюблен…
Что источают розы аромат,
горячей кровью истекает рана…
Не верится, что это лишь игра! На
подмостках этих – жизни рай и ад…
И танцовщица – фея детских грез –
сквозь смех прошепчет: “Как же я устала!”
А завтра – без конца и без начала
дорога, скрип несмазанных колес…
Но впрочем – кто сказал, что нет конца
дороге? Вместе с жизнью оборвется…
Толпа над старым клоуном смеется
до слез – в последний раз… И нет лица
у клоуна. Под краской скрыта боль…
Пусть сердце разрывается на части –
он до аплодисментов будет счастлив!
А после… Холмик. Крест. Вода. Хлеб. Соль.
И будет май. Зеленая вуаль
смягчит ветвей нелепые изломы…
Бутоны роз так искренне – весомы,
и сном кошмарным вспомнится февраль.
А маленький гимнаст, наклеив нос
и нацепив растоптанные боты
воскликнет: “Вот и я!!!!” И чистой нотой
родится смех, взмывающий до звезд!
Пусть век иной. Пусть этот мир – не тот…
Но на земле живут комедианты!
И в приме, примеряющей пуанты
той танцовщицы и кураж, и пот…
Все так же разрываются сердца,
и краток путь от сцены до погоста…
Свою-то жизнь одну прожить не просто,
а тысячи от первого лица?..
А мы на них из зала – свысока,
критично и всезнающе, как судьи.
Порой забыв, что те, на сцене – люди.
И неустанна времени река…
Огромный зал, и сполохи огня,
а я тебя сквозь рев оваций слышу:
в старинном замке с черепичной крышей -
мой трубадур, поющий для меня!
07.12.2006 г
|
|