1
Мне подают к подъезду лимузин
И к двум утра привозят на работу.
Ну, как такую не ценить заботу?
Эх, если б так хоть пару лет и зим!
Сквозь ночь летит роскошное авто,
Коллега Надя рядом в кресле дремлет...
И лишь Господь моим раздумьям внемлет.
Хоть я в авто, я все равно – никто.
Да, для хозяев я – удачный раб:
Я экономлю пятерых зарплату.
Подать авто такому – не в растрату:
Гарантия, что будь я пьян и слаб,
Но если я дышу еще хотя б,
То вовремя доставлен буду в офис...
А здесь – прошу, крепчайший черный кофе-с...
Ну, приступаем... Здесь всемирный штаб,
Да, штаб... Его синоним -- триллион.
А я его – для многих в мире – голос
И телефон доносит через космос,
То алчный крик, то безнадежный стон.
-- Здесь штаб! – я отвечаю на звонок,
И по подсказке на табло включаю
Язык – то тот, то этот... Отвечаю
На всех шести, что подарил мне Бог.
Господь провидел: пригодятся мне,
Подмогой станут в жесткую годину...
Решил должно быть, парня не покину...
И вот, с планетою наедине...
Мой голос обертонами богат,
Что принесет спокойствие кому-то.
Вот «эр» дрожит, как язычок хомуса,
А вот картаво прыгнет в задний ряд.
Вот вдруг шипящих звуков полон рот,
А вот трещу – подобно пулемету,
Кому-то нужно так, а для кого-то
Чеканю по слогам наоборот.
Здесь важные решаются дела...
И что с того? Ведь я же только голос...
Я говорю со всеми через космос
И радуюсь тому, что ночь прошла...
2
Столько ночей вороной лимузин
К цифрам знакомым меня привозил:
"5-35" на Bосьмой авеню...
Словно я еду навстречу огню...
Вот, поднимаюсь на пятый этаж -
Словно к душе подключаю вольтаж:
Будут вонзаться мне в сердце звонки,
Будут скорбеть о судьбе старики...
Если бы мог. я бы всем им помог,
Но над бедой их не властен и Бог.
Если б собрать все богатства Земли,
Разве б они возвратить им могли
Близких, гонимых свинцом на ветру,
Брошенных трупами в Бабьем яру,
Тех. кто сожжен в Бухенвальдских печах,
Тех. кто в Печоре от тифа зачах,
Тех, кто прикладами зверски забит,
Ядом отравлен за то, что -- а ид...
Воспоминанья их горький удел,
Те, кто там выжил, уже не у дел.
Залита кровью их сердца война,
Вытащена на их жилах странa...
Бывшие тягловой силой страны,
Ныне они той стране не нужны...
Чудом им выжить в аду повезло,
Ветром столетья их вдаль унесло,
Бросило по закоулкам земли,
Жизнь пролетела, надежды ушли...
Просят помочь, только как им помочь?
Скорбью в том доме наполнена ночь
3
Я бреду по Восьмой авеню.
Разъясняю для вас -- по Нью-Йорку.
Важно знать: здесь не курят махорку
И кaртошка не прима в меню.
Я тащусь в заполночной толпе
Со своей неподъемной поклажей.
Не окликну ee, не поглажу,
Не кивну и т.д. и т.п.
Я бесцельно сквозь ночь семеню...
Где же смысл этой всей свистопляски?
Укатались мы, Сивки-савраски,
На крутой, на Восьмой aвеню...
Да и мы здесь, понятно коню,
Что пахал от зари до обеда,
Так нужны, как и "Курску" -- торпеда...
Я иду по Восьмой авеню...
По Восьмой, по Шестой, по Второй,
По Бродвею -- кому чтo за дело?
Если вас это как-то задело --
Ну, простите -- несносен порой...
4
Угол тридцать четвертой с восьмой,
В вестибюле Newyorker - отеля --
Часовой магазин с мастерской…
Это кстати… Вторая неделя,
Как мой старый «наручник» – сачок,
Батарейка – с концами – угасла…
Я в прихожей часы на крючок
Нацепил – и представьте, мне назло --
То и дело: успеть! Торопись!
Вновь задержка… А время-то, время…
Ну, а тут – часовшик… Зашибись!
Захожу… Пожилого еврея
Вижу – седенький, в тусклых очках…
-- Батарейку сменить? Не проблема!
Приносите – и вновь при часах
Погуляете… Новая тема:
-- Из России? Акцентик знаком --
У меня же друзья из России –
Юрий Власов, к примеру, о ком
Помнит мир: при чудовищной силе
Он фигурою был – Апполон,
Жаботинкий – хороший товарищ…
С хитрецою:
-- Да, я это – он,
То есть, он – это я… Не признаешь?
А на снимке – могучий атлет,
Коромыслом изогнута штанга…
То-то, часики… Чудится… Нет!!!
-- Как зовут-то вас? Высшего ранга,
Очевидно, на фото, штангист…
Я и сам увлекался «железом»…
-- Ваше имя?
– Айк Бергер…
Зажгись
В «репе» лампочка памяти резко…
-- Ицхак Бергер? Тот самый?
– Ну, да…
Лента память – вспять… Снова зримо:
Зал ревущий в экстазе… Тогда
На штангистском ристалище Рима
Ицхак Бергер – малыш, легковес
Всех противников вверг в безнадегу…
Свой двукратный осиливший вес
Первым в мире… К такому итогу
Начал путь свой на школьном дворе
После драки… Обидно, побили…
-- Ну, да я им всем… Баста, харе –
Есть и воля и пара извилин –
И малыш направляется в «джим»,
То есть, в зал тренажеров – качаться…
Тренировки – питанье – режим…
Тут инструктор:
-- Не хочешь заняться,
Айк, тяганием штанги всерьез?
И такие пошли перегрузки,
Что порой доводили до слез –
Не умел материться по-русски…
А потом был восторженный Рим –
И победа… Какая победа!
Эта куча железа над ним
Негасимою славой воздета…
Он навечно теперь – чемпион
Той немеркнущей Олимпиады,
Где и Власов – живой Аполлон
Получал – по заслугам – награды…
-- Мне случалось в России бывать –
Приглашали посоревноваться.
Доводилось в Москве выступать,
Ленинграде, Тбилиси… Ломаться –
Не любил, если звали друзья…
В двадцать шесть соскочил я с помоста –
Это трудная слишком стезя –
И уход нам дается непросто…
Был инструктором, тренировал…
В часовой после вляпался бизнес…
Словно сон, вспоминается зал
Римский зал, на плечах меня вынес
Мой товарищ, а с разных сторон
Несся рев – экспансивны все в Риме…
Знай: еще – первый – я! – чемпион,
Что родился в Иерусалиме!
Батареечку вставил – и –«крак!» –
Вновь «тик-так» мою жизнь размеряет…
А на снимке – в могучих руках
Звездный миг – навсегда – замирает…
|
|