Жили раз на Карибах старик со старухой.
Звали старых Тристан да Кунья.
У Тристана из одёжи лишь - шапка треухом,
А у Куньи – на рыбьем меху шуба кунья.
Так и ныряли они по очереди зимою
То в сельву по дрова, то в пролубь за водою.
А ещё жили у их кот с козою.
Прозывались они Васька да Гама.
Васька слыл бродягой да собак грозою,
а коза всё время жевала нечто,
типа мерканского чуинг-гама.
Крепко они вчетвером дружили,
Да токмо вдруг занедужили-затужили.
Ин повадились к ним в курятник из оврага
Два врага их, серый волк да дурная собака.
Прозывались они Тринидад и Тобаго.
Видно, оченно глаз упал у их на курятину.
Надоело, видать, им гонять по сельве крольчатину.
И осталась у стариков одна культурная курочка Санта-Ряба,
владела грамотой и картины писАла куриною лапой слегка коряво.
Говорил председатель фазенды да замы его
Сент-Винсент и Гренадины:
мол, дайте нам курочку в бухгалтера, Тристан да Кунья!
Хоть курица - не туканша али колибри, известные певуньи,
а пусть, мол, пишет для налоговой инспекции
шибко абстрактные картины.
Не согласились Тристан да Кунья отдать Санту-Рябу в рабство.
Ибо любое рабство, что - для людей, что для – кур – сущее гадство.
Осерчал тут на их председатель Сент-Винсент и
гадины замы его Гренадины,
скушали как-то в сельской кафетерии абсенту,
справляя у Ямайки, супруги преда, аменины,
да и наняли двух разбойников Антигуа и Барбуду
для курнэпинга Санты-Рябы у нищих кампесинос, иуды!
Можно спросить, а куда смотрел участковый Барбадос
али два сельских дружинника Сент-Китс и Невис?
А Барбадос ловил с дояркой Доминикой в патио
винный да страстный градус,
аки нанду страус по прозванию Леви!
Пала оченно душная ночь на сельскую сельву.
В городской-то жизни порядку, конечно же, боле.
Лунный диск между туч агонизировал еле-еле…
То ль придушил его кто?
То ли звёздой какой подавился, что ли?
Подкрались к курятнику два разбойника Антигуа и Барбуда,
а навстречу ползли им волк с собакою, Тринидад и Тобаго.
Тут и драка меж бандформирований крутая была, гадом буду!
И нечего лезть на смех культурным курам всяким собакам!
А Санта-Ряба несла потом токмо золотые яйца
старикам рикос (богачам) Тристану да Кунье.
Так по жизни быват:
безлунье аль полнолунье,
а надобно жить да трудностей с бедностью не бояться.
Хоть и рябою была та культурная Санта-Ряба,
полюбил её красавец золотой петушок Сантьяго.
Знамо дело, что от простого петуха и яйца несутся простые,
а от золотого кочета – не чета простым, а – золотые.
Из золотых же яиц и детки у их пошли золотые.
Все, как один, не дураки, а доктора куриных наук да футболисты крутые!
А как пурга зачинает сеять
снега по зелёной сельве,
старик Тристан ходит гоголем в шапке долларов за триста.
Ему кланяются в пояс аж самые богатые мерканские туристы.
А старуха выступает по пляжу павою в стопроцентной шубе куньей.
Всем довольны таперьча старики Тристан да Кунья.
Москва
28 февраля 2005 г.
|
|