Я поднимался по лестнице.
День обещал быть удачным. Светило солнце. Чирикали воробьи, гудели машины.
Перескакивая через ступеньки, вприпрыжку, я уже бежал, придерживаясь рукой за перила. Сейчас влечу в комнату и крикну:
- Привет! Как дела, пацаны? А что у Вас с лицом, Мариванна?
СТОП!!! Рука наткнулась на что-то мерзкое и скользкое… ПЛЕВОК!!!
Я поднял голову вверх. Кто-то плюнул сверху и плевок, долетев до середины лестницы, приземлился на перила.
Я стоял, боясь глянуть на руку. Чувство брезгливости переполняло меня. Я суматошно начал рыться в карманах. Одной рукой получалось плохо. Да, где же платок? Как назло его нигде не было! Куда я мог его сунуть?
Ладонь горела от стыда. Я бесился! Какой идиот развлекается таким способом: оплёвывая лестницу? Да за это морду бить надо! Сволочь!!!
Я уже чуть не плакал! Ощущение плевка на руке вызывало тошноту. Хотелось топать ногами и кричать! Отсутствие платка бесило. Кретин!!!
И вдруг, что-то шлепнулось на перила… Я поднял голову вверх. Ещё! Ещё!
Да кто же этим занимается? Не чуя под собой ног, в бешенстве, я полетел наверх, перескакивая через целые лестничные пролёты одним прыжком.
Зло подогревало!
- Ну, козззёл! Щас ты получишь!!!
Кто-то возился на верху…
Разогнавшись, я не успел затормозить и наткнулся на техничку бабу Тасю. Я почувствовал, как задымились подошвы, от резкого торможения...
Одним столбом в здании стало больше.
- Проходи, проходи, милок, - сказала баба Тася,- Вот, прибираюся. Ить взрослые люди, а как дети. Насорють, наплюють, окурков накидають.- беззлобно ворчала техничка.- А ты ступай, милок, гляди непосклизьнися, тама ишшо невысохла.
И баба Тася продолжала возить мокрой тряпкой. Рядом стояло ведро с мыльной водой. Баба Тася макала тряпку в ведёрко и, слегка отжав, возила по лестнице.
Мыльные капли срывались вниз и, смачно шлёпались на перила и ступеньки. Лестница выглядела заплёванной. Как завороженный, я провожал взглядом каждый «плевок». Мыльный желтовато-зелёный сгусток, казалось, издавал зловоние. Ком вновь подкатил к горлу. Я закрыл глаза.
Кровь пульсировала в висках. Тошнота не отпускала. Сквозь вату, заполнившую уши, я уже не слышал ворчания старушки.
Медленно поднялся…
Медленно открыл дверь…
Медленно вошёл…
- Привет… Мариванна… А что у вас с лицом… пацаны?
|
|