Первая стипендия. Для каждого студента-первокурсника это словосочетание звучит почти так же многозначительно, как, скажем, первый портвейн, первая любовь... Стипендия для многих - первые честно заработанные деньги, за которые не нужно отчитываться перед родителями, которые можно потратить абсолютно на что угодно. Да и потеть за них козерам особо не пришлось - поступил - получай.
В институте инженеров Гражданской Авиации было много традиций и красиво потратить первую стипуху, вписаться в коллектив и приобщиться к великой когорте авиаторов было делом чести первокурсника. Тем более в Риге традиционных мест пропить стипендию хватало.
10.00. Я проснулся. Не торопясь, надел синий форменный костюм с четырьмя желтыми лычками на рукаве, причесался перед зеркалом.
- А я парень ничего! Девчонкам могу нравиться!
Побрякал мелочью по карманам, посчитал. Рупь сорок есть! Так, рупь на вечер для представительства, а остальные можно проесть и кофе попить. Сигареты еще остались. В скомканной белой пачке Элиты торчало шесть желтых фильтров.
Я обвел взглядом нашу двенадцатиквадратную комнату с плакатами Брейк Фестиваля и самой простой обстановкой. Две панцирные кровати, между ними стол и напротив шкаф для одежды. Посередине комнаты лежал заляпанный, весь в пепле, но еще немного оранжевый синтетический ковер. Это единственное украшение интерьера, которое мы с Андрюхой купили вскладчину пару лет назад для придания жилищу уюта.
Жизнь прекрасна и интересна, особенно когда она проходит в обществе интересных людей. А таких людей среди студентов было много. Разговор за ящиком пива приобретал особую духовность. Если учитывать, что у нас учились студенты со всего Советского Союза и дружественные нам иностранцы, то широта и важность обсуждаемых проблем была очень глобальной и разносторонней. Я почти в деталях знаю, как проехать по Кызылу, Якутску, где в Красноярске крутые бары и что не надо делать в Анголе и Мали.
А еще в институте были преподаватели.
Преподаватели - это такие люди… Они очень серьезные, умные и всегда опрятно одетые. Они были для нас образцом, эталоном дальнейшей жизни и карьеры. Все мы в тайне мечтали быть такими же. Иметь на плечах широкие лычки и снисходительно, по отцовски общаться со смотрящими в рот студентами. Ведь наша судьба была в их руках.
На третьем курсе у меня вдруг возникла проблема с зачетом по теории авиационного двигателя. Все уже сдали, а я нет!
Ну, невзлюбил меня Заруцкий! После четвертой попытки у меня уже не оставалось надежды быть допущенным до экзаменов и впереди светило отчисление с дальнейшими сборами в ряды вооруженных сил.
В институте была военная кафедра, которая давала возможность стать офицером не перенося стойко тягости и трудности армейской жизни. И мы это ценили!
А Заруцкий знал это и хотел, что бы я эти трудности преодолел. А я этого точно не хотел! Я хотел окончить институт и стать преподавателем с широкими лычками на погонах. А Заруцкий курил, смотрел на меня с прищуром и совсем не слушал, что я там бякаю про этот двигатель. Он то точно знал, что он знает, то, что я не знаю! Спокойно закрывал зачетку и отправлял меня учить двигатель, зная, что шансов у меня нет!
И вот выходим мы с Андрюхой из главного корпуса покурить. Все вокруг улыбаются, спешат на занятия. А мне не смешно. Мне грустно.
-Парни! Услышали мы звучный голос.
Подходит к нам Максименко. Проректор института. Он нас по ремонту в общаге запомнил. Ну, в смысле, что мы забили на этот ремонт и только один раз появились на отработках. Вот думаю, еще за курение в неположенном месте выговор вкатит.
-Парни, выручайте! И голос у него такой добрый, душевный и этим необычен.
-От занятий я вас освобождаю, едем со мной, по дороге объясню! Время нет!
Мы садимся в черную Волгу на заднее сидение.
Никак пианино купил, и тащить на пятый этаж надо! А то на кой мы ему еще так срочно понадобились!
Оказалось дело посерьезней. Едим мы сейчас на кладбище и надо гроб нести к могиле! Знакомая его жены скоропостижно скончалась, а родственникам это делать нельзя. Вот мы и подвернулись.
С задачей мы справились.
Выпив на поминках, и выйдя с нами покурить на улицу, Максименко как Хоттабыч спрашивает: Ну, что парни! Есть проблемы с учебой?
Ну, я ему свою проблему и рассказал.
А Андрюха свою. Его из общаги выгнали.
-Это не проблемы, парни! Ты иди, учи и завтра на зачет! А ты пиши заявление на имя коменданта!
Пожал нам руки, и мы поехали в общагу.
На следующий день нашел я Заруцкого. Подхожу и мямлю, что, мол, таки выучил. Можно попробовать?
А этот гад усатый берет мою зачетку и с кислой мордой рисует там зачет.
А Андрюхе тоже на заявление написали - выделить ранее занимаемое место.
И все стало как раньше. Ну, в смысле хорошо стало!
11.10. Я направился в Аэлиту. Это громадная студенческая столовая на пять залов и с буфетом внизу. Минимальный комплекс стоит пятьдесят копеек. Но сегодня я решил, использовать свое положение или не знаю, как лучше для данного случая сказать. Скорей расположение к себе. На раздаче там работала Оксанка. Симпотная девица, со стреляющими глазками и хорошо очерченными выпуклостями. Мечта поэта!
Ей очень нравились студенты в их синей форме. И она страстно хотела получить себе одного из них и уехать с ним далеко-далеко в самый зачуханный аэропорт подальше от этой вонючей столовки. То, что я ей нравился сомнений не было. И это ей было пару раз доказано в профессорском зале и один раз у нее дома. Продолжение отношений я строго пресекал. Я придерживался принципа, который подсказал мне один бывалый студент: не больше трех раз с одной, а то развивается привычка, перерастающая в женитьбу. И это было как теорема. В принципе он был прав, как оказалось.
Когда я проходил мимо нее с подносом, то в тарелку накладывалась тройная порция мяса, а жиденький студенческий суп превращался в гуляш.
В этот момент рядом стоящие студенты удивленно таращились в мои тарелки, а толстая крашенная кассирша громко смеялась, выставляя напоказ золотые зубы. Поэтому этот вариант я использовал только в случае полного безденежья.
Но сегодня Оксаны не было. И мне пришлось довольствоваться рядовым меню, истратив из отложенного на представительство рубля десять копеек.
До большой перемены еще оставалось полчаса, и столовая была практически пустая. Я поставил поднос на столик, выложил на него тарелки.
Черпая ложкой ароматный гороховый суп, слегка подернутый жирной пленкой, я краем глаза оглядывал зал столовой. В глубине увидел двух знакомых студенток. На выходе можно с ними покурить и кофе попить. Время до лабораторной еще оставалось.
По лестнице поднимаются две девчонки в новенькой форме с тщательно пришитой соплей на рукаве. Оглядывают зал и направляются ко мне. Я почувствовал это даже раньше, чем они увидели меня.
Одна брюнетка, другая рыженькая. Нормальные такие девчонки.
Они подошли и сели за мой столик. Я опустил ложку, перестал жевать хлеб и посмотрел на них.
Они очень нервничали и не могли начать разговор, даже покраснели. Всегда трудно начинать разговор.
-Вы Слава!?
Я кивнул.
-У нас первая стипендия и нам посоветовали пропить ее с вами! Скороговоркой, чтоб не запнуться и не передумать произнесла брюнетка.
Вот, возьмите! И рыжая положила передо мной четыре красные бумажки. Целая стипендия!
-У вас же есть интересные друзья!? Утвердительно спросила брюнетка.
-Да! Я думаю, мы сможем интересно провести время и пообщаться, а также..
-Встречаемся в семь возле «Инвии».
-Буду всенепременно э… и обязательно..!
И дамочки испарились.
Как виденье.
Я спустился вниз и заказал чашку кофе.
Внимательно рассмотрел деньги. Настоящие! Значит не шутка и не галлюцинация.
-Славка, привет! Ко мне подошел мой одногруппник Мартемьянов.
-Ты идешь на лабу?
У него на лице были темные очки.
- Ты видел? И Игорек приподнял ширму. Под глазами были синеющие с краснотой от свежести фингалы.
-Мы вчера в Руссе нормально оттянулись. Там на наших пацанов, какие то лохи наехали. Мы им показали, что такое аэрофлот. Отдохнули нормалек. Боюсь, как бы с лабы не отправили. Ты если пойдешь, то запиши все и списать дай!
-Хорошо Игорь! Я пойду, хотя.… Да никуда я не пойду. У меня сегодня дело. А ты вечером свободен?
-Да какой свободен. Мне надо на новую квартиру переезжать, я наверно жениться буду!
-А, ну давай тогда!
Вначале я подумал, что красиво будет пропить стипендию бочкой пива.
У нас студентов была красивая, почти официальная традиция отмечать важные даты и не только бочкой лачплешского пива.
Это была целая церемония.
Делегированная группа с виновником торжества отправлялась на Суворова (Меркеля) в магазин-подвал. Пиво стоило рубль литр. Оно было в дубовых бочках разной емкости от двадцати до двухсот литров. Темное, душистое и хмельное пиво. Залог за бочку составлял литр за рубль. Если брал пятьдесят литров, то пятьдесят рублей залога. Залог возвращался без всяких проблем при условии сдачи бочки в целости и сохранности.
Студенты ходили по подвалу, присматривались к бочкам, прикидывали емкость и количество приглашенных людей на мероприятие.
Выбиралась бочка пива, на которой был написан литраж.
Продавщица давала инструктаж по открытию. Пробку нельзя было вбивать внутрь, а вытаскивать.
Был случай, когда студенты привезли бочку с вбитой внутрь пробкой. А продавщица отказалась ее принимать и возвращать аванс. Она покатала ее и услышала перекатывающуюся пробку.
-Забирайте ее себе! Такая тара не принимается!
Пришлось ребятам применить авиационную смекалку и растолочь пробку палкой в порошок и вытряхнуть. Такие деньги за залог необходимо было вернуть! Ведь залог обычно одалживался.
Все премудрости студенческой жизни передавались из поколения в поколение и ошибки предыдущих поколений были учтены потомками. Так сказать народное творчество.
Бочка грузилась в такси и четырьмя сопровождающими вносилась в нужную комнату. Открытие бочки требовало необходимой сноровки и опыта. Надо было выпустить газ и спустить пену. Если этого не сделать, то вместо кружек пиво будет на полу. И долго еще синтетические носки студентов будут липнуть к полу.
12.15. Я отправился искать Виталика, зная, что он точно не откажется разделить со мной ответственное задание по пропитию стипендии, и не будет ссылаться на занятость.
Он учился на другом факультете, и надо было найти его аудиторию по висевшему в корпусе расписанию занятий. Для опытного студента это не было проблемой. И вот открыв дверь, где идет лекция, громким шепотом зову Виталика.
Обрисовываю ему ситуацию и в доказательство показываю деньги. Это был очень убедительный ход и Виталик не возвращается на лекцию, по какой то радионавигации.
Садимся на трамвай и отправляемся за водкой на «москачку». Времена были трудные, сухие. Водку достать было невозможно, да что водку и пива не найдешь!
В один день во всей стране возникла проблема, которая никому не была нужна. Не стало пива, водки и вина. Пить стали еще больше. Столько сколько смогли достать, а не, сколько было надо.
13.30. Подъехали к магазину. Вокруг стоит серая толпа мужиков с помятыми мордами. Замечаем в толпе знакомых студентов. Курим и общаемся. Узнаем, что водку и пиво завезли, но немного - ящиков двадцать. Предложения о совместном распитии игнорируем. Ждем открытия магазина.
13.50.Очередь из серых мужиков зашевелилась и начала выпрямляться. К железной решетке прильнули лицами человек десять. В руках зажатые и уже четко посчитанные деньги.
Очередь напряглась. Самые нетерпеливые скребутся в железное окошко.
14.01. И тут начинается представление. Окошко открывается. Лица стоящих спереди плющатся под напором толпы о решетку. Толпа рычит от напряжения.
Я вклиниваюсь в толпу и рвусь к окошку. Виталик толкает меня, взад придавая ускорение. Отпихивая руки и спины в телогрейках,
я уже зависаю над окошком и встречаюсь глазами с продавщицей. И тут я понял, что она даст.
Ну, в смысле и водку с пивом тоже даст. Это для меня сейчас важней всего. Пихнув локтем, какого то хмыря я диктую заказ. Две водки и ящик пива. Все время улыбаюсь и смотрю ей в глаза.
Виталик помогает мне принимать заказ и укладывает в сумки.
Дело сделано, и можно ехать домой. Мы садимся на трамвай и едим на Резнас в общагу.
Размещаемся у меня в комнате. Быстро наводим порядок. Выкидываем пустые бутылки, прячем всякие вещи в шкаф.
И вот все готово.
Даже куплено немного закуски и плитка черного шоколада Ригонда.
Виталик приносит магнитофон Маяк и бобины с записями. Магнитофон без корпуса и видно как все в нем крутится.
Я взял гитару и открыл окно. Я играю очень плохо. А пою еще хуже. Но эта отвратительность очень привлекательна, потому что у слушателя возникает ощущение, что он в андеграунде. Виталику нравиться эта живая музыка.
Одного стекла в оконной раме нет.
Недавно навел уборку в комнате и вымыл мутное от пыли окно. В комнате и на душе сразу стало светлей, и я с вдохновением приступил к работе над курсовиком.
В комнату заскочил Андрюха с бутылкой пива. Допив ее одним глотком, он кинул, пустую бутылку прямо в окно. Подумал что оно открыто.
Теперь у нас никогда не было жарко. И тараканов больше не было, ушли в теплые комнаты.
16.10. Сидим мы хорошо. Пиво пьем, в окно смотрим.
Из коридора доносятся запахи готовящейся пищи.
Вообще, на кухне у нас только иностранцы что то варили и жарили, остальные студенты готовили в комнатах на плитке или вообще ничего не готовили, а ели все сырым. Вечером всегда хочется есть.
К студенту из нашей группы Диабате, он из Мали и негр, однажды пришли в гости земляки, ну такие же. Поставил он на кухне вариться большую кастрюлю, с каким то национальным блюдом. Два часа варил, помешивал, добавлял что то. Пахло не понятно, но мясо точно присутствовало. Земляки в комнате сидят, смеются, болтают на своем языке. Ждут угощения.
Я курю в коридоре. Из кухни выходит Диабате и вид у него очень потерянный. Идет медленно и плавно как пантера, в руке ложка и полотенце для горячей кастрюли.
- Слюшаай, ты не виттель моей кастрюля?
-Нет Идрис, не видел.
Постоял несколько секунд.
- Блать! Списьдилии!
Дошло до него!
Я даже представил, как все было. Сидит группка студентов, и давиться в комнате водкой без закуски. А в коридоре витает запах африканской пищи. Ну и кто-то, не долго думая, зажав горячую кастрюлю рукавами свитера снимает с плиты и бегом бежит к собутыльникам. И они, собравшись вокруг кастрюли, жадно тыкают вилками и черпают ложками горячую африканскую закуску. И со стороны ничем не отличаются от сородичей Идриса на его родине. Каннибалы просто какие-то!
16.30. Пиво хорошо идет под Цоя. Мы с Виталиком поем: …я сажаю алюминиевые аагурцы нааа брезентовом поле!
Весело так время идет.
- Пиво больше не лезет! Давай водку откроем!
- А девчонок чем поить будем? Резонно замечаю я.
- А мы им оставим, а сами пить не будем… Нам нормально будет и так.
Срываем бескозырку и нарезаем плавленые сырки.
- Ты бутылки пустые собери в сумку и музыку тише сделай. Вдруг проверка с деканата.
Антиалкогольный закон был строг. Студентов замеченных в распитии спиртного беспощадно отчисляли из института и исключали из комсомола как врагов народа. Для выявления этих преступлений, согласно партийной директивы проводились рейды по общежитиям во главе с деканом Кардонским Борисом Натановичем.
Поэтому пустые бутылки прятались в надежные места, а потом сдавались и покупались новые, полные естественно.
Однажды Борис Натанович зашел с проверкой в наш коридор. Сопровождающие его преподаватели отстали этажом ниже. Его небольшой рост компенсировала большая фуражка с кокардой и крылышками.
Щелкнул он выключателем для освещения пути, а лампы дневного света блымают, но не загораются. Идет он по коридору и прислушивается, где студенты гуляют. В коридоре темно, хотя лампы мигают. Тут бежит Андрюха и с размаху ударяет по козырьку фуражки декана, надвигая ее на глаза.
-Привет, Костя!
Костя учился в нашей группе, и у него была очень большая голова. Размер 65, наверно. Головастый такой парень.
Наконец, лампы зажигаются.
Андрюха оторопел от неожиданности увидев декана и говорит: Здасьти! Тут же срывается с места и скрывается в коридоре. Кардонский пока фуражку с глаз поднимал, не рассмотрел наглеца.
Повезло Андрюхе!
18.30. Мы спускаемся вниз, подходим к условленному для встречи месту.
Виталик все время смеется и пристает к девушкам. И всех приглашает в гости. Не ответственный человек.
Настроение очень приподнятое и душа требует продолжения банкета.
19.05. Подходят наши подруги. Я их не узнал, а как-то догадался, что это они.
Девчонки тоже хорошо поддатые. Нас не стали ждать, молодцы.
Знакомимся еще раз и поднимаемся в комнату.
У них с собой шампанское. Открываем и пьем уже все вместе.
Цой поет: Мы вышли из дома, когда во всех окнах…
Утро. Разлепляю глаза и навожу резкость. Возле головы крутится магнитофон и шуршит кончиком ленты. Очень хочется пить. Виталик храпит на другой кровати. На столе стаканы и вокруг пустые бутылки.
Надо разбудить Виталика, может он помнит, как закончился романтический вечер.
Виталик тоже не помнит, но делает вывод: раз проснулся в одежде, значит ни чем. Логика!
Дверь бесцеремонно открывается и в комнату входит сосед Рябокон.
Он уже одет в синею форму, готов к занятиям.
Оглядывает нас и комнату многозначительным взглядом и опирается на косяк двери.
- М-да! На лекцию вы уже не пойдете!
-Слышь, Колян! Расскажи, что вчера было? Спрашивает Виталик.
-Нальете, расскажу.
Виталик вскакивает и наливает до краев стакан водки.
Рябокон приветственно вскидывает его и залпом выпивает. С удовольствием закуривает и начинает рассказ.
-Подруги вышли в туалет и что то там обсуждали. А ты Витал вышел в коридор, посмотрел, что они ушли и кричишь: А мы пока выпьем!
Когда они вернулись, вы уже храпели на кроватях.
-Так у вас там еще пива под кроватью полно!
Колян снял форменный галстук, прошел в комнату и открыл бутылку пива.
Нас уже было трое, день только начинался, и все было хорошо.
|
|