Сцена 2
«…Во время этих происшествий под Алесией галлы назначили съезд князей и постановили на нем не созывать под знамена всех способных носить оружие, как этого желал Верцингеториг, но потребовать от каждой общины определенного контингента бойцов: было опасение, что при такой огромной и смешанной массе невозможно будет поддерживать дисциплину, отличать своих от чужих и наладить продовольствие. Эдуи и их клиенты сегусиавы, амбивареты, бранновикийские аулерки и бланновии должны были поставить тридцать пять тысяч; столько же – арверны с подчиненными их власти элеутетами, кадурками, габалами и веллавиями; секваны, сеноны, битуриги, сантоны, рутены и карнуты – по двенадцать тысяч; белловаки – десять тысяч, столько же – лемовики; по восемь тысяч – пиктоны, туроны, парисии и гельветы; по шесть тысяч – анды, амбианы, медиоматрики, петрокории, нервии и морины; пять тысяч – нитиоброги, столько же – кеноманские аулерки; атребаты – четыре тысячи, велиокассы и аулерки эбуровикийские – по три тысячи, раурики и бои – по две тысячи; все общины, живущие у берегов Океана под общим названием ареморийских, – тридцать тысяч: в их числе были кориосолиты, редоны, амбибарии, кадеты, осисмы, венеты, лексовии и венеллы. Из них белловаки не выставили назначенного им контингента, заявив, что они самостоятельно будут вести войну с римлянами и по своему усмотрению и не желают подчиняться ничьей власти…
…Между тем уже прошел день, в который осажденные и Алесии ожидали прихода помощи от своих; весь хлеб был съеден, и, не зная, что делается у эдуев, они созвали собрание для совещания о том, как найти выход из своего критического положения. При этом было высказано много различных мнений: некоторые рекомендовали сдаться, другие предлагали сделать вылазку, пока еще есть силы…
…Тем временем Коммий и остальные главнокомандующие достигли со всеми своими войсками Алесии, заняли лежавший вне линий наших укреплений холм и расположились не более чем в одной миле от них. На следующий день они вывели из лагеря конницу и заняли всю ту равнину, которая, как выше было нами указано, тянулась на три мили в длину. Свою пехоту они поставили в некотором отдалении на высотах. Из города Алесии вся долина была видна. При виде этих вспомогательных войск осажденные бегут к ним навстречу, поздравляют друг друга, и все ликуют. Все силы выступают из города и располагаются перед ним; ближайший ров заваливают фашинником и землей и готовятся к вылазке и ко всем случайностям боя…
«Commetariorum de Bello Gallicio cum aulus hirti supplemento », Caius Iulius Caesar
«Галльская война» Книга седьмая Гай Юлий Цезарь
В то время, как часть войска сражалась с римлянами, которые были вынуждены из-за нехватки зерна постоянно перемещаться, Верцингеториг стянул под Алесию все силы, которые только могла предоставить ему Галлия. Покуда римляне праздновали «судьбоносную победу» над несметными полчищами варваров, кельты готовились нанести легионам Цезаря окончательное поражение. Алесия. Совет вождей туатов.
Амхэйринг
Всё было так, как ты предсказывал! Осталось,
Рим в «волчью яму» заманить и дать подохнуть.
Койбхе несчастлив?
Верцингеториг
(перебирая торквесы знатных арвернов, павших в сражении с римлянами)
Да и, чувствует усталость.
Амхэйринг
(обводя руками многочисленное собрание)
Все жертвы были не напрасны!
Верцингеториг
(равнодушно)
Превосходно.
Амхэйринг
За исключеньем северян, все кельты с нами.
Ты в западню загнал волков, Верцингеториг!
Рёв сотен карниксов1 несётся над лесами
Туаты блещут бронзой! Гейс2, на страх, герои!
Верцингеториг
(знаком призывает к молчанию кельтов, которые при словах Амхэйринга вскочили со своих мест и стали протягивать друиду мечи для благословения)
Мы не числом, друид сильны, а своей верой
В то, что погибель наша будет не напрасна.
Ты щедро сыплешь на мечи пыльцу омелы,
А я, лишь начал понимать, как жизнь прекрасна…
Взгляни, как я на этих юношей, Амхэйринг,
Их примет вскоре вожделенная Маг Мелла,
Ты видишь, сколько не родится кельтов, эрин3?
Амхэйринг
(глубоко вздохнув, утвердительно кивает)
Твердыня Луга, ри, бойцами оскудела…
Верцингеториг
Обитель зла, «Страна тенистая» - Рим-дунум4
Мечом занесенным вращает над Вселенной.
«Железнолобые»5 терзают мир бездумно
1Карникс – боевая труба. Это был длинный инструмент, украшенный на конце головой животного, расположенной под прямым углом к самому инструменту.
2 Гейс – запрет, налагаемый друидом и обязательный к исполнению (табу).
3 Эрин – ирландец.
4 Рим-дунум – Рим – крепость (цитадель)
5 «Железнолобые» - римляне (в экипировку каждого легионера обязательно входил железный шлем)
И повергают в страх богов твоих нетленных…
Амхэйринг
Кто продал душу за владение «Га-Болга»1,
Еще не сделался от этого бессмертным.
Не отверзай уста свои с хулой на бога,
И в своё время, Дит почтит нас сокровенным…
Верцингеториг
(с досадой)
Я говорю тебе о том, что «люди Домну»,
Как зачастую, ты сам римлян называешь,
Принудив кельтов сделать родину бесплодной,
Добьют, беспомощными нас среди пожарищ…
Амхэйринг
Ты стал считать сопротивление бесплодным?
Я бы в себе, скорее начал сомневаться,
Чем допустил такую мысль…
Верцингеториг
(явно раздражённый)
Теням бесплотным,
Поверь сомнения свои! Мы будем драться!
(Уходят)
«…По прошествии одного дня, в течение которого галлы изготовили много фашинника, лестниц и багров, они выступили бесшумно в полночь из лагеря и приблизились к полевым укреплениям. Внезапно подняв крик, который для осажденных должен был служить сигналом их наступления, они бросают фашинник, сбивают наших с вала пращами, стрелами и камнями и вообще подготовляют штурм. В то же время Верцингеториг, услыхав их крик, дает своим сигнал трубой к наступлению и выводит их из города…»
«Commetariorum de Bello Gallicio cum aulus hirti supplemento », Caius Iulius Caesar
«Галльская война» Книга седьмая Гай Юлий Цезарь
Каструм римлян под Алесией. Палатка Цезаря. Консул рассматривает расположение войск Верцингеторига. Входит Марк Антоний
Цезарь
(не поворачивая головы в сторону легата)
Пусть приведут ко мне того центуриона,
Что пребывал в позорном рабстве у арвернов.
Он обесчестил себя тем, что жив, бесспорно,
Но может стать, для покаяния примером…
Марк Антоний
1Га-Болг (Га Булга) – (бьющее без промаха) знаменитое копье, принадлежавшее Кухулину полученное им от царицы Скатах.
Его зовут: Гай Туллий.
Цезарь
(обращая на него взгляд)
А-а, входи Антоний.
Пускай другой пойдет, а ты, прошу, останься.
Я, Бруту дал Бибракт, а Секстию – Герговий.
Какой опидум хочешь?
Марк Антоний
Ты убил «Испанца»?
Цезарь
Помпей для ярости моей недосягаем.
Марк Антоний
К чему делить тогда Провинцию на части?
Триумвирата больше нет! Клянусь богами!
Не призывай на наши головы несчастья!
О, я прошу тебя, вонзи мне меч под панцирь!
Невыносимо наблюдать паденье друга!
Я не хочу перед Помпеем пресмыкаться
И видеть, Гая побледневшим от испуга!
Останови своей рукой биенье сердца,
Всецело преданного консулу легата!
(В сторону)
Тут не мешало бы для вида мне зардеться…
(Цезарю)
С каких пор, Цезарю, довольно консулата?!
(Входит Гай Туллий, спасшийся из плена под Герговией)
Да будет небо, вечно к Риму благосклонно!
Привет мой консулу! Хвала – его легату!
Цезарь
(внимательно глядя на центуриона)
Кто был отцом твоим?
Гай Туллий
Марк Туллий, безусловно.
Цезарь
(в сторону)
Так, значит – всадник? Что ж, такого мне и надо.
(Гаю Туллию)
А где твой перстень, вероятно, он у галлов?
Надеюсь, ты не стёр своих татуировок1?
Гай Туллий
Я был единственный кто выжил под Кенабом!
Цезарь
(в сторону)
А это значит: ты, в делах довольно ловок…
(Гаю Туллию)
С тобою был легионер?
Гай Туллий
(смешавшись)
Спешу заверить,
Что этот раб, вниманья вашего не стоит.
Марк Антоний
То был арверн?
Гай Туллий
(растерянно)
Скорей эдуй…
Цезарь
(угрожающе)
Каков «критерий»2?
Марк Антоний
(едва слышно, Цезарю)
К чему расспросы эти?
Цезарь
(также тихо)
Dies diem docet3.
Гай Туллий
(пытаясь солгать, чтобы консул не узнал о том, что он провёл в каструм Верцингеторига)
Арверны, авгуру эдуев отказали,
Когда просил Дивитиак, для него воли…
1 Легионеры носили татуировки «legia – patria nostra» («легион – наше отечество»), для каждого легиона татуировка была своя.
2 От греческого «kriterion» - «средство для суждения».
3Dies diem docet – «день день учит»
Цезарь
(поднимая руку, останавливает Гая Туллия)
Ты навсегда себе закрыл дорогу к славе!
(Марку Антонию)
Я видел Галла, как тебя, в тот день Антоний…
(Гаю Туллию)
Предоставляю тебе выбор: быть со мною
Или отправиться, отсюда к трибуналу,
Где ты покаешься, не мне, а всему строю
В том, что привел убийцу к Цезарю: «ad mala»1!
Гай Туллий
(угрюмо)
Что означает «быть с тобой»?
Цезарь
Повиноваться,
Любому: слову, жесту, взгляду, как приказу.
Марк Антоний
(изумлённо)
Ты повышаешь его в ранг преторианца?!
Цезарь
(взглядом, остановив легата, продолжает, обращаясь к Гаю Туллию)
За ослушание отправишься «ad patres»2!
Гай Туллий
Быть твоей тенью во плоти я не согласен.
Цезарь
Ступай, подумай.
Гай Туллий
Решено!
Цезарь
(с сожалением)
Не буду спорить…
Антоний
1 «Ad mala» - «Ab ovo usque ad mala» - «от начала до конца» (Гораций) (доcл.: от яйца до яблок; у римлян обед начинался с яиц, кончался яблоками).
2 «Ad patres» - «к праотцам».
(поднимая правую руку вверх, левую прижимает к сердцу)
Легат свидетельствует: Цезарь беспристрастен.
Гай Туллий
Гай Туллий умер под Кенабом, априори.
Цезарь
Кто покушался на особу магистрата,
Тот «оскорбил величье римского народа»1
Я, властью данной Римом, волею Сената
Лишаю звания – тебя и, чести – рода!
Отныне, ты – легионер, простой триарий.
(Марку Антонию)
Лишить отличий примипил центуриона.
(подумав, добавляет)
Лишить, без права возвращения регалий.
Тебя, простил. Прости, себя. Живи: «ab ovo».
(Уходят)
После неудавшейся попытки покушения на Цезаря, ввиду того, что римляне были вынуждены спешно отступить, Верцингеториг вернулся в Герговию и, первым делом выслал Эпону из города к отцу.
По пути в Укселлодун – столицу туата, Эпона принимает решение нарушить волю койбхе арвернов, что грозило ей неминуемой гибелью и увидеться с Гаем Туллием любой ценой.
Где-то между Авариком и Алесией. Эпона и её служанка.
Эпона
(служанке)
Нет, не удерживай меня, я не останусь
Душа моя, давно томится в этом теле…
(Подносит небольшой нож из бронзы с изящной рукояткой из кости к своим косам, собираясь отрезать их)
На косах в небо не подняться…
(бессильно опускает руки)
Прочь усталость!
(Решительно отсекает туго заплётенные, похожие на золотистых змей косы)
Придай мне сил, Эпона-дева! Режь смелее!
1 Юридическая формула: «оскорбление величия римского народа» (прим. автора)
2 «Ab ovo» - «Ab ovo usque ad mala» - «от начала до конца» (Гораций)
Любовь зовёт меня, удерживает жалость.
Сменила радость обладанья, боль утраты…
(Рассматривает нож)
При виде бронзы смертоносной сердце сжалось.
И, поделом ему! Оно ведь виновато!
(Ударяет себя по груди)
Ты, средоточие страстей, грешишь изъяном:
Ведь обладая властью, ей не знаешь меры
И делишь жизнь на «до» и «после» постоянно!
(Прячет лицо в ладонях)
Лишая разума, ты оставляешь веру…
(Складывает молитвенно руки и обращает взгляд к небу)
Лишь одного хочу, всё прочее не в радость:
Расстаться с жизнью, заключив его в объятья…
Любовь воскликнула, я, эхом отозвалась
И навлекла своей взаимностью проклятье…
(Закрывает глаза и перед её мысленным взором появляется образ Гая Туллия. Эпона обращается к нему, так словно, он стоит перед ней)
И снова я срываю эту кожу
Лохмотья встреч и радостных признаний
Топчу ногами.
Брызгают слезами
Мои глаза, вовнутрь меня.
Не знаю,
Кто снова нарастит на мне с любовью
Обличье человеческое.
Чуждо.
Мне все сейчас что этим называют
Названьем лживым…
Образ Гая Туллия
Провела задумчиво рукой
Обнажились потайные струны.
Не моя ты я, увы, не твой.
Ты да я: любовь, мечты и думы.
Да объятья, словно два огня,
Так пугливы и так скоротечны.
Словно прокляты с тобою: ты и я
Робки мы, а, иногда беспечны.
Иногда мы вовсе на краю,
Иногда теней своих боимся…
Эпона
(протягивая руки к видению)
Остановилось время,
Замерли шаги
И снова мы одни на перекрестке.
Мы не друзья, мы, даже не враги
И мы с Тобой полны любви и злости:
Любви друг к другу,
Зла на две судьбы,
Которые, едва сведя, разводят.
Образ Гая Туллия
Несовершённое нас, всё же тяготит
И тем, что не сложилось, а казалось,
Напрасной мукой совести болит
Душа молила - сердце отказалось.
Скрепив уста молчанием сухим,
Не разделили влаги поцелуя.
Люблю и без сомнения любим.
Тобою насладиться не могу я.
Полгода робкого дыханья на мечту.
Полгода страсти, мук, душевной боли.
Тебя любя, безумствуя, молчу…
И быть с Тобой, но и уйти уже неволен.
Неволен я, в своих поступках и словах,
Я даже снам своим и мыслям не хозяин.
В душе восторг, в душе безумный страх…
Так и живу любовью истязаем.
Так и живу я, ей благословлен…
Образ исчезает.
(Эпона уходит)
«…Верцингеториг, увидав своих из крепости Алесии, со своей стороны выступает из города и приказывает захватить фашинник, шесты, подвижные навесы, стенные багры и вообще все заготовленное им для вылазки. Сражение идет во всех пунктах единовременно; повсюду делаются попытки штурма; в наиболее слабые пункты устремляются большими массами. Римские отряды, растянутые по таким огромным укреплениям, с трудом поспевают давать отпор во многих местах сразу. Очень устрашает наших крик, раздавшийся в тылу у бойцов, так как для них ясно, что их опасное положение зависит от чужой храбрости: ведь все, что от людей далеко, сильнее действует на их душу.
Цезарь, выбрав удобный пункт, видит с него, что где делается: где наших теснят, туда он посылает резервы. Обеим сторонам приходит на мысль, что именно теперь наступил решающий момент их конечной борьбы: для галлов, если они не прорвут укреплений, потеряна всякая надежда на спасение, римлян, если они удержатся, ожидает конец всех их трудов. Особенно тяжко приходится нашим у верхних укреплений, против которых, как мы указали, был послан Веркассивеллаун. Неблагоприятная для римлян отлогость холма оказывает большое влияние на ход сражения. Часть галлов пускает снаряды, часть идет на римлян строем "черепахи"; утомленных сменяют свежие силы. Все галлы бросают землю на укрепления, облегчают себе, таким образом, подъем и засыпают ловушки, скрытые римлянами в земле. У наших уже не хватает ни оружия, ни сил
…Внезапно в тылу у неприятелей показывается римская конница, и приближаются еще другие когорты. Враги повертывают тыл, но бегущим перерезывают дорогу всадники. Идет большая резня. Вождь и князь лемовиков Седулий падает убитым; арверна Веркассивеллауна захватывают живым во время бегства; Цезарю доставляют семьдесят четыре военных знамени; лишь немногие из этой огромной массы спасаются невредимыми в свой лагерь. Те, которые заметили из города избиение и бегство своих, отчаялись в своем спасении и увели свои войска назад от укреплений. При слухе об этом тотчас же начинается всеобщее бегство из галльского лагеря. И если бы наши солдаты не были утомлены частыми передвижениями на помощь и напряженным трудом за целый день, то все неприятельские полчища могли бы быть уничтожены. Посланная около полуночи конница нагнала арьергард; много народу было при этом взято в плен и убито; остальные разбегаются по своим общинам…»
«Commetariorum de Bello Gallicio cum aulus hirti supplemento », Caius Iulius Caesar
«Галльская война» Книга седьмая Гай Юлий Цезарь
Поле битвы под Алесией. Входят, с одной стороны, сражаясь сразу с пятью легионерами, Верцингеториг, с другой стороны, сражаясь с пятью арвернами – Гай Туллий.
Верцингеториг
Клянусь богами: либо небо изолгалось,
Либо Амхэйринг дар предвиденья утратил!
Удел арвернов мне внушает только жалость…
(Замечает Гая Туллия)
Пришел добить меня?
(Обнажает грудь)
Смелее будь, предатель!
Гай Туллий
(отражая удары кельтов)
Нет, это я, мой друг прошу тебя о смерти!
И дабы бронза кельта, мною не гнушалась…
(Поворачивается лицом к Верцингеторигу и приставляет меч к своей груди)
Пронзи меня, моим мечом и, станешь третьим,
Кому смерть Туллия, доставит только радость!
Верцингеториг
(нерешительно берясь за рукоять римского меча)
А кто же первый и второй?
Гай Туллий
(глядя кельту, прямо в глаза)
Я, сам и Цезарь…
Верцингеториг
(взвесив в руке меч, бросает его под ноги Гаю Туллию)
Я не могу убить того, чьей жизнью клялся.
Когда ты лгал, то без меча меня зарезал…
Но брата кровного не трону даже пальцем…
(Воины с той и другой стороны, поначалу опешив от увиденного, приходят в себя и один из легионеров, подобрав лежащее на земле копье, вонзает его в бедро Верцингеторига. Он опускается на одно колено и гордо поднимает голову и, бросив презрительный взгляд в сторону римлян, обращается к арвернам)
Спешите кельтам сообщить, что я повержен.
Пускай спасают свои жизни, как, кто сможет.
(Легионерам)
Ликуйте римляне: последняя надежда,
Теперь пропала, меч войны влагаю в ножны…
(Входит переодетая воином Эпона и бросается к Гаю Туллию. Он, узнав её, всё же отстраняется и уклоняется от её объятий, указывая на истекающего кровью Верцингеторига)
Вот, кто любви твоей воистину достоин,
А с Гаем Туллием судьба велит расстаться.
(Обращаясь к легионерам, которые устремляются к арверну, желая связать его)
Прочь руки, римляне!
Верцингеторигу
Прощай же, славный воин.
Во имя уз святых я смерть приму!
(Подняв, отброшенный Верцингеторигом меч, обращает его в сторону римлян)
За братство!
(Галлы на руках уносят койбхе в Алесию, в сопровождении рыдающей Эпоны. Гай Туллий, сражаясь, теряется из вида).
«…На следующий день Верцингеториг созвал общее собрание и заявил на нем, что эту войну он начал не ради своих личных выгод, но ради общей свободы; так как необходимо покориться судьбе, то он отдает себя в распоряжение собрания: пусть оно благоволит сделать выбор: или его смертью удовлетворить римлян, или выдать его живым. По этому поводу отправили к Цезарю послов. Он приказывает им выдать оружие и привести князей. Сам он сел в укреплениях перед лагерем. Туда приводят вождей; Верцингеторига выдают, оружие положено. Эдуев и арвернов Цезарь приберег, в расчете снова приобрести через них влияние на их общины; остальных пленных он распределил во всем своем войске по человеку на солдата в качестве военной добычи.
По окончании этой войны он отправляется в страну эдуев и снова покоряет их общину. Прибывшие туда послы от арвернов обещают исполнить все его требования. Он приказывает дать большое число заложников. Легионы он отпускает на зимние квартиры. Около двадцати тысяч человек он возвращает эдуям и арвернам. Т. Лабиэна посылает в страну секванов с двумя легионами и конницей; к нему прикомандировывает М. Семпрония Рутила. Легаты Г. Фабий и Л. Минуций Басил, получают приказ зимовать у ремов для ограждения их от каких-либо обид со стороны их соседей – белловаков. Г. Антистия Регина он посылает к амбиваретам, Т. Секстия – к битуригам, Г. Каниния Ребила – к рутенам, каждого с одним легионом. Кв. Туллий Цицерон и П. Сульпиций должны были занять зимние квартиры в городах эдуев Кабиллоне и Матисконе для обеспечения подвоза провианта. А сам он решил зимовать в Бибракте. На основании донесения Цезаря об этой победе в Риме назначается двадцатидневное молебствие…»
«Commetariorum de Bello Gallicio cum aulus hirti supplemento », Caius Iulius Caesar
«Галльская война» Книга седьмая Гай Юлий Цезарь
Конец
|
|