Есть место, в котором пылает без срока,
Пылает вне времени в чутком пространстве
Прозрачный костёр приобщенья к истокам,
Прозрачная музыка вечного танца.
Есть место, в котором находят ответы
Ещё до того как возникнут вопросы.
Там песня струится восторженным светом,
Роняя лучи свои в звёздные росы.
Там всё пребывает без срока, без дленья,
Там нет у вещей ни конца, ни начала.
Там узник не рвется на волю из плена,
Вкушая нектар утончённой печали.
Там нет разделенья: всё вместе, всё сразу,
Всё как-то так складно, и всё совместимо:
Сливаются будни в пронзительный праздник,
Сливаются шорохи в гулкое имя.
Там спорить не нужно, доказывать что-то,
Хитрить, притворяться, надеяться, верить,
Завидовать, злиться, ходить на работу,
Скорбеть о развале великих империй.
Там - в этом костре - в средоточии света
Безбрежие смысла, бескрайность причастья
И трудно представить, что место есть где-то,
В котором быть запросто можно несчастным.
Там всё достигаемо, осуществимо,
А, значит, смешны суета и тревога.
И в море любви не бывает любимых -
Оно хоть одно, только не одиноко.
И вовсе не надо расплющиться в горе,
Чтоб радость понять, если радость случится,
Лишь в мире зажатом, лишённом простора,
Подобные мысли могли появиться.
Мир плотный инертен и, стало быть, время
Содержит в себе и, конечно, отсрочки
В нём закономерны, поэтому бремя
Страданий к телам приторочено прочно.
Там жажда приучена ждать утоленья.
Там в поисках сытости рыскает голод.
Там сытость приводит к немедленной лени
И иглами боли там каждый исколот.
Но где-то пылает, струится, трепещет
Искрящийся танец, задумчивый ветер.
И каждый, кто им хоть немного отмечен,
Готовится в жизни к осознанной смерти.
И каждый, кто вечности зову открылся,
Кто внял приглашенью в спокойную радость,
Растит в своём Духе могучие крылья
И делать не хочет, что делать не надо.
Прозрачная нежность не требует жертвы,
Не жаждет похвал и молитв покаянных -
И тонут в волнах океана блаженства
Грехов непочатых консервные банки.
Блаженство вневременно - нет в нём отсрочек
И нет в нём нужды, нет болезней и смерти.
Блаженство не верит, не знает, не хочет.
Ему пустота неколеблемой тверди
Является домом, где всё под рукою -
Где времени нет, там ведь нет расстояний.
Ошибочных действий, вредящих покою,
Там тоже не сыщешь. Причин для страданий
Не ведает вечность. И нет в ней различья
Меж тьмой пустоты и крупинкою света.
И здесь - ну никак! - не поместится личность,
Вершащая суд над какой-то планетой.
Здесь нету существ - только существованье.
И край не ищи - здесь везде середина.
Всеведенье густо пропитано тайной
И блещет в струях неколеблемой льдины.
Причастность к прозрачному пламени дарит
Спокойное веденье судеб событий,
Возможность всегда находиться “в ударе” -
И в праздности лени, и в ярости битвы;
Быть чуточку вне, сознавая причины,
Глядя с пониманьем во встречные лица,
И в миг, когда Дух переполнят морщины,
Исполнив свой долг, снова с вечностью слиться.
|
|