- А теперь давайте выпьем за друзей! Женщины приходят и уходят, а настоящие друзья всегда остаются. За тебя, Сергей! – После этих слов подвыпившего жениха, некоторые гости смутились, а невеста покраснела и с отрешенным взглядом принялась ковырять вилкой закуску в своей тарелке.
Петр, так звали жениха, расталкивая гостей, пробирался к своему другу, сидящему возле другого конца стола.
- Серега, давай на брудершафт. Ты помнишь, как мы с тобой зажигали еще полгода назад. – Петя о чем то задумался, потом встряхнул головой, отгоняя мысли и продолжил: - А рыбалку на Волге помнишь? Лодка, шесть часов утра, три «гранаты» беленькой, килька в томате. А как с десантурой в парке дрались? Нам тогда крепко вломили. Ты меня еще от ментов отмазывал. Никогда не забуду. Давай выпьем за тебя, чтобы у тебя все в жизни было. Видишь, я женился – теперь начнется бытовуха: работа, семья, работа. Потом пойдут дети: вечные пеленки, распашонки, суета мирская. И получится ли еще когда-нибудь посидеть так, на рассвете, с удочкой, в лодке… Не знаю. – Они чокнулись и выпили на брудершафт.
Свадьба пела и плясала. Много было сказано тостов, много пролито слез, еще больше пролито водки. Жених прощался со своей холостой жизнью. За друга Серегу много было выпито. С каждым новым тостом невеста все мрачнела и когда гости кричали «Горько», было видно, что ей действительно горько. Будто это не ее свадьба, и она просто гость на дружеской вечеринке. Родственники со стороны жениха корчили извиняющиеся физиономии, родственники невесты о чем-то тихо шептались. А друзьям не было до этого никакого дела: они веселились, «пропивая Петруху».
Окончилась свадьба: дни, недели и месяцы наматывали часы на вал времени. Петя работал, Галя вела домашнее хозяйство. Стандартная схема человеческих отношений вполне была к ним применима: они ждали ребенка. Вопреки прогнозам, Петр не стал меньше видеться со своими друзьями: рыбалки, посиделки на кухне «за жизнь» продолжались. Живот у Гали рос – ей все труднее было справляться с домашними хлопотами. К ним переехала свекровь, чтобы сменить ее на должности «следящей за домашним очагом». Наконец, подошел срок – начались схватки и Галину увезла белоснежная «Скорая помощь», оглашая ревом сирен рождение новой жизни: увезла, чтобы вернуть ее уже не одну, а с ребенком.
Петя не спал всю ночь – учитывая всю важность этого торжественного момента, он был на удивление трезвым. В районе полуночи зазвонил телефон:
- У вас мальчик. Вес три семьсот, рост пятьдесят четыре сантиметра, здоровый, без отклонений.
Между лопатками зачесалось. Может быть, это росли крылья? Он был счастлив, он принялся вопить на всю квартиру:
- У меня сын родился. Сын, вы понимаете, сын! Ёксель-моксель, Антоха родился, Антон Петрович.
Из комнаты вышла заспанная мать, подошла к сыну, обняла его и сказала:
- Поздравляю, сынок, теперь ты отец.
К утреннему походу в роддом он тщательно готовился: выглаженный костюм, который он ни разу не одевал после свадьбы, аккуратно выбритое лицо. Весь его вид излучал торжественность, а идеально белый носовой платок, выглядывающий из нагрудного кармана подчеркивал эту торжественность. Он повторял про себя: «Так, апельсины нельзя, бананы можно, яблоки можно, яблочный сок». Больше других его беспокоила мысль: покажут ли ему ребенка или нет. Ему так хотелось взглянуть в родные глаза, увидеть в них свое отражение, может быть даже подержать его в руках, своего сына, своего Антона.
Медсестра сначала сопротивлялась, не хотела пускать Петра вовнутрь, но ценой ста рублей этот вопрос быстро решился:
- Только недолго, пять минут – не больше. Она еще слабая, ей нельзя волноваться.
Петр повторял: «Пять минут, пять минут – это много или мало». Он шел вперед широкими, размашистыми шагами, проговаривая как скороговорку: «Пять минут, пять минут. Антон, у нас всего пять минут». Вот, наконец дверь палаты. Медсестра перегородила путь, пытавшемуся войти вовнутрь счастливому отцу:
- Мужчина, в женскую баню вы тоже вот так, запросто, заходите? Подождите, я сейчас позову вашу жену. Она как раз закончила кормить ребенка, так что вам его покажут.
Она заглянула в палату:
- Смирнова, к тебе муж пришел.
Медсестра закрыла дверь и напомнила: «У вас пять минут», после чего вышла куда-то по своим делам.
Из палаты вышла Галя со свертком на руках. Сверток был небольшой, но живой: он извивался и кричал. Петя поцеловал жену:
- Поздравляю, дорогая. Спасибо тебе за сына, за Антона. За Антона Петровича!
Она удивленно посмотрела на него:
- Петровича?
Галина развернула сверток. Из тряпичного кулечка на него посмотрела голова. Голова была совсем не похожа на Петра: нос горбинкой, губы, глаза, голова – все было не его. Ни одной чертой лица он не походил на Петю. Зато был удивительно схож с его другом, Серегой. Петр остолбенел: из кулечка на него глядел Сергей, только маленький. Он беспомощно хватал ртом воздух, переводя взгляд с сына на жену:
- Это, как это… А что это… Почему это.…
- Ты не рад, дорогой? Сергей ведь твой самый близкий друг. Вот я и подумала: тебе должно быть приятно.
2006 © juriy
|
|