УТРЕННЯЯ ИСТОРИЯ
Пустынная плоскость стола
оканчивается горизонтом.
Нет ничего, кроме встречи
двух чайных ложечек
весенних желаний
и воспаленья рассвета.
Двух чайных ложечек
забытых на неизвестной станции
самолётами рук, поездами чашек;
двух лодочек
попавших в залив знакомства,
выброшенных из бури будней.
Их до сих пор качает,
то ли от не давнего чая,
то ли от того, что стола не плоскость,
а объём передаёт тектонику волн
и её округлый животик,
и его высокий купол
заканчивают сферу и историю мира.
Блеснёт чайка. Осядет вороньё чаинок.
Две ложечки. Колба и колыбель.
Все их чаянья от чая до чая
и чай вдвоём, и уже отчаливая
в космическом движении
рук, и уже отчаиваясь,
они будут спрашивать – это случай и случка
или дзинь-дзинь-дзинь?
|
|