Поэма седьмая. Саша Клим
Жизнь начинается в добре,
А после... С жребием не спорьте...
Мой день рожденья в октябре
В семидесятом стал днем скорби...
Начну моей судьбы роман
С запева... Прадед мой по маме,
Иконописец Андриан
Стефаныч, потрудился в храме,
Что на Ваганьковском стоит,
Иконостас возобновляя
И фриз в Большом в роскошный вид,
Следы бомбежки удаляя,
Мой прадед Андриан привел,
Но мы с ним в жизни разминулись.
Мне жаль: так рано он ушел ---
Все беды века прикоснулись...
Под лупой приглядись к судьбе –
За ней пунктиром мировая
История: накал в борьбе,
Мечты о счастье... Выживая,
Страстям вселенским вопреки,
Друг другу смертные готовят
Гостинцы: острые клинки,
Тараны, катапульты... Ловят,
Как зайца, ближнего в силки,
Пытают, травят, четвертуют,
Снабжают копьями полки,
Друг против друга так лютуют,
Как зверю ввек не лютовать...
Поселок дачный возле Клязьмы
Сподобились облюбовать
Пушкарские умельцы:
-- Раз мы
Завод от немца увезли –
Тот нагло рвался к Петрограду,
Мы, пушкари, завод спасли...
Поскольку пушек много надо,
То восстановленный завод,
Встал здесь, под Болшевом, у Клязьмы –
Поздней у Болшева встает
Училище, где учат красных
Пушкарских воинских спецов,
Артиллерийских офицеров.
Из них отборных молодцов
В НИИ-4 взяли, сделав
Его опорою страны...
Секретной Болшевской округе
Дела большие вменены,
Врагам вовек дрожать в испуге:
Пушкарский старенький завод,
Что двадцать лет стоял при Клязьме
И пушки армии дает...
Фашист признал: они – прекрасный,
Весомый аргумент в борьбе...
Верховный год спустя приказом
Велел открыть здесь СКБ
Артиллерийское, чтоб разом
Накрыть снарядами врага
Неведомо, была ль «шарашкой»
Изба, где «божья кочерга»
Рождалась, чтобы карой тяжкой
Упасть на головы врагов...
Похоже, за глухим забором
Сергей свет Палыч Королев,
Обремененный приговором
Шпион, предатель и троцкист
Здесь начинал свою эпоху...
Конструктор-зэк-артиллерист –
Как сочетанье вам? Неплохо?
А в августе, лишь год спустя
Маньчжурской эпопеи после,
Приказ: на полных скоростях
Здесь развернуть НИИ... А возле
Четвертый был давно НИИ,
Где академик Тихонравов
Вел гениальные свои
Расчеты спутников... Прорабов
Ракетной техники собрал
Тот Болшевский секретный комплекс...
Едва ли б кто чужой попал
Имей он хоть волшебный компас
В военный тайный городок...
Чудесные места в округе...
Здесь прежде Станиславский мог
С улыбкой:
-- Заходите, други! –
Антона Палыча обнять,
Волошина и Левитана...
И те любили отдыхать
На Клязьминских холмах... Не странно,
Что для военного НИИ
Отдали живописный угол?
С приказом спорят ли? Ни-ни...
Вот финский домик... В печку уголь
Бросает молодой брюнет...
Вот девочка играет в куклы,
А рядом, в ползунки одет –
Кто – я?... Воспоминанья тусклы,
Лишь помню: весь я был в любви
И сам любовью полон чистой
И с Королевым виз-а-ви,
Его сердечной и лучистой
Своей улыбкой отвечал...
Он щедро добротой лучился...
Отца великий привечал...
Отец в расчетах отличился
Ракеты, коею потом
Хрущев заморским антиподам,
Стуча тяжелым башмаком,
Грозил в ООН... Здесь год за годом
Отец – ученый офицер
Служил Отчизне и науке,
Чтоб Пентагон и бундесвер
К нам не тянули злые руки,
Он, Дмитрий Федорович Клим,
Под руководством Королева,
И многие другие с ним
Самозабвенно и толково
Ракетный выковали меч –
И он же – щит – стране Советов...
Лишь суньтесь, янки – мигом с плеч
Секир башка – до эполетов...
Отец рассказывал: давно,
В двенадцатом дремучем веке
Селенье здесь водружено
На Клязьминском высоком бреге
Суровых северных славян...
Здесь проходили московиты,
Ища приюта у селян
Путем торговым в Суздаль... Сыты
В те летописные года
Всегда бывали поселяне:
Прокормит щедрый лес всегда,
И речка даст на пропитанье
В достатке рыбы... А потом
Здесь возвели мануфактуру
В России – первую -- сукном
Петровскую инфраструктуру
Снабжать державную... Поздней
Сапожниковские умельцы
Для облачения князей
Церковных ткали в этом месте
Великолепную парчу –
Считалась наилучшей в мире...
Я слушаю, все знать хочу...
С сестрою Анечкой любили
Те дорогие вечера,
Когда к нам гости приходили
Ученые-офицера,
Сгущенку на огне томили...
Я написал: «офицера»...
Так и Цветаева писала...
Возможно, что еще цела
Избушка, в коей обитала
Она здесь рядом до войны...
Те «ассамблеи» в нашем доме
Обычно юмора полны...
Вальсировали... О Прудоне
Порою спорили, но мир
Вмиг восстанавливался если
Любимый всеми Авенир
Вдруг затевал лихие песни...
«Не кочегары мы...» -- певал
Подмигивая офицерам...
Сам он родиться угадал
В День артиллерии – с прицелом
На то, что станет после он
И днем ракетчиков Союза...
В столице, кстати, был рожден.
Научная с рожденья муза
Раскачивала колыбель:
Отец в НИИ был самым главным.
Наука – жизни смысл и цель –
И вопреки годам бесславным
Семья – (три года до войны) –
Вселилась в новую квартиру...
Тревоги дни семья полны
И ночи... Слышно Авениру,
Что старший Чинарев не спит,
Все курит ночью у окошка...
Мотор у дома загудит –
Все вслушиваются сторожко:
Не к ним ли нанесут визит
Опричники советской власти?
Над каждой головой висит
Разверстый зев кровавой пасти...
Вздохнут под утро:
-- Пронесло! –
И вообще не заключили –
Невероятно повезло,
Но из партийных исключили...
А вскоре грянула война
Жизнь «иждивенца» Авенира
Невыносимо голодна –
По карточкам не скопишь жира...
И записался Авенир
В подростковую артспецшколу...
-- Учись арт-делу, канонир! –
Учился бою... Ну, а скоро –
Победоносный Сталинград –
И точно в день его рожденья
Был на врагов обрушен град –
И началось контрнаступленье...
Росточком Авенир высок
И знаниями он первейший...
Молился: побыстрее б срок
Вступленья в бой... Но он, имевший
«Пятерки», был в победный год
В Мос. артучилище направлен...
Здесь на «отлично» все сдает –
И генералами поздравлен,
В нем распознавшими талант...
До двадцати еще поллгода...
Красавец, статный лейтенант –
В Германии... И он – ком. взвода...
Моложе всех своих бойцов,
Хлебнувших фронтового лиха...
-- Как сможет этот, из юнцов
Добыть авторитет?...
Но – тихо:
Юнец с солдатами урок
По математике проводит,
Диктует предложенья... Срок
Для увольнения подходит...
-- Ну, до свиданья, командир,
Я в институт стопы направлю... –
Рад за солдата Авенир:
-- Поступишь – напиши... Поздравлю...
Прошло пять лет – и офицер
В «Дзержинке» пополняет знанья.
Как встарь – в учебе всем пример –
И удостоены признанья
Его научные труды –
И Сталинским стипендиатом
С отличьем, не ища «ходы»,
Закончил курс – и с небогатым
Походным скарбом Чинарев
Служить в НИИ-4 прибыл...
Нач. института Соколов
Андрей Илларионыч:
-- Вы бы,
Георгий Александрыч, с ним,
Новоприбывшим, пообщались...
-- Есть! –
Тюлин, генерал, таким
Рад порученьям...
-- Не встречались
Мы с вами прежде, капитан –
Пойдемте, малость потолкуем...
-- Где Тюлин?
-- Занят с новым... Там
Весь день...
-- Устал... Давай, покурим...
Ну, капитан, я, честно, рад...
Ты, вижу, аналитик классный...
Теперь послужим вместе, брат...
Тот долгий разговор непраздный
Экзаменом глубоким был...
И Тюлин вопреки диплому
В баллистики определил
Новоприбывшего... И к дому
Друзей пришелся как есть свой
Высокий весельчак-красавец...
Меня, мальца, над головой
Подкинет так, что я касаюсь
Легко ручонкой потолка...
-- А по диплому я механик...
Пойду в баллистики пока...
-- Пока? В Баллистики? Ну, шанег
Баллистикам не раздают,
А за ошибки так пинают...
-- Ты не пугай его... Берут
В элиту, значит, понимают,
Что есть у парня голова...
-- Все о работе, о работе...
-- Ты, Ариадночка, права...
-- Я подыграю, ладно? Спойте...
И запевает Авенир
Роскошным звонким баритоном...
Он городковских дам кумир...
Тогда знакомились с фокстротом –
Он, импозантный кавалер,
Всех в танцах перещеголяет,
-- Да, первоклассный офицер,
Он первый генералом станет... --
Среди ходивших в гости к нам –
И дядя Костя Феоктистов...
Мы с Аней к папиным друзьям
Тянулись... Знали тех артистов,
Кого они в своем кругу
Как самых лучших почитали...
Из них Касаткину могу
Назвать с налету... Посещали
Большой в субботу... Брали нас...
Я вспоминаю культпоходы...
Вот увертюра... Свет погас...
Я помню ясно через годы
Балеты, что тогда смотрел
С Улановой... Такое чудо!
Я сердцем маленьким горел –
«Жизель» богини не забуду,
Хоть мне всего-то было шесть,
А врезалась богиня в память –
И эту память не известь
И в Лету им вовек не кануть...
Как жили в городке тогда?
Вот факт. Его не будет мало,
Что в рукомойнике вода
Порой в квартире замерзала.
Но собирались – согревать
Друг друга радостью общенья,
Петь с Авениром, танцевать,
Дарить друг другу вдохновенье...
Отец – в науке с головой,
А мама Ариадна в школе
Столичной... Мы одни с сестрой
С утра до поздноты...
-- Ты, что ли
Нам не помощник, а Сашок?
Будь умным... –
Вот я и умнею:
На шее ключ, леплю снежок,
Один играю, как умею...
Коллеги папины порой
Несли английские журналы...
-- Вот, Ариадночка, раскрой
Статеек смысл...
-- Да здесь немало:
За месяц лишь переведу!
-- Ты постарайся за недельку...
В статейке может быть найду
Для дела годную идейку...
-- Ты, Костя, вот что – не наглей:
С научным текстом столько муки... --
Мать –«англичанка» в школе. Ей,
Понятно, все журналы в руки...
Отец же – общий «ездовой»,
Он мастерски водил «Победу»...
-- Жена рожает, Дима...
-- Ой! –
-- Начальству доложусь – и еду! --
Сергей свет Палыч Королев
К отцу особо расположен...
Отвез – привез... Малыш здоров...
-- Растите. Если что – поможем... –
Я переулок Строевой
С младенчества в столице знаю.
Отец привозит нас с сестрой
Под праздник к деду Николаю.
У деда здесь изба и сад
Под боком у газеты «Правда»...
Дед обожает нас, внучат
И бабушка нам тоже рада.
Здесь елочку для малышни
Устраивают в Новогодье...
Чудесно здесь проводим дни...
Как будто было лишь сегодня...
В клуб «Правды» нас приводит дед
И в Чкаловский ДК, что рядом...
Тех праздников счастливей нет...
А летом я знакомлюсь с садом,
В котором множество чудес...
Дед Николай кладет мне в руку
Большое яблоко... Отец
Тем временем творил науку...
Он из доверенных, отец,
Из тех, кто Главному опора,
Из верных до конца сердец...
На «ассамблеях» и до спора
Порой доходит:
-- ЭВМ, --
Внушает Авенир коллегам
Необходима нынче всем...
Ведь мы расчет не по телегам,
По детским великам вершим...
Объем расчетов нарастает,
И если мы не поспешим,
То от противника отстанет
Страна...
-- Справляемся пока
С логарифмической линейкой...
-- Нет, парни, надо брать быка
Покрепче за рога... Лазейкой
Покуда я обзавожусь
На все ВЦ, что есть в столице.
Сам понемногу поучусь...
-- Нам надо побыстрей добиться
Приобретенья ЭВМ
Для баллистических расчетов...
-- Прав, Феоктистов... Нужно всем
Осваиваться в новом...
-- Что-то
Не верю этим штукам я –
Низкопоклонство перед янки...
-- Ну, это глупости, друзья:
Ракеты, самолеты, танки
Все те же будут содержать
Фундаментальные расчеты.
Нельзя врага не уважать.,
А ты – низкопоклонство... То-то!
На «ассамблее» решено
Всем разобраться с ЭВМ-кой,
Что и приказам вменено...
Обзавелись детальной схемкой...
Идея ЭВМ в отце
Нашла приверженца крутого
Он тоже ездит на ВЦ
Учиться... Дней прошло немного –
И высвобождены в НИИ
Под ЭВМ-ки помещенья...
И программисты есть свои,
И каждый осознал значенье
Для дела мыслящик машин
Еще ракета «Р-16»
Рождалась с помощью рейсшин,
Но ЭВМ-ками считаться
Вполне успешно начала...
Впервые межконтиненталка
С секретных стапелей сошла...
-- Есть для врага в Союзе палка –
В наш не полезет огород...
А сунется – не обессудьте:
Такой получит укорот...
Нет, янки, лучше нос не суйте...
НИИ творил, НИИ дерзал,
Ковал ракеты для защиты...
А первый спутник показал
Насколько мы не лыком шиты:
Расчеты делались в НИИ...
Друзья отца – мне все знакомы –
Открыли новые свои
Пристрастья: точно астрономы
О звездах стали толковать,
О путешествиях межзвездных,
Когда собачек поднимать
Ввысь стали на ракетах грозных...
Ракетный меч и он же щит
Выковывал отец отчизне,
А по лесам шалил бандит...
С тревогою о бандитизме
На «ассамблеях» говорят...
И собирает офицеров
Приказ, выстраивает в ряд –
И вместо милицонеров
Бандитов ловят по лесам –
Поймают – разнесет огласка... –
И можно птичьим голосам
Внимать и не нужна опаска...
Ценю счастливых дней дары
При том, что жили в аскетизме...
Чудесней не было поры
Во всей моей недолгой жизни...
Но вот мне – семь. Пришла пора
Мне за ограду выбираться...
Разбудят старшие с утра:
-- Сашуля! В школу собираться!...
Я выхожу за КПП –
И отправляюсь на уроки...
Тем часом назревал в судьбе
Нежданный поворот дороги...
Все внешне было, как всегда:
Физподготовка офицеров
С утра, холодная вода
Из рукомойника, концертов
Субботних и спектаклей зов,
Поездки к деду Николаю,
В чьем доме нежность и любовь
Царили... Детский рай! Но раю
Запргораммирован конец
Неукоснительным приказом:
Мол, направляется отец
Работать в Харьков... С папой разом –
Мы с Аней... Маме жаль терять
Ее столичную работу...
Решили: будет прилетать
На выходные... Всю заботу
О детях вроде взял отец...
Живем втроем в отеле «Харкiв»...
Стал испытанием сердец...
Тот город... Надо без помарки
Отцу отечеству служить,
А мы с Анютой безнадзорно
В отеле продолжали жить ---
Так вышло по судьбе – покорно...
Одни забытые живем...
А в школе тут же без заминки
Меня прозвали москалем...
Мелькают в памяти картинки
Той жизни харьковской моей...
Большой и незнакомый город...
Отец на протяженьи дней
Не появлялся... Правда, голод
Нас не пугал... Отец деньжат
Нам с Аней оставлял порядком –
И я подкармливал ребят
Детдомовских... Я по ухваткам
Наверно был похож на них...
Я так же, как они, заброшен...
И с ними я, помимо книг,
Делился всем, чем мог, хорошим.
Накормленных в ту пору школ,
Предполагаю, не водилось...
В корзине горку пирожков
Носили в школу... Приходилось
Кормить детдомовских ребят...
Себе я покупал с картошкой,
А им – с повидлом, раз хотят
Послаще – каждому немножко...
Отец – зам. главного – себе
Принадлежать уже не вправе.
Порою дважды в день – в Москве:
Какой готовят щит державе? –
Хрущеву вынь да положи –
И специальным самолетом
Отец свершает вояжи
Два раза в день в Москву с отчетом...
Спросили в школе как-то нас,
Что любим есть... Пошли ответы...
Я удивил ответом класс,
Про ресторанные котлеты
Сказав – «по-киевски»... Они
В отельном были ресторане,
Куда ходил один все дни...
В моей душе, как на экране
Тот серый город и отель,
Та школа – и слова смешные,
Которых не слыхал досель,
Однако помню и поныне:
«Їдальня», «Перукарня», «Хлiб»...
Я обретал вторую мову –
Ну, что поделаешь, коль влип?
Но чувство долга, как основу
Судьбы я принял от отца
Я полагал: и я на службе –
Чего хотите от мальца? –
Но в грозном папином оружье
И мой есть незаметный вклад:
Отцовской важность знал работы –
И он был рад – и я был рад:
Не добавлял ему заботы...
Случалось к нам на выходной,
На праздник мама приезжала...
Как хорошо мне с ней, родной...
Но вновь одни – и все сначала...
Октябрь, шестидесятый год.
Отец – в отъезде, мама в Харьков
Приехала – и папу ждет,
Как ждут цветов, весны, подарков...
Пришли, сказали:
- Он погиб,
На старте взорвалась ракета...
-- Нет, я не верю, -- горький всхлип. --
Он возвратится. Верю в это!
-- На старте был кромешный ад.
И маршал Митрофан Неделин
Погиб – и сто других ребят...
-- Наверно к празднику хотели
Досрочно отрапортовать?
Эх, вы! Уроды-лизоблюды!
А все равно я буду ждать...
-- Но как же...
-- Я сказала – буду!...
И мне сказала мама:
-- Верь!
Но вот однажды постучался
Старик какой-то в нашу дверь...
Седой старик... Не распознался
В том страшном старце – мой отец,
Ему лишь тридцать семь...
-- Вернулся –
И слава Господу!
-- Малец... –
Он осторожно прикоснулся
Рукой дрожащей к голове
Моей:
-- Вот так-то... Видишь, Сашка,
Я снова с вами – всех живей...
-- А нам сказали...
-- Да, промашка...
Непросто было там понять,
Кого хранила Божья воля...
Но я вот вас могу обнять...
-- Но что с твоею головою?
Ну, ладно – отдохни в семье...
-- Вот отдых мне как раз не светит...
Так много дел теперь на мне –
Стучит мне в сердце пепел этих
Моих товарищей, в огне
Истаявших за наше дело.
Их часть трудов сейчас на мне...
И надо, чтоб она взлетела...
Отец твердит, что знанья – цель
И высший смысл существованья...
В музшколу – на виолончель
Послали – новые терзанья...
Пусть долг, но я же человек!
Ну, что за наказанье, мама!...
С отцом порой на велотрек
Приходим поболеть – «Динамо»...
Уж лучше б мне вот так гонять,
Чем звуками корежить уши...
Не могут взрослые понять,
Что согревает наши души...
Я постепенно постигал
«Козацьку мову» -- чин по чину,
Легко стишки запоминал
И Павла полюбил Тычину:
* * *
На майдані коло церкви
революція іде.
— Хай чабан! — усі гукнули,—
за отамана буде.
Прощавайте, ждіте волі,—
гей, на коні, всі у путь!
Закипіло, зашуміло —
тільки прапори цвітуть…
На майдані коло церкви
постмутились матері:
та світи ж ти їм дорогу,
ясен місяць угорі!
На майдані пил спадає.
Замовкає річ…
Вечір.
Ніч.
Поэт служил своей мечте...
Я понимал его дерзанья...
Особо полюбил за те
Пародии, чья суть – признанье...
* * *
Та нехай собі як знають -
Чи читають, не читають -
А ти, знай, пиши,
А ти, знай, пиши.
І Тичина пише вірші,
Та все гірші, та все гірші.
Та всі як один,
Та всі як один.
Трактор iде дир-дир-дир,
Ми за мир,ми всi за мир!
Нічка темна - аж немила,
А собака вила-вила,
А в повітрі флот -
От!
...На майданi коло банi
Спить Tuчuна в чuмайданi…
Дайте, хлопцi, кuрпuчuну
Щоб збудить Павла Тичину...
Мне трудно Харьков полюбить:
Так одиного в нем и горько.
Но коль уж выпало в нем жить,
Хочу узнать о нем хоть сколько...
Интересуюсь, узнаю:
Назад лет триста поселился
В преблагодатнейшем краю,
Допрежь того, как я родился,
Здесь первый русский, а дотоль
Бродили половцы, хазары
И печенеги... Этих роль –
Разбойничья... Свое сказали
Лихое слово – и в пыли
С географической арены
И с исторической сошли,
По свету раскидали гены...
Сто лет сей угол был, пока
Екатерина не взъярилась,
Ядром казацкого полка...
Явив свою монаршью «милость»,
Лихих казаков упразднив
И Слободскою Украиной
Сей край далекий объявив,
Дав Харькову с недоброй миной
Уже губернские права,
Она казацкие свободы
У города отобрала,
О нем оставила заботы...
Сам по себе он рос и рос,
Стал многолюдным и богатым.
Торговый люд сюда принес
Деньжат – и возводил палаты...
За годом – год, за кадром кадр...
Пик восемнадцатого века –
Здесь открывается театр,
На Украине – первый... Веха?
Открылся университет
Уже при Пушкине и Дале...
Двадцатый век пришел... Привет!
Германцам стольный Киев сдали –
И стольным градом Харьков был
Семнадцать лет – до середины
Тридцатых... Власти послужил
Всей большевистской Украины,
Он стал индустрией велик:
Столица -- стимул энергичный...
Явила харьковчанам лик
Потом история трагичный...
Сопротивлялись здесь слегка –
И город быстро сдали немцу
Дивизии РККА,
Что всей Отчизне – нож по сердцу...
Верховный требовал:
-- Вперед!...
Под Харьковом – Изюмский выступ...
В сорок втором в полон берет
Фельдмаршал Паулюс под триста
Здемь тысяч наших... Так стратег
Кремлевский тормозил Победу
Маразмом... Не пойму я тех,
Кто славит Сталина, не «въеду»...
Угробил столько жизней, гад,
Способствовал страны бесчестью...
Победоносный Сталинград
Был Паулюсу грозной местью...
И дальше «на плечах врага»
Освободили наши Харьков --
Мела февральская пурга...
Но в марте точно вран накарал –
Повторно немец захватил,
Взял в плен многострадальный Харьков,
По улицам его ходил,
Дышал весной садов и парков,
Враг снова занял под штабы
Все представительные зданья,
И тут ударил гром судьбы:
Штабам фашистским в воздаянье
Под каждым мина взорвалась:
Едва лишь радиокоманды
Вмервые в мире дождалась –
-- Вот так мы удаляем гланды...
Привет от Старинова, фриц!
Понравилась анестезия?
Отличный был прилажен шприц –
И идиотосинкразия
Не помешала получить
Припарку вражьим генералам –
Сумели классно проучить...
Задержка, стало быть, за малым...
Был август. Сорок третий год.
День двадцать третий.... И пехота
Огнем фашиста достает...
Фашисту явно неохота
Попасть в повторный Сталинград –
Он улепетывает шибко
Свободный харьковчанин рад...
С врагом отчаянная сшибка
Не прекращалась ни на час...
Был суд. Преступников военных
Судили в Харькове... Потряс
Процесс планету... Столько ценных
Картин музейных увезли
И сколько было разрушений!
Весь город в щебне и пыли...
И я руины видел... Гений
Народа город возрождал...
Я б в этот город не вписался,
Чего он вовсе и не ждал,
Но я узнать его старался...
Был солнечный апрельский день
Шел по бетону Байконураа –
«СССР» -- чуть набекрень
На шлеме – славный парень Юра.
На старте молчаливо ждет
Прорыва дерзкого ракета,
А Юра знай себе идет
В незнаемое – и планета
Ни здесь вблизи ни там вдали
Не ведает, что той порою
Шагает четко сын Земли
Ужк в бессмертие, в Герои...
-- Поехали! – и грозный гром –
Ракета ввысь неудержимо
Рвалась... Земной покинув дом,
Не выходила из режима –
И космонавта вознесла...
Обжив небесную квартиру,
Как развиваются дела,
Докладывает честно миру:
-- Прекрасна милая Земля –
Мне на нее не наглядеться –
Моря родные и поля...
А вот и Гжатск, любимый с детства...
Вот океаны, острова...
Отсэда видна, как планета
Невелика... О, будь жива!
У человечества лишь эта
Космическая лодка... Все
В одной плывем лодчонке утлой...
Не надивлюсь ее красе... –
Пришло волнующее утро,
Когда великий Левитан
Не мог сдержать в эфире чувства:
Знакомый голос клокотал –
И мэтр словесного искусства
Едва от счастья не кричал...
Пока торжественно:
-- ... Гагарин!
Героя имя провещал!
-- Какой мужик! Отличный парень!...
Планета тронулась с ума...
Отец исчез на две недели...
Но подсказала нам сама
Душа – и он был занят в деле...
В восторге пел и пировал...
НИИ отцовский -- на подъеме...
И с перехлестом ликовал...
Весь Харьков... Усидишь ли в доме?
И я по Харькову бродил
По улицам и паркам местным...
Я в нем немало находил,
Что мне казалось интересным...
При том, что Харьков не любил,
Его обтопал хорошенько...
Бывало, голубей кормил,
Где бронзовый Тарас Шевченко
Кивает с постамента всем,
А у подножия теснились
Герои из его поэм –
И ночью мне потом приснились....
Торжествен и красив собой,
С многоэтажной колокольней
Успенский высится собор,
Где я старушке богомольной
Частенько денежку давал....
На колокольне бьют куранты.
Их звук весь город оглашал –
И наступленье часа знал ты,
Совсем не глядя на часы...
В развалинах – собор Покровский
Старейший в Украине... Псы –
Сгубили – немцы... Камни, доски –
На месте прежней красоты...
Парк Горького... Большой, холмистый,
Беседки прячутся в кусты,
Аттракционы... Мир тенистый
Густою шелестит листвой...
Театр «зеленый», спортплощадки...
Он просывается весной..
В нем славно поиграешь в прятки.
В том парке прячется в дубах...
-- Гляди – железная дорога!
Но маленькая... Чудо-парк!
-- Мы покатаемся немного?
-- Мы покатаемся сынок... –
Веселый паровозик тащит
Пыхтя вагоны чрез мосток
До Лесопарка – настоящий!
Тот детский поезд впечатлил:
Кондуктора и машинисты
В нем – дети... Сказка! Я любил
Мчать в поезде сквозь парк тенистый...
Госпром на площади... Была
Та площадь больше всех в Европе,
Вся в зелени аллей, кругла...
Госпром – величествен... Напротив
Госпрома – университет...
Меня не тянет в нем учиться...
Я отдаю приоритет
Московскому... Домой стремится
Душа... И сад Шевченко здесь
Зовет каштанами весною...
Здесь – «ХаркIв»... Тот, в котором весь
Унылый день я сам с собою...
Фонтан «Зеркальная струя»,
Сооруженный в честь Победы....
Вот оперный театр, где я
Любил с отцом смотреть балеты...
Смотрели «Голубой Дунай»
Раз пять, наверно, -- полюбился...
Все радостное – вспоминай,
Душа... За душу зацепился
И балерины Самгиной
Пленительно чудесный образ...
Творила странное со мной:
Душою уносился в область
Высоких и прекрасных грез...
Блондинка, голубая пачка,
Изящество движений, поз...
Есть в глубине души «заначка»,
Где исподволь формировал
Я красоты девичьей, женской,
К любви зовущий, идеал...
Упоминался сад Шевченко –
Двухвековые в нем дубы –
И сто пород великолепных,
И – развлечением толпы –
Фонтан... А в струях разноцветных
Рождаются и льются ввысь
Мелодии... В массиве парка
Столбы стальные поднялись...
Огромнейшая будет арка –
Возводят здесь концертный зал.
С ним будет славно харьковчанам...
Здесь зоопарк – и я б сказал:
Понравился необычайно –
Был интересней, чем в Москве...
Отец со мною был согласен...
Я вспоминал о рыжем льве:
Хоть в клетке – все равно опасен...
По майской топаем жаре
На демонстрации в колонне...
Трубят с трибуны «Хай живэ...»
На наших не видны погоны...
Отец шагает впереди,
В НИИ -- один из самых главных...
На площадь Ленина, -- гляди! –
Вступаем, где с трибуны «... Славных...» –
Нет, не создателей ракет –
«...Строителей машин...» встречают –
И пролетарский шлют привет,
Иносказаньем величают...
Тем часом наши с США
Вдруг отношенья заискрились.
Идем по лезвию ножа,
Шаг до войны – Карибский кризис...
«Товарищ Куба» -- пел Кобзон –
И мы с восторгом подпевали,
Бросая взгляд за горизонт,
Где мы, конечно, не бывали,
Но полюбился нам Фидель,
Многоречивый команданте,
Геройски бравший цитадель
«Монкада»... Доблестной команде
Победа сразу не далась,
Герои волей загустели –
И снова штурмовали власть
Тирана, мерзкий «батистерий» --
И победили, хоть вдогон
Желали инсургентов янки
Сломать, послав на пляж Хирон
Кубинцев беглых... Но на танке
Врагу навстречу сам Фидель
Бесстрашно в бой жестокий рвался,
Врагам устроили купель:
В заливе Свинском оказался
В итоге побежденный враг...
Кубинцы пленных обменяли
На трактора... При тракторах
Социализм сооружали,
Содружество борцов крепя
С советской дальнею державой,
Трудились, не щадя себя...
Но враг, коварный и лукавый,
Искал подходы, чтоб вождя
Кубинцев подло уничтожить,
За пораженье в битве мстя...
Бог помогал Фиделю множить
Победы... Повезли суда
На остров – русские ракеты...
-- Теперь-то точно к нам сюда
Враг не пойдет... Под кастаньеты
Идет кубинский карнавал...
Но врад не лыком шит – и тоже
И днем и ночью надзирал,
С высот космических:
-- Похоже, --
Из космомса увидел Джон, --
На остров завезли ракеты! –
И покатилось под уклон
В те дни спокойствие планеты...
Джон:
-- У меня же столько сил,
Сейчас, как дам несчастной Кубе!
Никита:
-- Нас ты не спросил:
Лишь тронь – от нас получишь в кубе...
Поджилки Джона затряслись.
Он знал, что «Р-16» может...
Переговоры начались...
Врагам по полочкам разложит
Все аргументы Микоян –
И Джону все предельно ясно:
Нельзя касаться слабых стран –
Россия начеку. Опасно...
Хрущев ракеты отозвал,
Блокаду с Кубы сняли янки...
-- Не зря дневал и ночевал
В НИИ... Не сабли и тачанки
В советском арсенале... Нас
Едва ли в мире кто сильнее,
А то, что делаем сейчас –
Никто такого не сумеет...
В глазах у папы хитреца...
Он мог меня не опасаться.
Я знал. что о делах отца
Не вправе даже заикаться...
Отельный завершен этап:
Нам в Харькове квартиру дали...
И мама здесь...
-- А не пора б
Тебе, Сашок в Москву? Едва ли
И я здесь долго задержусь:
Москва маячит в перспективе...
Давай-ка первым ты... –
Горжусь:
В Москве учиться буду... Вывел
Из предыдущей жизни: долг
Над нашим властвет семейством.
С младенчества зачислен в полк –
И говорю:
-- Прощайте! –
Местным
Моим детдомовским друзьям –
Четвертый класс закончил... Еду --.
Дед Николай за мною сам
Гнал из Москвы свою «Победу»...
Он, в общем-то, мотциклист.
Зимой и летом по столице
Бесстрашно «рассекал» -- артист! –
Орудовцам не надивиться...
Оставлен укрвинский юг,
Лишь ветерок несется следом...
-- Здесь рядом, кстати, Бежин луг,
Места Тургенева... Заедем?
Прошлись по лугу... Здесь бродил
С ружьем задумчивый охотник...
Я «Бежин луг» читал. Любил,
Но рядом с дедом – второгодник...
Дед словно рядышком сидел
С Тургеневым и пацанами,
На тихий костерок глядел...
Хоть век прошел меж ними – нами...
И вот мы движемся Москвой
По Ленинградскому проспекту.
Я в переулок строевой
Доставлен – и пока не к спеху
Мне в пятый класс шагать – живу,
В саду под яблоком читаю
И златоглавую Москву,
Мою Москву в себя вбираю...
Большая школа – с цирковым
Училищем была в соседстве –
Двести десятая... С моим
Ресурсом харьковским рассесться,
Почить на лаврах -- не дано:
В образовании – пробелы...
Стараюсь подтянуться, но
Все ж поначалу – оробело...
А школа наша хороша...
В ней много классов, кабинетов,
Большой спортивный зал... Душа
Ликует... И глядят с портретов
Поэты – русские --на нас –
И «... на майдене в чимайдане»
Учить не заставляют класс...
Но я «моими» городами
Теперь считаю и Москву
И Харьков... Я не отрекаясь
ОтХарькова в Москве живу...
И сильно спортом увлекаюсь...
«Динамо» рядом, стадиое
В соседстве «Эных пионеров»...
И я -- районный чемпион! –
Не жук чихнул – и для примеров
«Вишу» на первом этаже
В соседстве со спортивным залом –
И в школе я «звезда» уже...
Вид спорта – не футбол, не слалом
На горных лыжах, не хоккей,
Не велоспорт...
-- Для велоспорта
Ты слишком молод... Ну, скорей
Решай...
-- Коньки...
Звенит аорта –
Скрипят коньки – и я лечу
По кругу суетливой птицей,
Еще быстрей лететь хочу
Во славу школе и столице...
А в Далласе застрелен Джон –
Он был любимчиком планеты...
Не оттого ль с поста смещен,
Что тронул русские ракеты?
На тренировочках скользя,
Я думаю под небом серым...
Учиться плохо мне нельзя:
Каким бы школе был примером?
Ко мне слегка благоволит
Пляцковская – класс-дама наша –
И честь спортсмена не велит
«На тройках ездить»... Словом, чаша
Забот судьбы полным полна...
Тем часом в Харькове сестричка
Пришла в семью еще одна,
Принцесса Ольга-невеличка...
Сюрпризом Анечке и мне –
Пищащее в пеленках чудо...
Я средний брат теперь в семье –
Семья рассыпана покуда...
Дед Николай ее хранит
И все проблемы разрешает
Он тверд в устоях, как гранит...
Студентам лекции читает –
В МИСИ... А в дни, когда страна
Проснулась под огнем в смятенье
И боли – началась влйна,
Поошел бесстрашно в ополченье...
Он прорывался под огнем
С пакетами на мотоцикле...
И нынче он всегда на нем.
В Москве встречать его привыкли
На нем и летом и зимой...
-- Отчаянный! – вослед вздыхают,
Ему завидуя, -- ковбой!
Дед никогда не отдыхает:
Дела по дому и в саду...
И с внуками забот до горла...
Охотник, рыболов... На льду –
Мой первый тренер... После гордо:
-- А внук-то Сашка чемпион! –
Рассказывал своим коллегам...
Доброжелателен, умен,
Готов и хлебом и ночлегом
В беду попавшим услужить...
Везет мне с дедом Николаем...
Как с дедом Федором дружить,
Признаться м ы в семье не знаем...
Отец – приемный у него...
Дед держит нас на расстояньи...
Что ж, и не надо ничего
Нам от него, коль нет желанья,
Как говорится – клином клин...
Как будто нет второго деда –
Не хочет знать нас Федор Клим –
И нам до Федора нет дела...
Преподаватели... Из них
Меня особо впечатлили
Те, кто помимо наших книг,
Большие знания вместили
В свои крутые черепа...
Вот химик – в возрасте мужчина...
Его к учительству тропа
Вела из практики... Причина
Неведома... Он знал предмет
Сверхдосконально – и делился
Сверхзнаниями – тет-а-тет
Непониманью не дивился,
Все пересказывал опять,
Другие приводя примеры.
Он что-то знал. Мог рассказыть.
Рассказывал – и атмосферы
Не накалял. Ученье – свет.
Он лампочку включал: хотите –
Запоминайте. Если – нет –
Мне все равно – хоть не учите.
Он никого не заставлял –
Делился знаниями честно –
И оттого любой желал
Знать химию – ведь интересно!
Историк химику подстать
Мой тезка, мудрый Николаич...
Как удается столько знать?
Про времена и про дела?... Лишь
Начнет взволнованный рассказ
О тех страстях, что наших предков
Вели на подвиги, весь класс
Заслушивается... Нередко
Он в гости приглашал меня...
В углу лампадка и икона...
В лучах священного огня,
Кладет иконе три поклона,
Перекрестившись... Разговор
Ведем о давнем и серьезном...
Мне ясно: прошлое – не вздор.
Былое рано или поздно
Придется пережить опять
И, чтоб не повторять ошибок,
Историю полезо знать...
Физрук Семен Злачевсий... Гибок,
Подтянут... Уважал меня
И выставлял всегда примером,
Успехи на коньках ценя...
Пусть не по всем предметам первым
Я был, но главное, что мне
Легко учиться и приятно...
Английский... Жаль, что мама вне
Моих стараний адекватно
Им овладеть...
-- Сынок, прости,
Позанимайся сам... Устала... --
Пытаюсь текст перевести,
Порою понимаю мало...
Хожу в языковой кружок...
Отец – теперь уже полковник,
Седой как лунь, в душе ожог –
Переведен в Москву, в терновник
Карьерных мелочных интриг...
Здесь правила просты и подлы:
Нечальству угождай, хитри...
А тех, чья жизнь – негромкий подвиг –
Шельмуй, открытия кради...
Отец к такому обороту
Не мог привыкнуть – и в груди
Сперва, как легкую икоту
Стал ощущать стесненье, боль... –
Но вот – ракета не взлетела –
Те, кто юлил, играя роль,
Посыпались с постов... И Дело
Возглавил мой отец... Дают
Семье квартиру на Гастелло,
В Сокольниках... А институт,
Где он вершит большое Дело,
К которому хотел друзей
Призвать из Болшева, построен
Там, где поблизости Музей
Вооруженных Сил... Достоин, --
Считал отец, -- любой из тех,
С кем в Болшевской служил команде,
Доверья... С ними бы успех
Был гарантирован...
-- Иван где?
-- Погиб при взрыве...
-- Где Андрей?
-- Был облучен. Сгорел в полгода...
-- Где остальные?
-- Нет друзей...
Ненастная для нас погода... –
Дом дедушки должны сносить –
Там корпус возведут газетный...
И никого не упросить:
-- Не троньте! Этот дом заветный
И садик детство мне хранил...
Переезжаю на Гастелло...
Ту школу, где меня ценил
Педколлектив, что не хотела
Меня, спортсмена, отпускать,
С печалью в сердце покидаю...
Так надоело их менять,
Но далеко – и поступаю...
В Триста пятнадцатую... Та –
С математическим уклоном...
-- Спортсмен? Чудесно! Красота!
Хоть теоремам и законам
Тригонометрии дотоль
Я не был. Как отец, привержен,
Берут... За мной все та же роль,
Чтоб весь район к конькам повержен
Моим был – и бегу, бегу...
А с высшей алгеброй, конечно,
Сам разобраться не могу,
Но тут уж, как везде извечно:
Мне послабления – спортсмен...
Но здесь учился только год я,
Жил в ожиданьи перемен...
Но тут нашел к судьбе подход я:.
Многотиражка «Детский мир»
Однажды мне открыла двери...
И – к математике гарир –
Пишу заметки... Мне – доверье:
-- Неси, Сашоку материал
О комсомольско-молодежной
Отличной секциии... – Писал...
Посмотрят:
-- Ладно. В номер можно...
Порой и школу пропускал,
Когда событья намечались
С утра... Я темы сам искал...
Во мне подспудные включались
Неведомые силы... Слог
Оттачивался, стал свободным...
-- Одно лишь в этом «но», сынок,
Что инженером неспособным
Уж как-нибудь да прощивешь,
А неспособныи журналистом...
Абсурд! Уверен, что найдешь
В себе потенциал, чтоб с чистым
Спокойным сердцем посвятить
Себя судьбе гуманитарной?
Придется в ней всю жизнь прожить...
-- Уверен!...
С чувством благодарным
Всегда беседую с отцом.
Он говорит со мной, как с равным,
Мужчиной, другом. Не глупцом.
Серьезным. Зрелым. Благонравным –
По умолчанию...
Потом
Меняемся на Ленинградку.
Поблизости был дедов дом –
И маме радостно и сладко
В привычном месте обживать.
Благоустраивать квартиру...
Мне снова в школу поступать,
И вновь к другому микромиру
К другим ребятам привыкать...
Но здесь все было лучше, проще...
Отец меня в «победу» брать
Стал по утрам... А школа – в Роще –
Той самой, Марьиной... и мне
В десятом классе здесь комфортно.
Друзья хорошие... В цене
Мой спорт... В компанию охотно
Меня включили... Дружный класс,
Где Нина Павловна, как мама
Сердечно опекает нас...
Учусь – и курс держу упрямо
На журналистику... Хожу
По вечерам к спецам предметным:
Учу, экзамены держу...
Прогресс становится заметным,
Они, наставники мои,
Все понимают глубже, шире,
Чем шкрабы... Пролетают дни
И кто поставит мне «четыре»? –
Все знаю глубже и точней,
Чем нам учебниках дается...
А мне еще хватает дней
Заданья от «Автозаводца»
От «Комсомольца» выполнять
Дисциплинированно, срочно...
Ответы стали удивлять
Учителей – подробно, точно --
Что вскоре отмечает класс –
И это тоже вдохновляет...
Лишь вечер отделяет нас
От аттестата...
Поздравляет
Директор... Бродим до утра,
Как водится, рассвет встречаем...
Ушла наивная пора,
Как дальше жизнь пойдет – не знаем...
-- Подумал хорошо, сынок?
Фильм «Журналист» всего лишь сказка...
Стать инженером я б помог...
Профессия трудна... Опаска
Не покидает...
-- Я решил!
-- Ну, что ж, тогда благословляю,
Прилива вдохновенья, сил,
Удачи в творчестве желаю...
Отец литературу знал,
Был меломаном, театралом,
Стихи отличные писал...
«Таганку» с юбилееем малым –
(5 лет театру) – поздравлял...
Там было торжество в апреле...
Любимов чаем угощал,
Высоцкий и Филатов пели...
Букет в серебряной фольге
От папы принимали «хором»...
Причем, на дружеской ноге
Отец был явно с режиссером....
Отец о будущем мечтал...
Он, романтический ученый,
Как будто тайны прочитал
В старинных книгах, закопченных
Пожарами былых эпох...
Ему, как древнему пророку
Нашептывал прозренья Бог –
И каждому отца уроку
Прозрений я безумно рад –
И их откладываю в память,
Как драгоценный личный клад –
И этой мудрости не кануть
В безвременье и забытье...
-- Запомни. Сашка: лет с двадцаток
Нас не посмеют тронуть те:
Ракете нашей в буре схваток
Победа определена...
Такой у них не будет долго,
Знай: летописная страна,
Москва, и Сахалин, и Волга
Прикрыты доблестным щитом...
Об ЭВМ отеч пророчил:
-- Однажды мы на ней прочтем
Твои статейки, между прочим.
Добавится большой экрае,
Как в телевизоре, машине...
Ее мы включим по утрам –
И там – все новости, как ныне –
В газете...—
Странная мечта,
Но я отцу привычно верил...
Вступительная суета...
В журфаковские входят двери
Не сотни – тысячи людей --
Так много жаждущих ученья...
Но вот и старт... Руке моей
Уже знакомо сочиненье –
Не зря трудился педагог,
Я не напрасно добивался,
Чтоб смысл не выпадал из строк,
Чтоб ни в словах не заикался
Ни в запятых... Рука легка...
Все помню. Четко завершаю.
Стопа моих бумаг легла
С другими рядом... Утешвю
Соседа... Парень не сумел
Раскрыть, -- он сам считает – тему...
-- Надейся: лотерея...—
Дел
Полным-полно... Еще фонему
С морфемой снова разбирать
И предложенье многократно
На части речи разбирать
И повторять стихи... Приятно,
Что все-таки я знаю все,
Я подготовлен без помарки...
Дней повернулось колесо –
Я не роняю нашей марки:
Тургенев... Здесь я на коне...
Предельно к месту вспоминаю
То чудо, что открылось мне
На Бежином лугу... Все знаю –
И завершаю на «ура»...
В зачетке сразу три пятерки:
За сочиненье – две... Пора
За English .браться... На скатерке –
«Грамматика»... крутой textbook
Качаловой с Израилевич...
А рядом – педагог и друг –
Кто? Мама! Ей-то не ответишь
Примерно – разотри и плюнь...
Мы с нею углублялись в language
С терпением весь май, июнь,
Да так, что часто чай и сердвич
Весь день не попадали в рот...
Зато экзамен на журфаке
Я так сдавал, что весь народ
Восторженные делал знаки...
Меня сама судьба вела,
Охватывая все пространство.
Я знаю, лишь она могла
Вопрос о том, как христианство
Владимир-князь принес на Русь...
Ответ понятен мне всецело –
И я ответствовать берусь...
Из давней школы мне звенела
Того историка душа,
В чьем доме видел я иконку...
Он излагал мне не спеша
Вопрос о христианстве, тонко,
Детально... Все я вспоминал –
И на экзамене озвучил,
Чем не на шутку удивлял
Экзаменатора...
-- Замучил?
Спросил с улыбкой?
-- Ничего,
Мне с вами спорить интересно...
-- Ишь ты! Взглягите на него!
Шагай, отличник! --
Ну, чудесно –
Я на журфаке... Пожелал
В радиогруппе оказаться...
Пришлось еще сквозь мощный шквал,
Крутой «брэйнсторминг» прорываться...
Вопросами четвертовал,
Колол глазами Ярошенко,
Но я и здесь не сплоховал,
На все ответил хорошенько –
В международную включен
Спецгруппу... Сброшу напряженье:
-- Не спрашивайте ни о чем...
И начал в сентябре ученье...
Ни часа нет на баловство,
Здесь суперстрогие законы...
Что удивило: большинство
Из группы вроде бы знакомы
Давно... сначала задружил
С спокойным парнем Константином
Успенским... Он в столице жил
Один – всевластным господином
Над собственной своей судьбой...
Родители в ООН служмлм...
Я Костю сравнивал с собой:
И мне досталось... Положили
На нас, «зеленых» тяжкий груз:
Истпарт, марлен, литвед.... Конспекты...
Английский, русский... Но берусь
Всерьез учиться... Нпшей «секты»
Международной главный шеф –
Артем Флегонтович Панфилов
Предупреждает, что отсев
Из группы будет жестким. Вылов
За самый малый грех – и вон...
По умолчанию – элита –
Штрафной по сути батальон:
Нагрузка – вдвое... Власть сердита
На нас авансом... Пацаны,
Те, что явились из спецшколок,
Умны, конечно, и сильны,
Отменно языкаты... Сколок
Эритной поросли Москвы...
К ней непоеятно как прибились –
(Должно быть крепкие мозги,
Хоть вреиенно не проявились), --
Простые парни «от сохи»:
Чибор, Шеватов, Венцимеров...
Последний слабые стихи
Приводит в качестве примеров
На семинарох... Поглядим,
Как на журфаке разовъемся,
Самих себя опередим?
Вконец скукожимся? Сорвемся?
Час двадцать длится наш урок.
Четыре пары в день – нагрузка!
Но это только дня пролог:
Читальня, лингафон – прокрутка
Произносительных кассет...
А вечером всему вдогонку –
Софокл на сцене... Гасим свет –
И падаем бездумно в койку,
Чтоб и во сне переварить
Мозгами и печенкой даже,
Что в нас успели навалить
Журфаковские персонажи.
Кучборская... Из звезд звезда,
Комисаржевская журфака
Едва ли кто из нас когда
Забудет, что ее атака
Победоносною была...
Да мы сдавались ей без боя...
Единственно она могла
Связать внезапно нас судьбою
С Героями ахейских саг:
Ахиллом, Гектором, Патроклом...
Нам души возвышал журфак...
Моя душа в восторге дрогла –
Кучборской голос, взгляд и жест –
-- Я верю, верю, Станиславский»! –
Сердца ребят кричали с мест...
Любовь не требунт огласки,
Но если весь журфак влюблен
На протяжении декады,
Двух, трех декад, то есть резон
Для восхищения... Все рады,
Нам и журфаку повезло:
Не нужно Малого и МХАТ'а –
Светило яркой взошло
Над нашею судьбой – и свято
Анимаем праведной души
Ее – высоким откровеньям...
Синхронно с нею, курс, дыши –
И древнегречским твореньям
С их максимами находи
Достойное величья место
Вначале в собственной груди,
Потом и в творчестве... От Бреста
До Сахалина и Курил
Мы разнесем ее ученье...
Те, кто не знал и не любил.
Не смогут оценить значенье
Ее уроков и самой
Для созреванья нас, «зеленых»
Удача первая: судьбой
Допущен в клан в нее влюбленных...
Татаринова – дар второй...
И в храме нахих дух – иконой –
Брат князя Игоря, герой
Буй-Тур... Он, Всеволод легко на
Призыв откликнулся, в поход
Собрав курян по зову брата.
Буй-тур в бою не подведет...
Нет выше для него диктата,
Чем долг и воинская честь...
Герои да не канут в Лету!...
Так много надобно прочесть
Всего по каждому предмету!...
С Татариновой нам тепло...
Нас щедро одарял Панфилов
Всем, что из практики пришло –
За ним подробно нужно было
Все конспектировать: предмет
В учебниках не расшифрован –
Учебников в помине нет,
Материал им не сворован –
Он наработан им самим –
И занимателен, как триллер.
За изложением следим/
Панфилов, как искусный дилер,
Нам подает материал,
Как детективную интригу –
И поражает наповал
Фактурой. Коль напишет книгу –
Пойдет в продажу на «ура»...
Он стильно, строго одевался,
Рост средний, в голове 00 ума –
Палата.. С нами не кривлялся,
Всегда был собран, деловит...
Он -- воплощеье Арамиса:
Отменно элегантный аид,
Манеры, внешность Адониса,
Чуть постаревшего уже...
Он поработал за границей,
На авангардном рубеже
Идкйной битвы... Как патриций
К нам велицаво снисходил,
Носил нам для прочтенья книги...
Он убеждал – и убедил:
Где, мол, когда, какой великий
Считал проблемою большой
Незнанье языка... Коль надо,
Язык вбирается душой –
И вэтом чудная отрада...
Митяева вела истпарт.
Дотоша и строга мэтресса.
Лишь не у многих был азарт
В осуществленье интереса
Карьерного учить всерьез
Подробности забытых споров,
Тот вздор, что где-то Ленин нес,
Как если б не хватало вздоров
Сегодняшних... Мэтресса нам
В ежовых дежит рукавицах,
Стращает: нет конспекта – раз! –
Попрут с журфака легкой птицей...
Профессор Прохоров, педант –
Все чертит графики и схемы.
Особый надобен талант,
Чтоб все его философемы
Самим себе растолковать
На языке простом и ясном...
Мне остается уповать,
Что при просмотре многократном
В тех схемах что-ниюудь пойму.
Я устаю от этих лекций.
Их свет не рассекает тьму
В мозгах... Довольно вивисекций –
Не то расплавятся мозги...
А тут еще литвед впридачу
Нагонит всяческой пурги—
От перегрузок чуть не плачу...
Машинопись... Вопросов нет –
Нужна... Однако по-слепому
Никто не научился – бред!
Зачет сдавали по-любому...
А та, что сей предмет вела,
На нас глазела – и строчила...
Сама взаправду так могла,
Но нас, увы, не научила...
Я все же навык приобрел –
Неважно: гуще или жиже,
Но навострился и побрел
С полезным навком по жизни...
Ребята в группе --- на подбор:
Воэт Буравский, Бородулин –
(Отец – в журнале фотокор,
Корсунский... Люди намекнули –
Убойный сочинял роман...
Вот Венцимеров... С Украины
Семен... Большой, в глазах туман...
Весь в чувствах: просто именины
Души у парня – весь в любви –
И невоорууженным глазом
Все видят: с парнем виз-а-ви
Тамара... По словечкам, фразам
Отдельным понимает курс –
Народ детали подмечает –
Что у Семена – верный вкус,
Сама судьба предназначает
Друг другу... Даже имена
Рифмуются, что не случайно...
Судьба высокая видна
Уже на взлете, изначально...
Семен пожаловался: он
Не успевает всем заботам
Дать разрешение:
-- Семен,
К примеру я: полдня со спортом,
Ну, а другие отчего
Не успевают? Непонятно...
Он улыбнулся... У него
Готова притча... Четко, внятно:
-- Пришла бабуся на вокзал –
И удивляется: народу! –
-- Меня-то сын к себе позвал...
Другие здесь зачем?... --
По ходу:
Физвоспитанье началось
С контрольных тестов:бегал, прыгал...
Швырнуть гранату удалось
За сорок метров...
-- Ишь ты выдал! –
Итоги Хорош записал –
Наш вождь спортивный и учитель
Был строг, но я не подкачал...
Не ленитесь ли, не ловчите ль? –
Он симулянтов не любил,
К прогульщикам не знал пощады,
Сам истинным спортсменом был...
Пусть неумеха, пусть «моща» ты,
Но ежели не пропускал,
Старался честно на уроках,
Пусть даще звезд и не хватал ---
Не беспокойся об итогах –
Зачет поставит... Если ж ты
Участвуешь в соревнованьях
И ходишь в секцию, мечты
Ленивых -- в стыд и порицанье
Им – воплотятся для тебя:
Освободитт от физ. занятий
В укор ленивым... пусть, скорбя,
Ползут по кругу...
Третий..., пятый...,
Десятый -- скучные круги...
А я на вело мчусь по трассе...
Мечта, дай мощи,, помоги!
На тренировках силы тратил
Не зря за славный МГУ
Завоевал второе место –
Звезда, как в школе – и могу
Забыть уроки – смело, честно –
Послать подале...Языку
Родному должен курсовую...
По вкусу тему взять могу --
Так я такую облюбую,
В которой знанья покажу
И что природой не обижен...
Не то русачкою, гляжу,
Я в несмышленые понижен,
А я, поверьте, не токов...
Метафоры фельетонистов –
Оружье поострей штыков...
Я накопал их, может, триста,
По сходству в группки разложил –
И выдал синтез и анализ,
Чем вдруг к себе расположил
Русачку.. Мне поудивлялись
Ребята – был в работе прок –
Прибавил ясности кусочек.
И для себя извлек урок
И что-то прояснил для прочих...
Теперь с русачкою есть контакт...
Пора зачетная настала.
Семестр промчался – славный факт
Всех на зачете удивляла
Кучборская: поплся Рим –
Толкуй о Греции спокойно свободно:
Великая в разладе с ним –
Будь ей союзником. Сегодня
Едва ль одобрил бы минвуз
То обрезание программы.
Но это – времени ресурс
Для нас, задавленных томами...
А у меня родился брат:
Родился Славка тихой сапой...
Я, как и все в семействе, рад:
Нас четверо у мамы с папой...
Каникулы... В спортлагерь мне,
Что в Красновидове, путевку...
Дает спортклуб... Там на лыжне
Форсирую физподготовку.
Там кормят, развлекают нас,
Вокруг спортивные ребята.
Общение и отдых – класс!
Но жаль: немного маловато...
Там чудные места окрест...
Но... Золотник хоть мал, но дорог...
И новый побежал семестр
По факультетским коридорам...
Мы сразу взяли мощный старт,
Помчались без запряжки долгой...
Теперь читает нам истпарт
Старушка Козочкина... Доброй
И мудрой бабушке внимать
Нам стало легче и приятней.
Умеет просто объяснять...
А прежняя предмет отвратней
Сумела сделать, чем он был...
Вел Западов литературу...
Пижон в материале был
Царем и богом – и культуру
Нам поведенья прививал...
Старик, видать, был жох немалый:
Девицам знаки подавал,
Шутил с повадкою удалой
«Отменно тонко и умно», --
Нам тут же Пушкин вспоминался --
«Что нынче несколько смешно»... –
Едва ль он быть смешным старался...
Кириллов шороху задал...
Сам Ленин по его предмету
Четверку только схлопотал...
А мы-то? Оказалось нету
Ее в журфаковцах совсем...
Кириллов рисовал нам схемы,
Но смысл тех «силлогичных» схем
До нас не доходил – и все мы
Зачетом выжаты до слез...
Мне повезло прорваться с лету...
А в общем-то назрел вопрос:
Кому, какому идиоту
И где втемяшилось в мозгу,
Что должен именно Кириллов
Мозги нам пудрить? Не могу
Найти резонов, даже хилых...
Опорой мыслям и мечтам
И вдохновения причиной
Был Шведов – умственный титан –
И потрясающий мужчина...
Учители! Святая роль!
Филиппыча судьба шерстила...
Уже его съедает боль,
А он читает нам Шекспира...
Он столькл о Шеспире знал!
Спешил, стараясь поделиться –
И постепенно угасал,
Надеялся, что жизнь продлится...
Не жаловался до конца...
У самых, самых, самых, самых
Отказывают вдруг сердца –
И сиротеем – Небесам их,
В покой бескрайний отдаем...
Впервые – практика... Неделя
На репортаж нам. Кто вдвоем
Творить берется... Я надеюсь,
Что справлюсь и один... Сдаем
Маэстро пленки... Ярошенко
Включаем по одной... Жуем
Труды друг друга, до печенки
Стараясь каждого достать,
Ошибки вывернуть наружу,
Свое искусство показать...
На удивленье всех был хуже
С предлинным очерком Семен...
Не рассчитал солдат силенок.
Был в пух и прах раздолбан он...
Ну, что ж – за битых и ученых
Двух неученых отдают...
Я проскочил без осложнений...
А осложненья дома ждут:
Отец серьезно болен... Жжений
Уже он вытерпеть не мог –
И он в палате в Красногорском
На койку чистую прилег...
На вело, выданном мне к гонкам,
Волоколамское шоссе
К Архангельскому проезжаю...
К отцу в палату стали все
Свозить приборы...
-- Рассчитаю
Программу, -- оживет прибор...
Палата, как КБ у папы...
К врачу:
-- На мой взгляд – перебор:
Ведь он больной – и очень слабый...
-- Сознанье силу придает:
Он нужен и полезен людям
И делу...
-- Ну, а как идет
Лечение?
-- Тьфу, тьфу! Не будем
Судить об этом наперед,
Что в наших силах...
-- Погуляем? –
Мне горько видеть: он идет
Замедленно, с трудом... Шагаем...
Он вспоминает о друзьях:
-- «Иных уж нет, а те – далече...»
Жизнь на высоких скоростях –
Ракеты... Может быть излечит
Нас время – и научит нас
Мудрее жить и человечней
Пока в нас, людях, не погас
Тот лучик, что зажег Предвечный... --
Мой папа открывался мне
В те дни особой, новой гранью.
Он не спешил, как прежде... Вне
Забот текущих – собиранью
Заветных мыслей импульс дан...
Сентябрь случился очень теплым...
Курс на картошке вдрабадан
Уматывался... Мне же добрым
Деканом отпуск дан...
-- Побудь
С отцом, сейчас важнее нету... --
Засурскому о папе суть
Инспектор Рыбакова эту
Передала... Освобожден
От грязных клубней и погрузки...
Я с папой... Вспоминает он
Порою мне на раскладушке
С ним рядом можно ночевать,
Внимньем и заботой сына
Родную душу врачевать...
А тело? Уходила сила
И побеждала боль отца...
---Ты, Сашка, поезжай учиться... –
Картина ранила сердца,
А он:
-- Худого не случится,
-- Деожись, пожалуйста, отец!
-- Я продержусь. Не беспокойся...
Мой день рождения...
-- Конец! –
И сфокусировалась боль вся,
В моей душе... Не может быть!
Ведь он же был живой намедни!
Отец! Отец! Как дальше жить?
Ведь он же молод – что за бредни?
Такой не должен умереть...
Он слишком мало жил на свете.
Еще бы столько мог стареть –
И не одной еще ракете
Надежный старт сумел бы дать...
Но, как ракете, что сгорела
На старте, рано отпылать
Отцу досталось... Пролетела
Жизнь на высоких скоростях,
Всю душу, вкладывая в дело,
Остался в детях и друзьях...
Семейство вдруг осиротело...
Где был цветник – теперь пустырь...
Боль умножает крематорий –
Донской московский монастырь –
Как завершение историй
Выссоких судеб и простых...
Меня как словно бы пришибло...
Как будто бы двух разных встык
Жестокая судьба пришила
Людей – и я сосем не тот,
Каким я был при жизни папы...
А по ночам меня зовет
Знакомый голос – тихий, слабый...
Я просыпаюсь – никого... –
И катятся в подушку слезы
Беззвучно... Горько без него...
Спасал спокойно и без позы
Журфак... Засурский:
-- Да, его
Не возвратить. Но ради папы
Его надежды на того,
Кого любил, остаться слабым
.
Не можешь, по отцу скорбя,
Осуществи его надежды,
Его расчеты на тебя...
-- Пойдем, Сашок, со мной... Поешь, ты
Не вправе потерять ни дня...
Запей чайком горячим сладким...
Молодкин, Паршиков меня
Старальись поддержаит по-братски...
И даже те, с кем не дружил
Теплом сердечным одарили...
Я в полусне, в тумане жил.
Товарищи опорой были,
Старалась поддержать меня
Берись-ка, Саша за конспекты! –
Просила, голоском звеня
Васильева...
-- Эх, Груня...
-- Всех ты
Способней... – Высока цена
Того, как страстно вдохновляла...
Но с четырьмя детьми одна
Осталась мама... Удивляла
С отцовской стороны родня...
Мария, бабушка, сказала:
-- Он был приемным у меня,
Я знать вас прежде не желала,
А нынче не хочу и дня
Считать вас нашими родными –
И поменяйте имена:
Вы больше для меня не Климы... –
Кивал дед Федор, мол, жена
Права – и мы вас знать не знаем... –
Скудна жизнь стала и трудна...
Пришли однажды:
-- Изымаем, --
Должна ведь быть сохранена
Гостайна, -- все его блокноты, --
Врагу здесь может быть видна...
Его записки – в них –расчеты...
-- Но там его стихи! –
Отбить
Не удалось.. Осиротели
Мы словно снова... Как же быть?...
Но дни безжалостно летели,
Куда-то увлекая нас...
И курс второй, дворец журфака
Ведет меня из класса в класс --
И я не опуская ю флага –
Опору в жизни мне дает
Журфаковское наше братство.
На полной скорости -- вперед! –
Осваивать наук богатство.
Я жил в военном городке.
Высокай ограда-стенка,
В охране – псы на поводке...
А вот теперь у нас – военка...
Теперь к учебе приложил
И впечатления живые,
В которых в Подмосковье жил:
. Под козырьками -- часовые....
Я с удовольствием ходил...
Иных военка раздражала –
Комроты быстро убедил,
Чтоб рота четко строй держала...
Наш капитан на нас орет:
В строю он не потерпит шуток...
Пошел военный перевод...
Нам точно не хватает суток...
Особо зверствует препод
В майорском званье – Бандалетов:
Он, дескать, в рамки нас введет...
На «тыкве» -- еж... Из «шпингалетов» --
Наполеончик – с кепкой метр...
И вот для самоутвержденья
Противный недомерок-мэтр,
«Распарил» всех без снисхожденья
Поставив «пары» – подобрел...
В журнале – стадо жирных «двоек»
У недомерка преуспел...
Лишь тот, кто был в общеньи боек,
Учить майорчик не привык:
Он прежде был переводягой
На самолетах. Знал язык,
Как денди лондонский... С ватагой
Студентов, видимо, майор
Вступил в общение впервые,
Сперва как бык на нас попер,
Но, видно, клеточки живые
В уставной выжили душе...
Мы научились с ним общаться –
И он не кажется уже
Болваном... Он расцыел от счастья,
Когда услышал,что словарь
Американских жаргонизмов,
По случаю добытый встарь,
А от него случайно вызнав,
Что о таком давно мечтал,
Я приволок ему в подарок –
Как шелковый наш злюка стал –
И впредь без сбоев и помарок
Военный перевод стал тем,
Чем должен быть по умолчанью:
Собранием фонем, морфем,
Еще одной тропинкой к знанью
И к овладенью языком...
О Ванниковой... Застращали
Наш старшекурсники тишком:
-- Характерец! – предупреждали.
Пришлось записывать за ней,
Не признавала поелику
Ничьих учебников... Сложней,
Конечно так, чем если б книгу
Перед зачетом прочитать...
Была она «гвоздем» семестра,
Но удалось не разодрать
Мозги... Но все о ней нелестно.
Без радости отозвались...
Иные в адрес Селезнева
Словцом отчаянным прошлись...
Но философия – основа.
И Селезнев не виноват,
Что должен в странном варианте
Нести свет знаний... Диамат...
Все тот же Ленин... Лягте – встаньте,
Но эмпирио... кретинизм
В подкорку залезает туго,
А все ж за знаньями тянись..
Зачет... До мэтриного слуха
Упала книжка – донеслось...
Прошел и отобрал все книжки...
Напрячь все серое пришлось,
А есть ли у кого излишки?
Но как-то сдали – и пошел
Второй семестр второго курса...
Тут впечатленье произвел
Бабаев... это – море вкуса,
А знаний – целый океан...
Немолодой, большеголовый,
Не горлопан, не бонвиван –
Спокойный, скромный и толковый.
Не давит. Знает. Может нам,
Коль слушать захотим, поведать....
Заслушивался... По стенам
Не рыскал взглядом – и обедать
На перерыв бы не ходил –
Бабаевские откровенья
Все слушал бы... Он не нудил.
И на глазах у нас прозренья
Порой снисходят на него –
И он духовные открытья
Нам излагает... Что с того,
Что нам неведомы событья,
Которые переживал
В войну с Ахматовой в Ташкенте...
Он неизменно удивлял:
Был с нами – здесь, сейчас, в моменте
Текущем... Где-то далеко
Во времени другом и месте,
Взмывая духом высоко,
Чтоб новое открыть в предмете...
Рожновский с Гофманом на «ты»...
Усатый, крупная фмгура...
-- Ему сдаешь без маеты,
Коль про кота все знаешь Мура...
Он сам вальяжный точно кот,
Но германист великолепный...
Не сразу шебутной народ
Вошел в мир Гофмана вертепный,
Но тот, кто за руку ведет,
Все разъясняет, только слушай –
И наполняется народ
Веселой мудростью – и душу
Рожновский возвышает нам...
Порою тороплив: сегодня
Закончим раньше – по домам –
И только маршевая сходня
Дрожит: куда-то убежал...
Я о «Свободе» курсовую
В те дни Панфилову писал...
Мне книжку перевел вживую
Мой тезка Иваненко. В ней
Рассказывал поляк Кольчинский,
Как притворяясь много дней
Антисоветчиком, «ничинки»
Ночных враждебных голосов
Все вызнал мерзкие концепты...
Как эти происки врагов
Нам отбивать? Мои рецерты
Как раз и составляли суть
Самостоятельной работы...
-- Отлично, Клим! Сим начат путь
Твоей борьбы длиною в годы...
Панфиловцы на страх врагам...
Учители! Святые лики
Их вносим, как иконы в храм,
В судьбу и душу... Им, великим,
Благословившим на борьбу,
Мы вдохновенье посвящаем,
И, разделяя их судьбу,
Им долг сыновний возвращаем...
|
|