Ходит петушок, да вокруг посматривает. Посматривает, да зёрнышки выискивает. А как зёрнышко сыщет, то кричит: "Ко-ко-ко! Идите скорей, бегите скорей, я зёрнышко нашёл!"
Вот и теперь сбежались на зов цыплята, пичужки да всякие зверушки. Радуются зёрнышку. А петушок сконфузился – "Ой," – говорит, – "я то зёрнышко случайно проглотил".
Понурились зверушки, приуныли пичужки, возвернулись ко своим норкам, во свои уютны гнёздышки. К дитяткам своим возвернулись и ну их ласкать да разной едой угощать, что по пути от петушка насобирать сумели.
Петушок же ещё усердней ищет вокруг да около, глазки свои зоркие вытаращивает, замыслом своим гордым всё шибче наполняется. Повезло ему – отыскал он фрукта. Да такого большущего! Запричитал: "Ко-ко-ко! О-го-го!"
Мчатся зверушки с пичужками на зов. Сквозь заросли дремучие, чрез болота зыбучие, чрез небеса пространные торопятся. Успели на этот раз. Вот уж напировались. И петушок рад – удружил соседям!
И нашёл однажды петушок некую какашку. Лежала она и запах свой соответствующий вокруг источала. Ну и лежала бы так, да петушок боевой оказался. Пёрышки свои растопырил, гребешок вздыбил, бородкой затряс: "Уж я тебя окаянная какашка ножками своих пародий затопчу! А уж я тебя, непотребная продукция, клювиком эпиграмм заклюю!"
Ну да, принялся он её ножками топтать – топ-топ, топ-топ! Топчет да покрикивает: "А вот что я нашёл! Собирайтесь зверушки-пичужки на зрелище! Поглядите на справедливую расправу!" Позабросил все свои дела петушок, зёрнышек с фруктами уже не ищет, а всё пуще над какашкой глумится.
Тут зверушки подоспели. Восхитились петушком. Пичужки зачирикали, зверушки зарыкали. Тоже им захотелось справедливость в ихнем крае утвердить, справедливость чтоб в нём была. Пристроились с разных сторон к петушку и тоже то репликой едкой ей поддадут, то шуткой смехотворной зашуткуют. Собралась толпа, обрушилась на бедную какашку со всех сторон. Топчут, клюют, скребут, колотят, мнут, скручивают да потом растягивают. Никто не помнит сколько ж времени это пиршество справедливости продолжалось. Устали борцы однако. Огляделись – где какашка? А какашки-то нету! Мокрого места от вражины не осталось. Победа!
С тою радостной вестью помчались пичужки да зверушки в свои закоулки. Прибегают, а там уж их яйца в гнёздах остыли, не зреют; птенчики из гнёзд повыпадали, да так и валяются кое-где, мухами облепленные, а иных уж и не сыскать; норки змеи позанимали и самих хозяев съесть норовят.
Петушок же только одного своего сыночка найти смог, да и тот от него уворачивается, предка своего геройского сторонится. Обидно петушку такое обращение: "Что ж сторонишься меня, отпрыск неблагодарный?" А тот отвечает: "Мой папа петушок весь чистенький был, а ты какой-то … такой… грязненький какой-то. И чем-то ты таким… ну, в общем, пахнешь ты какашкой. "А где ж другие мои детёныши? Уж они-то небось поблагодарней тебя будут" – вопрошал петушок своё чадо. "А передохли все!" – "Чего ж так-то?" – "Да они без еды жить ещё не научились".
Так через то петушиное геройство сделалось всему краю страшное разорение. И разнесли победители какашку по всем местам, куда без их помощи она бы никогда не смогла добраться. Понял петушок что же натворил, да и обкакался с горя. И так это у него хорошо получилось! А сынок его не стал негодовать и клювиком в папину продукцию тыкать. Стал он зёрнышки собирать да в эту горестную горстку устанавливать. Теперь на этом месте столько фруктов! – О-го-го! Ко-ко-ко!
|
|