Мгновение первое
…Маленький листик вечен, как и дерево, что порождает его. Вечна земля, что порождает это дерево. Вечна природа, которая играючи переставляет гены и хромосомы. И вечны те люди, что знают это, те, кто смог подняться над всем и ощутить себя частью всего…
Из дневника одного брахмана
Лёгкое, зарождающееся утро, словно улыбка Аруны, наполняет город лёгкой хрипотцой поливальных машин и уходящими запахами ночной суеты. Божественный Сурья пока только садиться на свою огненную колесницу, чтобы подарить нам полноценный день. Окна закрыты, квартиры хранят тепло, и только ветки деревьев тихо колышутся под порывами молодого ветра. На небе ещё можно различить звёзды и месяц, чуть изогнутый, словно кривой восточный клинок. Но дремлет уставший мегаполис, набирается сил для нового дня…
Выезжают первые троллейбусы, начинает ходить метро. И вся девственная красота утренней зари улетучивается, когда улицы наполняются людьми, превращая город в бурлящий муравейник. Тишина умирает и уже ничего не может её спасти. Восемь часов утра не лучшее время для медитации и самосозерцания, но с другой стороны как можно определить время для медитации? Сергей выбрался из позы лотоса – сегодня ему так и не удалось сосредоточиться. Знающие люди посоветовали ему, что нужно выбрать себе объект и смотреть только на него, отбрасывая все мысли и чувства, вживаться в него, пока объект полностью не завладеет тобой. Пока кроме него не останется ничего… В этот раз он хотел сконцентрироваться на пятикопеечной монете, пытался представить, как монета заполняет всё пространство, потом становится целым миром и поглощает его. Но монета не хотела становиться целым миром, а тихо лежала на коврике перед ним и нагло смотрела на него орлом. Сергей положил монету в карман, висящих на стуле, джинсов и демонстративно встал. Размял ноющие от долгой неподвижности мышцы и подошёл к окну и взглянул в телескоп. В соседнем доме всё было по-старому жалюзи задёрнуты, она спала. Он вздохнул и, на ходу стягивая футболку, пошёл в ванну. Сергей так начинал каждое утро вот уже месяц: сначала неудачная медитация, потом проверка её привычек, а потом ванна. И никогда в другом порядке.
Правда сегодня настроение было совсем паршивым, наверное, потому, что вчера его бросила Лена. Бросила совершенно внезапно, придравшись к совершенно несущественной мелочи. Хотя, детальнее проанализировав все факты, Сергей понял, что всё давно к этому шло: их постоянные скандалы и склоки, недомолвки и постоянное непонимание. Да и виделись за этот год они не так часто. Но всё же какой-то неприятный осадок остался – неприятно, когда тебя бросают, даже если ты понимаешь всем сердцем, что так будет лучше. Он задержался в ванне чуть дольше обычного, быстро побрился и подушился дорогим одеколоном, который Лена подарила ему на Новый год. Запах снова напомнил Сергею о ней, всё же было и много хорошего в их отношениях, жалко, что любовное безумство не длится вечно. У них оно закончилось через месяц, уступив место прагматизму и чувству собственности. Она была его самой большой победой и самым большим поражением в жизни…
Сергей вышел на кухню, поставил в микроволновку вчерашний ужин и снова вернулся к окну. Жалюзи уже были открыты, и она стояла перед окном, раскинув руки, словно впитывала в себя солнечное тепло. Каждое утро ровно в девять он наблюдал эту картину, она завораживала и притягивала. Её волосы будто бы напрягались под солнечными лучами – они расходились в стороны, как напряженные антенны. Она стояла так несколько минут, потом кланялась солнцу, и возвращалась обратно, садилась на свой кетлеровский тренажёр и упорно начинала сбрасывать калории. Она закрывала глаза и двигала ногами всё быстрее и быстрее, словно спешила куда-то. Иногда она включала плеер и подпевала звучащим мелодиям. Сергей любил это время дня, когда он мог всё своё время уделить ей, пусть даже она об этом и не подозревала. Зарядка у неё занимала не более двадцати минут, потом она вставала, вытирала вспотевший лоб махровым полотенцем и шла в ванну. На этом их молчаливое свидание заканчивалось. Сергей пошире открывал форточку, впуская утренний воздух, наполненный её солнцем и городской суетой. Он вдыхал этот аромат, впитывал его в себя, всё ещё поглядывая в телескоп на её окна. Но там было пусто: одинокий тренажёр, букет цветов в японской вазе, подаренных не им и чей-то портрет на стене. Сергей не любил полевые цветы, без причины, просто не любил и всё. Как некоторые не любят пить молоко или носить дешёвую одежду. Но вазу он оценил: сакура цвела ослепительным белым светом. Он где-то читал, что цветение сакуры по красоте может лишь сравниться со смертью самурая в бою. Когда белые лепестки, подхваченные ветром, летят к земле, кружась, словно юный снегопад и, источая аромат божественного нектара, то даже время замирает на миг, чтобы не мешать этой красоте. Рядом с вазой лежал маленькая книга, похожая на томик Мацуо Басё, что стоял у него на книжной полке, и исписанный лист бумаги. Сергей улыбнулся и оторвал взгляд от окуляра. Он никогда не интересовался астрономией, а телескоп ему достался в подарок на какой-то из дней рождений, когда родители ещё пытались привить ему любовь к науке. Им это так и не удалось – его пристрастие к музыке пересилило всё. Он сколотил маленькую группу, и после нескольких успешных выступлений в клубах, они решили на этом остановится. Им платили хорошие деньги и, хотя не всегда приходилось выступать с той программой, которой им хотелось, это дело приносило удовольствие. Их приглашали на частные вечеринки, где собирались те, кто ездил на дорогих машинах, говорил не всегда правильно, но уверенно, носил дорогие украшения и почти всегда стеснялся своих дальних родственников, которые могли испортить им имидж своим поведением…
Они репетировали в маленькой студии, чем-то похожей на бункер и готовились к записи своего первого профессионального альбома. На одном из концертов он и познакомился с Леной: она подошла к нему после выступления и поздравила с удачей. У неё были глаза, которые источали свет, и когда в груди непонятно кольнуло, Сергей понял, что так просто он её не отпустит. Они говорили до утра, курили дешёвые сигареты и пили пиво. Они говорили обо всём, держась за руки, и целовались на глазах у друзей. Это был хороший вечер, наверное, лучший из тех, что он провёл с ней. Они ушли последние и ещё долг гуляли по ночным холодным улицам, думая о том, чтобы словить машину. А потом они неслись в лунном рассвете, болтая о пустяках и, сквозь слипающиеся глаза, договорились о новой встрече. Потом он долго ещё сидел дома, глядя просто перед собой, курил сигареты, одну за одной и думал о ней. А потом он взял гитару и написал песню, лучшую из тех, что он когда-либо писал…
Мгновение второе
Жизнь – это река. Она течёт в разные стороны, добираясь даже до самых отдалённых уголков сердца. Можно плыть по течению и прожить свою жизнь, бездействуя или не действуя, что является светлым путём. Можно плыть против течения, и тогда существует три варианта: либо ты поборешь течение, и, преодолевая трудности, доберешься до конца, но не известно не приплыл бы ты туда же, если бы отдался течению? Ты можешь бороться и сдаться, и снова вернутся к светлому пути, а можешь погибнуть в быстрине и дожидаться следующего рождения…
Но существует ещё один путь: не входить в реку, а идти вдоль берега, наблюдая за водой. Идти в любую сторону и, найдя удобное место, перебраться на другой берег. Это и есть путь просветлённого…
Из дневника одного брахмана
Вишну хранит вселенную и нас, как часть её. Когда мы смотри вверх, то мы видим силу его и силу Брахмы, творца всего сущего. Ночная мгла заставляет нас мечтать, темнота пугает, но оставляет за собой легкую, как покрывало Майа, тайну. Огни гаснут, улицы пустеют, тишина возрождается из пепла. Это начало лунного рассвета, прелюдия перед тем, как взойдёт могучий Сома и сверкнёт своими пустыми глазницами. Отходит ко сну мегаполис, укрывается чёрным одеялом и гасит дневной свет неоновых огней…
Сергей курил на балконе. Молча вдыхал сизый дым и слушал песню ветра. Его глаза были устремлены вдаль. Куда-то в сторону загадочной и мифической страны чудес без тормозов, там где в диких норвежских лесах можно поохотится на овец, а рядом в странном баре, что к югу от границы сыграть в пейнтбол и, подражая «Касабланке» танцевать, танцевать, танцевать…до конца света.
Один писатель, кажется, его звали Табаес Олкот, сказал: «Самое страшное в жизни – это пережить своих детей. Моим ребёнком был талант…». Сергей больше всего боялся прожить пустую жизнь. У него было очень много знакомых, людей, которые ему были интересны. Они проводили закрытые вечера восточной поэзии, где каждый должен был прочитать хокку или рубаи, придуманное на месте. Они устраивали громкие квартирные концерты, где к концу вечера очень сложно было вспомнить кто вообще что играл, и умеет ли кто-нибудь играть. На утро они выносили ворох пустых бутылок, и борясь с головной болью пытались понять чей телефон написан у них на интимном месте губной помадой. Они слушали новые композиции, выкачанные из Интернета, или привезённые из-за границы, обсуждали современных звёзд и политические скандалы, они обменивались новыми книгами и хвастались своими собственными сочинения. У Сергея был один друг, который каждый разговор начинал с фразы: «А вот в моём последнем произведении, как раз об этом и идёт речь…». Без этого нет музыки и развития. Рок-н-ролл прокурен, пропит, после него жутко болит голова и чувствуется безумная сухость во рту. Просто это стадия становления личности, когда пресыщаешься этим начинается настоящая музыка.
Окончательный состав группы утвердился не сразу. Первым Сергей познакомился с барабанщиком. На одной из вечеринок, когда количество выпитого превысило количество съеденного, Сергей попытался сыграть на гитаре одно из своих сочинений. Сейчас уже трудно сказать, что он тогда пытался сыграть, и что в итоге вышло. Но народу понравилось и на утро, в перерывах между поисками остатками минеральной воды и рассола, к нему подошёл парень, который, как оказалось, играет на ударных. После двух глотков минеральной воды и совместного похода в магазин ещё за одной, они договорились, что попробуют играть вместе. «Я ещё и басиста одного знаю», сказал парень. Его звали Женя и они очень быстро подружились с Сергеем. На первой репетиции все пытались делать вид, что умеют играть, но когда прошли понты, то оказалось, что им ещё нужно много работать. Они играли три раза в неделю несколько месяцев, пока не начал вырисовываться хоть какой-то приличный звук. «Нужно взять ещё соло-гитариста», сказал как-то Сергей, «пресно всё как-то…». Никто не возражал. Они поместили объявление в интернете и через несколько дней в их группе появился ещё один человек. После месяца репетиций они, наконец, решились опробовать свою программу на публике. На концерт пригласили всех знакомых и устроили его прямо на репетиционной точке. Было много шума, горячительных напитков и табачного дыма. Через несколько дней, подводя итоги первого концерта, группа решила, что всё прошло отлично. Пора было подниматься на новый уровень. Они выступили на нескольких благотворительных вечерах, клубных сейшонах и днях факультета местного университета. Их программа заполнилась новыми композициями, а в руках и взгляде появилась уверенность в том, что они играют хорошую музыку. Так прошёл год. Сейчас, оглядываясь назад, Сергей понимал, что это были лучшие годы их жизни. Когда они делали то, что хотели, а не то, за что платили деньги. Когда они ещё не продали идею творчества и свою независимость…
Мгновение третье
Самосозерцание, как путь к себе. Долгая дорога в сторону света и понимания истины. Человек может подняться выше неба, если сможет поверить в свои силы и укротить свои земные желания. Если он перестанет быть человеком…
Из дневника одного брахмана
Индра взволновано приложил руку ко лбу, небо, отвечая на этот жест, заволновалось и отозвалось громовым раскатом. Тучи наполнили мир странными красками. Даже прекрасная Шачи не смогла развеять тоску своему повелителю и господину. Громовержец махнул рукой, и на землю пролились первые капли божественного дождя, окропив улицы спящего города. Каменный великан заворочался и с головой накрылся звёздным одеялом. Ничто более не тревожило его сон, и только дождь бесполезно стучал каплями по лунным крышам…
Ночная медитация. Тишина и бесконечный покой. Обои, которые сливаются в единый холст и отрешение от всего кроме пустоты. Сергей чувствовал, что сегодня всё проходит по-другому. Он более не чувствовал своего тела, не слышал своих мыслей. Тела не существовало. Он взлетел над паркетом, воспарил в ночной воздух, пропитанный урбанизированной тоской. Вылетев из комнаты, он немного задержался над балконом возле кадки засохших цветов, подаренных ему на его день рождение Леной. Маленький, бедный отросток их любви, который когда-то цвёл прекрасными алыми цветами. Сергей посмотрел на окна незнакомки, но в них не горел свет – она спала. Он поднимался всё выше и выше, чувствуя, как невесомо его тело и как беспредельна душа. Он стал частью этого мира, впитав в себя чувства всего города. Сергей летел всё выше и выше, в холодные просторы вселенной, к далёким и бездушным звёздам, которые не имели названий и предназначения, сквозь облака и млечный путь, сладкий по вкусу и чуть сдобренный корицей. Он не смотрел вниз, потому что внизу осталось слишком много того, с чем так трудно было расставаться, он пытался не думать об этом. Выше, выше и выше…
Голубая планета светилась вдалеке, такая родная и беззащитная. Сергей посмотрел вверх, потом вниз, а потом снова вверх. Далёкие миры стали частью его. Он смотрел на всё и был всем. Он стал вселенной. Любая звезда приближалась, лишь только он хотел погладить её рукой. Сергей был переполнен странным чувством свободы. Здесь не было ограничений и не было запретов. Здесь была бесконечная дорога, которая могла привести его к истинности вещей и отдалить от низменности пошлых человеческих чувств. Но…
Сергей снова посмотрел вниз и вспомнил о той, что жила напротив и питалась солнечными лучами. И мир с бешеной скоростью менялся. Он нёсся сквозь вселенную и слои земной атмосферы к ней. Серей влетел в её квартиру и немного полетал возле книжной полки, читая названия модных писателей. В последнее время это увлечение востоком прямо перерастало в своеобразную молодёжную культуру. Он вдохнул запах её быта и коснулся ногами ковра возле её кровати. Она спала, беззащитно разметав волосы по подушке. На её плече была маленькая татуировка инь-ян. Так было даже лучше. Он мог рассмотреть её, поймать лунные блики на её губах и понежится на скованных сном ресницах. Она была прекрасна. Так же прекрасна, как и Лена, когда он увидел её в первый раз. Она была совершенством, которое могло разрушиться на глазах за несколько дней. Один психолог сказал: «Главное не искать совершенную женщину, а найти ту, которая будет совершенна для тебя…». Наверное, он был прав. Просто стоит прожить много жизней, пережить сотни рождений, чтобы понять это. Чтобы дорасти до этого…А пока обложка застилает нам глаза, пока мы ищем отбеливающую пасту и погибаем в рекламе. Пока мы пьём беспробудно и просыпаемся в незнакомой компании, пока мы гоняемся за устоявшимися идеалами, и бросаем тех, кто не устраивает нас на данном творческом этапе нашей жизни,…мы будем продолжать делать то же самое. И мы всю жизнь проведем в погоне за совершенством, которого нет. Мы слишком человечны, чтобы любить по-настоящему, слишком эгоистичны, чтобы простить, и слишком несчастны, чтобы быть счастливыми. Мы просто люди…
Мгновение четвёртое
Куда бы ты ни пошёл, в какие бы далёкие миры ты не забрёл, ты всё равно вернешься домой. Потому что все дороги, когда-то заканчиваются и остаётся лишь усталость и боль в ноющих от долгой ходьбы ногах. Что бы ты не задумал, какие бы мысли не бродили в твоей голове, всё равно ты придёшь к истине, потому что мимо истины нельзя пройти. И тогда, ты наденешь свою самую простую одежду, возьмёшь маленькую молитвенную циновку и предашься медитации. Ты обретёшь покой…
Из дневника одного брахмана
Ганеша печально покачал головой. Он пытался поделиться своей мудростью, но все были слишком поглощены амритой, чтобы отвлекаться на такие мелочи. Там внизу возрождался спящий город, но до него ни кому не было дела. Весельчак Агни зажёг жертвенный огонь, но он потух, потому что никто не собирался приносить жертвы. На это не обратили внимания. Они налили бокалы до краёв, и выпили за вечное возвращение. И только несколько капель пролились с божественного стола на землю. А там, внизу, поливальные машины быстро смыли их с усталого тела земли…
Сергей сегодня проспал. Ночной полёт слишком утомил его. Он встал, и первый раз за долгое время не посмотрел в телескоп. Открыл холодильник и налил себе полстакана золотой, приятно пахнущей текилы. Выпил одним махом и ощутил непонятное спокойствие. Он прикрыл глаза, от яркого света, который пробивался в окно и пошёл в ванную. Сегодня вечером они должны были играть программу в одном из дорогих ресторанов. Там стены были увешены фотографиями незнакомых городов и загадочных пейзажей. На одной из них было огромное тыквенное поле, уходящее в бесконечность. Их оранжевые тела, лежащие на земле завораживали. Эта фотография, во время выступления висела прямо напротив них, и когда он играл, то смотрел только на неё. Это успокаивало и иногда ему казалось, что он сделает шаг и очутиться там. Прямо посреди этого поля, упадёт в эти оранжевые плантации и останется там навсегда.
Когда он выпил ещё полстакана, ему остро захотелось позвонить Лене и объясниться с ней. Сказать сразу много слов и попытаться всё исправить. Сергей даже начал набирать номер, но, не набрав последней цифры, бросил трубку. Он вспомнил их первое свидание, когда они сидели в джаз клубе, держась за руки и смотрели друг на друга. После третьего бокала пива она внезапно стала рассказывать ему о своём бывшем парне, и даже показала ему его. Он играл как раз в той команде, которая выступала на сцене, и показался Сергею довольно нормальным. Она удивлялась, что могла найти в таком как он и говорила, что прочитала гороскоп, в котором говорилась о том, что в этом месяце она, наконец, найдёт свою любовь. Сергей согласно кивал и целовал её в немного пьяные губы. Тогда ему очень хотелось поверить в гороскопы…
После ещё одного стакана, он подумал, что неплохо было бы что-то приготовить. В голове немного шумело, а в холодильнике было практически пусто. Сергей достал банку шпрот неизвестного года выпуска и одно яйцо, снесённое недавно. Приготовил себе маленький завтрак и попытался найти хотя бы корку хлеба. Корку он всё же нашёл, но, судя по характерным следам на неё, видно было, что раньше её ещё кто-то находил. Он решил, есть без хлеба, и плеснул себе ещё полстаканчика.
Он помыл за собой посуду. Губка плохо слушалась, и Сергей пролили немного моющего средства себе на джинсы. Достал новую пачку сигарет и выкурил сразу несколько штук. Он бросал пепел прямо на пол, потому что лень было идти за пепельницей на балкон. Вернулся в комнату, взял гитару, попытался её настроить, но скоро бросил это занятие и начал играть просто так. Вспоминать песни, которые он когда-то писал и играл. Почему-то на языке вертелась только та, что он написал для неё и Сергей сыграл её несколько раз. Мысли и пальцы плохо слушались его и когда зазвонил телефон, то он поднял трубку только спустя несколько минут. Звонил Женя и спрашивал когда он будет. Очень хотелось сказать, что он не будет никогда, но он промолчал. Сергей сказал, что будет вовремя, и повесил трубку. Так он сидел несколько часов, перебирал струны и курил сигарету за сигаретой, а когда начало смеркаться и в голове немного прояснилось, он собрался и пошёл зарабатывать деньги. Музыкой, которая стала его работой…
Мгновение пятое
Очень сложно учить людей жить, а ещё сложнее самому соблюдать правила, которые проповедуешь. Стоя на пороге нового рождения, оглядываясь назад, я понимаю, что не смог понять самого себя. Но я не жалею об этом, потому что новый поворот колеса сможет подарить мне ещё один шанс…
Из дневника одного брахмана
К вечеру, когда готовился к выходу отдохнувший Сома, Яма, бог смерти, перебирал свои записи. Ему это было не обязательно, он и так помнил все имена. Но он делал это каждый вечер, следуя древней традиции. Ему просто было одиноко. Иногда к нему заходила Кали и делалась впечатлениями о ритуалах и таинствах, проводимых среди людей. На что Яма лишь усмехался и качал головой. Его уже давно не интересовали дела живых…а когда она уходила он снова брал в руки свои списки и вычёркивал кого-то. И тогда там, среди живых становилась меньше на одного, а у хмурого бога появлялась компания…
Концерт сегодня явно не удавался. Им дежурно хлопали в перерывах между песнями и снова возвращались к выпивке и еде на столах. В какой-то момент Сергей понял, что больше не может так. Четыре года пустой жизни и два дня без неё, что хуже? Сейчас он не мог однозначно ответить на этот вопрос. Но он точно знал, что уйдёт из группы. Просто что-то начало умирать в нём, и он не мог ничего с этим поделать. Они отыграли программу, забрали свои деньги и разошлись по домам. Давно они уже не собирались группой и не пили вместе, или хотя бы болтали. Один человек сказал: «Нужно просто расставаться в жизни с тремя вещами: с деньгами, славой и женщинами…». И иногда нужно принимать решения, которые могут быть неприятны тебе, но уберегут от более тяжёлых последствий. Эта часть его жизни кончилась, зашла в тупик…
Он шёл домой, мимо магазина, чтобы купить себе продуктов. Настроение было хуже некуда, а гитара как-то ожесточённо вгрызалась в плечо. Ему сейчас хотелось бросить всё и улететь, уехать на загадочные острова или просто на речку, половить рыбу. Одному или с компанией совершенно незнакомых людей. Но только подальше от всего и от неё, и от его коллег музыкантов, от пустой квартиры и утренней медитации.
Сергей положил продукты в кулёк и подумал, что неплохо было бы купить ещё сигарет. Дома уже заканчивались. Он остановился у сигаретного киоска и купил сразу блок. Потом подумал и купил себе ещё и отбеливающую жвачку в соседнем ларьке. Сунул жвачку в карман и почти столкнулся с девушкой, за которой наблюдал уже месяц. Она удивлённо посмотрела на него, а потом внезапно улыбнулась.
А я тебя знаю, сказала она, ты часто играл в том кафе, на набережной. Я ходила вас слушать…
Да, Сергей смотрел на неё.
А вы что-то своё играете или только…ну ты понимаешь?
Играли, когда-то давно…
А…, она посмотрела на блок сигарет, торчащий из кулька. – Интересно было бы послушать…
Мне тоже, они засмеялись.
Приходи как-то, пивка выпьем, ты мне поиграешь? – она была немного смущена.
Спасибо, обязательно, он кивнул головой.
Я живу здесь, совсем рядом, она назвала адрес. Вечером всегда дома.
Спасибо, сказал Сергей. – Проводить тебя домой?
Да нет, я сама, она улыбнулась. – Меня Лена зовут…
Меня Серёжа, он пожал ей руку, ну что…до встречи?
До встречи…, она быстро пошла в сторону своего дома.
Сергей поправил гитару и пошёл в свою сторону. Всё в жизни повторяется и ничего нельзя с этим поделать. Он не знал, пойдёт ли он к ней в гости, чтобы рассеять ещё одну иллюзию, или будет всё также смотреть на неё из окна в окуляр своего телескопа. Он ещё подумает над этим, когда придёт домой. В свою квартиру, где его ждал лишь холодильник и засохший цветок любви. Он знал точно только одно, что когда придёт, то попытается медитировать, отрешиться от земного, погрузиться в лунный рассвет и хотя бы насколько секунд перестать быть человеком. Потому что настоящим человеком быть очень сложно и лишь просветлённые могут себе это позволить…
20 января- 4 февраля 2004 года
|
|