Двери, ведущие из мрака в свет, с тяжестью раскрылись, и меня просто бросили на пол. Даже не бросили, а скорее швырнули как не знающий боли мешок мусора.
Тело нестерпимо болело, оно напоминало отбивную, только что вышедшую из садистских рук виртуозного повара, вооруженного свинцовым молотком. Я так и лежала на полу, не смея шелохнуться толи от страха, сравнимого с первородным ужасом, толи от боли, обжигающей и сводящей с ума.
Неожиданно пространство сотряс громоподобный глас: «Откройте ей глаза!»
Повязка тут же была сорвана с моего лица и яркий свет обжог мои несчастные глаза, которые уже давно ничего не видели кроме полумрака подземелья.
Мало помалу глаза привыкли к свету, и я начала потихоньку осматриваться.
Зал был небывалых размеров. Сверкающий золотом и светом драгоценных камней он скорее походил на предсмертное видение рая. Пол, на котором я лежала, был выполнен их хрусталя, гладкого и прозрачного. Под ним находился непрерывный узор, выложенный из бисера. Повсюду были люди, мужчины и женщины, старики и дети, богатые и бедные, всех рас и сословий. Все они явно были охвачены ожиданием чего-то великого. Их лица сияли, улыбки намертво приклеились к ним. Им не хватало только крыльев и нимбов. От этого всеобщего всепоглощающего счастья меня чуть не стошнило.
Вскоре послышалось некое движение и голос, подобный тысяче громов вновь скомандовал: «Всем на лицо!»
Все люди бросились на пол, охваченные священным трепетом и благоговейным страхом.
Никто не смел поднять головы. Всеми владел экстаз в присутствии их божества.
Я же, напротив, совершенно позабыв о боли, сверлила пространство глазами, ожидая увидеть лик виновника происходящего вокруг массового психоза.
В центре зала стоял трон. Надо признать, что красота и изящество трона заставили меня испытать давно забытое чувство блаженства от созерцания неземной красоты.
Он был усеян мириадами звезд, которые то вспыхивали, то затухали в каком-то невиданном танце.
На троне сидел их бог. Вид этого чудовища заставил меня содрогнуться. Казалось, все низшее и безобразное собралось в нем. Он властно восседал на троне, и глаза его горели адским пламенем. Вдруг он заговорил, обращаясь ко мне: «Как смеешь ты смотреть на меня? Пади на лицо и поклонись!» - голос его звучал так сладко, что мне на мгновение показалось, что сам ангел заговорил со мной. «Ты, видимо, меня не узнаешь, коль смеешь дерзко мне смотреть в глаза»
«Ну, как же мне и не узнать тебя, того, кто превратил всю мою жизнь в сплетенье ужаса и мрака? Того, кто посчитал, что не достойна я на свете жить счастливой, того, кто словно вор, похитил смех мой, мой покой и радость и бросил меня в бездну умирать? Тебя зовут Вселенский Эгоизм! Как видишь, мне известно твое имя. И вся эта толпа вокруг меня тебе лишь служит. Винить их или нет? Не мне судить… Они так и не видели тебя, ведь ты их вечно держишь на коленях. Увидь они тебя хотя б на миг, тотчас бы отрезвели от гипноза, от сладких слов твоих и приторного голоса… Убить меня тебе не причинит труда, а мне уже давно как умирать не страшно… Но я не поклонюсь тебе!»
«Как смело! Неожиданный пассаж!» - чудовище заговорило вновь, обнажая клыки, на которых виднелись следы чей-то крови. «Так что же придает тебе отваги? Открой секрет безумства своего. Весь мир мне служит и меня лишь почитает. А ты, подобна аномалии в системе эволюции людей. Ты – сбой моей отлаженной системы. Так в чем источник твоего упорства? Говори!»
«Сказать тебе – скажу, но вряд ли ты поймешь. Дабы понять меня, всенепременно нужно это чувство испытать. Ну а тебе такие чувства не даны, они запрещены в твоей системе, насквозь проросшей мерзостью. Мне помогает жить лишь Та, что породила все вселенные на свете, что жизнь дала всем замечательным творениям. Та, что врачует души, наполняя их теплом и каплями своих жемчужных слез. Ее зовут Любовь!»
«Приведите Любовь сюда! Сегодня я рассею последний миф, засевший плотно в голове твоей. Смотри внимательно!»
В зал вошла Она. Она была прекрасна. Облаченная во все белое, она грациозно шла по залу, и все вокруг нее, казалось, наполнялось теплом и смыслом.
Я бросилась к ней и упала к ее ногам. Не знаю, сколько времени я лежала у ее ног и плакала. Немного совладав с собой, я подняла к ней распухшие от слез глаза, и она, одарив меня грустной улыбкой, протянула ко мне руки.
В этот момент произошло нечто. Ее руки были так нежны и красивы, но то, что вдруг открылось моему взору, заставило меня отпрянуть в ужасе и отвращении. Под ее ногтями был огромный слой грязи! Грязь под ногтями у Любви. Конец надежде! Конец всему, и, прежде всего мне…
«Это милое создание выполняет для меня особо сложную работу, грязную работу!»
Мысли и чувства покинули меня. Я просто упала на пол.
Я лежала на хрустальном полу, прижимаясь к нему то одним, то другим виском, чтобы облегчить боль. Вдруг мой взгляд привлекло небольшое углубление в стене справа, похожее на нишу. Я прищурила глаза и присмотрелась. Там была маленькая дверь.
На груди я с детства носила медальон в форме ключа. Я знала, что почувствую ту дверь, для которой он предназначался. Я собрала все оставшиеся силы и бросилась к маленькой двери, мгновенно вставила ключ и тотчас оказалась в новом зале, таком же сюрреалистичном, огромном и красивом, но только еще больше, красивее и светлей. Там было много людей. При виде меня они опустились на колени и угнулись в самый пол, не смея поднять на меня глаза. Я прошла в центр зала, где меня ожидал волшебный трон, сотканный из звезд и фантазий. Я уверенно подошла к нему и гордо воссела. Неожиданно глас подобный тысяче водопадов скомандовал: «Всем на лицо!»
|
|