Вислоухих, бело-рыжей масти,
Что открыли только что глаза,
Посчитав, что живы – это счастье,
Сволочь днем к помойке унесла.
Рассчитала, видно, чин по чину
Толи дом коробка, толи гроб -
Шестерых щенят снесла скотина,
Чтоб забрали или сдохли чтоб.
День с утра и пасмурный и стылый
Снег уже летает в октябре….
На дворе не то, что летом было
И не то, что было в сентябре…
От помойки писк щенков несется.
Тут же слышен жалкий детский плач -
Три девчушки у коробки трется,
А с окна видать глядит палач.
Крохи, видно б, все же разобрали,
По квартирам разнесли кутят,
Если бы им мамы разрешали,
Только знают, что не разрешат.
Бог ты мой, дворянская порода -
Для нее не отворят дверей,
Потому что нынче стала мода
Только чистых заводить кровей.
До темна гурьба мальчишек
Больше сотни обошла квартир
Видно, о добре узнав из книжек,
Как жесток еще не зная мир.
Говорили у дверей «Вам нужен?»
Выставляя пред собой щенка,
Позабыв, что ждут давно на ужин,
И кому-то будет трепака.
А когда уже совсем стемнело,
Разбрелись печально по домам
Но у каждого надежда тлела,
Что слезами уломают мам.
Мне не хватит слов и вряд ли стоит
О «животнолюбе» говорить -
До сих пор один ночами воет,
Пятерых пришлось похоронить.
Все мы говорим о гуманизме –
И садист для нас, кто утопить
Их решит, еще не знавших жизни,
Изначально не позволив жить.
«Гуманист» снесет к бачкам вонючим,
Жизнь даря, швырнет на произвол…
Так чему детей своих научим?
И какое большее из зол?
Ведь на утро дети у могилы
Пятерых сложив одним рядком…
Слезы льются, тихий плач в полсилы –
Ведь кормить пытались молоком.
Мне б хотелось, чтобы видел тоже
Свежий холмик тот, кто их принес.
И еще – дала б ему по роже
За потоки этих детских слез.
07.03 – 10.04
|
|