Глава вторая
Над диким кряжем каменистым
Висит холодная луна.
Льёт равнодушный свет она
На край изрезанный, холмистый.
Леса, болота в низине
Повержены в волшебном сне.
Роятся в дебрях блики,
Таинственные крики.
Меж чёрным лесом и горою
Открыла свой щербатый рот
И спорит яркостью с луною,
Не то - пещера, не то - грот.
И этот яркий свет лучистый
Идёт от факелов смолистых.
А в этом гроте стол обширный
Богатством поражает взгляд.
И в креслах бархатных сидят
Семь человек в беседе мирной.
Всех видов яства на столе,
Напитки в горном хрустале,
Роскошной скатерти узор,
Рокочет громкий разговор.
Сам Страшный Шум ведёт беседу.
Направо от него сидят
Три Шума, званные к обеду,
Налево... наших ли ребят
Мы видим за столом в обличье
Пажей со знаками различья?!
В расшитых золотом кафтанах,
В чулках, фасонных башмаках
И белокурых париках,
С нашивками из знаков странных?
Да! Вот надменный паж Бемоль,
Играет Игорь эту роль,
Преображён по схеме -
Подстать его эмблеме!
Стремясь всё сущее принизить,
Он тайной злобой наделён.
Зажать, понизить и унизить
Весь белый свет мечтает он.
Шампанским запивая сласти,
Он мыслит о грядущей власти.
А кто там с ним расселся рядом,
И в соус рукавом залез?
Да это Сашка - паж Диез.
Неугомонным шарит взглядом!
Его эмблема - нотный знак,
Который выглядит вот так:
Он добренький, хороший,
Но он не много может.
Стремясь всё сущее повысить,
Большим умом не наделён,
Мечтами улетая в выси,
Весь мир улучшить хочет он.
Но только что-то начинает,
Тотчас об этом забывает.
А третий паж взирает мрачно
На стол шикарный, на гостей,
На слуг ужасных и друзей,
Галдящих и жующих смачно.
Он всё желал бы изменить,
Застолье это отменить.
Его девиз - отмена!
Желанье - перемена!
И паж Бекар слегка рассеян.
Не ест, не пьёт он и молчит.
Он заколдован, но уверен,
Что не ему принадлежит
Наряд, эмблема, мир туманный,
И всё вокруг полно обманов.
"Мы выпьем, дорогие гости, -
Привычно Страшный Шум орёт, -
Чтоб те, кто с нами не поёт,
Тотчас себе сломали кости!
И выпив, я вам пропою
Кантату лучшую свою!
Вы тоже не зевайте,
За мною поспевайте"!
Он стол окинул взглядом зорким:
"Не пьёт, я вижу, паж Бекар!
Быть может вина наши горьки?
Быть может паж настолько стар,
Что пить не может без помехи
За наши общие успехи"?
И грянул хохот злой и жуткий.
Шипящий - тот под стол исчез,
Бемоль хихикает, Диез
Зашёлся от хозяйской шутки,
От смеха корчатся Шумы
И хохот из пещерной тьмы
Такой взорвался силы,
Что Димку оглушило.
Но он пришёл в себя, очнулся,
Не зная, как сюда попал,
Волшебной силе ужаснулся,
И Шуму Страшному сказал:
"В нормальных семьях, в нашем свете
Вино не наливают детям.
А пьют вино лишь за здоровье
Родных и близких и гостей,
Без подлых мыслей и затей,
Не с дикой злобой, а с любовью"!
И, вдруг, упала тишина,
Как будто грянула война,
Но пушки не стреляют -
Их только заряжают.
"Так, так, - задумчиво и грозно
Над чашей Страшный Шум навис, -
Печальный факт, большой сюрприз...
Доколдовать, пока не поздно...
Эй, Леденящий! Что расселся?
Не видишь - гость наш перегрелся"?!
И к Димке двинулся навстречу,
Суров, взъерошен и угрюм,
Сам Леденящий - грозный Шум,
Теряя облик человечий.
Не стал мальчишка монстра ждать,
Сорвался с места и бежать:
Посуда, руки, спины,
Пещерные глубины.
За ним Шумы рванули стаей,
Не только старшие, но те,
Кто здесь веками обитает
В кромешной, жуткой темноте.
Шумов пещерных мириады
Взвились за ним, как из засады!
То не мышей летучих стая
Стремглав шарахаясь летит,
Пищит и воет и скрипит,
Как туча нечисти густая!
То рвутся Шумы всех сортов,
В размер от мошек до котов,
И несколько поганых,
С большую обезьяну.
Их перепончатые крылья,
Их суета и канитель
Наполнили проходы пылью,
В пещере подняли метель,
А Димка в суматохе этой
Укрылся за границей света.
А в главном, освещённом зале
Царил большой переполох.
Кривляясь, как при ловле блох,
Шумы друг друга обвиняли,
Что упустили молодца,
Который вспомнил мать, отца
И жизнь на белом свете,
Где дети - просто дети.
Один лишь Страшный Шум спокоен
Во власти тайных, тяжких дум.
Своей ошибкой он расстроен.
Молчит невесел и угрюм.
И, вдруг, он весь преобразился
И страшным смехом разразился.
Он грохнул по столу стаканом
И жутко заревел: "Замри"!
Тотчас, куда не посмотри,
Застыли Шумы в позах странных:
На креслах, под столом, в прыжке,
На стенах и на потолке.
И, красные, как раки,
Пажи застыли в драке.
"Вот так! Ну, а теперь довольно!
Все по местам! Пажи, без драк!
Бекар вернётся добровольно.
Куда он денется, дурак! -
Так Страшный Шум распорядился,
И пир из праха возродился.
"Шипящий, - гаркнул Шум натужно, -
О чём поспорили пажи?
Их спор немедля разреши -
Мне лишних ссор пока не нужно"!
Шипящий въедлив, как всегда:
"Что вас тревожит, господа?
Закуски? Мясо? Пиво?
Прислуга нерадива"?
"Всё вкусно, - Сашка отвечает, -
Но, только, где мы? Где она
(И паж Бемоль не понимает)
Волшебной Музыки страна?
У вас тут музыкой не пахнет.
Она у вас от шума чахнет".
"Ах, вы всё верно угадали, -
Шипящий дал ему ответ, -
Всё дело в том, что много лет
Здесь только пели и играли.
И феи Музыки страна
Была обширна и сильна.
Сейчас, скажу вам смело,
Совсем другое дело!
И территория захвата,
С которой начат наш визит,
У феи Музыки изъята,
И нам - Шумам принадлежит.
Но вы-то, к Музыке хотите,
И к ней вы завтра полетите.
А я один секрет открою:
Вы попадёте завтра к ней
Совсем не в качестве пажей,
А как спасители - герои!
И каждый, мужеству подстать,
Великим принцем должен стать,
Чтоб властвовать нормально
В державе Музыкальной!
И вам покорны будут Звуки,
Вы ими станете играть.
Мы в ваши доблестные руки
Хотим всю Музыку отдать.
А фея Музыки - старушка,
Вам будет, вроде бы, подружка.
Она бывает очень разной:
То, как девчонка-егоза,
То, вдруг, печальные глаза,
То, вдруг, торжественной, то страстной.
Она бывает молодой,
И древней старицей седой,
И вовсе не понятной -
Чужой и неприятной.
Но вы погибнуть ей не дайте!
Когда придёте во дворец,
Вы с ней по свойски поиграйте -
И горю Музыке конец!
Она без вас, хоть вон из кожи,
Сама на шаг ступить не сможет!
А всех Диезов и Бемолей,
Что ей не могут помогать,
Придётся нам арестовать
И в поле выпустить на волю.
Пусть там подумают они,
Как проводить без дела дни,
Когда без них страдая,
Их Музыка рыдает!"
Уж вы-то долг ей отдадите,
Её утешите сполна!
И в принцы вас, коль захотите,
Тотчас произведёт она".
Таким манером план блестящий
Мальчишкам изложил Шипящий.
Закончен пир. В горах и чаще
Затихло всё. Два пажа спят.
Три Шума за столом сидят
При свете факелов коптящих.
"Бывало, - Страшный Шум сказал, -
Когда я только начинал,
И мне случалось, братцы,
В людишках ошибаться.
Но после всех тысячелетий
Не смочь гуманность распознать
В каких-то современных детях?
В мальчишке, я хотел сказать!?
Ну, что ж, применим способ старый,
И Димку сделаем Бекаром!
Его вы быстренько найдите -
Он далеко не убежал.
Но, мне не портить материал!
Слегка ребёнка оглушите
И посадите под замок,
Чтоб снова убежать не смог!
На днях мы потолкуем,
Что надо - доколдуем".
И Страшный Шум вздохнул устало:
"Вот так всю жизнь. Встаёшь чуть свет,
И хоть ты делаешь не мало,
Делам конца и края нет!
Однако, больше не сидится.
Устройте Димку, и ложиться!
... Пусть смотрит сам, кто нам не верит:
Повсюду Шумный сброд храпит,
А бедный Димка на цепи
Сидит под стражею в пещере...
* * *
|
|