Елена Петровна с силой размахнулась и с оттягом ударила мужа по голове. «Надо же, – подумала она, - чистое си». Кузьма Ильич, тоже удивился высокой ноте, молча свёл глаза к переносице, и упал к красивым ногам жены.
Елена Петровна посмотрела на сковородку: «Хорошо, что помыла». Кузьма Ильич лежал красиво. «Да, погиб в нём артист» - посмотрев на мужа, подумала Елена Петровна, потом чуть подправила его руку, и одернула задравшуюся рубашку. «Вот так гораздо лучше».
Она подошла к телефону и набрала номер.
- Алло, это милиция? Я мужа убила. Сковородкой. Когда? Да, буквально, пару минут назад. Елена Петровна Задернюк. Нет, Задернюк – это фамилия. Адрес? Записывайте.
В квартире пахло сдобными булочками, корицей, ванилью и ещё какими-то волшебными ароматами, которые удивительным образом влияли на мужчин.
За столом сидели четверо: молоденький лейтенант Серёжа, сержант Тимофеев, Елена Петровна и пострадавший Задернюк.
Сережа смущаясь, пил душистый чай и аккуратно кушал марципан.
- Елена Петровна, Вы просто волшебница! Я такие марципаны только в детстве ел.
- Ну что Вы, Серёжа, кушайте на здоровье. Я Вам с собой положу.
- Нет-нет, не надо, нам не положено.
- Ой, да что же это - целый день на ногах и «не положено».
- Давайте, давайте, он не откажется, и вот этих штучек… Уж больно хороши! Правда, товарищ лейтенант? – сержант Тимофеев подмигнул лейтенанту и отправил в рот масленую пампушку.
- Ой, да конечно, а Вы кушайте, не стесняйтесь.
- Кхе, кхе, - Кузьма Ильич потянулся за рогаликом. Все сразу посмотрели на него. Он застыл и отдёрнул руку.
- Так что, гражданин Задернюк, заявление, значит, писать не будете? – спросил лейтенант скорей утвердительно, чем вопросительно.
Кузьма Ильич поправил повязку на голове и приложил к ней грелку со льдом.
- Нет, не буду.
- Вот и хорошо, - сержант вытер руки об салфетку, - значит, будем считать, что семейная драма закончилась примирением, и инцидент исчерпан.
Кузьма Ильич молча мотнул головой: - Я сам упал.
Елена Петровна отвернулась и вытерла глаза. Лейтенант Серёжа отодвинул, пустую чашку и надел фуражку.
- Значит так, с официальной частью закончено, а это, так сказать, вам лично от меня – резюме такое.
- Что? – встрепенулся потерпевший.
- Резюме, ну постскриптум что ли.
- А?
- Так вот, если в следующий раз будете выяснять отношения, советую обойтись без рукоприкладства. И себя сохраните, и от статьи, так сказать, подальше, ну, вы меня понимаете.
Муж и жена одновременно закачали головами.
- Спасибо за чай. Сержант.
- Я всё.
Елена Петровна быстро собрала пакетик и сунула в руки сержанту Тимофееву. Выйдя на улицу, лейтенант Серёжа закурил.
- Да!.. Интеллигентные люди… Она – музыкант, на пианино играет, он – работник театра, а бытовуха, как у всех…
- Это что, вот у нас случай был, лет пять назад. Один скрипач жену свою задушил. С любовником застал.
- Чудак! Душил бы любовника.
- Вот и я его спросил: «Чего же ты любовника пожалел?»
- А он?
- Он говорит: «У нас завтра концерт, а Вадим - второй альт в оркестре. Как без него сыграем?»
Лейтенант глубоко затянулся и выбросил сигарету ловким щелчком.
- Всё, кончай байки травить, поехали, у нас ещё два адреса.
В квартире было тихо. Слышалось тиканье часов.
- Ленусь, прости! – Кузьма Ильич попытался взять жену за руку.
Елена Петровна отдернула руку.
- Ты лучше молчи. Всю душу мне вывернул!
- Ну, Ленусь, прости, бес попутал!
- Видела я твоего «беса».
- У меня с ней всё - конец.
- «Конец» у него. Сам-то веришь? Господи, и за что муки такие?
- Честное слово, Ленусь, я к ней больше ни ногой.
- Эх, Кузя, Кузя, ты ведь даже умереть по-человечески не смог. Всю жизнь играешь, порхаешь. Вон, лысина уже, волосы седые, а как мальчишка.
- Ну, Ленусь, прости, я ведь пострадал, - он взялся за голову, - знаешь, как больно. У меня все мозги болят.
- Мозги! Какие у тебя мозги, Кузя. Ты все мозги на бледей и водку извёл.
- Ленусь, честное слово, я теперь - всё! Жизнь по-другому начну. У меня теперь всё встало на свои места.
Жена внимательно посмотрела на мужа и вытерла слезу уголком фартука.
- Двадцать лет вместе прожили, а ты, так ничего и не понял. Я ведь, любила тебя, все эти годы любила и терпела. Всех твоих Мариночек, Кристиночек, Яночек, - она махнула рукой. – Всё, Кузя, собирай вещи и уходи.
- Куда?
- Откуда я знаю, куда? К Яночке своей, с которой веселился всю ночь…, туда и иди.
- Это тебе Борька сказал? Он же врёт, специально врёт! Ленусь, неужели ты Борьке поверила? Борька – сволочь! Он давно меня подсиживает. Я знаю, чего он хочет. Он хочет смерти моей, и желательно чужими руками.
Он замолчал. Елена Петровна сложив руки, как школьница, сидела за столом и задумчиво смотрела в окно. Кузьма Ильич взял рогалик и откусил его.
- Я чаю попью? А?
Жена не ответила. Он сам налил себе в кружку заварку и кипятку, и принялся прихлёбывать горячий чай.
Елена Петровна неотрывно смотрела, как за окном ветер раскачивал молодую берёзу, и думала: « Надо же, чистое си…, а ведь раньше выше до диеза никогда не звучал».
|
|