Письмо XCI (О несчастьях)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Беда у Либералиса: пожар
В одну лишь ночь оставил только вехи
От города, все здания пожрав.
.......
Нельзя найти в истории примера:
Все города страдали от огня,
Но, не бывало, чтоб пожар без меры,
Все здания вокруг воспламенял.
Где Галлии прекрасной украшенье?
Его не мог стереть и Ганнибал,
Я дольше здесь пишу о разрушеньи,
Чем этот славный город погибал.
Порою неожиданность сильнее,
Невиданную тяжесть придает.
Беда и удивленье, вместе с нею,
Когда судьба врасплох нас застает.
Поэтому должны мы быть готовы
К любому проявлению судьбы:
Прошла беда - готовься встретить снова,
Нас не спасут ни клятвы, ни мольбы.
Фортуна безопасность не пророчит:
И в мире зарождается война,
И ясный день предстанет темной ночью,
И в праведном пути встает стена,
Добро сменяет злобы окруженье,
И, вместо меда, яд течет из сот.
И, если нет причин для пораженья,
Его чрезмерность счастья принесет.
За час ниспровергаются державы,
Поток, бурля, находит в стенах щель,
И рвет ее, как сучья жар пожара...
Медлителен прирост, но не ущерб.
Непрочно все, фортуна безучастно
Вращает нашей жизни колесо.
Стран, переживших радостное счастье
Давно уж нет, на месте их песок.
Держи в уме болезни, все несчастья:
Убийства, катастрофы, и войну.
Предвосхищай не то,что видишь часто,
А то, на что не смеешь и взглянуть.
А сколько городов в землетрясеньях
Погибло? Был разрушен Пафос в прах,
И, пережив надежду воскресенья,
Узнал и потрясения, и крах.
Отстроен вновь и вновь, чего же ради
Положена напраслина трудов?
Ведь время неминуемо изгладит
Следы всех ныне славных городов.
Все рушится: и города, и горы...
И волны покрывают те места,
Откуда море не доступно взору,
Все - тлен. И это, верь мне, неспроста.
...
Вот так... его в печали утешая,
Прошу поверить, что большой урон,
Проходит, но удача ждет большая
Всех претерпевших, может быть, и трон.
Злой Тимаген, прославленный вначале
(Не всем владыки руку подают),
Сказал: Пожары в Риме тем печалят,
Что пепелища краше восстают.
Так пусть твой дух поймет и терпит жребий:
Фортуна может все, в ее правах
И те, кто поднялся на самый гребень,
И слабый, как пожухлая листва.
Рожден неравным - равным умирает:
Ардею взяли приступом и Рим,
Рожденный во дворце - почил в сарае,
Закон один - и первым, и вторым.
Царь македонский, Александр несчастный,
Вдруг понял, как труды его скудны...
Просил он у наставника участья -
"Есть вещи - одинаково трудны."
Так и судьба, обрушившись на плечи,
Страдать нас обрекает и стареть,
Но можешь сам себе удел облегчить:
Спокойно жить и легче умереть.
Как остроумно говорил Деметрий:
Слова невежд - как звуки живота,
И не всегда способен я заметить,
Откуда прозвучало "тра-та-та...".
Не может быть бесславья от бесславных,
Несущих свои сплетни по дворам.
Кто муж добра, пусть думает о главном,
Враждебность толков не приносит срам.
Хоть смерть приобрела дурную славу -
Пороки лечит лучше докторов.
Ей не подвластный - властен в самом главном.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо ХСП (О блаженной жизни)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Я думаю, согласен ты со мной,
Что тело ищет внешние успехи,
Души потребность в том, что в ней самой.
Из неразумной и разумной части
Слагается душа , и господин
В ней разум, соотносит все, и счастлив,
Кто видит в Боге - к счастью путь один.
Наш разум, обладай он совершенством,
Помог бы наилучший путь избрать -
Открыл бы свет любви, порог блаженства,
Когда дарить приятнее, чем брать.
В блаженной жизни есть "покой и воля",
Для тех, чей разум истину найдет,
Которой, как любви, не учат в школе.
Что мудрым дар, и Богу подойдет.
Что честному для блага не хватает?-
Ничто, иначе, в том - источник благ.
Случайное нас за руку хватает,
Но нет причины брать его на флаг.
Великий Антипатр писал об этом,
Что внешнее блаженству - как пенек...
Он будто недоволен солнца светом,
И ждет еще какой-то огонек.
Когда ты недоволен тем, что честно,
Покой и наслажденья звать готов...
Покой - помощник мудрости известный,
А наслажденья - благо для скотов.
И ты относишь, не к мужам, но, к людям...
Существ, что в наслажденьях видят смысл?
К первейшим, после Бога?! Ближе путь им -
К животным, что от корма раздались.
"Первейшее искусство человека
Есть добродетель, вверена ей плоть,
Способная лишь есть и пить от века."
В победе духа - мудрости оплот.
"К здоровью и отсутствию страданий
Стремлюсь ли я?" - С природою в ладу,
Стремлюсь, но, только в меру ожиданий
Разумного... я к ужину иду.
Я выбираю чистоту одежды,
Кто - человек, опрятным должен быть.
А, благо - не в вещах, и не в надеждах
Иметь их больше, о душе забыв.
Души одежда - это наше тело,
Считай, что и о теле я сказал.
Я не стремлюсь к здоровью оголтело,
Не радость - ножны, если туп кинжал.
Так говорят: Блажен мудрец, конечно...
Но, высшего блаженства не постичь,
Когда его терзает боль увечья,
Нет сил, ходить не может - паралич...
Однако ты при этом допускаешь,
Что может быть блажен и счастлив он,
Лишь высшее блаженство отрицаешь...
Как?! Он лишился сил, взойдя на склон?
Приятное, равно как неприятность,
Есть в нашей жизни, но они - вне нас.
И сталкивать не могут нас обратно,
С вершин, будь то блаженство, иль Парнас.
Да, в облаках порой закрыто солнце,
Но это не препятствует ему:
Оно - не то, что видим из оконца.
Мне объяснять не нужно - почему?
Так добродетель: беды и обиды
Не тронут, прикоснувшись к ней слегка,
На время прикрывая своим видом,
Как солнце затеняют облака.
Нам говорят: Раз слаб мудрец здоровьем,
Хотя он не несчастен, но, не рад...
Мне мерзка эта логика коровья,
Где мудрость, вместе с глупостью - салат.
Как сравнивать почтенное с презренным?
Случайное с великим уравнять?
Доступное лишь разума прозренью
На на крепость ног здоровых обменять?
"И льдом и кипятком вода бывает,
А между ними - теплая вода." -
Благ мудрости от бед не убывает...
Сравненье это - просто ерунда.
Кто поддается - как остановиться?
Лишь добродетель держит наверху,
И мудрым не дает под склон катиться,
Когда безумье тянет нас к греху.
Блаженства ни прибавить, ни убавить:
Оно не в привходящих мелочах,
Ни горе, ни страдания не вправе
Дух погасить, сияющий в очах.
Чем мерим благо?- Немощью, пороком...
Блаженные не знают синекур!
"Последний день - блаженство!"- Тяжким роком
Был поражен бессмертный Эпикур.
Его наследник, выродившись духом,
Твердит нам, что мудрец - ни то, ни сё...
Не верь, мой друг, безумным этим слухам -
Кто мудр, тот от падения спасён.
Пороки порождают безнадежность,
Любой ценой цепляются за жизнь.
Не сознавая наших тел ничтожность,
К ногам готовы душу положить.
В Божественное может ли не верить,
Кто сам частица Бога? Все вокруг -
Есть Бог. И для души раскрыты двери,
Чтоб вновь войти в благословенный круг.
Душа - в пути, хвала идущим смело,
Не глядя на монеты серебра:
Их алчность откопала... ради тела,
В богатстве душ - источники добра.
Пускай душа владеет всей природой,
Оставь ее хозяйкой всех вещей.
Тот, в чье владенье все дано от рода,
Богаче удрученных богачей.
С таких высот душа, хозяйка плоти,
Заботится, не подчиняясь ей,
Иначе плоть в оковы заколотит,
И дух решит, что плоть его сильней.
Для тех. кто ходит стричься то и дело,
Что до волос отрезанных концов?
Душа спокойно расстается с телом:
"Пусть мертвые хоронят мертвецов."
"Что мне гробница? - Все верну природе!"
Так Меценат сказал среди пиров...
Хоть был распущен, Богу был угоден.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCIII ( О сроке жизни)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты сетуешь, что умер Метронакт...
Покинул слишком рано нас навеки? -
У пьесы жизни - смерть последний акт.
Будь справедлив, природе подчиняться -
С рожденья в нас заложено уже.
Но, как при жизни духом приподняться?-
Вот в чем забота мудрости мужей.
Не осуждай оконченного срока,
И на судьбу гневиться не спеши.
Как долго жить? - Зависит лишь от рока...
А, как жить вдосталь? - Только от души
Вот - восемьдесят лет проживший праздно...
А, жил ли он? Иль долго умирал?-
Ответ о сроке Жизни будет разным,
Ведь человек - не дуб, и не коралл.
Хочу, чтоб жизнь, как ценные металлы,
Лишь весом, не размерами брала,
Делами, а не сроками считалась,
Что смерть на скорбный камень нанесла,
Прославим же счастливцев, что сумели
Увидеть свет и жить, назло судьбе,
Пройти ее стремнины, омут, мели,
Оставить людям память о себе.
Не спрашивай меня: Когда родился?
От жизни - получил я всё свое,
От власти смерти - я освободился,
Смотрю теперь спокойно на нее.
Как долго проживу - мне не известно,
А вспомнят ли - зависит от меня.
Жизнь легкую напротив жизни честной
Я б не поставил, и не променял.
Блажен достигший мудрости при жизни:
Нет выше цели, дара выше нет!
Ты смог продлить свой век за гранью тризны,
Весь свет в тебе увидит, что есть свет.
Мы насладились знанием природы:
Движенье звезд, и солнца, и луны
Вокруг земли, столетья, год за годом,
Их хоровода правила ясны.
Мудрец уходит - не к богам блаженным,
Душой он был при жизни среди них.
Допустим, я исчезну совершенно,
Мне не изменит мужества родник.
Стих невелик, но похвалы достоен:
В нем ум и польза об руку живут...
А летопись Танузия (историк)
"Загаженной бумагою" зовут.
Счастливей ли проживший до заката,
Чем в полдень, тягу к жизни поборов?
Ко всем живущим смерть придет когда-то...
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCIV (О пользе наставлений)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Есть люди, в философии берут
Лишь частные советы человеку,
Суть общая для них - бесцельный труд.
А стоик Аристон, совсем напротив,
Считал бесцельным к частному брести:
"Кто сущность блага знает, не своротит
Во всех делах от доброго пути.
В метании копья искусный воин
Способен попадать в любой предмет,
Кто все постиг, в любом деяньи волен
Увидеть блага истинного свет.
Кто представляет лишним наставленье,
Тот говорит: Слепого научить,
Как зрячего - нельзя, ...Верните зренье -
Он сможет сам незрячих излечить.
Так заблужденья ослепляют душу,
Она живет в бесцельной маяте.
Что толку, объяснять глухим, как слушать?
Что, прокаженным - мысль о чистоте?
Что, нищему - уменье быть богатым?
Голодному - воздержанность в еде? -
Нам прежде утолить их голод надо,
Чем обучать ненужной ерунде.
Все то же говорю я о пороках:
Покуда ложных мнений не изгнать,
Никто не слышит... мудреца, пророка,
Хоть каждый день их видит из окна.
Пусть знает, что в деньгах - ни зла, ни блага...
Пусть знает, как несчастны богачи...
Добейся, чтоб от страха он не плакал -
Терпению, упорству научи.
Когда, внушив основоположенья,
Научишь видеть жизненный удел,
За ним не нужно в частностях слеженье:
Ведь добродетель - азимут всех дел.
Кто добродетель сердцем ощущает,
Тому здоровье, слава - все равно.
Философы тщеславные вещают,
О том, что было в прописях давно.
И, далее, кому нужны советы,
Хоть в ясных, хоть в сомнительных вещах?
Коль ясно - вразумленьям места нету...
Сомнительно? - Кто верит натощак?
Приводишь доказательства без меры,
А, слушатель душою не проник...
Сильнее доказательства - примеры,
Поэтому - довольно их одних.
Как к людям относиться? - Справедливо!
И, незачем ученого учить!
Суть знающий - и так живет счастливо,
Незнающим - дай к истине ключи:
Молва пустая им заткнула уши,
В них нет понятий о добре и зле...
А, кто имеет, вряд ли будет слушать
Вещающих на троне, на осле.
Есть две причины наших преступлений:
Злонравие, и путь к нему - разврат...
Нет пользы здесь от частных наставлений,
Прельщаемый - лишь видимости рад.
Для каждого, на всякий случай в жизни,
Не сможешь наставления найти...
Жизнь мудрого - пример для всех в Отчизне,
Хоть тот пример... злонравию претит.
Что одержимость, что порочность мнений -
Нет разницы, чему их наставлять?
Изгнать безумье - встать на путь гонений...
Безумие - безумных вразумлять." -
...........
Так Аристон считал, Великий Стоик...
И, чтоб достойный дать ему ответ,
Все разобрать в отдельности нам стоит,
Тогда поймем: в чем - истина, в чем - нет.
Согласен: зренье не вернуть советом...
Обретший зренье, сможет ли помочь
Другим? А добрый нрав - способен в этом,
Он гонит зло из душ, как солнце - ночь.
И врач, не только лечит, но и учит:
Побереги прозревшие глаза.
Их яркий свет насилует и мучит,
Из мрака выбегать на свет нельзя.
Да, слишком слабы сами наставленья,
Но... освежают память о грехах.
Не лишни - ободренья, утешенья...
А вразумленья лучшие - в стихах.
Зачем учить больного, как здоровых? -
А, в ком болезнь не встретишь? - Покажи!
Порой бессмертный не имеет крова,
И обрести не может... (вечный жид)
"Прогонишь алчность - вразумлять не надо
Как жить, ни богача, ни бедняка."-
Не только жажда денег благ преграда,
На благо тратить их должна рука.
"Бессильны наставления пороку."-
Да, не всегда болезнь излечит врач,
Но, насморк он всегда излечит к сроку,
И облегчает бесполезный плач.
"Зачем нам очевидное внушают?"-
Напомнить - означает ободрить!
"Здесь подкуп был - вы знаете... Все знают
Об этом. Что тут долго говорить?"
Ты знаешь: целомудрие в супруге
Бесчестно ждать, гуляя по другим...
Что, свято - позаботиться о друге...
Но, эти мысли - по воде круги.
"Без доказательств, что нам в поученьи?"-
Возьми из "Энеиды" полстиха,
Возьми Катона, Сира изреченья -
Душа замрет, в раздумиях тиха...
Как искра, от легчайших дуновений,
На волю выпускает свой огонь,
И добродетель - ждет прикосновений,
Воспрянет в человеке, только тронь.
А, если в наставлениях нет толку,
Самой природе нужно уповать:
Иной умен, но ум кладет на полку,
Другой - лишь тело "ложит" на кровать.
"Тем, кто основ не знает, вразумленья
Не помогают вылечить порок." -
Задатки блага - в каждом от рожденья,
Покуда зло не перешло порог.
"Кто знает жизни честную основу,
Тому и вразумленья не нужны." -
Пути добра, от зрения дурного,
Страстей и лени...не всегда видны.
"Он в зле и благе ложным мненьем связан? -
Дай истину, детали ни к чему." -
Нет, разум в том, чтоб делать, что обязан.
А, Что обязан? - Растолкуй ему.
Все связано: основы, наставленья...
В пути их, добродетельность - предел.
Основы - впереди, тут нет сомненья,
Но, наставленьям - также много дел.
"От массы наставлений - беспорядок."-
Такое мненье близко подлецам:
Важнейших наставлений список краток,
Не различая места и лица.
"Безумных мудрость слов не впечатляет...
Злонравных - тоже." - Так ли? И везде?
Пусть порицанье их не исцеляет,
Но, вынуждает следовать узде.
"Законы - наставления с угрозой,
И те не в силах зло преодолеть."-
Кого пугают будущие грозы?
А наставленье - пряник, а не плеть.
Нужны ли основания к законам,
Что нам оставил муж добра Платон?
Оспорить их пытался Посидоний...
Ему не нужно? - Но, не все ж, как он.
В законах польза есть - в законе право,
(Хотя они полезны не для всех...)
Дурной закон - залог дурного нрава,
Лазейки в нем - злонравия успех.
И, так же, философия полезна,
Как путь развитья разума, души.
А, тех, кто закоснел в своих болезнях,
Что порицать? - У них свой путь: грешить...
К пороку склонных - мудрость беспокоит,
Как вверх по речке тянет груз весло.
В великом человеке есть такое,
Что благотворно действует без слов.
Федон писал: "Укусы насекомых
Не разглядишь, хоть кровь они сосут."
Пусть с мудрыми вы даже не знакомы,
Вам их советы пользу принесут.
"Познай себя!" и "Ничего сверх меры!"
Кто спросит: Почему? - В том мудрых дар...
Я мог бы привести еще примеры
Великих фраз, коротких, как удар.
Помочь способно людям поученье,
Раз порицанье может пристыдить,
Ведь наставленье - мягкое леченье
Души, чтоб путь к добру освободить.
Свет истины зовется вдохновеньем:
В себя мы верим, душу укрепив.
Нам нет преград, готовы в дерзновеньи
Лететь... дорогу кровью окропив.
Агриппа не толкал других к несчастьям,
Но помогал в несчастьях уцелеть:
"И малое - поднимется согласьем,
Великому - раздор не одолеть."
"К чему поток советов, сожалений,
Для тех, кто от природы не глупы?"
Необходима помощь наставлений,
В борьбе с превратным мнением толпы.
Желая блага или проклиная,
Примерно в равной степени вредят...
Желают, часто, то, чего не знают,
И ложный страх вселяют, уходя.
Никто не заблуждается отдельно,
Он делится пороками с другим,
Не лечим мы пороков эпидемий,
Наоборот, толпа поет им гимн!
Пороки восхваляются искуссно,
Не слышно даже слова о борьбе...
В итоге - сокрушительная гнусность,
Что каждый видит в людях... не в себе...
Пускай нас опекун возьмет за ухо,
И окриком заглушит шум толпы,
Пусть, как источник нравственного слуха,
Прикажет повернуть к себе стопы.
Природа не толкает нас к пороку:
В земле все злато, там же - и алмаз -
Топчите! Нет, нам мало в общем проку...
И, за алмаз, топтать готовы нас.
Природа поднимает лица к небу,
Чтоб наблюдать прекрасный ход светил.
Но человек, не думая: "Вот мне бы...",
Опять глаза на землю опустил.
Он ищет злато в ней (себе на горе),
Железо ищет (копи - как обрыв),
И гибель, вслед за ними, видит вскоре,
Причину и орудие отрыв.
Взгляни на рудокопов: в эти руки
До кончиков волос впиталась грязь.
Но, в душах от металлов - больше муки,
Где богачи, что могут жить смеясь?
Не зарься на признанье, символ власти,
К богатству свои руки не тяни:
Богач собой не властен и несчастен.
Ты хочешь власть? - Пороки изгони.
Найдутся те, кто, видя призрак славы,
Поджечь решатся стены, города...
Кто покорит великие державы,
Которых и не видел никогда,
Никто не смеет заглянуть им в око,
Чужая жизнь для них не дорога.
Их гонит... честолюбье и жестокость,
Лишь видимость: они теснят врага.
Несчастный Александр, гонимый страстью
К опустошенью, Грецию поверг
(Где был воспитан). Без ума, кто властью
Был упоен, и шел по трупам вверх.
Афины, Спарту взял, пока был молод...
Казалось, что до Cолнца он дойдет...
Так хищник, не испытывая голод,
Добычу беззаботную грызет.
Готов творить насилье над природой,
Чтоб утвердить величие над ней...
Так камень, по волнам попрыгав, в воду
Уходит, и конец пути - на дне.
И Гней Помпей, из ложного величья,
Вел войны, продлевая свою власть...
И Цезарь, возомнив свое отличье
над всеми, в возвышеньи видел сласть.
И одного терпеть не захотел он,
Хотя страна двоих терпеть могла...
"Брут! Как, и ты?"... и охладело тело
когда-то недоступного орла.
Гай Марий - тоже, консулом был столько,
Что и не счесть, согражданам назло...
Не верь, что Марий вел в атаку войско,
То - честолюбье Мария вело.
Так смерчи, налетают без участья
На город, оставляя сокрушён...
Кто людям приносил одни несчастья,
Тот сам, поверь мне, счастья не нашёл.
Ни в ком из них мы мудрость не находим,
Кому они, хоть каплю, помогли?
Вся мудрость - в возвращении к природе,
Откуда нас пороки увели.
Покинем подстрекателей порока,
Толпящихся, друг друга заразив.
Без зрителей - и в золоте нет прока,
Лишь зеркало его отобразит.
Никто не одевается роскошно,
Чтобы себя и близких удивлять.
Наш почитатель - преданный помощник...
Свое безумство людям выставлять.
Не увлекайся знаками отличья
На зависти достойной вышине.
Там смотрят в бездну своего величья,
Дрожа: "Как удержаться на коне?"
Немало есть философов от страха -
Проснулся разум в них, почуяв кровь...
Не забывай: в удачах - отсвет краха.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCV (О важности основ)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты требуешь про мудрость написать
(подробно, скрупулезно, как в аптеке):
В основах, в наставлениях искать?
Я мог бы переждать четыре ночи,
Но вспомнил, как пословица гласит...
И ты запомни: "То, чего не хочешь,
Ни от кого на свете не проси!"
Мы часто набиваемся на то, что
Не взяли б в руки, если предложить...
И, в наказанье, тут же, срочной почтой
Получим... и тогда, начнем блажить.
Желаем одного, другого просим,
И... к Богу изрекаем ложный глас.
Но, Он... или не слышит, где нас носит,
А, может, как Отец, жалеет нас...
Я - отомщу тебе немилосердно:
Отвечу нескончаемым письмом!
Читай, что изложил я так усердно,
Причины бед ищи в себе самом:
Как злость жены, сосватанной упорно...
Как должность, что до смерти тяготит...
Как золото, в душе отметкой черной...
Пускай моё письмо в твой дом влетит!
..........
Вступление пропустим, прямо к делу:
"Поступки создают благую жизнь,
Их наставленья побуждают смело...
В итоге: наставлений лишь держись?" -
Но, не всегда есть польза наставлений,
А только, если им послушен ум.
Когда душа в осаде ложных мнений,
Ей бесполезен плод правдивых дум.
Иные, даже честно поступая,
Того не знают... не постигнув суть.
Другим же - неуверенность тупая
Не позволяет видеть верный путь.
"Раз в наставленьях честности причина,
То их довольно, чтобы честно жить." -
Не в них одних, есть нечто - выше чином,
Попробую в примерах изложить.
"У всех наук в основе - наставленья,
И, мать их, философия - туда ж.
У кормчих - есть на все установленья:
Как править, как идти на абордаж."-
Но, только в ней - ученье жизни в целом,
А в остальных - лишь частные куски.
Предавшему единство духа с телом
Пути для оправданья нелегки.
Грамматик от неведенья краснеет,
Когда ошибку сделал невзначай.
Врачу "уход больного" лишь больнее,
Когда его не понял сгоряча.
Наоборот, философу постыдно,
Когда он преднамеренно грешит:
В науке жизни лживость очевидна:
В поступках - опороченность души.
У каждой умозрительной науки -
Исходны утверждения основ.
Философ - не для пользы тянет руки,
Его мечты прекрасней всяких снов:
"Я объясняю сущности начала,
Которыми природа создана,
Какое Слово прежде прозвучало,
И для Кого вся истина ясна."
Детальность наставлений - верный ветер,
Что по волнам нам дует в паруса.
В основах - суть причин всего на свете:
Загадки звезд, земные чудеса.
"У древних мудрость просто поучала:
Что делать и чего нам избегать,
А люди были лучше всё ж сначала..." -
Здесь не за что философов ругать:
Простой порок - простое и леченье:
Врачу хватало и немногих трав
Остановить больным кровотеченье.
А, как исправить безнадежный нрав?!
Когда больной силен и крепок телом,
И пища безыскусная легка,
Врач повредить не мог (и не хотел он):
Возможно ли травой убить быка?
Потом меж поварами стали модны
Приправы, чтобы больше в нас вошло...
И то, что было пищей для голодных,
На сытых тяжким бременем легло.
Так появились бледность, дрожь в суставах,
Растянутый за ужином живот,
Гниенье, желчь, бесчувственность, усталость,
Избыток веса, болей хоровод,
За выпитым вчера - понос и рвота,
С похмелья поутру - на стенку лезть...
Ты говоришь: "Я болен отчего-то..." -
Зубами ты урвал себе болезнь!
Нам шепчет роскошь: "Намешай все сразу,
Чтоб побыстрей сквозь глотку пропустить." -
Несовместимость пищи, как зараза,
Разнообразьем болей будет мстить.
Великий Гиппократ писал про женщин
"Болезням ног, волос - в них нет причин."
А видим, что они больны не меньше -
Распущены, не менее мужчин...
Пьют столько же, с мужчиной состязаясь,
Выблевывают, так же ищут снег...
(Что побуждает их? Неужто зависть?
И... на болезнь меняют легкий смех)
О, Боги! (Не могу без отвращенья:
Им похоть от природы не с руки...)
Придумали такие извращенья -
Спят с мужиками, словно мужики.
И Гиппократ, знаток, на лжи попался:
У женщин - плешь, подагра, вздутье вен...
А, кто из женщин, Женщиной остался?
(Ругайте, здесь я слишком откровен...)
Философ - ни к чему уже не годен,
Учеников в их школах не найдешь,
Но многолюден лик чревоугодья,
У всех столов толпится молодежь.
Гремят пиры, наложники мальчишки
Ждут в спальнях надругательств над собой,
Все - на подбор... Безбожие излишком
Кичится, выходя в последний бой.
Неужто ты считаешь, мякоть устриц,
Что в иле пролежали много лет,
От жадности проглоченная шустро,
В желудке не оставит тяжкий след?
Неужто полагаешь, что приправа
Не жжет соленой жижей нам кишки?
А мы, рыгая мерзкою отравой,
С огня едим гниющие куски.
Себе противны, дышим перегаром,
Чтоб не вонять, сидим, закрывши рот.
Кому понюхать, скажет (и недаром):
Ваш ужин неусвоенный гниет...
У лакомки обычно век короткий:
Мешают все, и устриц, и ежей,
А сверху - толстый слой краснобородки,
Очищенной, приправленной уже...
Пережевать и проглотить осталось,
Изъяты кости, снята скорлупа,
Все смешано. Рукой напрячься малость,
Все проглотить и выпить свой стопарь...
Все сварено и смешано предельно -
Не выставляем яства напоказ.
Что раньше поглощали мы отдельно,
Блевотиной готовой входит в нас.
И, чем сложнее смешанные блюда,
Тем тяжелей последствия лечить.
К философам все реже ходят люди,
А тем - их все труднее обучить.
Убийства и убийц мы обуздали,
А, войны? Истребление племен?-
За них теперь - вручаются медали,
И, награжденных - тысячи имен...
Жестокости - от имени народа,
Убийства - освящает наш сенат.
Так человек - становится уродом,
Чудовищем... Он - крови ближних рад.
Повсюду люди ищут наслажденье,
Порок и низость льются через край,
Бесчестье пробивает загражденья,
Местами поменялись ад и рай.
Не помогают людям наставленья,
Когда в основе - извращенный нрав:
Кто с молоком впитал дурное мненье -
Неизлечим влияньем слабых трав.
Кто воинам внушил любовь к знаменам,
Кто их сумел к присяге привести,
Тот может приказать, всем поименно:
Держаться до последнего в пути.
Так, добродетель, словно суеверье,
Философы обязаны внушать,
Тогда, перед ее открытой дверью,
С пороками расстаться поспешат.
"Но, разве нет людей, что преуспели,
Лишь наставленья слушая одни?"-
Согласен: ведь, не все же отупели...
И ты признай: их мало в наши дни...
А как другим - дурным, тупым и слабым?
Как воспитать, чтоб были хороши?
Пройдет ли вброд, кто не умеет плавать?
Как очищать им ржавчину с души?
Нет пользы в наставлениях поступков:
Надстройка без основы терпит крах.
Ты должен объяснить ему доступно,
В чем ложны восхищение и страх.
Слов звук пустой... грядущим поколеньям,
Не сможет ни помочь, ни повредить.
Чтоб шла душа навстречу наставленьям,
Свой разум мы должны освободить.
Пусть человек по чести поступает,
Хотя не знает, что такое честь...
Случайно? По привычке? - Сам не знает.
На будущее нет гарантий здесь.
Или, пример: ты внемлешь наставленью,
Но, сможешь ли во всем так поступать?
Ведь добродетель в тех, кто в преклоненьи
Всегда стремится по ее стопам.
Она распознается не поступком,
А тем, как он бывает совершён.
Роскошный ужин может быть уступкой
Обычаю, что всеми освящён.
Тиберий, получив краснобородку
(огромную, почти что два кило),
Не отдал поварам на сковородку,
Решил продать... Кому же повезло?
Он предсказал: "Октавий иль Апиций
Ее приобретут в мясном ряду,
Иначе, запишите на странице:
Я лично выкупать ее пойду."
Исполнилось - сверх всяких ожиданий:
Они тягались, чуть не подрались...
В конце концов, Октавию отдали -
(Пять тысяч, вот как цены поднялись!)
Один сидит у ног больного друга,
Мечтая вместе с ним хоть день прожить.
Другой, что ждет наследства от недуга,
Как коршун в небе падаль сторожит.
В одном поступке: и позор, и честность!
Смотри на цели!!! (Я срываюсь в крик...)
Раз цель честна, суть блага нам известна,
Все остальное - благо лишь на миг.
Вот это называю я Основой!
От убежденья - помыслы, дела.
А нет его - не прорастает слово...
И, душу заволакивает мгла.
Марк Юний Брут учил, как подобает
Вести себя со всеми и везде...
Лишь честность в каждом деле помогает!
Как кормчий путь находит?- По звезде.
Нет зрелища постыдней, чем пугливый,
Колеблющийся, робкий человек.
Имея предпосылки жить счастливым,
Он не приступит к этому вовек.
Познавший Бога - чтит Его, с Ним дружит,
Не стоя на коленях день и ночь:
Сам Бог давно людскому роду служит,
Всегда, везде готовый всем помочь.
Кто соблюдает жертвоприношенья,
Но не постиг Его своим умом,
Тот остается в путах прегрешенья.
Благ, кто узрел Его в себе самом!
Считаешь, что нам Бог вредить не хочет?
Нет, Он - не может, хоть бы захотел!
О Ком Природа бережно хлопочет,
Не обижает Сам ее детей.
Бывает, Бог и карой поражает
того, кто сбился с верного пути.
Будь благ, как Бог! Кто Богу подражает,
Тот, безусловно - верует и чтит.
Другой вопрос: как к людям обращаться?
Кто человек - другому? Друг иль волк?
Рожденным меж собой всю жизнь общаться
Скажу, в чем человеческого долг:
Едины мы, но, истина - в пропевшем:
"Я вас люблю! Хочу, чтоб вам везло!"
Закон природы в том, что претерпевший
Счастливей, чем ему принесший зло.
Теренция стихи летят над веком,
И, для души, нет истины важней:
"Коль скоро я родился человеком -
Не чуждо человеческое мне."
Мы - только члены матери-природы,
Наш долг - Любовь, пусть зло закроет пасть.
Сообщество людей подобно своду,
Где камень не дает другим упасть.
Затем (людей оставим мы в покое),
Составим мненье про любой предмет,
Доищемся: "Так, ЧТО ж это такое?!"-
Ведь не в названьях ищем мы ответ...
Мы перейдем к понятью "добродетель",
Вершине знанья, благости души...
Я верую, и Бог - тому свидетель:
Одна она не даст нам согрешить.
Любое ремесло - собой довольно,
А добродетель - знает всё и вся!
Намеренья поступков - добровольны,
Последствия - взывают голося!
Пришедшие к незыблемым сужденьям
Спокойны - в этом истины предел!
А прочие, как жертвы наважденья,
Погрязнут в суете ненужных дел...
Метанья обусловлены молвою,
А, к истине - проложен путь один.
Постигни всё своею головою,
Не верь тому, что скажет господин.
Что дорого? Довольно заблуждаться -
Сестерция не стоит даже власть!
Что говорить про милость и богатство,
Которыми одаривают всласть.
Кто говорит, что не нужны основы,
Лишь наставленья - тот изрек догмат...
Я, призывая вас к догматам снова,
Построю наставлений длинный ряд...
Все просто, как в таблице умноженья:
Как глубоко в природу ни взляни,
Доказывать основоположенья
Не нужно - базис разума они.
Основы с наставленьем разобщённо
Представить невозможно и в бреду,
Но, таинства основ - для посвящённых,
А наставленья - многим на виду.
Кто "этиолог" - в поиске причины,
"Отолог" - нарисует зла портрет...
Суть - та же. Тем, кто хочет "Быть Мужчиной",
Понятно: кто - Мужчина, а кто - нет.
"Образчики", нередко, очень кстати,
Как крепости, что смотрят со скалы.
Всегда найдется верный подражатель -
Найди пример, достойный похвалы!
Для всякого полезно знать приметы,
Чтоб выбрать благородного коня.
Величья духа зная признак, это
Легко себе во благо перенять.
Вергилий описал нам жеребенка,
В ком племени божественного стать...
Его портрет, понятен и ребенку,
Изображенью мудрого подстать.
Я вижу в жеребенке... лик Катона
(Помпея, вместе с Цезарем отверг):
"Свобода или смерть!"- сказал без стона,
И смерть... пред ним подняла руки вверх.
Наш Туберон на козлах, в козьих шкурах,
Поставил только глиняный сосуд...
Хоть римляне считали: "Это - сдуру!"...
То был не пир, а нравственности суд.
Давно похоронили Сципиона...
Запомнится, в прошествие веков
Не золото, а - глина Туберона.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCVI (Об испытаниях судьбы)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Я замечаю: чем-то ты сердит...
Всего одно несчастье в человеке -
когда несчастьем поглощен сидит.
Болеешь ты? Пора платить налоги??
Долги терзают? Оседает дом?
Убытки и болезнь? Дела? Тревоги? -
Всё рушится, что добыто с трудом.
Хочу тебе сказать о сокровенном:
Непониманье видя и вражду,
я к Богу устремляюсь откровенно,
не подчиняюсь - всей душой иду.
По доброй воле я плачу налоги,
Хоть алчность часто шепчет: Придержи!
То, что печаль и злость диктует многим -
Не наши беды, а налог на жизнь.
В те дни, когда хотел увидеть старость,
ты что, не знал, чем славна та пора?
В большом пути всем странникам досталось:
снег, дождь и грязь, пыль, ветер и жара.
Ты жить хотел, забыв о неприятном?-
То женщине пристало, как ты мог?
От сердца заклинаю об обратном:
Избавь тебя от ласк фортуны Бог!"
Пока одни сквозь мрак идут с дозором,
Другие нежат тело, голубки...
Опасности избавиться позором?
Так жить тебе, я знаю, не с руки!
Вся наша жизнь - сродни военной службе,
Наш "вечный бой" - безжалостен, суров.
Надеюсь, пояснения не нужно?-
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCVII (О преступлении и наказании)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты думаешь, Луцилий, что порок,
страсть к роскоши живут лишь в нашем веке?-
Столетьями не выплачен оброк.
Не времена, а люди, с мыслью: "Что - нам?"
Блудили, говоря себе: хи-хи...
Признаться стыдно: на глазах Катона
совершены тягчайшие грехи.
Пульхр Клодий обвинялся в тайном блуде
С Помпеей (это - Цезаря жена...)
Деньгами откупился он от судей?
Сам блуд был - искупления цена.
Конечно, судьи деньги получили...
Подростков, женщин - всё входило в мзду...
Представь, как эти судьи отличились...
Кого же, как не их, призвать к суду?!
В подарок обещать прелюбодейство -
Грешнее, чем попасть за то под суд.
Не доброй волей матери семейства,
Прикрыв лицо, пошли на этот блуд.
Спросил Катул: "Зачем же вам охрана?
Чтоб взятку не отняли у суда?"
А блудодей и сводник...как ни странно,
законом был оправдан навсегда.
Скажи: бывают нравы развращенней?
На следствии (...меня терзает злость)
Случались преступленье изощренней,
Чем то, к чему всё следствие свелось?!
В присутствии Катона, сбросить платье
Не требовал народ у жалких шлюх...
Распущенность открыла всем объятья,
Не получая строгих оплеух.
Такой прием известен многим людям,
С судом была затеяна игра:
Чтоб самому не быть виновным в блуде,
Довольно - судей в блуде замарать.
О, Клодий - ты живуч во всяком веке...
Лишь изредка - рождается Катон...
Пороки так живучи в человеке:
Нас тянут под откос, не под уклон.
Не радуются кормчие крушенью,
И адвокат - в проигранном суде,
И врач - похоронивший прегрешенье...
Свои грехи - с улыбкою везде.
Убийца, вор и блудодей не плачут,
Пока порок несет их на крылах...
Потом - разочаруются в удаче,
Но... не разочаруются в делах.
И в тех, кто глубоко во зле погрязли,
Осталось ощущение добра.
Грехи свои подальше прячут, разве
Злонравье может победить свой страх?
Вот Эпикур: "Злодеи могут скрыться -
Уверенными в том не могут быть!"
Добавлю (смысл скорее прояснится):
Нельзя о преступлении забыть.
Пускай порок публично не наказан,
Но, кара за злодейство - в нём самом:
Удаче он спасению обязан,
Страх неудач - отправленным письмом.
Не стоит соглашаться с Эпикуром,
Что грех одним лишь страхом излечим.
Но, если страх живет в людской натуре -
Природа от грехов спасает им.
Природа заменяет пытку страхом:
От молний улизнул, но слышишь гром
С небес в душе, как предвещенье краха.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо ХСVIII (Фрагменты двух писем)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Зависимый от счастья - несчастлив.
Проходит счастье, как умрут побеги
Прекрасно плодоносящих олив.
"Что ж, невозможно счастьем наслаждаться?"-
Возможно - не зависев от него.
Не от фортуны счастья дожидаться -
В своей душе найти исток его.
Душа дурная всё ведёт к дурному,
И к худшему, транжиря закрома.
В прямой душе есть твёрдая основа,
Что не дает судьбе себя ломать
В удачах - и скромна, и благодарна,
В несчастьях - дарит стойкости пример.
Спокоен разум, Богом данный дар нам,
Не верит обещаниям химер.
Взгляни хоть на других (здесь ярче виды),
Хоть на себя - где случай нам помог?
В утратах не ищи своей обиды,
Скажи себе: "Иначе судит Бог."
Когда ты обманулся в ожиданьях,
Готовый людям высказать упрёк,
Не торопись, тщеславное созданье,
Скажи себе: Правдивей судит Бог!
Кто так настроен, ни о чем не ропщет.
Но, как приобрести такой настрой?-
Пока всё славно, это сделать проще,
Чем, проходя через несчастий строй.
Кто видит свою будущность зловещей,
В несчастьях не сумеет уцелеть.
Бояться потерять жену и вещи -
Залог того, чтоб потеряв, жалеть.
Нет, я не проповедую беспечность:
Что страшно - постарайся отклонить,
Но, есть ли что глупей, бесчеловечней -
Несчастья видеть в собственной тени.
Всё происходит от незнанья меры:
Одни - всю свою жизнь несчастий ждут,
Другие - верят в счастье, как в химеру,
Не видя, что... когда-то упадут.
"Любое благо смертных - так же смертно!"...
Точней не скажешь (это - Метродор).
Одна лишь добродетель неизменна -
В ней суть надежных нравственных опор.
Но, люди так бесстыдны, что потерям
Бывают всякий раз удивлены...
Кто сам непрочен, может ли поверить,
Что все права на собственность прочны?!
"Но, что тогда призвать себе на помощь?"-
Оставить обладания плоды:
Никто не отберет того, что помнишь,
Запомни в прошлом добрые следы.
Нет страшного, и в смерти есть отрада...
Примерами хочу тебя привлечь:
И Муция огонь, и яд Сократа,
Регула крест, Катона смертный меч.
И то, что манит видимостью счастья,
Отвергнули великие мужи:
Фабриций, Туберон... Ты, хоть отчасти,
Примером для потомков окажись!
Очисти душу и, на всё готовый,
Вернись к природе и скажи судьбе:
"Ты хочешь победить?- Ищи другого!
Мужчина не преклонится тебе."
(Конец первого фрагмента)
...........................................
(Второй фрагмент)
Такими (и подобными) речами
Возможно даже язву излечить,
Ему желаю, чтобы полегчало,
А добрые молитвы - как врачи.
Он жизнью сыт, желая ей продленья,
Заботится отнюдь не о себе:
Полезен для младого поколенья,
Им - щедрость, а не страх ведет в судьбе.
Другой бы, положил конец всем мукам...
А он, сочтя постыдным выбрать смерть,
Примером служит сыновьям и внукам
Того, как можно жить и должно сметь.
Он не сдается неотступной боли.
Взгляни ему в глаза и поучись,
Величию души и силе воли,
Что без руки ломают кирпичи.
Страдая - не в предсмертных ожиданьях,
И умирая, боли поборов,
Он смерти ждёт, и терпит все страданья.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCIX (О смерти сына)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Пересылаю старое письмо -
Писал его Маруллу...за огрехи,
Что он искоренить в себе не смог.
Он потерял тогда младенца-сына
И, в горе, много плакал по ночам.
И ты, с ним в положении едином...
Упрек, не утешенье, получай!
Поверь: и друга потеряв, не нужно
В рыданьях месяцами горевать
Ты - радуйся (хотя б - прошедшей дружбе),
Чем об утрате слезы проливать.
Что ж, друг ушел, и все пропало даром?
И дружбу ты хоронишь вместе с ним?
Тогда, прости, но ты - неблагодарен...
Раз памяти о дружбе не хранишь.
Кто радуется только настоящим -
Сужает обладание вещей.
Кто радуется будущим блестящим -
Не знает, что без Бога всё вотще.
Ведь самое надежное в хорошем
Случилось. И не стоит забывать,
Что будущее наше - станет прошлым,
Как красочная осенью листва.
Есть люди, что вели себя достойно,
Теряя всех родных в пучине лет:
К утрате близких отнесись спокойно -
Ведь ты всю жизнь идешь за ними вслед.
Взгляни, как скоротечно наше время:
Кто умер - лишь предшествовал тебе,
Оставив нам пожизненное бремя.
Один конец - любой людской судьбе.
Ты сетуешь, что он был человеком?!
Исход один, различен только срок,
Ребенок ли, старик - не жил и века,
Дай Бог, чтоб он принес кому-то прок...
Взгляни на время: дальний взгляд нерезок,
Столетия скрываются в пыли.
Подумай, как ничтожен тот отрезок
От вечности, что мы хотим продлить!
Из жизни вычти: сон, тоску и слёзы,
Невежества никчемные дела,
Болезни, страха вечные угрозы...
И ты поймешь, как наша жизнь мала.
Оставь другим порыв рыданий шумных,
Ведь сын твой не воскреснет наяву.
Он мог бы стать и скромным, и разумным...
Но, чаще - лишь... подобным большинству.
Ты посмотри на юношей арены -
Их выгнало из дому мотовство.
Взгляни на развращенных непременно,
Вот их удел - прискорбнее его.
Я не прошу тебя собраться с силой:
Для мужественных духом, не к лицу
Рвать волосы над детскою могилой...
Не подобает это и отцу.
К бесчувственности я не призываю,
Есть вещи, что зависят не от нас...
Душа слезами горечь изливает,
Не нужно только плакать напоказ.
Иные громко стонут и вздыхают,
Готовы к гробу падать, словно ком.
Без зрителя и горе утихает,
Хотя, помехи нет ему ни в ком.
В ком чувство говорит, не подражанье,
Тот не на людях исторгает плач.
Пусть плакальщицы воют с прилежаньем -
За это - и оплата старых кляч.
Готовый плакать ради одобренья,
Печалиться для славы - очень глуп.
Не для толпы высоких чувств смиренье,
Поверь, что разум многих - слишком груб.
Скажу тебе, что плакать не зазорно,
Когда душа сама спешит к очам.
И перестать, и плакать не позорней,
Чем, притворяясь, слезы источать.
Я знал людей, в чьей жизни стало пусто...
Так ощущать способен не любой!
Но, лицедейства не было в их чувствах,
На лицах их была одна любовь.
И в скорби - добродетели приличья,
У неразумных - горе через край,
Бесчувственным - присуще безразличье,
А ты - скорби, но чувством не играй.
Воздай ему улыбкой, не стенаньем,
Припомнив, как гуляли вы одни...
Тем чаще к нам придут воспоминанья,
Чем... горя и печали меньше в них.
Бесчеловечно забывать о близких,
Кто щедр в слезах, тот на забвенье скор.
Что благо для животных - людям низко:
Пусть память будет долгой, краткой - скорбь.
Не одобряю слова Метродора:
"В печали наслаждение лови!"
О нас ученики твердят с укором
его упрек в "суровости любви"
"Есть наслажденье в истинной печали."-
Да, есть... Не вам - об этом говорить!
Себе позволю - вы бы... помолчали...
Оно не в том, чтоб в зле грехом сорить.
Умерший не почувствует плохого,
Раз чувствует - нельзя считать: Погиб.
Огонь костров и самый лютый холод
Для мертвых - наших страхов перегиб.
...
Свои слова я повторяю втуне? -
Я наказал тебя за краткий срок,
Что ты не смог противиться фортуне...
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
Письмо С (О Фабиане)
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Не нравится Папирий Фабиан?
Письмо его - как медленные реки?-
Философ - не оратор, графоман...
Он слово не оттачивал упрямо,
Но, укорять за это не спеши...
Кто пишет, чтобы нравы стали прямы
В том слог не "для ушей", а "для души".
О, если бы... ты мог его услышать...
Увлекся бы, забыв о мелочах:
Он говорил, и... становился выше,
Огонь любви горел в его очах!
Велик не тот, кто высоко оценен,
А тот, кому оценки ни к чему!
Рискует меньше первый - меньше ценен:
За всё сполна уплачено ему.
Философу изящность не пристала:
Он к мужеству обязан призывать.
Не может под удар себя поставить,
Боящийся за синтаксис, слова.
Что тасовать их, вопреки природе?
(К "красивости" стремится этот век,
Не понимая: слог тот инороден
Тому, чем жив и дышит человек).
В нем не найдешь небрежности и грязи,
Хотя слова берет "из-под руки".
Шероховаты? - Да... Суть - в этом разве?
А мысли - благородны, высоки!
Слог ровный почитай у Цицерона,
Он плавен и изящно-величав.
Обрывки и скачки - у Поллиона,
Как будто фразы шли из-под меча.
Наш Фабиан - не низмен, но спокоен.
Возможно, не хватает остроты...
Не в украшеньях суть его достоинств,
А, в истине, достигшей высоты.
Кого ты предпочел бы Фабиану?
Пусть - Цицерона, здесь я соглашусь...
Стоящему за тем, кто без изъяна,
Нет повода являть печаль и грусть.
Пусть - Поллион... Согласен, как смотреть, и,
Должно быть, Бог его благословил:
Чтоб в этом деле быть, хотя бы третьим,
Незаурядность нужно проявить.
Пусть - Ливий Тит, писавший диалоги...
Оставлю место - пусть себе сидит!
Кто уступил троим - оставил многих,
Считай: толпу оставил позади!
Пусть мужества в речах его не видно:
Не говорил с фортуной свысока,
Не порицал распущенность обидно...
Всегда ль прозрачна чистая река?
Пускай неточны многие моменты,
Но речь его симфонией звучит:
Стремился - не сорвать аплодисменты,
Стремился - благомыслию учить!
Пусть речи были рыхлы, но - богаты,
Способны умных юношей увлечь...
Не доживу, но выскажут когда-то:
"Я видел далеко... с гигантов плеч."
Не видевшие свет его - ослепли:
В деталях - есть немало мастеров,
А, в целом - кто, как он великолепен?!
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
======================================
|
|