Мне скоро семь десятков лет.
Подумал - самому не верится.
Я ног еще не кутал в плед
Хоть мёрз, и звонко бьется сердце,
И руки тянутся к труду.
Пером вооружусь - к бумаге.
Законы поста не блюду -
Умею пригубить и флягу.
И ем трудом добытый хлеб
Посыпав прежде солью круто.
И авторучка не в чехле -
Стихи записывает будто.
Вот, собственно, автопортрет,
Что мной нескромно нарисован.
Автомеханик (и поэт?),
Огранивать люблю я слово:
У моря, в городе одном,
Что солнцем выгрет и пропитан,
Так было там заведено -
Рождались некогда пииты...
Там и изваяли меня
Родители и предков гены
Из волн пены и огня -
Материи обыкновенной.
И нуклеиновых кислот
В душе и вертятся спирали.
Их бесконечнийшим числом
Ее наполнить постарались.
На срок отмеренных мне лет
Отпущено и вдохновенье,
Что изредка пускай, нет-нет,
Являет вдруг стихотворенье.
Порой о молодости - той,
Что голодом давила глухо.
Фразеологией пустой
Кормила впрок - в обрез макухой.
И ради карточки на хлеб
Из пятого забрала класса,
Чтобы и слаб, и мал и слеп
В трудящиеся влился массы
Высотнийшие воздвигать
Над миром коммунизма стройки -
И в пику классовым врагам,
И в укороченные сроки.
О юности, что шла в войне
Родных отнявшей, близких, милых,
Что безымянных жгла в огне -
И пепла нет, и нет могил их.
Войне, шагавшей по земле,
Дна достигавшей океанов,
Мир предававшей боли, мгле,
С лица земли сметавшей страны.
В ее разрывах и дыму,
Подобной смерчу круговерти,
Уже и Бог не знал кому
Судил Он жизни или смерти.
Как предо мною - вот они,
Друзей поры военной лица.
И пусть окончены их дни -
В душе о них молитвам длиться...
Мне выпала удача жить -
Вполсилы очередь скосила
Обученного лишь служить
России, верного ей сына.
Но Русь мне мачехой была,
А флаг, что над страною реял,
Ярился, пыжился, пылал,
Касался древком мавзолея...
Не воздвигали пирамид
В соцстранах - камня было мало.
Подняли мавзолеи вмиг
И Ленину, потом и Мао.
Отец народов всех времён -
Ошибка проявилась дальше,
Был после смерти подселён
К вождю, скончавшемуся раньше.
О культе съезду доложил
И доверительно и быстро,
Кто век в генсеках не дожил,
Поскольку был волюнтaристом.
Ему на смену и пришел
Тараса Бульбы внук удалый,
Что правил также хорошо
Страной, как и Землею Малой.
Прозаик, критик и поэт,
Оратор, был всего он прежде
Вседа изысканно одет,
А с дамами так даже вежлив.
Нас кремль марксизмом облучал,
Чтобы верны идеям были -
Генсек награды получал,
И собирал автомобили.
Окутывал державу мрак,
Уже тонуло все во мраке.
Мы не курили - жгли табак
И пили - длилась жизнь, однако.
И как ни странно, в годы те,
Средь экономики развалин,
В закрытости и нищете
Духовно люди прозревали.
И как ни горько, в те же дни
Полз говор по стране неистов,
Что в бедах следует винить
Советским людям с и о н и с т о в...
Вот и живу в другой стране,
В какой во сне и не мечталось.
Здесь все по сердцу, все по мне -
Жаль, только мало жить осталось.
Страна надежд, страна мечты,
Она для каждого годится,
Кто может, юбиляр, как ты
Трудиться в ней и вновь трудиться.
Испытываю благодать,
Свой получая чек недельный,
Что толику могу отдать
Свободной, ей - нелёгких денег.
Друзей - особый труд найти,
Хоть есть немало эрудитов.
В наш гневный век к сердцам пути
Круты, извилисты, закрыты.
Талантов - россыпи в стране,
Здесь смотрят шире - видят дальше,
Но есть и в ней, чтоб жгло больней,
Поборники и лжи и фальши.
Людей характеров не счесть,
Изменчива и их натура.
У истиной культуры есть
Единственная суть - культура.
Как в жажду алчно воду пьют
До дна, чтоб капли не осталось,
Так пью свободу, так люблю
Страну, где радость жить досталась.
Мне семь десятков трудных лет.
Я жизнь не меряю годами -
Стихами, что пробились в свет
Сквозь времени пласты и дали.
USA
|
|