Поэма вторая, Тома...
В дорогу нам дала свекровь
Эмалированную миску
С котлетами... ЕЕ любовь –
Конкретна: накормить сынишку
С невесткой, а уже потом
Им натавленья, поученья
Давать... Свистящий, как питон,
По рельсам поезд, назначенье
В столицу помня, полз и полз...
В купе две пары. Муж на верхней –
В шавасане – одной из поз
Для расслабленья – спит... Хоть меркни
Свет над лицом, а хоть гори –
Он расслабленно засыпает
По-йоговски на «раз, два, три»...
Вагон прыжками щкандыбает,
Подскакивает – Сенька спит...
Нос вымыт – не нужна подушка.
Он не храпит и не сопит...
Зато не спит его подружка...
Внизу за столиком сижу
Вся в размышлениях о жизни.
На мой остывший чай гляжу.
В дегтярной непрозрачной жиже
Намек на будущее? Нет.
Барометр веры встал на «Ясно»!
И Венцимеровский дуэт,
Наш с Сенькой, будет жить прекрасно...
-- Красивый волос у тебя, --
Негромко говорит соседка... --
Свекровь учила: не терпя
Таких похвал с приправой едкой,
В кармане фигушку держать
От сглаза черного и порчи...
Не станет фига обижать
Хороших, злых загонит в корчи...
В карманах «олимпийских» брюк –
Подарок душки-Автандила –
Из двух сворачиваю рук
Две дули... Пусть бы защитила
Нас мамы Сениной любовь
От всех, какие есть, напастей...
Нам хочет милая свекровь,
Конечно, радостей и счастья...
Нагруженные, как ослы,
Мы выгребаем из вокзала...
Мои-то силушки малы,
Все – на Семене... Ох, немало
Всего в дорогу дали нам,
Гуцульскую включая трайсту –
Мешок с антоновкой... Рукам
Чужого парня – оный касту
По форме судя, представлял
СС-отряда из мехмата, --
Семен бестрепетно отдал
Часть груза, так, как если б брата,
Увидел в пестрой толчее –
И тот, вцепился, не колеблясь
В мешки с натугой на челе –
И заволок их нам в троллейбус...
Тот до высотки покатил...
Здесь перебежками носили
До лифта вещи... Проглотил
Нас лифт с вещами... Дальше силы
Иссякли поностью. Семен
Свалился в кожаное кресло,
Что в холле, отдыхает он...
А я во все углы полезла,
Помыла стены и окно,
Кровати, душ и туалетик.
Ведь здесь нам с Сенькой суждено
Жить... Прежде, может, кто из этих
Здесь обитал, кто передать
Мог через грязь свою заразу...
Все перемыла, чтоб создать
И чистотой барьеры сглазу...
Я из деревни привезла
Шаль-плед от бабушки, от Домны...
Она расправленной легла
На Сенькину кровать... Так дом мы
Украсить чем-нибудь хотим.
И коврик привезла на стенку...
(Жаль, нету никаких картин) –
Ну, вот теперь попросим Сеньку
Свой зад от кресла оторвать –
Для коврика забить гвоздочки...
-- Уютно, правда?
-- Что скрывать –
Мне повезло с тобой!
-- Цветочки
Поставить в вазу – и тогда –
У нас прекрасная квартира...
Да погоди, не лезь сюда...
Другого нет ориентира?
Ну, возбудился – дикий зверь...
Боюсь, что разорвет девчонку.
Давай, я хоть закрою дверь...
А сквозь стеклянную филенку
Входящим видно все равно...
-- И пусть! А мне какое дело?
Я этого хотел давно...
-- Приспичило?
-- Считай, приспело...
Однажды вновь «проснулся зверь».
Замок защелкнуть мы забыли –
И горделиво входят в дверь
Гришуня с Нинкой, кои жили
Не здесь, а в ДАС’e. Вход друзей,
Их взгляд, буквально ошалелый,
Семена воскуражил злей...
Краснеет Нинка, Гришка – белый...
И пусть. Я дома. Здесь могу
Творить любое, что взбредется,
Душе влюбленной и мозгу
Восторгом нежным отдается...
Сосед – курчавый эфиоп
Аяльнех -- да еще -- Мулату...
Порой в его высокий лоб
Приходят рифмы... То закату
Строфу Аяльнех посвятит,
То Пушкина попереводит...
Он горд, что Пушкин – (так твердит) –
Их тоже, эфиопский, вроде...
-- Я, – о себе сказал, – второй
За Пушкиным в моей отчизне...
Аяльнех – бунтовщик. Порой
Меня просил – во имя жизни –
На «стремя» стать – и не пускать
Определенных эфиопов.
Должна я эдаким сказать:
Аяльнех, мол ушел... Похлопав
Глазами, прочь пойдут... Темно
В соседской келье у Мулату
И тихо... Там людей полно...
Семену доверял, как брату,
Мне – по соседски, как сестре...
Порой захаживал в «Березку»
И угощал «Шато Дюпре»...
Семен стыдит, вгоняя в слезку –
Приходится и мне в отказ...
Идти... А эфиоп стремится
Порадовать хоть чем-то нас...
Семену бритва пригодится:
Не что попало, а «Жиллет»,
Удобная, с запасом лезвий,
Мне – крем хороший... Наш сосед –
Приятный парень и полезный...
И мы Аяльнеху помочь
Готовы... Часто помогали...
А только наступает ночь –
То наступает время Гали.
На ней мохеровый халат...
Сосед не рад тому халату...
-- Ну, как ее послать назад
Повежливей? – спросил Мулату...
И, видно, ни один резон
Не брал восторженную Галю...
-- А ежели,-- спросил Семен, --
Я эту Галю напугаю?
Сосед показывает: нет...
Я вижу, от соседа Галя
В халате топает чуть свет, --
Никто не видит, полагая:
Все крепко спят в соседстве в шесть –
Вокруг взирает Галя томно...
Пришла нерадостная весть,
Что умерла бабуля Домна.
Я долго плакала по ней.
Последний раз в девятом классе
Визит в Шипицино моей
Бабуле нанесла... По трассе
Могла б на «козлике» примчать,
Пока была корреспонденткой...
Теперь лишь слезы проливать
По бабушке могу, что редкой
Была возвышенной души
И многому меня учила
По жизни... Боль мою глуши,
Семен, твоей любовной силой...
Меня Аяльнех насмешил.
Сосед за постирушку взялся,
Цветное с белым замочил –
По-русски матерно ругался,
Плачевный видя результат...
Мат был культурного пошиба:
-- Ну, твою мамочку!... Подряд
Три раза повторяет, ибо
Теперь выбрасывай... Носить
Пестро покрашеные вещи
Не станешь...
-- Мог бы попросить,
Я постирала бы...
Похлеще
Была история со мной...
Семен частенько на учебу
Шел часом раньше... И порой
Не надевал кольцо. И чтобы
Все знали, что Семен женат,
Кольцо я позже привозила...
-- Вот то-то, бледнолицый брат,
Носи, уж коль тебя женила... –
И в этот заполошный день
Я привезла кольцо Семену –
И уронила... Словно тень
Всю жизнь мне омрачила... Звону
От на пол павшего кольца,
Как в поле от буренок стада.
Ушла вся радость от лица...
-- Как получилась-то досада?
-- Сдала пальтишко, номерок
Хотела гардеробный сунуть
Для сохраненья в кошелек...
-- Искала?
-- Не нашла...
-- А плюнуть
Не пробовала?
-- Не шути:
Я вижу черный знак в потере...
Но, правда, женщины найти
Пообещали...
-- Ну, по вере
Вернется точно к нам кольцо...
Чуть досидев до перерыва,
Мчу в гардероб... Мое лицо
Одной надеждой только живо...
-- Порадуйся, кольцо нашлось...
-- Как будто с плеч гора свалилась...
Там, в звездах что-то вновь сошлось...
Спасибо, женщины, за милость
Господню, что пришла чрез вас...
Потом с коробкой «пьяной вишни»
Явилась вновь в подвал...
-- Отказ
Не принимается... Так вышли
Из первой знаковой беды...
Она была предупрежденьем
Сиявшей над судьбой звезды,
Что следует с особым рвеньем
Счастливую семью хранить...
Второй урок, что есть в столице
Простые души, кто любить
Не разучился и сторицей
Да будут вознаграждены
За возвращение колечка...
-- Надень, пожалуйста! Должны
Коль вместе наши два сердечка,
Всегда колечки надевать... --
Кучборская... Живое чудо.
Не повторить, не передать,
Чудесный голос не забуду...
Теперь нас Селезнев в истмат
Ввергает после диамата,
Марксистский формирут взгляд
На прошлое... Тяжеловато,
Но нам уже не занимать
Усидчивости и привычки,
Все, разобравшись, понимать...
Кастрюля, сковородка, спички –
Есть кухонька на этаже.
И я вступаю в роль стряпухи.
Известно каждому уже:
Путь к сердцу мужа... Только б мухи
Не опускались на блины,
А так – мой первый блин – не комом:
Тонки, округлы и вкусны –
И комнатка нам стала домом...
А у Аяльнеха дружок
Завелся: русский, Сашка Ренжин.
В отличие от нас, Сашок
С Аяльнехом болтает тем же,
Что и Аялнех, языком,
Сашок потомок генеральский,
Приходит в наш высокий дом,
Чтоб лучше выучить амхарский.
А учится он в ВИИЯ.
К Аяльнеху не ходит в форме...
Однажды увидала я:
Закутан в марлю он:
-- Все в норме:
Национальный балахон
Мне дал померять, эфиопский,
Аяльнех...
-- Не снимай... Семен
Пусть тоже поглядит...
-- Таковский
Наряд спасает от жары...
-- Наташка, щелкни «эфиопа»!
-- В два счета! Не хухры-мухры
Ну, два прихлопа, три притопа –
Чего нибудь изобрази!..
Отлично... Снимки будут завтра...
И точно – дело на мази.
Сашок весь в марле...
Так, внезапно
Кравчук Наташка вдруг вошла
В мирок мой тесный светлой нотой.
Наташка многое могла
И делала для всех с охотой:
Накручивала бигуди –
В салоне красоты у мамы
Училась..
-- Ой!
-- Да не гуди --
Не будет больно!
-- Ой!
-- Полдня мы
Накрутку выдержим... Терпеж!
Зато всех поразим фасоном...
Ты с иностранкою живешь?
Уютно здесь...
-- Да нет, с Семеном...
А Сашка Ренжин колдовал
На кухне над амхарским блюдом –
И нас с Наташкой угощал..
-- Спасибо, Саша... Мы не будем...
-- Не бойтесь – это я варил
По гигиене – все в порядке...
-- Посмотрим, что ты сотворил..
-- Как вкусно! --
С Сашкой переглядки
Наталья страстные ведет...
Боюсь, ей ничего не светит...
Среди тех благ, что нам дает
Высотка, это всяк отметит --
Что нынче рядом стадион.
И нет нужды вставать до света,
Внезапно обрывая сон...
А нынче пять минут – и это
Сооружение уже
Готово дать заряд здоровья!
То мчу, клонясь на вираже,
То прыгаю... Сибирской кровью
Накачиваю русла жил.
Движенье дарит мне отраду...
Когда курс по лыжне кружил,
Во вдохновенье – доупаду
Набегаюсь... Потом лечу
На Моховую, то к Кучборской,
То к Новосельцевой... Учу
Ответственно, чтоб перед зоркой
Профессоршей не пасовать...
Позднее к нам свекровь с золовкой
Приехали погостевать...
Мы с тетей Женею и с Софкой
В студенческий наш дом пришли.
Аяльнех в марлю был укутан.
Тотчас экзотику могли
Увидеть наши гости... Тут он
Поздравить с праздником пришел
Национальным эфиопским...
Короче говоря – прикол...
На как-то все, привычкам жлобским
Не потакая, без обид
И варварства, вполне пристойно
Соседа приняли визит
И пообщались с ним достойно.
Столовский тетя Женя суп
Забраковала: несъедобный.
Ночлег... Каморки нашей куб
Для гостеванья неудобный.
Семен, конечно, на полу,
Свекровь с золовкой на кровати,
Напротив – запахнув полу,
Я на другой – в одном халате.
-- Ну что, как спали-то?
-- Мерси!
Почти как дома, только лучше...
-- Москву посмотрим из такси. --
Москва! Что интересней, круче?
Потом пошли по ней пешком,
Заглядывая в магазины.
В Москве еще тепло... Свистком
Сигналит нам – вокруг – машины
Веселый милиционер,
Подмаивая нас рукою...
Идем, как в трансе, на манер
Лунатиков, почти собою
И не владея... За спиной
«Ударник»... Как прошли всю площадь,
Не представляю... Постовой
Штрафует нас... Отнюдь не ропщет
Свекровь, целковый отдает:
-- Хотите рубль? Получите!
-- Теперь по-быстрому вперед,
Среди потока не торчите!
Полюбовались на Москву,
На Кремль с разводом караула...
У Сенькиной сестры в мозгу,
Как и у многих, чуть замкнуло –
На университетский шпиль
Девчонка тоже накололась.
Ей нравился московский стиль,
Московский говор... Тихий голос
Ее восторги выражал...
Мы и на ярмарках бывали...
Журфак родных очаровал,
Когда обратно провожали,
В буфете МГУ «на все»
Мы из Марокко апельсины
Купили – в золотой красе –
Напоминанием о сыне.
Понятно было, что опять
Позднее встретим здесь золовку...
Приедет, точно, поступать...
Что ж, пусть Господь направит Софку...
Высотка... Вожделенный рай...
Здесь все для жизни небогатой.
Есть магазины – выбирай
Продукты, сам на кухне стряпай.
Есть почта, телефонный центр,
Есть парикмахерская – бысто
Для торжества – всего за цент
Причешут, как жену министра.
Кино, и театральный зал...
Театр Розовского однажды
Здесь, рядом с нами выступал...
Конечно мы пошли – и каждый
Стремился на него попасть...
Нам повезло – мы с Сенькой в зале.
Искусства пламенная власть –
Мы дань восторга ей отдали...
А вообще-то все у нас
Семестр медовый продолжался.
Подкарауливал экстаз
Нас в душе... Сладко возбуждался
Мой муж под струями «дождя»,
Так вдохновенно восхищался,
Так целовал, душой светя,
Наш брак любовью освящался...
Я тоже нежности полна
К нему – и тянет прислониться
Прямая Сенькина спина...
Исчезла всякая граница
Меж им и мною... Новый год...
Хотим с друзьями пообщаться
Немецкими... Звонит, зовет
Семен... Приехали... Дичатся...
Друг друга Ханнелоре Брунн
И Манфред Круг... Их отчужденье
Чуть озадачило... Канун --
Положено считать – вхожденья
Вверху зодиакальных звезд
В неведомое сочетанье
Поднимем под сердечный тост
Бокалы... Это возлиянье
Да будет жертвенным, неся
В году, что к нам летит с востока,
Прибавку радости... Не вся
Пока досталась нам, пусть столько,
Прибудет, сколько суждено...
А сессия пришла нежданно.
Без приключений все сдано...
Под утро мне однажды рано
Увиделся престранный сон...
Стою на берегу высоком...
(Там непонятно, где Семен...)
Вокруг, куда не кинешь оком
Бушует море – и валы
Крутые, точно в детской книжке,
Какой-то ласковой воды
Со мной играют, как детишки.
Вдруг налетевшая волна
В раскрытую мою ладошку,
Особой нежности полна,
Смешную бросила рыбешку...
Рыбешка округляет рот,
Как будто что сказать мне хочет...
Да кто у рыб что разберет?
А Райка Скоркина хохочет:
-- Ты, Муха, -- к бабке не ходи –
Словила от Семена «рыбку»
-- Ты так со мною не шути,
Раиса, разыгралась шибко... --
Сон вскоре напрочь был забыт.
В «ТУ», что везет нас в Толмачево,
Меня, естественно, тошнит,
Что для меня отнюдь не ново:
Я плохо выношу полет...
Но оттошнило, долетели...
Такси холодное везет
Нас к Тете Тасе...
От метели
Ночь точно сахарная вся...
-- Да, я такого снегопада
Не видел в жизни... –
Кисея
От жадного скрывает взгляды
«Хрущевский» Ленинский район,
Мост коммунальный и развязку
На Большевистскую... На сон
Похож Новосибирск, на сказку...
От коммунального моста
По скольской трассе до Жемчужной
Минут наверное полста
Потратили – и там, где нужно,
У дома номер шестдесят,
Что во дворе, остановились.
Снега лохматые висят.
Из «волги» выйдя, завалились
Холодной ватой... На плечах,
На головах – «гнездо», лепешка.
Ледок тончайший на глазах...
Охлопывались у порожка –
И к тете Тасе на этаж,
Внеся с собой в ее квартиру
Нешуточный ажиотаж...
-- Привет наш городу и миру
Шлет славный стольный град Москва!...
Поручкались, пообнимались...
Друг друга оглядев сперва,
Семен и тетка примерялись
Друг к другу мягко, не спеша...
Ледок меж ними таял, таял.
У тетки добрая душа,
А вид – суровый, ведь измаял
Беднягу лагерь – от тюрьмы,
Да от сумы... Чаек с вареньем
Всех сблизил... Подустали мы...
И впали в умиротворенье
Ночлега... Чистая постель
И раскаленный радиатор
Сильней, чем стужа и метель.
Я нежности полна и рада:
Роднит с Семеном все сильней,
Что принимаем в клан сибирский
Простецкий парень, от корней
Волос и до ногтей мне близкий...
У тети Таси выходной...
Сперва автобусом до центра
Везет нас... После час-другой
В трамвае колесим бесцельно,
А цель известна ей одной...
Трамвай – заправский морозильник.
В нем мало радости зимой
Перемещаться... Столько зимних
Здесь впечатлений получил
Южанин Сенька – под завязку!
Ведь в Черновцах, где прежде жил,
В сорокаградусный, как в сказку,
Мороз не верит местный люд...
А вот они, все сорок, нате...
Звоним... Застолье... Там нас ждут.
Сюрприз: ведь мы у Маши в хате,
Моей двоюродной сестры.
Ее призванье – повариха.
Известно: толстые – добры,
Она – добрейшая моржиха.
Айвазов Вова – Машин муж,
Олег с Людмилою – потомки
От первого супруга – стуж
И глада не страшась, потемки
Семью Марии не страшат
Ни революции и бунты.
Мария для своих ребят
В лепешку расшибется, будто
Те несмышленыши... Еще
В семье есть Аська, несмышленыш,
Дочь Маши с Вовой... Восхищен
Семен девчонкой...
-- Познакомишь,
Мария с дочкой? –
Та сама
Тотчас отрекомедовалась,
Потребовав:
-- Манюня, ма,
Пойдем кормить! –
Я догадалась:
-- Неужто грудью? До сих пор?
-- А что? От Маши не убудет.
Пусть кушает дитя...—
Востер
Володя... Ну, да кто осудит.
Семья – их замкнутый мирок.
Айвазов – из Азербайджана.
Здесь отслужил армейский срок.
Красавца горного нежданно
Пленила сибирячка... Власть
Любви всесильна над сердцами.
Здесь шоферит Володя всласть,
С сибирскими сроднившись, с нами...
Судьба на выдумки хитра –
Смешает судьбы точно карты...
А нам – в Усть-Ламенку пора –
-- Подать сюда электронарты!
На двести пятом – до Чанов,
А там – по выстывшей грунтовке
До Венгерова... Стало вновь
Тошнить... Бензин моей головке
Противным запахом вредит?
Диспетчер в будке:
-- Отдыхайте.
Ушел автобус. – Здесь сердит
Мороз особо... К тете Кате,
Что возле озера живет,
Не близко. Всяк окоченет,
Пока пешком туда дойдет...
-- Пошли в столовую. Согреет
Оладий порция с чайком... --
Устроились, взялтсь за вилки...
П кто в сторонке стал торчком
И ждет покуда мы, мурзилки,
Свои оладьи доедим?
Конечно, это тетя Катя!
Увидела – и вот – летим
Мы с ней вперед, раскрыв объятья.
Вот с кем Семену задружить:
Она в стихах отменный дока
Хоть удосужилась прожить
Всю жизнь так далеко-далеко
От филармоний и столиц...
Но есть в селе библиотека.
И среди рож и просто лиц
Сияют лики, сущность века,
Сумевшие полней постичь
Вне суеты и многолюдья...
Учтите, Леонид Ильич:
Пророки, мудрецы и судьи
В России не перевелись...
Я до Усть-Ламенки рыгала,
Но дотерпела... Дождались
Мои нас с Сенькой... Отдыхала...
Общалась с Валькой. Ей Семен
Показывал, рисуясь, йогу...
Обратный путь рыгала... Он
Все ж завершился, Слава Богу –
Мы вновь в высоточке, в Москве...
Тревожит тошнота... Проблема
Лежит, возможно, в голове,
А может – в... Но это тема
Уже для будущей главы...
Мы развлеклись и возвратились.
Огни и запахи Москвы
На нас масштабно накатились...
|
|