Ко мне недавно зашла королева
И, близорукие щуря глаза,
Сказала: «Я ошиблась, наверное,
Меня, похоже, никто не ждал ».
Ты врешь, - подумала я негромко.-
Входи. – кивнула на теплую кухню.
Ты вскинула голову по-королевски
И как соседка прошла в темноту.
Ты врешь, - подумала я негромко.
Манто, подбитое красным мехом,
Осталось лежать на полу...
Моя королева, а вы подросли.
Она вздохнула: «Что, пишешь?
А я... а я давно уже не пишу».
И обхватила чашку руками,
Не замечая, что я дрожу.
Ты врешь, - подумала я упрямо.
Мне так хотелось, чтоб ты врала.
И вдруг ненужно-соленые капельки
Предали-выдали вас и меня.
«А ты повзрослела» - вздохнула, хлебнула
чаю холодного и поёжилась.
Ты спички оставила на окне
И вдруг лицом повернулась ко мне.
Я видела вас, моя королева.
Я знаю вашу фамилию простенькую.
А вы – близорукая, вы не заметили
Того, что я поседела немного.
Я пела, как вы, и кричала им в уши
О том, что недодали людям чернил,
О том, что гвоздей слишком много продали.
Я видела, кто ваш гвоздик купил.
Зачем же вы вешались, дура набитая?
Моя дорогая больная черемуха!
Я так хотела быть рядом и осенью
Стучаться в дверь деревянную вашу.
А вы испортили! все испортили!
Знаю, вы – выше всех королев.
Я проклинаю все гвозди и гвоздики,
И заодно с ними вашу же лень.
Целую строчки, моя ушедшая.
Сидите теперь в темноте на кухне,
Моя бездомная сумашедшая,
Моя парижанка в поношенной юбке.
Прощу и прощаю прекрасные руки.
Прощу и не верю гвоздям и веревкам,
Что в половину это со скуки,
Что ты мне тоже помочь не можешь.
|
|