Не дано удержать эту вольную птицу.
Поредеют ряды молчаливых трибун.
Не дослушаю «Стикс» с гениальным альтистом.
Не услышу мольбу. Не замечу табу.
Так ревниво несла, так неровно дышала –
только Красный Цветок всё равно догорит.
Это сое – и будильник своим дребезжаньем
разбивает хрустальную вазу зари.
Пусто. Новая вечность начнётся не скоро.
Как чиста темнота… Как легко… Как светло…
Утоливший на миг одиночество взора,
засыпает мой вечноголодный циклоп.
Притяженье земное главней этикета –
я кометой над лесом ночным пробегу
и в свою неприкаянность спрячусь до лета –
в ней, как рыба в воде, как травинка в стогу.
Даже не захлебнусь опереточным смехом.
У медали, как минимум, три стороны.
Будем дальше взрослеть с переменным успехом,
притворяясь, что мне все четыре видны,
расставаясь с секретами Полишинеля,
отвыкая любить, отвыкая хранить
и вдевая в игольное ушко тоннеля
непокорной дороги суровую нить.
Бесполезно соперничать с хваткой железной.
Пролетая над бездной, себя оброню.
И клыкастые стылые звери созвездий,
процарапав броню, проберутся к огню…
|
|