Рецензия на детектив-пародию Антона Столета «Гамлет, принц Датский».
http://www.interlit2001.com/stolet-1.htm
Признаюсь честно, обожаю вариации на классические темы. Что может быть забавнее: взять хорошо известный до дыр зачитанный, до тошноты истолкованный критиками сюжет и вывернуть его так, чтобы они — критики — застыли с раскрытым от изумления ртом, а затем, опомнившись, завопили о поругании классики. Славно, право слово.
Такую вариацию на тему представил Антон Столет, обозначив свое произведение как детектив-пародия. Посмотрим, что получилось.
Скажу прямо, что первая часть сложной составляющей (детектив) в основном удалась. Лихо закрутив интригу, автор с удовольствием водит читателя от подозрения к подозрению (единственный недостаток — откровенное объяснение ненависти принца к Офелии; было бы лучше, если бы и это оказалось тоже открытием мудрого Горацио) и в конце концов оставляет полу-обманутым. Обман этот заключается в концовке, где славный детектив вдруг предстает этаким агентом влияния, засланным со спецзаданием расчистить путь к трону для иностранного принца. На самом деле это не совсем так. (Да, я помню, это пародия, но о пародийности — чуть позже). Ведь такого смертоубийственного финала не мог предвидеть и сам мудрый Горацио. Вероятность гибели молодых людей в поединке была действительно велика, но как угадать, что в итоге погибнут все, имеющие хоть какое-то право на престол? Жаль также, что по ходу действия «потеряна» сюжетная линия, связанная с золотым руном. На мой взгляд, «ружья», развешенные по стенам замка, непременно должны «стрелять», а руно заявлено достаточно эффектно. Было бы куда забавней, если бы основной целью Горацио оказался в самом деле поиск золотого руна, как он и сказал принцу в самом начале.
Теперь о пародии. Что пародируется в данном тексте? Детектив, как жанр или пьеса Шекспира? В первое поверить трудно, поскольку именно «детективность» далась автору лучше всего, ее воспринимаешь как раз всерьез. Значит, второе? На эту мысль наводит сам стиль повествования, в отдельных местах удачно пародирующий манеру Шекспира. К сожалению, автор не выдержал этот стиль на протяжении всего повествования. В результате текст воспринимается неровно.
И нельзя сказать, что пародийная манера повествования не удается автору. Напротив! Весело читается, например, сценка в библиотеке насчет Фукидида, пронумерованного в обратном порядке. Если бы все это как следует вписать в исторические реалии... И вот тут-то и начинаются проблемы...
У Шекспира действие происходит в раннем средневековье, когда северяне были действительно грозной военной силой и наводили ужас на Западную Европу. Автор мог бы придерживаться того же и тем избавить себя от многих сложностей. Однако, упомянув (возможно, всего лишь для красного словца) о молодом драматурге Шекспире, он перенес действие в более позднюю эпоху. И картинка как бы раздвоилась. С одной стороны, датчане собирают дань с Англии и дают указания ее премьер-министру (в те времена и слова такого не было), а с другой — Шекспир и вздохи о славных могучих предках. (Кстати, автор почему-то считает викингов народом, хотя всего лишь название боевой дружины). Но беда в том, что во времена Шекспира (царствование Елизаветы I) Англия была сильным, независимым государством и уж точно никому не платила дань. Более того, в протестантской Англии не могло быть монастырей, их закрыли еще во времена отца Елизаветы Генриха VIII. Правда, при Марии Католичке была предпринята попытка реставрации католичества, но Елизавета, став королевой, принялась с удовольствием уничтожать все, что успела сделать ее сестра. А католическая еще Шотландия, хотя и зараженная кальвинизмом, присоединилась к Англии прочно уже в следующее царствовании, когда английским королем стал представитель шотландской династии Стюартов.
Да и Фландрия к тому моменту уже давно принадлежала Испании, стало быть не могли завоевывать ее у самих себя. А Париж еще не имел той скандально-богемной славы, какую обрел в более поздние времена.
Есть множество и других ляпов. Каждый из них в отдельности кажется мелочью, но вместе они создают критическую массу, которая и взрывает текст, мешая его восприятию. Например, титул королевы Гертруды. Даже вдовую государыню принято величать «ваше величество», но никак не «высочество». (С этикетом в этом тексте вообще трудности: приходит дворецкий и заявляет советнику короля, лицу вышестоящему: «Советник, вас срочно к королю». Ну прямо как в анекдоте: «Генерал, тебе пакет»). В Дании едва ли найдется памятник римской архитектуры, просто потому что римляне туда не дошли, а если и есть там фигура бога-громовержца, то зовут его Юпитер, но не Зевс.
И невольно вспомнилась командирская фраза режиссера-любителя из старого фильма: «А это что за отсебятина? Во времена Шекспира не было сигарет «Друг»...
Но, может, не надо так строго, ведь это все-таки пародия? Прошу прощения, надо. В конце концов и «Двенадцать стульев» — это тоже в том числе и пародия на советскую жизнь времен НЭПа. Но и окарикатуренная картинка воспринимается как реальная именно за счет точности в деталях.
Автору, работающему в любом жанре, не стоит облегчать себе жизнь, принося в жертву достоверность повествования. От этого сначала страдает сам текст, потом и читатель.
|
|