В некоторое время в некотором пространстве, точнее, где-то на их пересечении, располагалась автостанция. На ней, как и полагается всякой автостанции, были расположены автобусы, на которых жители населенно-го пункта, соседствующего с автостанцией, переезжали в разных нужных им направлениях для совершения разных поступков. Кому-то, например, надо было посетить родственников, кому-то - искупаться в озере, а кому-то - побыть в уединении.
Некоторые из жителей проделывали такие поездки впервые, а кое-кто проделывал их уже не в первый раз. И вот они стояли на автостанции и ждали отправления своих автобусов. Кто-то очень торопился и нервничал (в смысле - быстро и беспорядочно перемещался в пространстве, на кото-ром располагалась автостанция, при этом тихо говоря всякие сердитые слова про время и автобусы). Кто-то не торопился и потому спокойно стоял и, если было с кем, вяло разговаривал про всякие житейские слож-ности, а если было не с кем разговаривать, то не разговаривал, а слушал что было ему слышно.
Что же можно было услышать на автостанции? Ну, во-первых, тарах-тенье автобусных двигателей, во-вторых, всякие разговоры отъезжающих и приезжающих, в-третьих, и это, пожалуй, самое главное, можно было услышать голоса продавцов, зазывающих стоящих вокруг купить у них всякие лепешки, булочки, пирожки, ватрушки, хачапури, самсу, казинаки, попкорны и прочие продукты немедленного питания. Завсегдатаи авто-станции, которые из года в год пользовались ее транспортными услугами, знали всех продавцов в лицо и в голос. Они привыкли к их лицам и голо-сам. Эти лица и голоса обозначали для них нечто большее, чем просто возможность быстро утолить голод. Они были символами устойчивости жизни. И если в очередной раз какого-то из привычных голосов не было слышно, завсегдатай тревожился. Ему начинало казаться, что в мирозда-нии произошло какое-то непредвиденное событие, будто что-то в нем рухнуло, сломалось. Когда же в следующий раз этот завсегдатай приходил на автостанцию, причем даже не собираясь куда-то ехать, а просто для проверки, и обнаруживал исчезнувший было голос на своем привычном месте, то его тело наполнялось приятной теплотой и он с искренней бла-годарностью обязательно покупал у вернувшегося в строй продавца его товар.
Когда завсегдатай занимался своими повседневными делами и на ав-тостанции отсутствовал (а его повседневными делами было размышление о пространстве и времени, ибо по профессии он был философ), его при-ятно грела мысль о том, что на автостанции все в порядке и среди ме-няющихся лиц и голосов пассажиров есть непременно неменяющиеся ли-ца и голоса продавцов. И каждый из них каждое утро в любую погоду приходил на автостанцию со своим лотком и не смотря на настроение и самочувствие, которые не всегда были замечательными, зазывал пассажи-ров отведать их яств. Дни складывались в года, года - в столетия, столе-тия - еще во что-то, а они все приходили на свои места и приглашали вкусить свои ватрушки, бублики, шашлыки. И так всю жизнь.
Хотя нашему завсегдатаю было приятно, что есть на автостанции та-кие продавцы, ему самому не хотелось бы потратить свою жизнь на про-давание пирожков и зазывание пассажиров. Ему, также, не хотелось по-тратить ее на стояние в очередях, на смотрение скучных фильмов и обще-ние с пьяными соседями. Ему не хотелось потратить ее на всякие мучения и разочарования. Но как-то так получалось в его жизни, что очень часто в ней встречалось именно то, чего он больше всего встречать не хотел. Он не хотел, а оно встречалось. И так всю жизнь.
Однажды он стоял на автостанции в привычном ожидании отправле-ния своего автобуса и слушал голоса продавцов. Его ждали срочные дела и ему хотелось поскорей уехать. И он опять был не доволен обстоятельст-вами, потому что до отправления автобуса еще оставалось целых 26 ми-нут. Вот он и слушал эти привычные голоса. Времени было много, делать было нечего и он слушал. Но теперь что-то было не так. Что-то в при-вычном и незыблемом строе мироздания оказалось нарушенным. Напряг-шись всем своим существом завсегдатай искал ответ. Ему не хотелось в очередной раз разочаровываться и он, хоть уже догадался, но хотел про-длить эти сладкие мгновенья неведенья и все притворялся, будто не по-нимает о чем кричат эти голоса. И хоть слова были такие как всегда, те-перь ему открылся их скрытый смысл: Я не хочу приходить сюда каждое утро и продавать пирожки! Я не хочу приходить сюда в любую погоду и продавать шашлыки! Я не хочу приходить сюда, чтобы кормить этих при-вередливых остолопов! И так всю жизнь!
Завсегдатай растрогался. Продавцы сделались ему еще родней, чем прежде. Конечно, он им сочувствовал. Конечно, он желал им лучшей до-ли. Они были так же несчастны, как и он сам. Он хотел уже подойти к каждому и сказать что-то ободряющее, что-то душевное, да не оказалось времени. Объявили посадку и завсегдатай поспешил к автобусу. Сев на свое место, он быстро заснул, утомленный своими раздумьями и пережи-ваниями. Вскоре предстало пред ним сновидение о том, что пространст-вам и временам надоело всю жизнь пересекаться и они решили существо-вать самостоятельно. Когда же стали они разъединяться, началось разру-шение автостанции и прилегающего к ней населенного пункта с живущи-ми в нем жителями. Этот пункт оказался как раз в центре расставания времен и пространств, но его жители не понимали какую важную работу в мироздании выполняют и не делали ничего, чтобы предотвратить рас-ставание. Далее стали исчезать города, горы, равнины, планеты стали схлопываться и тоже исчезать... Такого кошмара завсегдатай выдержать не мог и проснулся возмущенно бормоча:
Но кто же будет продавать пирожки?
|
|