В Севастополь приехала "могучая кучка" - Булат Окуджава, Аркадий Арканов и Александр Ткаченко. Тот самый Саша Ткаченко, который поднял "бунт на корабле", то есть, поднял гвалт в журнале "Юность", расколол "споенный" коллектив, руководимый безоблачным во все времена Андреем Дементьевым, отколол часть сотрудников и создал новую "Новую юность". Сейчас Саша какой-то начальник в российском Международном ПЕН-клубе.
В театре им. Анатолия Луначарского Булат с единомышленниками давал единственный, необъявленный афишами, концерт, - Севастопольский горком КПУ хотел проверить Окуджаву "на вшивость". Уж больно много чего этакого донеслось до ушей высших коммунистов!
Начальники-коммунисты сами распределяли пригласительные билеты и неожиданно столкнулись с проблемой: пригласительных билетов не хватило!
Стоит ли говорить, что на легендарного Булата Окуджаву пришли все крупные партийные работники + вся горисполкомовская рать со своими жёнами, чадами и тайными любовницами, - впрочем, какие они были тайными, если о них знал весь Севастополь!?..Ну, - пол Севастополя!.. Согласен - четверть!.. А рядовым коммунистам - билетов не хватило!..Но это я так, между прочим.
Нас - Севастопольское литературное объединение, - провёл на булатово-аркановский концерт Саша Ткаченко, которого я знал давно, и Аркадий Арканов, с которым меня познакомил тот же Саша несколько дней тому...
- Это со мною, - величественно-холодно произнёс Аркан билитёрше (Так его называл Саша Ткаченко) .
Но та ни за что не хотела пропускать - а набралось нас членов и не членов человек пятнадцать-двадцать! ..
Аркан не стал спорить, прошёл на сцену, на которой уже "колдовал" прекрасный во все времена Булат Окуджава и шепнул тому на ухо. Булат тут же прекратил петь и сказал со сцены:
- Попрошу пропустить моих друзей-писателей! - Булат отыскал глазами свободные места в третьем ряду - первых два ряда заняли крупные и ответственные, а третий ряд никто не занимал, дабы не дышали черничкиным и ермаковым в затылок, да не принюхивались к Первому, от которого постоянно пахло водкой и табачищем.
- Попрошу моих друзей пройти на третий ряд!
Ринулись занимать центр третьего ряда...А впереди нас маячили затылки Самих Слуг Народа. А среди них - самый первый партийный бос, Первый секретарь Севастопольского горкома Украины Виктор Черничкин. И он только поморщился, но ничего не сказал. Не сказали и другие партийные начальнички, косясь на своего шефа. Но потому как лицо его пропойное посерело ещё больше, демарш Булата Окуджавы ему явно был не в дугу...
А Булат со сцены исполнил не один десяток своих песен и уже разбирал записки..
Подменяя его - у Поэта с сердцем было нелады, - Аркадий Арканов впервые испробовал на нас, - сегодня известных всему белу свету! - "баранов" - заходишь к начальнику человеком и не замечаешь, как начинаешь блекать, - бля, бля, бля! - и попадаешь прямо в стадо. Очень смешной был рассказ, прочитанный на полном серьёзе, что всегда отличало этого неулыбчивого человека.
И опять зашевелился Виктор Черничкин и , забыв, что мы, пишущий люд, дышим им в затылки, наклонился к одному из своих заместителей Виктору Ермаку:
- Злопыхательский рассказ.Надо делать оргвыводы!
- Целиком и полностью с вами согласен!Сделаем....
А Булат уже читает записки. Множество записок. И из этого множества извлекает и такую: "Почему вас не видно на севастопольских улицах, разве вам не нравится наш город-герой?" - В любом городе найдётся человек, который задаст подобный вопрос!
Булат Окуджава усмехнулся , оглядел залу и ответил:
- Я, надеюсь, очень бы понравился, но я...три дня не выходил из гостиницы, - взгляд его направился на первых два ряда, - из-за воды. Точнее, из-за отсутствия воды.
Передние два ряда зашевелились, передние два ряда пришли в движение, передние два ряда напряглись.С первых двух рядов донеслось:
- Вода во всём городе подаётся по графику!
Но Окуджава продолжал.
- Как я такой небритый и грязный мог показаться на улицах вашего славного города!?. И кто за эти, мягко говоря, безобразия ответственный в вашем городе? Теперь вы понимаете, почему я не появился на ваших прекрасных улицах?!.
В зале - рев. В зале - аплодисменты, как говорится, переходящие в овацию. В залу всегда проберутся "крикуны", хоть отбор и производился через мелкое ситечко. Как всегда, Булат угадал главную проблему Севастополя. Из-за безответственности - трубы, по которым идёт вода из Чернореченского водохранилища поступала в город, были ржавыми и вода, проходящая через это "решето" по пути терялась - в город попадала только малая часть.
Виктор Черничкин, который и был Первым Хозяином Города, наклонился к Ермаку - своему заместителю по каким-то там вопросам и зло прошипел:
- Что б его ноги... Что б их ног... с сегодняшнего дня в моём городе небыло!
- Это я вам обещаю! - таков был ответ Ермака...
Ох, как хочется забежать вперёд. Всего на несколько лет вперёд! Аж палец, лежащий на клавише, раскалился...
Ладно, договариваюсь сам с собою, " если нельзя, но очень хочется, то можно!"..
В самом начале горбачёвской перестройки, Ермак ( запамятовал как его звали!) , закрывшись в своём персональном кабинете, опасной бритвой перерезал себе горло.Нашли Ермака по крови, которая стала просачиваться снизу из-под двери.
Немедленно всех попросили покинуть свои рабочие места, вызвали сотрудников госбезопасности и медицинского эксперта - им оказался мой друг Эдуард Угулава! Так что мне известно всё из первых рук! - взломали дверь и... прежде всего, бросились не к трупу, а стали искать записки, которые мог бы оставить после себя Ермак, - таково было задание Виктора Черничкина.
Нашли множество с одним и тем же текстом: "Этот чёрненький Черничкин.." а дальше шла сплошная абракадабра, разобрать которую сходу было невозможно...Сами записки тут же были забраны кэгэбэшниками и их больше никогда и никто не увидел.
Поползли слухи, что Ермака, как много знающего, просто зарезали , - порез был настолько велик, что голова чуть не отвалилась от туловища и держалась на каких-то сухожилиях, - нет, определенно, так зарезаться невозможно, так возможно только зарезать!
Но Эдуард Угулава, показывая мне по секрету фотографию, объяснил:
- Не верь тому, кто говорит "зарезали". Зарезался и сомнений нет. Смотри, если б зарезали, то не было бы этих многочисленных малых порезов, а что они значат: рука Ермака дрожала, и прежде чем зарезать себя, примеривался много раз, судорожно прикасаясь к горлу, оставляя многочисленные порезы. И - наконец! - чиркнул опасной бритвой настолько сильно, что чуть ли голова не отвалилась...
А Виктор Черничкин...Виктора Черничкина просто сняли со всех партийных должностей...Перевели инженером на завод - на нём он начинал свою работу инженером, и вскорости он - умер...
Но - вернёмся в залу - там на сцене Булат Окуджава и Аркадий Арканов...
Зал продолжал внимать песням Булата Окуджавы, зал продолжал хохотать, дивясь смелости Аркадия Арканова, изредка посматривая на первых два ряда...
Врать не буду, Булат больше не приезжал в Севастополь, а Аркадий-Аркан был. И не однажды, но за окном уже стояли другие времена. Не лучше этих и не хуже, но - другие...
Пишу сейчас эти строки в Израиле, а по всем каналам радио и телевидения звучат скорбные слова, - сто дней прошло со дня смерти Булата Окуджавы! - и звучат его песни.
А я вспоминаю Севастополь, Херсонес Таврический. А у самого уреза воды, на бревне "Великолепная тройка" как надписал на фото его автор фотокорреспондент Слава Горбачёв, сделавший много - много разнообразных снимков: Аркадий Арканов, Саша Ткаченко и автор этих строк, а на херсонесском редком песочке, почти у наших ног - лежит с волосатой впалой грудью Булат Окуджава, изредка подавая шутливые реплики и, жалуясь на больное сердце.
Все булатовские слова, сказанные на полном серьёзе, смешны и все они записаны в моём блокноте. Но приводить их не хочу - для меня ОН ещё не стал историей.
|
|