1.
Когда-то на заре моей молодости я, приехав в Москву, немало был удив-лён замечанием моих новых друзей – москвичей, что я говорю "по-московски", в моей речи отсутствуют явления, характерные для речи про-винциала. Несколько позже я, уже сознательно пытаясь объяснить это явле-ние, пришёл к выводу, что его корни следует искать в исторических условиях формирования саратовских говоров. А.Шахматов в статье по поводу книги Д.К.Зеленина "Великорусские говоры съ неорганическимъ и непереходнымъ смягчениемъ задненёбных согласныхъ…" верно отмечает тенденцию влия-ния "новыхъ модныхъ московскихъ теченiй".
Территория современной Саратовской области заселялась как форпост Русского государства на границе с Золотой Ордой, а после её падения сама крепость была заселена, прежде всего, московскими стрельцами и приезжав-шими вслед за ними торговцами солью и рыбой, носителями великорусских говоров. И, несмотря на то, что юго-запад области находится в некоторой степени под влиянием южнорусских диалектов, особенно казачьи поселения, они не являются определяющими и, более того, характерными для жителей региона. В более позднем времени большую роль в формировании речи сара-товцев сыграл, как ни странно, указ Екатерины II о переселении в Саратов и уездные города губернии Вольск и Хвалынск фрейлин двора, в неприличном поведении неоднократно замеченных. Нетерпевшая конкуренции императри-ца с успехом выдавала их замуж за местных дворян, что способствовало рас-пространению великорусской языковой традиции, по крайней мере, среди правящего сословия (которое, к слову, также формировалось из людей, при-шедших из столицы ранее).
Помимо этой специфики формирования саратовского наречия имеют ме-сто быть и более общие процессы. Дело в том, что в древнерусском языке не-которые гласные фонемы реализовались дифтонгами (например, фонемы ђ, ω, e, о, как ие уо, еи, оу). Например, аканье приводит к появлению [ъ] на месте [о] и [а] в ряде позиций, поскольку произнесение [ъ] требует мини-мальной по сравнению с другими звуками затраты мускульной энергии, при-водя к неразличению в безударных слогах гласных неверхнего подъёма, впо-следствии перешедшему в литературный язык. В частности, в Саратовской области в заударных слогах и во втором предударном в соответствии с фоне-мами [у] и [и] могут выступать редуцированные [ъ], [ь], реже [] и нуль зву-ка (напр. [БÁБЪШКЪ]), [Д'е'ДОШКЪ] и т.п.
Вообще, развитие системы гласных ведет к её упрощению. Наиболее продвинуты в этом отношении близкие к литературному языку акающие го-воры, в которых неразличение в безударных слогах гласных неверхнего подъёма включило в себя это неразличение после мягких согласных и фоне-мы [и]. Характерно, что неразличение редуцированных гласных фонем уже присуще строгому стилю лиц, в силу профессии говорящих на литературном языке (в т.ч. актёров, дикторов).
2.
Любопытно, что указанные выше особенности саратовского разговорно-го языка использовались последователями вульгарно-социологического под-хода. Например, Н.М.Каринский пишет, что "… влияние литературного язы-ка … на крестьянские говоры после революции … проходит с чрезвычайной интенсивностью …, … исчезновение резких особенностей территориальных говоров и быстрое приближение крестьянских говоров к современному лите-ратурному языку проходит едва ли не на всей территории русского языка в Европе". (Каринский, 1936, с. 94 - 96). Теперь мы можем отметить, что это не является абсолютной тенденцией, поскольку в России сохранилась масса территорий с характерными диалектными признаками.
Если говорить об исследуемом нами саратовском регионе, то наиболее характерным признаком является употребление фонемы [Ч'] вместо норма-тивного [ШТ], однако как ни странно, тенденция к произношению [Ч'] была лично мной неоднократно замечена у дикторов телевидения. Разумеется, мы не можем, однако, вслед за Орловой (1961 г.) утверждать, что исчезновение диалектов - уже свершившийся факт.
Наверное, наиболее характерным для саратовской разговорной речи яв-ляется усиление, а порой - удвоение конечной гласной. Дело в том, что, на-пример, конечный гласный окончания им. пад. мн. ч. прилагательных в большинстве случаев диалектных систем находится в слабой непроверяемой позиции, приводящей во многих случаях к его редукции. Однако саратовца можно всегда распознать по [dа:], или ещё сильнее при вопросительной ин-тонации: Дац-а-аж? Случаи же редукции конечного гласного настолько редки, что даже при большом количестве примеров на безударные окончания, сло-воформы с редукцией могут быть представлены одним - двумя примерами, которые и сами по себе являются весьма сомнительными.
Следует, безусловно, отметить и тот факт, что в идеале, диалектические исследования должны соответствовать, во всяком случае, ряду критериев. Один из них - наличие не менее 5 представителей, в речи которых отсутст-вуют отклонения от типичных местных форм. Обычно это люди старшего поколения, неграмотные коренные жители, живущие в данной местности безвыездно. Однако практика показывает, что при наличии ярких характеро-логических особенностей диалекта, "пришлые" довольно скоро перенимают их, их же отсутствие позволяет нам говорить об этом отсутствии как о харак-теристике местного говора. Некоторые исследователи пытаются доказать яр-ко выраженное отмирание как социальных, так и территориальных диалек-тов, что, разумеется, не соответствует действительности, несмотря на ряд процессов, приводящих их к частичному разрушению. Как отмечала проф. Баранникова (1967 г., с. 71): в саратовском регионе является характерной "… не диалектная речь, а литературная по своей основе с сохранением … налёта диалектизмов". Т.е. те же особенности формирования языка, о которых гово-рил Шахматов: "Въ языкђ какъ в одђждђ: однодворки, какъ бывшiя дворянки, носятъ старинный, допетровскiй дворянскiй костюмъ - юбки и друшегрђйки, тогда какъ барскiе - костюмъ Вятичей - поневы и кички". Это правило Шах-матов распространяет на язык, считая его общим для южнорусских губерний, кроме ярких исключений, каковым и является саратовщина.
3.
Вообще-то ещё Николай Дурново отметил, что "… изучая русскую дiалектологiю, мы не можемъ не замђтить, что, несмотря на рђзкiя различiя между типичными представителями главнђйшихъ русскихъ нарђчий, мы почти нигдђ не находимъ рђзкой, сразу опредђлимой границы между ними". Разумеется, в говорах одного языка существуют т.н. "перекрёстные явления", благодаря влиянию с различных сторон, о чём замечал ещё J.Schmidt в 1872 г. в Веймаре, а каждый говор является по сути переходным, в большей или меньшей степени формирующимся вокруг государственных центров, посте-пенно становящихся преобладающими в культурном и языковом смысле.
Построенный боярином Туровым и князем Засекиным пограничный Са-ратов обречён был стать центром формирования культурных и языковых традиций, носителями которых были московские стрельцы и присланные чи-новники.
Ник. Дурново верно подмечает следующую особенность. Существование резких границ между родственными диалектами без промежуточных говоров между ними даже при их исконном соседстве объясняется долговременной обособленностью этих языков. Обособленность же всегда находит свои при-чины в исторических условиях формирования группы или сообщества. Ис-кусственное заселение саратовской земли, таким образом, определило основу местного наречия как варианта языка великорусского, постепенно распро-странявшего своё влияние за пределы крепости на "подопечные территории", что характерно, не имевшие ярко выраженной языковой традиции, т.к. в ос-новном незаселённые. Собственно, язык во многом определялся "пришлы-ми". Здесь следует отметить характерную для региона тенденцию, совпа-дающую с общей тенденцией орфоэпической нормы русского литературного языка, - при всём многообразии звуковых воплощений фонем [а] и [о] в без-ударных слогах в новом слое саратовского края наблюдается определённая их фонологическая нейтрализация, возникающая и в первом и во втором предударных слогах, [что характерно уже для целого поколения актёров и дикторов, может быть благодаря сильной саратовской театральной школе - Авт.], и, если такое произношение встречается лишь у некоторых, то в пози-ции начального неприкрытого слога - почти у всех (см. также "Физические основы современных фонетических процессов в русских говорах" - М. "Нау-ка", 1978).
Исследуя фонемный состав языка саратовцев, нельзя не отметить харак-терный для русского консонантизма звук [ы]. Если в пограничном с описы-ваемым регионе вполне возможны "украинизмы" типа "здоровеньки булы", то в языке саратовцев такая замена невозможна. Более характерно произно-шение [и] в крайнем варианте - выдвинутого переднего ряда. Более того, очень характерен переход [и] ®[иэ]. "Жили - были…" звучит очень похоже на "Жиле -быле…", что, наверное, близко соответствует фонеме [ь] и нару-шает общее научное воззрение о невозможности редукции [и] в безударной позиции. Кроме того, некоторые исследователи для детального описания этой тенденции пытаются использовать западноевропейскую классифика-цию, где используются понятия "смешанных" и "центральных" гласных. Впрочем, более общепринятая точка зрения состоит в том, что гласный [и] может существовать как "отодвинутый", что соответствует как саратовской произносительной традиции, так и норме литературного языка.
4.
Разумеется, приближение диалектов к нормам национального языка и утрата ими своих специфических черт, их приближение к нормам нацио-нального литературного языка происходило в наиболее значимых для эконо-мики районах - по главнейшим водным путям, каковым и является для Сара-това Волга. В таких регионах, не обладающих сильной диалектической со-ставляющей, обнаруживается большая неустойчивость количественных ха-рактеристик гласных в новом слое говора, отсюда возникает ритмическая схема литературного языка, включающая в себя весьма ограниченное коли-чество произнесений. При этом количественные характеристики гласных яв-ляются осознанным моментом речи, вследствие чего большинство носителей этого говора ощущают почти полное соответствие акустико-ритмической модели литературного языка. Здесь есть смысл отметить, что в литературном и близких к нему вариантах гласных типа [ъ] могут быть весьма длительны-ми, утождествляясь в количественном отношении с редуцированным [а].
Наше исследование возникло и потому, что если обычно в речи старого поколения, особенно у женщин, диалектная речь отличается значительной степенью сохранности, то на примере Саратовской области мы видим, что литературная разновидность встречается повсеместно, т.е. её часть, свойст-венная собственно литературному языку, являлась здесь исконной для гово-ров. В регтоне постоянно ощущалось влияние литературного языка, в мень-шей степени сохранилась его самобытность. При условиях же колонизации, особенно района малозаселённого, "метеопсихоз" литературного языка лишь ассимилирует местные наречия, влияние которых вскоре становится и вовсе незначительным, в отличие от регионов, где веками складывающиеся диа-лекты обладают значительной устойчивостью. Всё это определяет поиски моментов в формировании русского языка в его говорах с древнейших славян через формирование великорусской народности, её развитие в нацию, напря-мую влияющих на развитие грамматического строя, словарного запаса и т.д.
Мы уже отмечали, что "саратовское наречие" является относительно но-вым, сформированным уже в эпоху становления русского централизованного государства. Поэтому у него не существовало, к примеру, проблем с упот-реблением фонемы [ф], которая была весьма актуальна для говоров, изна-чально не знавших этого звука и производивших его замену на [х] или [в], а в южнорусских говорах ещё и [γ] - "Γ" фрикативное. Здесь, впрочем, может проявляться (и автор был свидетелем!) подмеченная ещё Булатовой тенден-ция, проявляющаяся в оговорках даже среди людей, владеющих литератур-ным языком: подмена фонемы [х] фонемой [ф]: "О моих родственник[ъф], на олимпийских объект[ъф], на самых начальных этап[ъф], об этих худож-ник[ъф] и т.п. Здесь, по-видимому, основную роль играет тенденция сближе-ния во многих говорах форм родительного и предложного падежей, которая всё же непосредственно связана с основным направлением в фонетической структуре языка - снижение напряжённости артикулирующих органов, т.е. замена долгого согласного кратким даже в том случае, когда долгий соглас-ный звук соответствует сочетанию двух одинаковых фонем, либо их дисси-миляция (в Саратове говорят [дожд'и] вместо московского [доµ'и].
5.
Наверное, было бы несправедливым в данной работе не коснуться хотя бы вкратце процессов, происходящих в лексическом строе, связанных на-прямую с обозначенными выше особенностями строя фонетического. И здесь мы находили на удивление стройную картину соответствия саратовско-го говора литературному языку. На этом фоне даже несколько странно вы-глядит в целом для многих регионов характерное введение гласного в начале слова - в Духовницком и Пугачёвском районах зафиксировано слово "АВТОРНИК" ("вторник"), что, впрочем, никак не противоречит нашей мыс-ли о крайне незначительных отличиях языкового строя Саратовской губер-нии от литературного языка, поскольку лексему "АВТОРНИК" и "ОВТОРНИК" можно встретить даже у такого литературного эстета как Со-ловьёв.
Более характерным является, правда достаточно редко встречающееся, выпадение корневых гласных (напр. "борновать", "кушин"), но и эти случаи зафиксированы лишь в периферийных районах области, где сильнó влияние южновеликорусского наречия.
Характерны и явления, подобные подмеченному В.И.Далем, который обращал внимание на тождественность семантики слов "ПРАХОВЫЙ" и "ПРОХОВЫЙ". Причём первое, безусловно восточное, интерпретируется как прилагательное к существительному "ПРАХ", а второе, отмеченное не только в южных говорах, но и как тверское и вятское со значением "жидкий, мягкий, сыпучий", при ближайшем рассмотрении имеет прямую семантическую связь, если не тождественность. Подобного рода лексические параллели, ра-зумеется, основаны на вариативности фонетического существования форм, например, динамическая структура гласного: в заударных слогах в поволж-ских говорах имеют гласные, реализующие [α], [о], [е], но не в Саратовской области, где нет существенных изменений гласного в структуре слова, что характерно для русского литературного языка. Следует заметить, что вообще фонетический облик слова и его изменения есть основная характеристика фонетического явления в лексике, при реализации которого изменяется сам фонетический облик слова в большей или меньшей степени.
При изучении диалектного лексического материала вообще можно убе-диться в том, насколько он и сложен и многообразен как в семантическом, так и в материальном отношении. Здесь особенно важно разграничение фак-тов одинаковых или близких по форме. Нам, тем не менее, кажется, что при-ведённые выше моменты совпадения языковых явлений Саратовской области с русским литературным языком являются вполне закономерными, учитывая специфику освоения региона. И, если мы принимаем проблему взаимодейст-вия языка и общественных отношений, языка и особенностей материальной и духовной культуры народа, то вполне можем применить тезис акад. И.И.Срезневского: "… для изучения событий времён позднейших есть у ис-ториков много различных материалов… От первого же времени жизни наше-го народа не сохранилось почти ничего подобного, и первые страницы нашей истории останутся ненаписанными <…> и белыми до тех пор, пока не при-мет в этом участие филология". Мы же с другой стороны отметим, что изу-чение языковых факторов весьма затруднительно без анализа фактов истори-ческих, каковыми в данном случае являются особенности заселения Саратов-ской губернии. И, если язык является одним из наиболее достоверных источ-ников характеристики нации и её социокультурной оболочки, то необходи-мость внимательного и глубинного исследования языковых процессов стано-вится очевидной и неизбежной. И, по выражению Константиновской комис-сии о присуждении медалей Русского географического общества за 1863 г. (отнесённых к Далю) "диалектологические и этнографические материалы яв-ляются … важным лингвистическим источником для изучения живой вели-корусской народности … живого русского человека, со складом его способ-ности, силы, действий, с его взглядом на себя и на всех, что представляется ему в быту домашнем и общественном". И далее: "… это зеркало и вместе с тем истолкователь явлений жизни народа, … здесь собрана наша внутренняя история, неподкупленная правда нашей жизни".
Юрий Шестюк
01.09.2005
ЛИТЕРАТУРА
1. Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы. - М., Изд. АН СССР, 1957.
2. Градационная фонология языка и просодия слова русской диа-лектной речи. -Изд. Казанского ун-та, г. Казань, 1985.
3. Диалектический атлас русского языка. - М., "Наука", 1989.
4. Диалектная лексика 1987/С-Пб отд. РАН, С-Пб., "Наука", 1991.
5. Диалекты и топонимия Поволжья (межвузовский сборник) - г. Чебоксары, 1980.
6. Дурново Н. Диалектическiя разысканiя въ области великорус-скихъ говоровъ. Ч I. - М., 1917.
7. Интерференция звуковых систем (под ред. проф. Л.Бондаренко, проф. А.Вербицкой). - Л., изд. ЛГУ, 1987.
8. Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. - М., "Наука", 1999.
9. Кузнецова О.Д. Актуальные процессы в говорах русского языка (лексикализация фонетических явлений). - Л., "Наука", 1985.
10. Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка. - М., 1959.
11. Физические основы современных фонетических процессов в рус-ских говорах. - М., "Наука", 1978.
12. Шахматов А. Д.К.Зеленинъ. Великорусские говоры съ неоргани-ческимъ и непереходнымъ смягченiемъ и задненёбныхъ соглас-ныхъ въ связи съ теченiями позднђйшей великорусской колонизацiи". - С.-Пб, 1913.
|
|