"О приди же ко мне, возлюбленный мой читатель! Мощен и крепок компьютер твой, ярче солнца монитор его, быстрее молнии процессор его! Закружите меня в вихре тактовой частоты, укрепите меня хардом и умягчите меня софтом! Поставили меня сторожить компьютеры от вирусов братья мои, но своего-то жесткого диска я и не уберегла..."
Софт софтов
Эротику ныне пишут все - даже самые ленивые. А уж читают... Вот скажите мне, куда идет первым делом среднестатистический посетитель Литконкурса, Прозы.Ру, Самиздата или любого другого русскоязычного литпортала? Куда он идет, даже не прочитав слов "И немедленно выпил"? Правильно, в раздел эротической прозы. Sex sells – эту магическую формулу бизнеса все уже давно затвердили назубок. И в погоне за тиражами, рейтингами и призовыми баллами труженики пера и клавиатуры бодро выдают на-гора терабайты текстов, в той или иной степени приправленных сексуальностью. Но слово "секс" еще не слишком прижилось и облагородилось в литературном русском языке, зато вот "эротика" – это звучит. Привлекательно, возбуждающе, древнегречески... И поэтому весь вокабуляр описания любовных отношений в литературной критике, тем более если речь идет о сетевой литературе, свелся ныне к двум словам: хочешь обругать чужой текст – назови его порнографией; хочешь, чтобы прочитали твой собственный – обозначь его как эротику. "Эрос псевдоним взял 'Порнос', щас он с козами живет", как ехидно пел по этому поводу Тимур Шаов.
Увы, дальнейшее продолжение цитаты – "За пристрастье к онанизму был подвергнут остракизму" – отражает скорее желаемое, чем действительное состояние сегодняшней русскоязычной литературы вообще и сетевой ее ветви – в частности. Дело в том, что за определением текста как "эротического" или "порнографического" в девяносто девяти случаях из ста не стоит ничего, кроме личностного отношения читателя или, соответственно, автора. (Если только мы не говорим о рассмотрении дела в уголовном суде, по статье 242 УК РФ или в рамках соответствующего законодательства страны вашего пребывания) Мне не хватает слов, чтобы отобразить тот невероятный сумбур, который царит в обсуждении этого вопроса в жизни, в литературе и на страницах интернета. Каждый судит не по строгим определениям – юридическим ли, энциклопедическим или литературоведческим – но исключительно по понятиям: "А вот на зоне тебя бы за такое опустили", как писал мне один энергичный оппонент. Жизни вне зоны он себе, очевидно, не мыслит.
* * *
Считать ли данный текст эротикой или нет – определяется исключительно вашим собственным намерением: хотите куснуть или облизать? Недаром споры жанрового определения сконцентрированы исключительно на границе между эротикой и порнографией, а вот проводить водораздел между той же эротикой и "просто" дамским романом никому и в голову не приходит: эта разделительная линия неуловима в том же смысле, как Неуловимый Джо из известного анекдота – она никому не интересна, вот ее никто и не проводит. Но поскольку я собираюсь говорить сегодня именно об эротической литературе, то начнем с очень правильного, хотя и расплывчатого определения, которое дает Википедия:
"Эротика — искусство передачи сексуальных эмоций. Наиболее часто эротика выражается с помощью изобразительных искусств, литературы и песен. Поведение персонажей изображенных в эротическом произведении может быть связано как с искренним, почти божественным чувством любви, так и с обыкновенным сексуальным вожделением. В отличие от порнографии, эротика не акцентирует графические детали половых органов и полового акта. В эротике часто присутствует элемент недосказанности, незаконченности сюжета — окончание изображаемой любовной прелюдии, ее детализация отдается на откуп воображению зрителя, читателя или слушателя. Тем не менее эротика подчас возбуждает воображение больше, чем порнография"
* * *
То, что Соня Мармеладова – проститутка, не переводит "Преступление и наказание" в разряд эротической прозы. И точно так же не становится эротикой "Анна Каренина" только оттого, что героиня переспала со Вронским и в романе об этом сказано русским по белому. С другой стороны, даже литературно пересказанный анекдот про то, как "возвращается муж из командировки..." - тоже не эротика, в просто анекдот, в лучшем случае. А чаще всего - просто похабщина, даже если популярное слово из трех букв употреблено там не как знак препинания, а для обозначения мужского полового органа.
* * *
Давайте определимся: эротическая литература - это литература о страсти. Не столько о любви, сколько о чувственности. О плотском вожделении, если угодно. В тексте может не оказаться ни одного упоминания о сексе, о половом акте или детородных органах Но если сквозь вязь кириллицы и знаков препинания безо всяких там KOI-8 и Windows-1251 проступает одно лишь явственное "Хочу!" - это эротика. И только так.
* * *
На самом деле грань между порнографией и эротикой провести достаточно просто, хотя она сдвигается от эпохи к эпохе и от культуры к культуре. Эротика - это о чувственности и о плотском вожделении, а не о механике и топологии совокупления. Стефан Цвейг, Шодерло де Лакло - это эротика чистой воды. И даже "Венера в мехах", если вы ее внимательно прочтете. Там есть чувственность и есть развитие чувства. А вот "Сто дней Содома" - абсолютно нет: это ничто иное, как банальное перечисление и расписание, кто кого когда куда трахнет и как потом прирежет.
* * *
Но опять-таки, все упирается в личное восприятие. "А как насчет читательских интерпретаций? – задается вопросом Элла Дерзай. - Мне регулярно пишут некоторые деятели про один мой текст, что он порнографический. Этим читателям кажется, что описанный там половой акт (один) является именно самоцелью, но я-то знаю, что художественная задача была иной, и считаю, что справилась с ней, и не я одна так считаю, но как отбиться от обвинений в поронографичности текста?"
Да никак не отбиваться, Элла. Если недовольный читатель первым делом возмущенно тыкает пальцем в одно единственное "нескромное" описание, занимающее 5% текста, и игнорирует остальные 95% содержания - это предмет работы для его психоаналитика, а не моего. Когда в трехметровой статуе Давида пациент замечает только трехсантиметровые гениталии – это не искусствоведение, а диагноз.
* * *
Одна из самых больших проблем восприятия эротической прозы русскоязычным читателем видится мне в том, что российская литературная традиция вообще не знает высокой эротики, низводя отношение полов исключительно к похабщине – недаром классикой жанра у нас является отнюдь не куртуазная "Гамиани", но простой как топор "Лука Мудищев". И если мы посмотрим на типичные сочинения, тысячами представленные в разделах эротической прозы Интернета – это будут не сочинения, а лишь изложения: "Я – такой-то и такой-то. Пошел туда-то и встретил там такую-то. Сказал ей то-то и вставил свой орган туда-то. А потом еще и туда-то. Ей, кажется, тоже понравилось. Вот такая фигня получилась". Всё пытаюсь вспомнить: с какого класса в средней школе перестают писать изложения и переходят к сочинениям?! Большая часть авторов до этого класса, по-видимому, еще не доучилась.
* * *
Еще один пункт преткновения – это слова для обозначения интимных органов тела и деталей, так сказать, процесса. В любом европейском языке, будь то английский, французский или немецкий, заимствованные из медицинской латыни корни легко вписываются в структуру речи, обрастая суффиксами и окончаниями, в русском же – отнюдь нет. С другой стороны, собственно русский сексуальный и околосексуальный лексикон практически всегда носит нецензурный и бранный оттенок. Так что, написать ли в своем тексте "член", "ствол", "нефритовый стержень", "яньское орудие длиной в двенадцать цуней", "агрегат", "торпеда" или просто "хуй" – остается делом вкуса, такта, таланта и, самое главное, профессионального мастерства автора. Вызовом материала творцу. Вызовом, на который ой как непросто ответить.
* * *
Смею утверждать: хорошая и талантливая эротическая проза есть. Точнее – бывает. Редко, но бывает. Другое дело, что разгребать в поисках жемчужного зерна не то что навозну кучу, а просто-таки авгиевы конюшни – задача титаническая, если вообще не сизифов труд. По мере возможности сам пытаюсь что-то сделать своими ежемесячными обзорами, но во-первых, всем не угодишь, вкусы у людей разные, а во вторых, как писал Козьма Прутков, "плюнь в глаза тому, кто скажет, что можно объять необъятное".
Так что позволю себе лишь один-единственный совет, чего НЕ читать ни в коем случае. Не читайте тех авторов, которые публикуются не под собственной фамилией, не под нейтральным псеводнимом типа "Иван Петров" или "Дженни Смит", но под скандально звучащими или претензиозными никами типа (только что придумал сам) Бронежилеткa, Сопледавилка, Джон Большой Хрен или Мука Лудищев. Выбор подобного ника означает, что автор не рассчитывает на выход за пределы Интернета – ибо на бумажном носителе такое опубликовано заведомо не будет. Соответственно, уровень требовательности к себе и своему творчеству снижен донельзя. А настоящий писатель, которого только и стоит читать, никогда не исключит для себя возможности опубликования своей нетленки миллионными тиражами, переделки ее впоследствии в пьесу для постановки в театре или даже в либретто оперы.
* * *
Скажу все-таки пару слов в защиту заклеванной и оплеванной порнографии. Если она хорошо, художественно и талантливо сделана - она представляется мне вполне приемлемой и допустимой. Именно на своем собственном месте, снабженная пометкой "Порнография. Только для взрослых", чтобы желающий всегда смог ее найти, а нежелающий - не вляпаться по случайности. Даже в порнографии может быть и развитие сюжета, и интрига, и становление характера. Давайте посмотрим на классику жанра: в той же "Эммануэль" путь героини к разврату достаточно долог и извилист. Также и "Мадам О" проходит немало ступеней "податливости" и принимает в свою жизнь немало личностей – не мужских членов, а именно личностей и характеров – пока не исчерпает запас покорности до конца и не превратится сама в домину. А что уж говорить о таком шедевре, как "Возмездие" Алексея Толстого... Более того, лучшие сорта эротики создаются именно в жанре "Порно плюс", когда предельно откровенные описания содержатся в тексте, но являются не самоцелью, а лишь средством для раскрытия и описания чего-то большего.
* * *
В финале своих непричесанных заметок хочу воскликнуть вослед поэту: "Что есть эротика, скажите? На черта к ней проявляют столько интереса? Вагина ли, в которой пустота - или огонь, клокочущий во чреслах?" Я очень надеюсь, что не дал вам ответа на этот риторический вопрос. Этот ответ вы найдете для себя сами и только сами. Многия радости вам и наслаждения, мой читатель!
|
|