Живущие сакурой
Рассказ
Посвящается всем моим друзьям и подругам
Акихири встала с постели, умылась, приняла душ и позавтракала. Она приготовила себе тофу и налила чашку чая.
Акихири была девушкой двадцати лет. У нее были красивые черные глаза и темного цвета волосы.
Мисс Китано решила отдохнуть у своей бабушки в Иваки недельку – другую. Погода в конце марта установилась просто замечательная: не было ни ветра, ни дождя, - солнце светило ярко и радостно. Было 19 марта – со дня на день в Японии начинаются недели праздников.
Девушка собрала вещи в темно-фиолетовую сумку, оделась и направилась в Иваки.
До Иваки около двух часов езды на электричке, поэтому всю дорогу туда Акихири прослушала плеер.
Китано и не помнит сейчас, что слушала. Сначала, вроде бы, играла Mylene, потом грустные мотивы сменились на задорную “Immature” Hamasaki… А потом… Она погрузилась в темный бесконечный мир, где не могла видеть даже своего собственного тела. Из черных, как смоль, наушников медленно текли прекрасные мотивы, заставлявшие оставаться Акихири в этом странном темном мире звуков. И лишь громкий голос диспетчера: «Иваки», вынудил девушку вздрогнуть и открыть глаза.
Она лениво посмотрела по сторонам и в окно. Станция Иваки была конечной, поэтому Акихири не очень-то спешила выходить из прохладного вагона. Она медленно убрала плеер в сумку. Акихири поправила челку, которая за время поездки спуталась на ее лбу.
Девушка вышла на улицу и остановилась. Лицо ласкал теплый нежный ветерок. Акихири посмотрела по сторонам. Народу на платформе было совсем мало. Только она и еще двое молодых людей. Они оживленно беседовали о чем-то между собой и не обращали внимания на Акихири.
Девушка направилась к дому своей бабушки. Он находился в десяти минутах ходьбы от станции. Идти нужно было через небольшую дубраву, поэтому Акихири надела на голову кепку, чтобы клещи или еще какие-нибудь насекомые не пробрались в ее волосы.
Она медленно шагала по узкой тропинке, внимательно рассматривая каждое дерево, каждый кустик и веточку. В них Акихири видела нечто очень важное и знакомое для нее…
Когда Акихири подошла к небольшому домику, на часах было без пятнадцати шесть.
Дом бабушки ничем не отличался от остальных строений: такой же небольшой, окруженный редким белым забором и многочисленными деревьями сакуры. Пока что они были совсем голыми. Ветви были черные, как перья ворона. Да и сами деревья отчасти напоминали этих странных и удивительных птиц.
Но вот-вот приближалось грандиозное событие: апрель был совсем рядом, и вишня готовилась распуститься прозрачными розовыми цветами.
Слева от дома Саоко Такемуры, а именно так звали бабушку Акихири, располагался мелкий и небольшой пруд. Справа был такой же маленький и невзрачный домик с яркой красной черепицей. Он тоже был окружен сакурой и по забору усеян многочисленными кустами османтуса.
Акихири беззвучно открыла белую калитку и зашла во двор.
Сразу у входа находился колодец. Больше, кроме сакуры, на территории не было ничего.
Девушка прошла вперед по гранитной дорожке и остановилась напротив главной седзи .
-Бабушка! – окликнула Акихири Саоко. – Я приехала!
Седзи отъехала в сторону, и на пороге показалась невысокая седовласая женщина в черном с белым поясом кимоно.
-Акихири! – крикнула сиплым голосом она. – Здравствуй!
Старушка медленной неуклюжей походкой подошла к внучке и обняла ее.
-Вот, - начала говорить Акихири, освободившись от объятий своей бабушки. – Решила навестить тебя…
Саоко посмеялась:
-Вот сюрприз, спасибо… - радостно воскликнула она и еще раз обняла внучку.
Затем они прошли в дом, где Акихири разместилась в самой дальней его комнате, отделенной от входной седзи еще двумя перегородками.
В комнате ее был стенной шкаф для матраца. Весь пол усеян татами. У стены стояло две лампы. В углу, у самой двери, ютился низенький стол на толстых черных ножках.
Акихири разобрала сумку и направилась в кухню ужинать.
Бабушка приготовила гедза . Девушке очень нравилось, как готовит Саоко. Ее пища, пусть не всегда отличавшаяся аккуратностью приготовления, была наполнена необычной положительной энергией. Акихири подолгу могла держать пиалу с ее стряпьем и ничего не есть. Словно ее организм в тот момент заряжался энергией. Она чувствовала, как каждый лучик этой неведомой энергии ласкал все ее тело.
Потом девушка быстро съедала пищу и подолгу сидела за столом, наблюдая за секундной стрелкой часов на стене.
Саоко и Акихири еще долго разговаривали после ужина, поэтому время пролетело незаметно.
-Скоро сакура зацветет, - проговорила бабушка, когда маленькая стрелка часов уперлась в цифру девять.
В доме было очень тихо. Никакие посторонние звуки не нарушали затишья после сказанных Саоко слов. Акихири чувствовала необычайную воздушность вокруг себя. Словно все было сделано из редчайшего шелка.
-Да, - протянула девушка. – Прекрасное будет зрелище… Жаль только, что не на долго…
С завтрашнего дня начиналось цветение сакуры. День весеннего равноденствия.
Акихири любила этот праздник больше всех. Он поражал ее своей легкостью, изящностью и эстетической красотой японской природы.
Поговорив немного, Акихири решила выйти на улицу.
Было сумрачно. Воздух был необычайно приторным и легким. Девушка то и делала, что глубоко вдыхала и медленно выдыхала его. Воздух бережно ласкал ее кожу, заставляя закрывать глаза от удовольствия.
Акихири обошла вокруг дома и посмотрела на пруд.
Вода едва колыхалась, отдавая бронзово-зеленым цветом. По гладкой поверхности были разбросаны белые пресноводные лилии.
Акихири обратила внимание на маленькую фигурку, сидящую за забором у пруда соседнего дома.
Это была девушка. На ней было надето черное с широким белым поясом кимоно. Густые длинные черные волосы свисали с наклоненной головы. Она сидела, словно каменная скульптура: не двигалась, даже, казалось, не дышала. Словно она ждала кого-то или чего-то.
Акихири некоторое время смотрела на незнакомку, а потом решила спросить о ней у бабушки.
-Я думала, что в этом доме никто не живет, откуда эта девушка?
-Не стоит общаться с ней, - сощурив глаза, проговорила Саоко Такемура. – Ее никто не может понять… Просто, нервно-больная какая-то…
Акихири грустно посмотрела на свою бабушку и промолчала.
«Почему? – задавала себе вопрос Акихири, лежа на матраце. – Почему люди так относятся друг к другу? Почему? Разве она другая? – да, но у нее просто свой внутренний мир, и больше нет никаких различий! Она решила оградить себя от этого страшного кубического пространства и сконструировала себе новый круглый мирок… А ее выжгли, как старую осеннюю траву. Но бабушка?!… И она тоже относится к людям – поджигателям. Почему?…».
Акихири долго не могла заснуть. Ее мучили кошмары. Словно она идет по толстой ветви сакуры и видит петлю. Девушка, подойдя к ней, накидывает ее себе на шею и прыгает с дерева вниз.
Акихири проснулась очень рано. Она оделась, вышла из дому и остановилась.
Сакура распустилась. Летний ветерок шевелил мелкие розово – прозрачные лепестки цветов и распространял сладкий одурманивающий запах по всему двору.
Акихири направилась за дом. Все окрасилось в нежно – розовый цвет. Даже дом, и тот, приобрел рефлекторно – розовый оттенок.
Девушка снова увидела ту маленькую фигурку, которую видела вчера.
Сегодня она была одета в розовое кимоно, чуть темнее цвета лепестков вишни. Волосы на голове девушки были аккуратно причесаны. Она смотрела на цветущие деревья, и ее лицо светилось от радости. Казалось, ее глубокосидящие черные глаза зажглись в этот момент ярким желтым светом. Губы застыли в неподвижной улыбке, а взгляд был направлен в одну точку.
Акихири подошла к редкому забору. Было очень тихо: только шелест листьев, больше ничего.
-Здравствуй, - негромко проговорила Акихири.
Незнакомая девушка, просидев в неподвижном положении еще несколько секунд, повернула голову и радостными глазами посмотрела на Акихири.
-Как тебя зовут? – спросила Китано.
Девушка продолжала молчать. Она как будто хотела что-то сказать, но губы ее не хотели шевелиться.
-Ты не можешь говорить? – тихо спросила Акихири, и зрачки ее глаз расширились.
Незнакомка едва заметно кивнула и улыбнулась. Акихири подошла еще ближе и спросила:
-Хочешь, мы поговорим с тобой на бумаге? Писать-то ты умеешь…
Девушка кивнула и опустила глаза. Акихири сбегала за карандашом и блокнотом, а потом присела рядом с незнакомкой.
Пахло свежестью и водой. Стояла полнейшая тишина: даже сакура умолкла на время.
-Как тебя зовут? – спросила Акихири и протянула девушке карандаш и блокнот.
Незнакомка, выждав минуту, медленно взяла в руки предметы. У нее были очень изящные кисти. Акихири сразу подметила их тонкость и красоту.
В течение полуминуты Акихири наблюдала как эти тонкие пальцы медленно выводят: «Канна».
-Канна? – переспросила Акихири.
Девушка кивнула.
-Здорово, - улыбнулась Акихири. – Прямо как комнатное растение.
Канна ответила на улыбку взаимностью и притупила взгляд.
-Ты с детства не можешь разговаривать? – осмелилась спросить Акихири и поджала нижнюю губу.
Канна нервно и быстро кивнула, а затем уставилась на ближайшее дерево сакуры.
Подул теплый ветер. От этого гладкая поверхность воды покрылась складками и завибрировала.
-Знаешь, мне очень нравится цветущая сакура, - произнесла Акихири и неглубоко вдохнула воздух. Канна повернула лицо к Акихири и поспешно закивала.
-Что? – удивленно спросила Акихири. – Тебе тоже нравится сакура?
Канна ловко выхватила из рук девушки блокнот и написала: «Сакура – мой лучший друг».
Девушки еще долго сидели и молча разговаривали. Все это время Канна, не отрываясь, смотрела на цветущую сакуру. Казалось, что ее взгляд был прикован к этим деревьям какой-то странной необъяснимой силой.
За ужином Акихири решила спросить бабушку о Канне. Ей понравилась эта девушка. В ней она нашла энергию… почти такую же, какая исходила от еды бабушки.
-Зачем тебе это? – вздохнув и закрыв глаза, спросила Саоко. – Не нужно знать о ней ничего. Она странная и непонятная, и на этом точка!
«Под странной она подразумевает «никем не понятая». Потому что смотрит на жизнь совсем по иному, не так, как это делает большинство людей на нашей планете. Канна чувствует и любит совсем по - другому, нежели мы, - думала про себя Акихири. – Если люди не могут понять Канну… то их нужно опасаться и стараться избегать встреч с ними».
-Бабушка, - повысила голос девушка. – Я всего лишь прошу рассказать мне о Канне. И больше ничего! Неужели это так трудно сделать – исполнить редкую просьбу внучки?!
Старуха глубоко вздохнула и начала свой рассказ.
-Они поселились здесь давно. Тебе тогда было только три года. Сразу все поняли, что их семья со странностями. Ну, совсем не такая, как большинство. Сидели все время дома, окна плотно зашторивали и никого не впускали к себе. Через год у них родилась Канна. Отличной была девочкой – жизнерадостной, веселой и общительной. Я даже удивилась: как у таких родителей может расти такая девочка?! Лишь она не боялась общаться с людьми. Когда ей исполнилось тринадцать лет, ее родители исчезли. Не знаю, что с ними случилось, но они просто испарились, и все. Канна тоже исчезла на лет пять. А потом появилась снова. Появилась как будто бы она… Но внутри девочка кардинально изменилась. Стала похожей на своих исчезнувших родителей: замкнутая, ни с кем не общалась, месяцами не выходила из дома. Канна появлялась на улице лишь в марте и апреле, когда начинала цвести сакура…
-Постой, - прервала Акихири Саоко. – Она разговаривала?
Саоко кивнула.
-Но, бабушка! – проговорила Акихири. – Почему ты говоришь, что к ней лучше не подходить?! Этому человеку нужна помощь. Она может погибнуть без нее…
Саоко Такемура закрыла глаза и, сглотнув слюну, негромко продолжила:
-Каждый год, в конце марта, деревья в ее саду начинают кровоточить. Весь пруд становится бардовым и густым. А она все сидит и плачет… и деревья плачут словно вместе с ней. Только кровью.
Акихири внимательно выслушала рассказ бабушки и отправилась спать.
***
Утром следующего дня Акихири снова увидела Канну в саду. Она сидела на том же месте, в той же позе, словно не уходила отсюда вовсе.
-Почему ты солгала мне? – спросила Акихири и посмотрела на девушку.
-Не хотела тебя расстраивать и вгонять в раздумья, - шепотом произнесла Канна и не сдвинулась в сторону.
Акихири, просидев в шокированном состоянии полминуты, спросила:
-Хочешь, я буду твоим лучшим другом?
Канна отрицательно помотала головой.
-Нет, - произнесла она. – Люди никогда не будут моими лучшими друзьями. Я не нужна им, - сказала Канна голосом, лишенным всяких эмоций.
Акихири кивнула.
Цветки сакуры постепенно начинали перешептываться друг с другом. Нежный шепот медленно распространялся по двору дома.
-Знаешь, - начала говорить Канна таким тембром голоса, чтобы не заглушить разговор вишни. – Моя дверь была открыта для всех долгое время. Но в нее никто не хотел заходить. Какие бы дорожки я не стелила у своего порога, никто так и не переступил его. Словно перед ними висела какая-то плотная занавеса, пройти которую удалось только сакуре.
Канна замолкла на время и с улыбкой посмотрела на нежно-розовые цветы. Солнце протыкало своими яркими лучами полупрозрачные лепестки. Вода в пруде блестела, словно посыпана она была алмазами.
-Это дерево живет во мне, - прошептала Канна, не отводя восторженного взгляда от вишни. – Я знаю, что оно меня никогда не предаст и не обманет, как это сделали все остальные...
Канна глубоко вздохнула и опустила голову.
-Жаль только, что встречаюсь я с ней только раз в году по несколько дней, а то и часов… Вот, - девушка снова подняла голову. – И в этом году я дождалась встречи с ней.
За все время своего рассказа Канна ни разу не сдвинулась с места. Словно она боялась стряхнуть с сакуры все ее цветы.
-Спасибо, Акихири, - сказала Канна и повернула голову к девушке. – Спасибо за то, что попробовала открыть мою дверь… Но, боюсь, она уже не откроется никогда… Может, сакура как - нибудь откроет тебе эту дверь… Но…
Акихири сидела ошеломленная: сакура, растущая рядом с ней, покрылась мелкой кровавой паутинкой. Тонкий горячий кровоподтек медленно посочился по морщинистому стволу дерева.
Позже Китано заметила, что все деревья в саду плачут густой кровью, которая медленно стекала в пруд и оставляла на нем сочные бордовые разводы.
Акихири ужаснулась и попятилась назад.
-Не бойся, - жалостно проговорила Канна и повернула к девушке заплаканное лицо.
Слезы быстрым потоком катились по ее бархатным щекам и, скапливаясь в ямке на подбородке, огромной каплей устремлялись вниз.
Не думая, Акихири быстро перелезла через забор и забежала к себе в дом. Добравшись до свой комнаты, она упала на пол и закрыла глаза.
В помещении стояла полнейшая тишина, Акихири слышала лишь стук своего испуганного сердца. Казалось, все в комнате содрогалось от громких и четких ударов.
Девушка часто и прерывисто дышала. Перед глазами все еще висела картина с плачущими кровью деревьями. Акихири пролежала на татами несколько часов. Все это время перед ее глазами была кровавая сакура.
В тот день Акихири Китано больше не выходила на улицу. Она читала книги, просматривала работы Амано и рисовала сама. Внезапно Акихири взяла банку с краской и кинула ее об стену. По бежевой поверхности медленно поползла густая красная масса.
«Я должна помочь!» - подумала Акихири и, надев черное кимоно с красным поясом, отправилась из дома. На часах было двадцать три часа.
Выйдя на улицу, Китано ужаснулась: сакура облетела, и в воздухе кружили легкие полупрозрачные лепестки.
Акихири направилась за дом. Дул сильный ветер, который гонял подол кимоно Акихири в разные стороны. Девушка медленно шагала в сторону белого забора.
Акихири остановилась и замерла. Вся сакура в саду Канны была сожжена дотла. В пруду плавали угли и деревянная табличка «Канна - сука».
Девушка не спеша перелезла через забор и, поправив кимоно, медленно побрела к дому Канны. У пруда девушки не было.
Акихири подошла к входной седзи и остановилась. У входа в дом висел большой красный с черным иероглифом фонарь. Седзи была очень чистая.
Китано постучалась, а затем неловко отодвинула перегородку в сторону.
-Канна, - негромко проговорила девушка и остановилась в прихожей.
Ответа не последовало, и Акихири оглядела помещение.
Прихожая была абсолютно пустая и чистая. У входа лежал розовый коврик. Акихири отодвинула седзи в комнату. Перегородка беззвучно поскользила в сторону, и девушка увидела Канну, сидящую и дрожащую в углу.
Она была похожа на маленького испуганного котенка. Забившись в угол, Канна тихонько плакала. Ее узкие плечики едва содрогались в такт плача. Черные густые волосы спутались и закрывали все лицо.
На Канне было надето черное с белыми иероглифами кимоно. Оно было явно велико девушке, поскольку занимало собой почти половину комнаты. Словно море, расплывшееся по полу черной водой….
Акихири подошла к девушке и, сев рядом с ней на колени, принялась целовать ее в щеки. Она целовала и целовала Канну. До тех пор, пока из ее глаз не хлынули слезы.
Китано упала рядом с Канной на пол и заплакала.
…Эти странные кровоподтеки… тоже не сахар…Эти глупые шутки…
Внезапно Акихири вскочила на ноги и принялась рыться в стенном шкафу. Он был забит черными, как смоль, кимоно. Совершенно случайно Акихири удалось увидеть крохотный клочок прозрачной розовой ткани среди густой черноты. А может, его там и не было?… Девушка потянула за него и достала полупрозрачное нежно - розовое кимоно. Она быстро переоделась и встала напротив Канны, расставив в стороны руки.
-Я буду твоей сакурой! – прерывисто крикнула Акихири сквозь слезы, которые продолжали смачивать ее кожу.
Канна приподняла голову и отрицательно помотала ей. Слезы рекой текли из ее красных глаз…
Акихири схватила маленькую прозрачно-розовую шляпку в шкафу и накинула ее себе на голову.
-Посмотри на меня, - хрипло проговорила Акихири. – Я такая же прозрачная, изящная и чуткая… Свет способен преломлять об меня свои лучи, - девушка повернулась вокруг себя и попыталась улыбнуться. Но ничего не вышло.
Канна продолжала тупо мотать головой. Тогда Акихири упала на пол рядом с Канной и крепко обняла ее. Она снова и снова целовала девушку, пока та громко не взревела и не выбежала из дома.
Акихири направилась за ней. Она выбежала во двор и осмотрела все: никого. Внезапно Китано услышала за своей спиной: «Акихири!».
Девушка обернулась и увидела Канну, стоящую на красной черепичной крыше своего дома. Акихири остолбенела.
Кимоно Канны развевалось на ветру и в любой момент было готово утянуть эту маленькую плачущую фигурку вниз за собой.
-Канна! – крикнула Акихири и принялась медленно приближаться к дому. – Что ты там делаешь?
-Ловлю ветер, - отозвалась Канна. – Помнишь, ты хотела стать моей лучшей подругой?
Акихири быстро и нервно кивнула.
-Ты можешь ей стать, если поможешь… Поможешь мне…
-Помогу в чем? – спросила Акихири и уставилась на девушку.
Канна закашляла и схватилась за грудную клетку.
-Помоги мне найти спуск с этой крыши.
Акихири вытянула руки и крикнула:
-Прыгай! Твоя сакура ловит тебя!
Канна прыгнула вниз. Ее кимоно зацепилось за крышу, и она повисла вверх ногами. Черная ткань порвалась, и Канна упала на руки Акихири.
-Знаешь, - негромко проговорила Канна. – Та сакура, которую сожгли соседские мальчишки не настоящая! Настоящая вот здесь, - Канна похлопала себя по груди и широко открыла рот.
Вместе с кровью изо рта девушки полетели лепестки вишни. Они кружили вокруг девушек, а потом падали в воду и растворялись.
-Главное сделать так, чтобы твои друзья начали жить у тебя здесь, в сердце. Тогда ты снова сможешь возродить их….
***
Пошел сильный мартовский дождь. Он смыл акварельные изображения с полотна молодого художника… Лист залился красной жидкостью.
15 мая 2003
|
|