1.
Вкусив земного каравая,
Луна уменьшилась на треть.
Ее начищенная медь
Так незаметно догорает
Для глаза. Но узор резьбы
Еще читается на диске,
Напоминая фильм индийский –
Сценарий простенький избит,
В начале видится развязка,
Эффектный трюк закончит сказку,
Но жилкою в пустой горсти
Забьется жизнь, моля о чуде –
Прекрасный принц в сырой лачуге –
Душа томится взаперти.
2.
Душа томится взаперти,
Но вряд ли верит лучшей доле,
И потому уже не стонет,
И любит всех, и всех простит,
Последний свет в себе храня.
Там где любое слово канет
В ничто, как будто в воду камень,
Где в вечных сумерках земля,
А компасы в болотах врут,
К чему прокладывать маршрут,
И бестолку, как ни крути
Рыдать иль разводить руками,
Когда закрыты облаками
Ворота млечного пути.
3.
Ворота млечного пути
Всегда над безднами витают.
Перед прыжком – до трех считают,
Лишь в прятках – вода – до пяти.
Устав от черно-белой гаммы
В маразм впадающей зимы
И ощущения вины,
Я, может быть, и выйду к храму,
Изгибами глухой тропы,
Чтоб новых красок раздобыть,
Но вряд ли выведет кривая,
Что никуда, через апрель -
Серебряную акварель
Извечно август открывает.
4.
Извечно август открывает
Дороги. Мне давно пора,
Хоть сладко шепчут мне ветра
О чудесах земного рая, -
Свою судьбу с чужой тоскою
Я вряд ли клятвами свяжу,
Когда к сухой земле прижмусь
Такой же высохшей щекою,
Как будто к обожженной ране.
Гром рано или поздно грянет,
Дождь по земле ударит плетью,
И капель всех не сосчитать,
Но все же это – благодать
Измученной жарой планете.
5.
Измученной жарой планете
Уже, похоже, все равно.
В цепи – последнее звено
За остальные не в ответе.
Иллюзиями тешен мир,
Но сути не скрывают платья,
А за безумие не платит
Лишь древнегреческий кумир,
Что цели не обводит мелом,
Любви невидимые стрелы
Пуская в небе сгоряча.
И получая ускоренье,
Они летят до столкновенья,
А наша жизнь – не путь луча.
6.
А наша жизнь – не путь луча.
В ней закоулки, повороты,
Дома, наследники, работы,
И дни рождения стучат
С ума сошедшим метрономом;
Чуть-чуть торжественней финал,
Но кто бы нас таких узнал
На старте, где единым словом
Мы судьбами повелевали?
Забыто. Вспомнится едва ли.
Но плачут души по ночам,
Свою оплакивая веру…
Как редко точно по размеру
Дар со всевышнего плеча.
7.
Дар со всевышнего плеча
Ревнив к живущим на свободе,
Но по любой другой породе
Он никогда та к не скучал,
Что удивительно взаимно.
Удача пригласит на вальс,
Но в самый нужный миг – предаст,
Глазами хлопая невинно.
И случай тоже, словно ртуть,
Он может только подмигнуть
Блестящей решкой на монете,
Но не затронет ткань основ,
И лишь пророчество из снов
Морщинами чело отметит.
8.
Морщинами чело отметит
Чужая боль, чужая страсть,
Коль скоро не дают упасть
Любимых руки после смерти,
А самый щедрый из людей
Не в силах подарить покоя
Ближайшему, - я лучше скрою
Слез не пролитых канитель
В чертогах снежного дворца,
А не имеющий лица
И посещающий миры
То ангелом, то ведьмой в ступе,
Мне без труда прощенье купит,
Хоть смысл его не мне открыт.
9.
Хоть смысл его не мне открыт,
Я слепо следую закону
Прощаний. И проем оконный -
Провал космической дыры –
В ночи мне вместо образов…
Вполголоса читая строки,
Я заговариваю сроки,
Но ясен мой полночный зов
Лишь тем, кто не успел родиться,
И взгляда горестная птица
Летит на поиски сестры,
Что точно так же любит вечер,
Но в каждом миге видя вечность,
С ним неразрывна до поры.
10.
С ним неразрывна до поры,
С ним, поутру утратив память,
Я не боюсь совсем растаять
В нюансах световой игры
Неясных бликов на стене;
И с ним – не до иных красот,
Лишь он один меня несет
И не ревнует в вышине,
Хоть часто мягко стелит дно,
И в небе он – один родной;
С ним невозможно постареть
В пустых раздумьях над судьбою…
Мой стих, я лишь с одним тобою,
Как будто с ветром на заре…
11.
Как будто с ветром на заре
Играет лист, круги сужая,
Доносится мольба чужая
Из-за захлопнутых дверей
До неприличия раздетой
Надеждой. Утро. Дождь. Четверг.
Похмелье. Отыскать бы снег,
Но ждет стареющее лето
Там, на скамейке под кустом…
Мне 27, ему все 100,
И как изнеженной принцессе,
Прощает все мои назло…
Ему со мной так тяжело,
Как с темами нездешних песен.
12.
Как с темами нездешних песен
Нелепо лезть на птичий двор,
Так мирозданию укор
Беспомощен и бесполезен.
И потому спокойно я
Предам с почтительным поклоном
Меня коснувшегося словом
Забытым. Царство за коня,
Или хотя бы за автобус,
Чей путь нельзя внести на глобус.
И ста придуманных мной версий –
Мне, сшитый наспех, кое-как,
Идет надменности пиджак,
Хоть по весне безбожно тесен.
13.
Хоть по весне безбожно тесен
Дом, не способный на полет,
Он вслед сбежавшему вздохнет,
Устало окна занавесив,
И опустевший уголок
Сдаст по дешевке ветру в поле.
На все, увы, не наша воля.
Поэт в миру – всегда убог…
Услышав звук печальной домбры,
Подумает трактирщик добрый:
Под звездопадом на дворе
Ему, наверно, одиноко…
Пусть от него не много прока,
Он согревает в декабре.
14.
Он согревает в декабре –
Бег по застывшему ансамблю…
Пусть капля будущего камня
Замрет слезою на коре,
Возможность преступить порог
Начертанного, пусть без толку,
Шанс удивительный, поскольку
Не деться никуда от строк,
Внесенных в магистрал венка…
И так пронзительно тонка,
На милосердии играя,
Нежнейшая на свете сеть
К тем, кто способен улететь,
Вкусив земного каравая.
15.
Вкусив земного каравая,
Душа томится взаперти;
Ворота млечного пути
Извечно август открывает
Измученной жарой планете,
А наша жизнь не путь луча…
Дар со всевышнего плеча
Морщинами чело отметит,
Хоть смысл его не мне открыт,
С ним неразрывна до поры,
Как будто с ветром на заре,
Как темами нездешних песен,
Пусть по весне безбожно тесен,
Он согревает в декабре.
|
|