Чёрный эликсир.
Она была прекрасна. Бархатистая, чуть смуглая кожа. Полная грудь. Упругая талия, изгибавшаяся под его прикосновениями. Стройные сильные ноги, обвивающие его, и умопомрачительный мысок волос, прижимающийся к его животу.
Ксения была блондинка. Правда, крашенная, но это ей очень шло. Сергей иногда задумывался, какие на самом деле у неё волосы. Мысленно прикладывал к ней чёрные, рыжие, русые. И всегда приходил к мысли, что блондинка – это то, что надо. Это она попала в точку.
Вернее в его сердце. Сергей давно положил глаз на Ксюшу, как он теперь её называл. Да и не удивительно. Ему чуть больше тридцати, ей двадцать четыре - двадцать пять. На работе она у него в подчинении. Она эффектная и сексуальная. Он спортивный, подтянутый, преуспевающий начальник отдела продаж, хотя и женатый и имеющий двоих мальчишек-второклашек.
Когда она только, только появилась в их конторе, пришла на собеседование к боссу, Сергей сразу почувствовал тёплую волну, пробежавшую между ними, и сразу понял - этому служебному роману быть. А уж когда босс привёл её именно к нему в отдел, он убедился – это судьба.
Его не останавливало то, что он женат, хотя он раньше никогда не был ловеласом. Он раньше даже и не думал изменять своей симпатичной жене, Ольге, с которой они были женаты уже восемь лет. Пока не увидел Ксению.
У неё, тоже, был не то гражданский муж, не то какой-то приходящий сожитель, но Сергея это не волновало. Он шёл на пролом к своей мечте и вот, наконец, получилось.
Сергей и Ксения, впервые, уединились, в её маленькой однокомнатной квартирке, куда они заехали после вечеринки, устроенной по поводу удачной сделки на работе.
Они пили шампанское, жгли свечи. Смеялись и шутили. Он объяснился в любви.
Было красиво. Она смеялась его шуткам, почти не говорила о себе. С серьёзным видом слушала его рассуждения. Подавалась к нему всем телом, когда он притягивал её к себе и целовал.
Ощущение загадочности и трепетности, казалось, плавало в воздухе.
Словно вдруг вернулся романтизм тех далёких юношеских дней, где всё было впервые.
Когда он ещё только начал нежно расстёгивать её платье, то где-то в глубине, души что-то почувствовал. Какое-то сомнение. Оно подсказывало ему, что что-то не так. Как будто призывало остановиться.
Но он продолжал её раздевать. Снимал белоснежное, тончайшее бельё, так красиво облегающее её смуглое тело, вдыхал её запах. Он так сильно хотел её. Но как только он разделся сам, и они запутались в белье её кровати, холодящий душу факт поставил его перед собой: у него ничего не получается!
Это было впервые. Это было неестественно и нереально. Смуглая красавица прямо перед ним. Ему тридцать с небольшим. Он женат и готов поклясться своими двумя детьми, что никогда у него раньше такого не было и вдруг…
С женой не было так. Хотя уже давно и не захватывало дух от прелестей Ольги, уже давно он привычно и спокойно ложился с ней в кровать, но всё получалось. А тут!
Сначала захлестнул избыток чувств, а теперь это был избыток горечи. Сергей смотрел на неё, а она смотрела в потолок.
Потом улыбнулась, прижалась к нему и погладила его.
-Успокойся.
-Да… я… сам… не знаю….
-Успокойся, всё бывает.
-Ксюша…
-Получиться в другой раз.
-А он будет?
-Конечно.
Но как не надеялся Сергей, в следующий раз всё повторилось опять.
И снова она повторяла ему: «Успокойся, всё в порядке, попробуем ещё». Она не раздражалась и была спокойной и ровной. Была с ним ласкова.
Сергей недоумевал. «Ведь Ксюша такая красивая баба и терпит это всё. Ведь другая бы после этакого облома выгнала его немедленно. А тут?!»
Но вот теперь то он оправдается, надеялся горе-любовник в третий раз. Во второй раз просто не хватило смелости, он боялся. Боялся срыва. Он читал про то, как многие мужчины, после подобного срыва теряют уверенность в себе. И поэтому у них снова не получается. Но теперь нет. Теперь он уверен. Он не выпивал ни капли несколько дней. Он делал зарядку. Он даже принимал контрастный душ, как написано в книжке о долголетии, которую он взялся читать. Всё будет хорошо.
Каким же горьким было разочарование, когда он беспомощно мял в руках её прекрасное тело и чувствовал эту проклятую пустоту у себя внизу живота. Её ласки не помогали. Даже когда она спустилась вниз, по его животу и целовала его, ниже и ниже – даже это не помогло.
Состояние было отвратительное. Этим ни с кем нельзя было поделиться. Было стыдно. Самое смешное было в том, что дома с женой всё получалось прекрасно. А тут… Идти на свидание в четвёртый раз Сергей не решался.
На работу ноги не несли. Он заливался краской, как только Ксюша приходила в офис, и весь день чувствовал себя пришибленным. Каждое её слово резало слух. Он ловил все её интонации. Любой её смешок. Стоило ей обратиться к кому-либо за какой нибудь мелочью, он весь напрягался словно тетива. Каждая шутка сотрудников вызывала настороженность.
Хотя Ксюша продолжала быть с ним нежна, ласково улыбалась. Отвечала на все его тайные знаки внимания, но уже как-то чуть холоднее, словно пресытившись этими отношениями. Ещё бы. Он понимал её. Но предложить ничего не мог. Это очень угнетало. Он любил её как девятиклассник, и каждый день нестерпимая мука жгла его сердце.
Он несколько раз нагрубил боссу. Не выдержав, однажды грубо толкнул подчинённого из своего отдела за мелкую оплошность.
За рулём, на дороге, он вёл себя вызывающе. Кончилось это тем, что его разбитые «Жигули» пришлось поставить в гараж. Возиться с ремонтом не хотелось. Все мысли были заняты другим. Как-то раз, ещё до аварии, он подсадил проститутку. Они заехали в новостройки, перелезли на заднее сиденье и… снова ничего.
В ту же ночь он грубо пристал к жене и быстро овладел ею. Без всяких чувств, в порядке эксперимента.
И этот эксперимент захватил его.
Сергей навестил свою старую знакомую Маринку. Ничего. В тот же вечер с женой всё в порядке. Поднялся на шестой этаж, к соседке Гальке, давно благоволившей к нему и делавшей знаки внимания. Ничего. Спустился на два этажа ниже, домой. Опять всё в порядке.
Сергей не выдержал. За кружкой пива он признался во всём приятелю Лёхе.
-Может виагру попробовать?- предложил Лёха.
Сергей покраснел:
-Я пробовал. Только дома действует.
-Так это сглаз,- спокойно парировал Лёха.
-Что?
-Ну, сглаз или порча, обычное дело.
-Да ты чего мелешь, двадцать первый век…
-Да ладно причём тут век. Я слыхал и не про такие штуки. Надо к бабке идти.
-Где её взять то? – недоверчиво спросил Сергей.
-Да искать надо. Я поспрошаю там сям.
-Только тихо, ведь узнает если кто. Сраму не оберёшься.
-Можно и по газетам, там тоже рекламируют, но это фигня. Я им не верю, шарлатаны. Надо настоящую бабку, - шептал Сергей
И вскоре такая бабка нашлась.
Ранним субботним утром Сергей вышел на платформу на станции Красная Яма, километрах в тридцати от города. Сразу же в нос ударил, какой-то кисловатый запах, пропитавший всю атмосферу.
-Что это? – спросил он пожилого мужчину, попросившего прикурить,- Чем это воняет?
-Так ветер с полигона. Полигон у нас химический рядом.
-Что значит полигон? Солдаты что ли?
-Да, не, огромная лужа с химикалиями,- прокашлялся дед, затянувшись. Отбросы химические сюда свозят со всего света. Но мы не волнуемся. К нам только запах доходит, а уплывают они, слава богу, в Неву.
-А не подскажите где улица Железнодорожная?
-Да вон бараки вдоль насыпи, это и есть. А, вы, поди, к Фельке?
-К Фелии Адамовне.
Дед усмехнулся.
-Вон тот третий барак это её. Если принимает, конечно. А то у неё под настроение.
«Бараками» дед называл однотипные вытянутые одноэтажные дома, послевоенной постройки, сложенные из шпал и обшитые вагонкой, когда-то покрашенной в оранжевый цвет. Дома были разделены на две части с входами через верандочки с торцов. В каждом таком доме жили две семьи железнодорожников. Теперь, как правило, пенсионеры, отдавшие жизнь на обслуживание пролегавших рядом с их домами рельсов и шпал, стрелок и семафоров, шлагбаумов и платформ.
Сергей несмело вошёл на верандочку, заваленную полувековым хламом, и постучал в дверь.
Не открывали долго. Сергей ещё несколько раз постучал, потом потянул тяжёлую, обшитую крашеным дерматином дверь, на себя. Она оказалась не заперта.
В комнате прошлый век. Начало века. Бросился в глаза комод с вышивкой полукругом, на нём фарфоровые статуэтки. Посередине круглый стол с чашками и тарелками, измазанными какой то светло серой глиной. В углу плита на дровах, пристроенная к круглой печке «голландке». На плите что-то варилось.
Всё пропитано запахом сельской затхлости, печного дымка. Это навевало воспоминания детства. Примешивался ещё один запах. Сладковатый, незнакомый, чуть даже приторный, слегка дурманящий.
У стены кровать с железными дужками. Проход вглубь дома ещё в одну комнату.
-Что надо, молодой человек? Без стука заходишь? – резкий голос за спиной заставил вздрогнуть.
Сергей не заметил, когда Фелия Адамовна вошла в комнату. Будто выделилась из стены, а может, сидела в уголке, на том венском стуле и он её не заметил?
Ей шестьдесят, возможно больше. Она закутана в огромную серую шаль под цвет обоев, так что может, и действительно сидела здесь.
-Я… я стучал,- улыбнулся Сергей. – Правда, стучал.
-Ну что ж, некоторые так и не осмеливаются войти в дверь. А я никому специально не открываю. Если человек сам не войдёт, значит ему это не очень и нужно.
-А не боитесь?
-Чего?
-Ну, а если кто плохой зайдёт.
-Плохой не зайдёт,- усмехнулась Фелия Адамовна и сняла шаль с головы, обнаружив седые, бывшие, когда-то чёрными, волосы.
-Я… Фелия Адамовна…, - начал Сергей.
-Не надо. Мы посмотрим.
Старушка усадила Сергея за стол. Сгребла грязные чашки, поставила перед ним свечу. И стакан чистой воды. Пальцем левой руки она попросила его коснуться свечи, пальцем правой стакана.
-Огонь и вода. Только в смеси стихий рождается истина.
Фелия встала за спиной Сергея и положила руку ему на голову. Голова чуть закружилась.
В стакане, словно в маленьком телевизоре, стали появляться картинки. Мурашки побежали по коже Сергея. Он затаил дыхание. Необычность происходящего захватила его.
На смятых простынях лежала белокурая смуглая голая женская фигурка.
-Это она?
-Да, Ксюша, - выдохнул пересохшим ртом Сергей.
В стакане мелькали люди, показался лик жены. Мелькнула их свадьба, словно домашнее видео на ускоренном просмотре. Потом всё заполнила женщина в зелёном платье. Она всё время отворачивала лицо, но Сергей безошибочно узнал её. Это была его тёща. Она была в этом платье на их свадьбе. Ну конечно! Она и сейчас его иногда одевает. И лицо её мельком Сергей всё-таки узнал.
Потом вода в стакане помутнела и налилась красным кровавым цветом.
Фелия отдёрнула руку от его головы, после взяла стакан и пригубила красной жидкости.
-Это твоя тёща? – спросила Фелия.
-Да, - прошептал Сергей.
-Ну что же. Поила она тебя красным вином, до свадьбы?
-Поила.
-Ну, вот и результат твоих бед. Колдовство! Ты не сможешь ничего ни с одной женщиной, кроме её дочери, твоей жены.
-Как это! Это невозможно! Они же интеллигентные люди! За границей были!- застонал Сергей.- Какое колдовство.
-Ты сам в стакан смотрел,- усмехнулась Фелия Адамовна.
-Что же делать?
-Колдовство сильное. Не наше. Где за границей то тёща была?
-В Африке, вместе с мужем, он врач, профессор.
-И в деревнях тамошних были?
-Ну, наверное. Они там всё делали, и роды принимали, и операции на сердце делали. Она сама рассказывала.
-За бокальчиком красного?
-За бокальчиком.
-Заговорённое винцо то было. А заговорам, похоже, её колдуны негритянские научили.
-Вот дикость.
-А что тебе расстраиваться? Жена что ли плохая?
-Да нет.
-Живёте хорошо?
-Вроде нормально.
-Дети есть?
-Двое, мальчик и девочка.
-Ну, так что же ешё. Пусть так и остаётся. Добра от добра то, чего искать? Ведь блуд может далеко завести. Так что и вовек не отмоешься. Иногда и захочется чего-либо, а потом подумаешь, зачем мне это…
-Я люблю Ксюшу.
-Брось, перегорит. Давай снимем, это, если хочешь.
-Нет. Да и не в этом дело. Дело в том, что я хочу быть нормальным. Зачем они вмешались в моё естество?! Как посмели! Я хочу любить, кого люблю, и спать, с кем хочу! Я не желаю нести всю жизнь это проклятье. Что я им, игрушка!
-Ну, смотри, вот весы,- Фелия Адамовна сняла с комода и поставила на стол перед Сергеем маленькие старинные аптекарские весы с комплектом крошечных гирек, и стала класть на одну чашу эти гирьки, приговаривая: – Вот на этой чаше любовь твоей жены. Она ведь тоже красивая женщина. Вот воспитание детей, которые очень нуждаются в отце, и которых ты любишь. Вот душевное спокойствие. Вот благополучие. Потому что порядок в душе - это порядок и в делах. Вот спокойные отношения с родственниками жены, потому что они скоро отдадут вам свою профессорскую дачу, которая тебе так нравиться. Этот заговор, лежащий на тебе – это просто ошейник, который будет, сдерживать тебя от греховного пламени, которое иногда разгорается у всех. Разгорается ненадолго, а последствия этого пожара подчас огромны. Может он спасенье твоё. Может, ты должен сказать спасибо своей тёще…
-А что, что на другой чаше!
Фелия Адамовна положила на поднятую кверху чашу маленькую гирьку.
-Любовь твоя, на голой похоти. Ведь ты даже не знаешь что на уме у твоей красавицы. Она тебе чужой человек.
-Мне послал её бог. Я чувствую.
-А может дьявол?
-Вам ли бояться дьявола!
В углу у печи с грохотом упала кочерга.
-Тихо ты, - прикрикнула на Сергея Фелия. - Молчи о том, чего не понимаешь. Короче, выбирай, вот за этой дверью,- Фелия Адамовна указала на выход, то, что на этой чаше. Спокойная уверенная жизнь. А вот за этой, - Фелия указала на дверь идущую вглубь комнаты, - Неизвестность.
Сергей встал и минуту простоял в раздумье. Шагнул, было к выходу, не глядя в глаза Адамовне, но потом остановился, замер на миг как вкопанный и развернулся на сто восемьдесят градусов.
-Человек должен быть самим собой. С теми чувствами и способностями что у него есть. И если суждено ему пройти какой-то путь, то пусть идёт. В конце концов, речь идёт об обычном романчике, не более того. Почему после него я не смогу вернуться к нормальной жизни. Почему? Тысячи людей делают это и прекрасно живут после этого. Я хочу снять это проклятье!
Сергей шагнул к двери ведущей вглубь дома.
Фелия Адамовна раскрыла её и пустила его вперёд.
-Что ж давай попробуем, ведь и из тысяч бывают исключения,- с вздохом промолвила она.
В той комнате было темно. Сергей разглядел только стулья, такой же круглый стол, диванчик в углу. У стены старинный буфет, уставленный какими то склянками и увешанный веничками засушенных трав.
Фелия усадила его на стул и опустила на голову ему руки. С головы словно снялся, какой то обруч, давивший его много времени.
Фелия стояла сзади, что-то шептала, колола булавкой его плечо, потом дала выпить отвар. Сергей впал в полудрёму. Фелия отвела его на диванчик.
Сергею снилась Ксюша. Голая, смуглая и манящая. Он касался её, целовал и ласкал, и… всё получалось. Как же здорово всё получалось.
Потом она исчезла, и он оказался в лесу.
В ночном весеннем лесу. С проталинами снега и голыми ветвями, шумящими от сильного ветра. В тёмном небе клочья облаков. Перед ним дорожка. Дорожка ведёт из этого леса через поляну в другой лесок и надо попасть туда. Там спасенье, потому что по этому лесу за ним ползёт страх. Необъяснимый, неизвестный, холодный и смертельный и поэтому очень жуткий.
… Он не знал, сколько времени прошло, когда открыл глаза. Фелия сидела за столом и смотрела на него.
-Всё. Хотя не знаю, поможет или нет. Наговор на тебя был сильный. Всё зависит от тебя. Будешь ли верить. Возьми вот эту бутылочку и пей каждый день по глотку натощак.
Это была обычная бутылка из под водки, набитая травами и корнями, залитыми жидкостью.
-Спасибо… Спасибо, Фелия Адамовна, - прошептал Сергей и схватив бутылку, пошатываясь, пошёл к выходу.
Достав кошелёк, он выложил на стол несколько купюр. Фелия отвернулась от денег, будто не видела. Сергей добавил ещё одну бумажку и вышел на воздух.
Бутылку Сергей поставил в туалет, на стеллаж, среди лаков и красок. Уединившись там, на следующее утро и открыв заветное горлышко, он понюхал настойку. Травы были настояны на спирту.
Сергей, волнуясь, сел на унитаз, трепетно держа бутылку.
Вспомнился лес, виденный в полудрёме, у Фелия Адамовны. Снова выбор. Или оставить всё как есть и спокойно жить. Простить недалёкую дуру тёщу и удовлетворяться женой или кинуться в неизведанный омут греховных и прекрасных ощущений, но возможно за это придется заплатить, как говорила Фелия. Но это же неизвестно когда и неизвестно придется ли.
Сергей приложился к бутылке. Он сделал большой глоток. Спирт обжёг и связал нёбо и язык. Дурманящий аромат настоя ударил в голову. Сергей потянулся вновь и сделал ещё один глоток. Чудеснейший аромат трав манил, тянуло выпить её всю.
-Папа, пока! – крикнули из-за двери, побежавшие в школу дети.
-Пока, - буркнул он им в ответ и снова приложился.
-Ты не уснул там? – спросила Ольга. – Мы все ушли. Завтрак на столе.
-Хорошо, хорошо.
Как только дверь захлопнулась, Сергей опорожнил бутылку почти до дна и буквально вывалился из туалета.
В коридоре, прямо перед ним стоял абсолютно голый высохший, словно мумия, африканский шаман. Разноцветное ожерелье и маленькая тряпочка на бёдрах были единственным его одеянием. Морщинистая кожа так обтягивала скелет, словно просвечивала насквозь. Он не казался особо сильным, но один только взгляд его, полностью парализовал волю к сопротивлению.
Шаман что-то выкрикнул на непонятном языке и, нагнувшись, больно схватил Сергея за гениталии. Сергей терял сознание, но видел, как шаман вырвал его детородный орган и окровавленным приставил себе между ног. Снова цокал языком и что-то говорил.
Кровь окрасила пол, стены и набёдренную тряпочку шамана.
Сергей пытался что-то сказать, но вместо лишь этого корчился на полу. Странно, но сильной боли не было. Боль была притуплена. Скорее это был шок.
Африканец легко поднял Сергея и, толкнув почему-то оказавшуюся незапертой дверь, вывел его на лестницу. Сергей послушно шёл за ним.
Они поднялись на шестой этаж. Шаман позвонил в дверь к соседке Гале. К той самой, с которой ничего не получилось тогда.
Галька открыла дверь и как будто бы даже не испугалась шамана. Она, только смущённо улыбаясь, стала отталкивать его и шептать, всё время оборачиваясь:
-Муж, ещё дома… Погоди… Рано ещё…
-Ах, вот оно что! – вышел из коридора, похоже, слышавший всё, маленький толстяк в майке.
-Да нет, ты не понял это сосед наш с четвёртого этажа…
Сергей замер ничего, не понимая, они говорили о шамане, а его самого как будто не видели.
Дверь закрылась перед его носом. Сергей закричал, стал стучать в дверь, но крик получился бесшумным, а удары в дверь тихими и слабыми.
За дверью слышалась борьба и стоны.
Сергею хотелось закричать. Мимо по лестнице проходили люди, но и они словно не видели его.
Наконец шаман открыл дверь, и что-то буркнул на своём языке. За его спиной Сергей увидел два трупа соседей, лежавших рядом в луже крови. У женщины был, распахнут халат и раздвинуты ноги. По груди текла кровь из перерезанного или скорее разорванного горла.
Сергей вспомнил как тогда, когда он беспомощно лежал на ней, безуспешно пытаясь возбудиться, ему, захотелось именно вцепиться в её холёную шею зубами.
Похоже, шаман это сделал за него. Муж соседки лежал рядом весь изрезанный огромным тесаком, который африканец с удовлетворением запихал себе за набедренную повязку.
Беззвучный крик рвался изо рта Сергея, он попытался шагнуть вперёд к жертвам, но шаман с силой толкнул его, и они вместе полетели кубарем по лестнице.
Твёрдые ступеньки со звоном вдалбливались в голову, били по ногам и рёбрам. Рухнув на лестничную площадку Сергея, затошнило от боли, и он потерял на миг сознание.
Очнулся он у себя в коридоре. Крови нигде не было. Голова от выпитого спирта кружилась. Тело ломило. Ощупав себя рукой между ног, Серёжа облегчённо вздохну:
«Вот наваждение от колдовских трав, так ведь и вправду надо было по глоточку, а я пол литра», - усмехнулся он. – «Зато, наверное, поможет теперь. А про соседку приснилось недаром. Думает она обо мне. Может с неё и начать? Или с Маринки?»
Сергей сварил себе крепкий кофе. На работу собираться не хотелось, была какая то разбитость во всём теле. Вновь тянуло ко сну. Кофе не помогал. Во рту воняло. И между зубов, будто что-то застряло. Сергей отчистил зубы, доплёлся до кровати, и, скинув по пути одежду, рухнул, забывшись без снов.
Проснулся он около четырёх. Вскоре уже должны были вернуться жена и дети с продлёнки.
Состояние похмелья продолжалось, но к нему примешалось ещё одно чувство - страх. Страх, о том, что подумают о его прогуле на работе. Он ведь даже не позвонил. Безотчётный страх перед женой. Он всегда был. Неизвестно откуда. Но теперь Сергей начинал понимать откуда. Откуда эта его извечная боязнь обидеть или не дай бог не угодить жене. Не дай бог не сказать чего-либо резкого. Да и тёща всё время внушала, какой то подкожный, благоговейный страх.
Ну, теперь то всё!
«Теперь я знаю, откуда это. И этому придёт конец». Одеваясь перед зеркалом и поливая себя дорогим одеколоном, Сергей чувствовал прилив сил и уверенность в себе.
-Хорошо, что я выбрал это, - быть самим собой. Это просто как заново родиться. Не получилось у вас дорогие колдуньи, не получилось! Есть на вас Фелия Адамовна.
На лестнице была, какая-то толкотня, накурено. Прошёл милиционер. Лаяла собака. Что-то случилось.
-Вечно в этом доме что-то случается, надо уезжать из этой дыры, - пробормотал Сергей и выскочил на свежий воздух, с наслаждением вдохнув обеими ноздрями воздух.
Спустившись вниз и достав мобильник, он позвонил своей старой знакомой. Той самой, с которой у него ничего не получилось пару недель назад.
-Маринка, привет, - вкрадчиво произнёс он.
-Ну, чего тебе, - Маринка была явно не в духе, и общаться с ним не желала, а может, обиделась из-за того случая.
-Я к тебе заеду, ненадолго, если не возражаешь?
-Что, виагры обожрался, - грубо кинула Маринка и Сергей представил усмешку на её полном лице.
-Ну, ты прости за тот случай. Просто нервы, работа. Ты же дашь мне шанс.
-Ну, приезжай, - буркнула Маринка и повесила трубку.
В такси Сергей вспоминал шамана, соседку и весь этот страшный утренний сон. Казалось, что этот сон он уже видел давно-давно в детстве, а теперь он будто повторился. Да и эта поездка в такси, будто бы уже была.
Через сорок минут он ворвался к ней с цветами и шампанским.
Его неприятно поразила, что Марина встретила его с нечесаными волосами, ненакрашенная, в грязном халате. Она крутилась у плиты и с громким шипением жарила куриные окорочка, плавающие в луже кипящего жира на чёрной сковородке.
Огромный кулинарный нож лежал рядом.
-Ну, может по бокалу шампанского?
Маринка выключила плиту. Плюхнула сковородку на стол.
-Перекусим, или потом?
-Потом.
Ему не нравилась грубая и толстая Маринка, но овладеть ею, было делом принципа хотя с большим удовольствием он вспорол бы её отвратительное брюхо вот этим кухонным ножом.
Сергей встал и шагнул к ней. В тот же момент между ними возникла чёрно-коричневая иссушенная фигура шамана.
Сергей остолбенел. Снова, как и тогда, костистая рука вырвала его гениталии, и, корчась от боли, Сергей упал на заляпаный кухонный пол.
Шаман завалил Маринку прямо на стол, сковородка с окорочками плюхнулась на пол. Он разорвал её замызганный халат, и Сергей увидел её большие и бесформенные груди и огромный, словно надувшийся, живот.
Когда шаман вошёл в неё, Маринка на миг закрыла глаза.
И тут только Сергей понял. Он вошёл в неё его членом, который он вырвал. Он делал это за него! Она не сопротивлялась и даже не удивлялась. Она видела рядом с собой его, Сергея. Она не видела шамана. И соседка на шестом этаже похоже тоже не видела. Что же там…
В этот миг шаман оторвался от Маринки, в мгновение ока схватил со стола огромный кулинарный нож, вонзил его в надутый Маринкин живот сантиметров на десять, и с хрустом полоснул им поперёк её толстого тела. Она только тихонько ахнула и начала дёргаться в конвульсиях и стонать. Её кишечник, словно кроваво-коричневые шланги раскручивался и выпадал на стол, путаясь между продуктами и кухонными приборами.
Замерев в беззвучном крике, Маринка всё дёргалась и смотрела, широко открыв глаза на свой живот. Смотрела, как часть её внутренностей сползла по ногам на пол. Торчал окровавленный подкожный жир. Несколько кровавых кусков шлёпнулись на горячую сковородку и зашипели.
Сергей увидел, как шаман залопотал и заплясал в этой луже из крови и внутренностей, а потом нанёс Маринке удар в горло. Она содрогнулась в последний раз и замерла. Сергей смог вскочить. Его ноги были как ватные, но он сумел вскочить, схватить свою куртку и выпрыгнуть на лестничную площадку. Никого не было. Он ринулся вниз. Перед выходом на улицу он глянул на себя. Всё нормально. Крови нет. Нигде. Сергей сунул руку себе между ног. Всё на месте. Только медленно уходит боль. Он выскочил из подъезда и помчался по улице.
Что происходит! Что это? Сон? Галлюцинации? Вернуться к Маринке? Посмотреть?
Как глупо всё. Не может же это быть на самом деле.
Куда идти?
Одеревеневшие, подгибающиеся ноги сами вели к метро, в сторону дома.
Дома всё было в порядке. Ребятня возилась у себя в комнате.
Жена накрывала ужин, и болтала:
-Ты представляешь. У нас убийство на шестом этаже. Убили женщину и её мужа.
Какие то психи. Ничего не взяли. Просто убили. Ей изорвали горло. Искусали что ли. А мужчину изрезали ножом. Здоровый такой мужик то был. И зачем они двери открыли. Говорят, утром это было. Милиция недавно обходила всех. Спрашивали. Я говорю мы все на работе. Ничего не видели.
Сергей бросил взгляд, на кухонный стол и на плиту со скворчащими на ней окорочками и в этот миг рвота подскочила к горлу.
Под удивлённые взгляды жены он бросился к туалету.
Ужинать он не стал. Удивлённая супруга накапала ему, каких то капель и дала пару таблеток активированного угля и заставила лечь.
Сергей задремал. Ему снился весенний берёзовый лес. Как и тогда лес был беспокойный и страшный. Неведомая опасность грозила ему за каждым углом.
Проснулся, а вернее очнулся он часа в два ночи. Весь мокрый от пота. Жена спала рядом. Она подалась своим тёплым и мягким телом к нему. Сергей тихонько отодвинулся, и медленно встав, вышел на кухню, по пути заглянув к детям - они спали.
То, что он увидел на кухне, заставило его вздрогнуть. На фоне окна, в свете ночных фонарей стояла сухощавая негритянская фигура и смотрела на город.
Шаман стоял спиной к Сергею, и казалось, не слышал как тот вошёл.
«Значит ты теперь всегда со мной. Даже дома. А что если ты задумаешь перебить всю мою семью? Что же это? Это я сошёл с ума или действительно, какие то чёрные силы схватили меня и ведут теперь по этой жизни. Боже мой ведь ещё вчера, ещё вчера… Но я сам выбрал этот путь, но я не знал что он будет таким».
Сергей почувствовал ярость и решительность. Подкравшись к шаману, он нагнулся, крепко ухватил его за худущие ноги и, приподняв, толкнул в окно. Грохнул звон стекла. Дикий крик наслаждения от победы раздался, когда он увидел, как маленькая сухонькая коричневая фигурка распласталась на асфальте.
Зажёгся свет. Испуганная Ольга и сонные малыши замерли в дверях кухни, не понимая, ничего.
-Сергей, зачем ты сделал это? - заплетающимся языком спросила она.
С видом победителя Сергей отошел от окна и, грозя пальцем жене, таинственно зашептал:
-Так было надо. Это была чёрная субстанция, от которой нам надо было избавиться. Теперь её нет.
Всё с тем же видом победителя, Сергей пошёл и достал из туалета лист фанеры, приготовленный на дачу, и принялся закрывать разбитое стекло.
-Ничего, завтра застеклим, как положено. А пока и так сойдёт. Не холодно уже.
А ну быстро спать, - шуганул он детей.
Войдя в комнату он увидел Ольгу плачущую у телефона.
-Мама, я не знаю… Он не пил, не ел… Трезвый… Рвало… А потом взял и выкинул стул в окно… Да нет… Не скандалили… Мне страшно…
-Стул! – прошипел Сергей и ринулся к окну. В мертвенном свете уличного фонаря действительно валялись детали разбитого стула с высокой спинкой, «под старину», одного из тех, что стояли у них на кухне, и которые он так любил.
Сергей резко развернулся и потянул руку к телефонной трубке. Жена вскрикнула и отскочила от него. Сергей вырвал трубку и закричал:
-А! тёщенька, колдунья! Я ведь всё знаю! Ты утихомирь своего шамана, а то ведь он уже таких дел наделал! И каких наделать может ещё, я даже не знаю.
-Серёжа, Сергей не волнуйся я сейчас приеду. Мы с Александром Палычем сейчас будем. Ты только не делай ничего. Не предпринимай. – ответила тёща.
-Что и Александр Палыч в курсе ваших колдовских дел?
-Да нет же, нет. Да и не колдовство это. Это просто шутка была. Дань моде. Я не понимаю, откуда ты про это знаешь.
-Короче, Нина Петровна, у вас есть противоядие, против этой хрени или нет?
-Есть, есть. Я всё привезу…
Сергей бросил трубку.
-Объясни что происходит? - всхлипывала Ольга.
-Сейчас твоя мать всё объяснит. Вот семейка.
Сергей сложил руки и в ожидающей позе плюхнулся на диван. Время шло, но спать никто не ложился. С улицы слышались голоса разбуженных соседей вышедших посмотреть на останки стула.
Ольга ушла к детям, и Сергей услышал, как щёлкнул стопор на ручке двери. Это взбесило Сергея. От кого она запирается? От него?
Из коридора вылезло непроницаемое лицо шамана. Страх приковал Сергея к кровати. А что если и сейчас…
Шаман протянул руку к гениталиям Сергея, но тот, изогнувшись изо всех сил, вскочил и ударил его в лицо. Кулак пролетел мимо и по инерции Сергей распластался на полу.
В этот момент позвонили в дверь. Ольга бросилась открывать. Дюжие санитары, сбив её с ног, набросились на Сергея и уже тащили его к выходу. Смирительной рубашки не было. Его просто перевязали халатом. В бицепс вонзился шприц.
Сергей обмяк и не сопротивлялся. В дверях появились Нина Петровна и Александр Павлович.
Ольга бросилась на шею к матери.
-Ребятки, сразу к Крылову на отделение. Ну, вы знаете куда. Я позвонил. Там ждут. Алексей Владимирович разберётся. Это его случай. Да, да, его, - прошамкал, входя, Александр Палыч.
-Зачем же вы санитаров!? Папа, зачем это всё?! - закричала Ольга.
-Папа! Куда они уводят папу!?- со слезами в голосе наперебой кричали выскочившие дети.
На лестнице захлопали дверьми соседи.
-Это я виновата, я! – сев на край кровати, закрыв лицо руками, и теребя седую шевелюру, произнесла Нина Петровна.
Родителям Ольги было за шестьдесят. Похоже, что они выбегали в спешке. На Нине Петровне был лишь плащ поверх пижамы. На Александр Палыче свитер и тренировочные штаны.
-Ты отпустил такси? – спросила его Нина Петровна, после того как Сергея увезли, и детей немного удалось утихомирить и отправить к себе в комнату.
-Да, Ниночка.
-Мама… - плакала Ольга. – Зачем санитары. Неужели, так нельзя…
-Нельзя, у тебя дети. Я по голосу поняла, что, что-то не так. Мы с ним не справились бы. Он не выпил?
-В том то и дело что нет. Сначала выбросил стул, потом начал говорить такое… Пап, неужели он сошёл с ума.
-Оленька, успокойся там врач профессионал. Завтра глянет. Лекарств даст хороших, импортных. Может, Сергей понаблюдается там недельку. Это бывает, просто от работы, от перенапряжения. Жизнь то, какая вокруг? – Александр Палыч повернулся к жене. – О чём вы говорили? Ты, кажется, что-то можешь прояснить?
-Это всё случилось в шестьдесят шестом, когда мы в были в Африке.
Александр Палыч с Ольгой притихли.
- Ну, помнишь, ты делал кесарево сечение тогда в деревушке, где перед этим ещё спас мальчика, которого покусали обезьяны.
-Да там каждый день было что нибудь. Толком не помню. Мы же там и за хирургов и за акушеров и за педиаторов. Практика…
-Это там где новорожденного назвали Александр Палыч, в честь тебя.
-А, ну это помню.
-Так вот там вождь подарил мне бутылочку. Помнишь, культурный такой вождь. Всё «Мальборо» курил и по-английски умел. Так вот, он подарил мне бутылочку. Там, говорит эликсир, который подавляет все тёмные желания человека. Не даёт им развиваться. Ну, в племени там всё примитивно, чтобы чужую жену не хотел, чтобы не украл чего, чтобы богов чтил. Вождь этот эликсир то ли сам варил, то ли шаман у него был. Эликсир напоминал гранатовый сок только почти совсем чёрный. Я его домой привезла. Долго он лежал, почти без надобности.
Нина Петровна потупила взор.
Александр Палыч внимательно смотрел на неё.
-Почти без надобности? – глухо спросил он её.
Нина Петровна молчала.
-Я налила немного тебе, – тихо произнесла Нина Петровна. Потом вскочила и громко и уверенно крикнула:
-Да, налила, и несколько не жалею! Потому что мы прожили счастливейшую жизнь. Потому что ты любил только меня! Потому что ты не совершал неблаговидных поступков!
-Так ты думаешь, я не совершал их и любил тебя только из-за этого эликсира?
-Нет, нет. Но я была молодая и глупая. Я так любила тебя и боялась потерять.
Вы профессора ведь как дети. Любая аспирантка могла бы вскружить тебе голову.
Я этого боялась, - всхлипнула Нина Петровна.
-А себе ты не додумалась налить глоточек! – рявкнув, перебил её профессор. - И что было потом?
-Потом, - всхлипнула Нина Петровна, обращаясь к не поднимающей головы Оле,
-Когда у вас было что-то вроде помолвки, я налила Сергею в бокал красного вина остатки эликсира.
-Ну, тогда то ты уже не была молодой дурой,- заметил папа.
-Ну, я хотела, чтобы у них всё было хорошо. Хорошо, как у нас! – вновь раскричалась Нина Петровна. – Я же люблю свою дочь! Но что-то произошло. Он как-то узнал про это! И что теперь будет, я не знаю!
-Магия африканских колдунов очень сильная, - задумчиво произнёс профессор и отправился в туалет.
Они часто бывали в гостях у детей и стеллаж с лаками и красками висевший над бачком, прямо перед глазами, был достаточно изучен профессором. Поэтому совершенно новая бутылка из-под водки, да ещё и битком, набитая травами с остатками жёлтого настоя на донышке, не могла не привлечь его внимания.
Ничего никому, не говоря, он сунул бутылку в карман.
Сергей приоткрыл глаза. Медицинская «Газель» неслась по улицам ночного города. Рядом с ним сидел санитар. Повернувшись к Сергею спиной, он спокойно смотрел вперёд, просунув голову к своим коллегам в кабину.
-Смотри, смотри. Голый негр! – услышал Сергей.- Давай левее. Сейчас собьешь его. А! А! А!
Раздался треск и звон стёкол. После этого внезапная тишина и шипение.
Санитар сидевший спиной откинулся назад с неестественно согнутой шеей. Задние двери раскрылись настежь. На ходу, выпутывая руки из халата, Сергей выскочил из дымящейся машины и бросился в переулок.
-Смотрите, больной уцелел! – услышал он, чей то крик. Подбегали люди. Раздавался звук моторов и тормозов. Где-то вдалеке послышалась сирена.
-Стойте! - крикнул ему кто-то.
Но Сергей не слушал, а рванул, что было сил по пустым переулкам.
Или ему показалось или действительно по противоположной стороне улице бежала тень африканского воина.
Задыхаясь, Сергей плюхнулся на скамеечку в сквере. Переведя дух, он заговорил скороговоркой, сам с собой, путаясь в словах и мыслях:
-Я всё понял. Этот проклятый негр. Он делает то, что я хотел бы сделать сам. Он трахает их за меня и убивает за меня. Когда эта голая дрянь крутилась подо мною, а я ничего не смог сделать, мне так хотелось перегрызть ей горло.
Огромное пузо Маринки раздражало. С Маринкой я даже и о сексе то не думал. Я представлял, как полезут кишки из её пуза. Словно маньяк. Я не желал зла жене и детям и они живы. Но это пока, а если я подумаю, то всё, им конец. Значит всё. Домой больше нельзя. Ведь я подумал, очнувшись в «скорой»: «Вот бы они все сдохли» Ведь я так подумал!
Что же это? Что же? Тёщин заговор запустил в меня этого негра. Негр держал все восемь лет в узде все мои тайные мысли и желания. А вот теперь. Теперь Фелия Адамовна выпустила их, и вот что произошло. Вот что!
-Молодой человек! – услышал он за спиной.
Сергей обернулся, за ним стояли двое милиционеров в полной боевой амуниции. С короткоствольными автоматами и в бронежилетах.
-Вы что тут сидите, в четыре часа утра? Сами с собой разговариваете? Документы есть?
Сергей обернулся. За спинами милиционеров он увидел шамана с двумя огромными копьями в руках.
Сергей дрожащим голосом произнёс:
-Уходите отсюда лучше. Пожалуйста. Пока живы. Я не хочу их убивать! Слышишь!
Лица «ментов» вытянулись. Один вскинул автомат, другой потянулся за резиновой дубинкой.
В этот момент огромные плоские деревянные наконечники одновременно проткнули, обе их шеи. Милиционеры хрипя, одновременно тяжело рухнули на землю. Копья остались торчать вверх. Кровь хлестала из артерий на асфальт.
Особенно не осознавая, что делает, Сергей вытащил из кобуры у одного из них пистолет и вновь побежал. Куда? Только Ксения могла спасти его. Он никогда не желал ей зла. Он любил её всем сердцем. Она ласкала его и была с ним нежна, даже после этих проклятых моментов немощи.
Он из-за неё затеял всё это. Он мог найти спасение только у неё. Может, после того как он переспит с ней, этот проклятый негр исчезнет. Должен же он исчезнуть, когда нибудь.
На площади Сергей приметил дремавшее такси. Он подскочил и, угрожая пистолетом, выволок таксиста. Прыгнул в «Волгу» и помчался в сторону дома Ксюши.
Он бросил машину у её дома. И бегом взлетел на второй этаж.
Позвонил. Долго не отвечали. Сергей нервничал. Начал стучать. Стук гулко отражался на лестнице старого довоенного дома.
-Кто там? – произнёс испуганный голос за дверью.
-Ксюша, это я Сергей. Я пришёл к тебе. Пришёл навсегда. У нас всё получиться. У нас всё будет….
-Сергей,- так же тихо из-за двери ответила Ксения, - Я не одна.
«Я не одна!» - это обдало ледяным потоком.
-Открой, открой, поговорим – настаивал он.
-Да кто же это там,- услышал Сергей басистый голос и звук открываемой двери.
Перед ним возник бородатый верзила, замотанный ниже пояса в полотенце.
Рядом с ним, в халатике, стояла испуганная Ксюша.
Сергей толкнул верзилу и ворвался в коридор.
-Кто это!? – крикнул он.
-Сергей не будь идио… -Ксения замерла, увидев в руках Сергея пистолет.
Одновременно с выстрелом, кусочки мозга, черепа и мириады капель крови брызнули на стену, потолок и пол. На халатик и лицо Ксюши. Она дико и пронзительно завизжала.
Сергей всадил ещё две пули в волосатый живот бородатого верзилы, рухнувшего на пол. По квартире заплясала тень чернокожего вождя. Он извивался в ритуальном танце, тряся огромным тесаком и приближаясь к Ксении, упавшей к тому времени на колени, с ужасом смотревшей на Сергея и продолжавшей визжать.
Сергей перекрикивал её, обращаясь куда-то выше её головы:
-Не смей, слышишь, не смей. Я не хотел её смерти, никогда не хотел. Да, может лишь сейчас, одну секунду. Когда увидел её с этим бородатым. Но не смей. Это был только миг. Я люблю её, люблю!
Вновь раздался выстрел. Пуля влепилась в стену над головой Ксюши. Штукатурка посыпалась на неё. Ксюша вскочила и бросилась в кухню, обернувшись, она увидела чёрную тень оторвавшуюся, от того места, куда попала пуля, и словно полетевшую к Сергею.
Снова грохнул выстрел.
На лестнице раздался шум. Сергей выскочил на площадку и выстрелил в проём. Затем ещё. Снизу раздалась короткая автоматная очередь. От грохота заложило уши.
-Сдавайся! Милиция! Дом окружён!
-Пошли на хрен! У меня заложница!
Сергей запер за собой дверь.
Ксения тряслась от животного страха. Сергей подошёл к ней сорвал халатик и поцеловал её, прямо в сосок.
Потом прошептал:
-Прощай.
С размаху, выбив табуреткой стекло, он сиганул вниз. Прямо под Ксюшиным окном находился козырёк входа в подвал. Задержавшись сначала на нем, Сергей спрыгнул на асфальт и помчался к парку, примыкавшему к кварталу.
Дом всё-таки ещё не успели окружить, и он прорвался к парку, выстрелив ещё разок в сторону преследователей.
Ночной весенний парк, словно лес. С проталинами снега и голыми ветвями, шумящими от сильного ветра. В тёмном небе клочья облаков. Перед ним дорожка.
Он выскочил на большую пустую поляну–газон. Сзади, уже не призрачная, а явная угроза. За берёзками автоматчики-омоновцы.
А впереди другой лесок. Сергею казалось, что, перейди он поляну, он укроется в этом леске, и всё будет хорошо и спокойно. И всё кончиться.
Ведь вон там, на поляне стоит Фелия Адамовна.
-Фелия! Ведь это твоя шутка! Ты ведь просто показала мне, что может произойти! Правда? Ты была права! Я не хочу этого. Я выбираю старую жизнь!
Верни всё!
Фелия улыбнулась.
-Нет! Выбирать можно только в настоящем. Менять свершившееся не властен никто.
-Ты сука, Фелия! Старая мерзкая сука!
Сергей наставил пистолет на Фелию, и в тот же миг автоматная очередь окрасила кровью его спину. Сергей упал. Подбегали омоновцы. Вынули пистолет из руки. Кто-то потрогал его пульс на шее.
-Сейчас загнётся!
-Может врача?
-Да на хрен, он двух наших замочил!
-Ну, тихо, тихо!
-Готов, печень прострелили.
Всё плыло и тонуло в тёмном фоне ночного парка. Слепили прожектора. Кто-то пнул его в бок. Напротив, вместе с омоновцами стоял шаман и смотрел ему прямо в глаза. Он постепенно бледнел и растворялся в воздухе. Когда африканец растаял вовсе, сердце Сергея остановилось.
-Готов, - констатировал кто-то из милиционеров.
***
Когда старая «Волга» Александра Палыча причалила к дому Фелии Адамовны, и из неё вылез сам Александр Палыч, и поднялся на крыльцо, удивлённая необычностью гостя, Фелия Адамовна сама вышла встретить его.
Нечасто приезжают такие аристократические господа. Это не какой нибудь новый ухарь на «Мерседесе», в дорогущем пиджаке просит приворотного зелья или средства, чтобы бросить пить. Тут действительно господин. Из бывших, из правильных. И дело не в одежде или в блестящей никелем «Волге». У таких издалека видна порода.
С ним Фелия отбросила свой хамовато-развязный тон и вежливо поздоровалась.
-Здравствуйте, здравствуйте голубушка, Фелия Адамовна, – ответил профессор, - Пригласите в дом или здесь будем стоять?
-Проходите, проходите, ради бога.
Они прошли в уже знакомую нам комнату, и уселись за круглый стол.
Фелия вопросительно смотрела на гостя.
Александр Палыч достал из под плаща бутылку с травами.
-Ваша?
Видя, что отпираться бесполезно, Фелия Адамовна спросила:
-Парень рассказал?
-Нет.
-А как догадались?
-Я, видите ли, врач. У меня есть знакомые специалисты биологи. И они мне рассказали, что такие насыщенные химикатами травы, скорее всего, могут быть в нашей области только в одном месте. В Красной Яме. У вас же тут полигон для химических отходов. Не так ли? А уж тут слава о вас, Фелия Адамовна, распространяется быстрее, чем даже кислый запах от полигона.
Фелия Адамовна рассмеялась.
-Ну, чисто, Шерлок Холмс.
Александр Палыч рассмеялся вслед за нею. Потом оборвал смех, и, глядя Фелии прямо в глаза, отрезал:
-Сделаете мне такой же препарат?
-Ну,… у этого… молодого человека был такой случай. Я должна посмотреть вашу карму… И заглянуть…
-Не будем никуда заглядывать, уважаемая Фелия Адамовна. У меня точно такой же диагноз, как и у того молодого человека. И шестьдесят безупречных лет за плечами. Шестьдесят!
-А стоит ли на старости лет?
-Фелия Адамовна, я всё решил. Именно на старости может и стоит, - жёстко и не оставляя места для споров и сомнений произнёс профессор.
Фелия Адамовна вздохнула:
-Снимайте плащ, пиджак и проходите в ту дверь. Вас, я вижу, не переубедить.
-Да, мы старики упрямы в своих решениях.
Через час Александр Палыч садился в свою «Волгу». Словно волк он жадно втягивал весенний воздух, доносившийся из оттаявшего леса
-А как тот молодой человек? – спросила Фелия, провожая его не крыльце, - Он не жалеет?
-Уже нет.
-Только по маленьким глоточкам, доктор. По ложечке.
Машина плавно тронулась. Улыбка предвкушения играла на губах Александра Палыча.
-По ложечке, по глоточку,- тихо повторил он.
А. Оредеж
|
|