Это могло бы быть на самом деле…
Отчасти так и было…
…Желто-оранжевый свет, мягкое пеленающее в свои невесомые ткани освещение в помещениях ресторанчика, приглушенная расстоянием до соседнего зала музыка. Тихие диалоги неподалеку. Никем не занятый стул напротив. Собственное молчание, в границах которого стремительно мечутся мысли. Вспыхивая и сгорая…
Чучела животных наблюдают стеклянными взорами за посетителями. Кирпичные стены. Оформление сообразно охотничьему названию заведения… И цветы… Необычно. Элегантно. Уютно. Романтично. Как тонко и исподволь, и как ощутимо согрето теплом!.. Женские руки… Помнящие все…
Обыкновенно здесь, напротив, никто не сидит. Оттого времяпрепровождение, принимая привычные формы, уже через пять-семь минут разворачивается книгой воспоминаний. О тех, кто возможно в тот же самый миг пригубит вина, по тяге души непременно красного, в каком-нибудь из многочисленных московских кафе или даже ресторанчиков…
Имена, всплывающие в памяти. В первый момент только имена. Не фамилии. Не события или голоса. И даже не всплывающие. Взрывающиеся и кратковременной вспышкой замирающие в паузе моей городской осени…
Почему моей осени?.. Видимо по причине анахроничности субъективного календаря, показывающего весенними-то днями вечерний час дождливого октября. Слово «октября», разумеется корректнее заключить в кавычки. Субъективное же…
Да и «осень» в общем-то тоже не совсем такая как та, что хранится в кладовой образов сознания. Скорее только лишь ее тень. Случайный снимок оборотной стороны золотого времени года…
А имена проплывают, поблескивая искринками в бокале шампанского, заказанного словно сегодня праздник. Один из тех, что судьба, в которую я с друзьями до сих пор отказываюсь верить (забавно звучит!), что эта самая пресловутая судьба потребовала разменять на будущее: для кого-то в бизнесе, для кого-то – в искусстве, - пообещав дать шанс написать это «будущее», этот «бизнес» и это «искусство» с большой буквы…
Медленные па. Немножко неуклюже исполненные. Немножко смущенные улыбки. Немножко, совсем немножко незаконченное движение губ, по которому догадывашься о слове…
«Люблю»…
Молодая пара танцует под романтичное кантри…
Женские руки… И снова завертелось водяное колесо, выхватывающее из потока времени пенящееся и утекающее былое…
Чем только не богато наше прошлое!..
Чем только не бедно наше будущее!..
Кем только…
Странный дивный мир! Он полон тайн и нерешенных относительно бесчисленных «икс» или «игрек» - обозначение не важно! - уравнений, описывающих парадоксальные графики развития событий, принятия решений, преобразования картины Вселенной, ее проекции на маленький негладкий комочек материи радиусом чуть более шести тысяч…
Музыкальная композиция в стиле кантри закончилась и влюбленные отправились за свой столик. Зазвучал блюз, инкрустируя ограненними алмазами нот вечернее настроение картины засыпающего «сити»… Где-то там он и впрямь сейчас засыпает, выставляя флажки редко кем нарушаемой ночной тишины, завладевшей садом вокруг домика с владельцем, имя которого никого бы не удивило ни в одном в российском городке…
В это время другой «сити» только начинает жить. Тоже ночью. За тем же океаном. Но не с тем же блюзом… Под иные мелодии, словно в бредовой фантазии сумасшедшего художника, соединившиеся с маскарадным светским раутом. Мало о чем говорящая инсталляция прошлого в нынешнем… или наоборот… Немая инсталляция широко известного дизайнера. Имя его – веский звук в мире, застрявшем на перевале эпох…
…И из этой немой толпы, галдение которой имееет место быть словно с увернутым до упора регулятором громкости: громкости смысла, - оттуда… нет… извне всего этого – слышится до боли знакомый голос…
Сколько нами было написано писем друг другу? Сотни? Или больше?
Сколько книг можно составить из строчек, продиктованных чувствами, раздиравшими одежды обыденности, обнажавшими ее стандартизованную - именно так! – натуру. Чувствами, которые могли предложить много большее, нежели мир. Но которые и остановили нас во встречном движении. Какого же столкновения они, эти одушевленные чувства, боялись?.. Или потери?..
Нет, не такие суровые строчки движением пера малоизвестного поэта будут выведены в качестве эпитафии нашему тому, имя чему известно каждому, но все реже произносится с осознанием той самой «большой буквы» этого слова, той самой «Л»…
Впрочем, мы же не верим в судьбу! Так с чего бы сдаваться?!
Не время ли написать еще по одному письму? Пусть бы и с одним словом в каждом… Способным разрешить это уравнение… Хотя бы одно во всей этой запутанной системе…
Так что не грусти, мой долгожданный друг. Как не грустят эти стены, все еще помнящие твои руки… Как не грустят танцующие в оранжевом полусумраке пары… Как не грустит полумиллионный город. Ведь его мрачный слякотный вид – всего лишь обычная простуда межсезонья, которая рано или поздно сменится теплом нового времени. И его холод, и его дожди – все минует, заглянув туда…
22:17. Пиджак в левой руке. Традиционный незаконченный жест прощания с уютным залом ресторанчика и его несложной, но увлекающей по волнам переживаний музыкой. Скрип двери. Еще скрип. Рифлеными подошвами двадцать коротких шагов подъема по ступеням…
22:19. Расколотое вспышкой первой весенней молнии небо запахнуло свой черный плащ, пряча звезды от обитателей маленького вращающегося шарика радиусом чуть более шести тысяч… Закапало… Закружило змеиными вихрями по сырым бульварам… Ветер в порыве одному ему понятного побуждения попытался сорвать с работающего только второй день летнего кафе легкий навес…
Грозовое буйство стихии – как оно прекрасно, если посмотреть с прищуром!.. И в то же время как много потерь ассоциируется у людей с этим высоким – Небом!..
22:21. Были у меня сейчас на руке электронные часы, наверняка, остановился бы дождаться появления шести двоек… «22:22:22»… Просто так… По детской привычке смотреть с прищуром на все не совсем обычное…
А так… Щелчок замка сдвижной двери маршрутного такси. Протянутая «десятка». Звон мелочи, переданной в качестве «сдачи». Ручейки воды по стеклам. Снова музыка. На удивление та же, что и какие-то два часа тому назад открывала мой сегодняшний вечер. И возвращающееся настроение… Улыбка мыслям о друзьях, покоряющих столицу… И мысль о ней… Ее любимых стихах… И попытка представить, какие стихи рисуют черты ее самой…
…Дверь машины захлопнулась, оставив по ту сторону салона с музыкой словно нарочно подобранной случаем… На улице уже не льет… А всего в паре сотен метров от остановки – дом… Неизменно...
|
|