Я провинилась. Помню, что не чувствовала своей вины. Меня о чем- то спросили большие мальчики, друзья брата. Я ответила. Ответила правду. Они засмеялись, что- то переиначили…
Теперь я стою перед братом, рядом отец, говорящий мне уже в который раз:
- Проси прощения у брата!
Я готова попросить прощения, но я не знаю, как это сделать! Я мысленно рассуждаю:
-Просить, значит сказать «Дай…». «Дай прощение?…» –От неуверенности или незнания вновь молчу.
Мама рядом с отчаянием восклицает:
- Ну какая же упрямая!
Все во мне протестует, но сказать, что я не знаю, как просить прощения, не могу.
Так и врезалась в мою память картина:
Передо мной старший брат, видно уже жалеющий меня; строгий и нахмуренный отец, которого я больше чувствую, чем вижу, так как нет сил поднять глаза, в которых уже полно слез. Недалеко мама, пораженная моим упрямством.
И время длится бесконечно…
Я мысленно решаю эту неразрешимую для четырехлетнего ребенка задачу, наконец, сквозь слезы из меня вырывается:
- Прости прощения.
Отец переспрашивает:
-Что? - Ему непонятен смысл моей фразы. Мне он самой непонятен. Я просто пытаюсь повторить его же слова.
Мама, глядя на отца, тихо проговаривает:
-По-моему, она попросила прощения.
Сцена заканчивается. Меня, плачущую, уводят спать. В сон я окунаюсь сразу как в спасительный мир. Последнее, что успевает отметить мой мозг:
-Сказать «Прости прощения» – это и значит попросить прощения.
01.09.06
|
|