Высунув кончик языка, словно дразнясь, Алиса докрашивала непослушную ресницу. Строгая симметрия давалась с трудом. Веяло легким раздражением. Вчерашняя ночь, проведенная в клубе, отзывалась гулким сердцебиением и лёгким подрагиванием руки.
Алексей сосредоточенно размешивал сахар в утреннем кофе.
- Сахар тебя погубит, - медленно, нараспев произнесла Алиса.
Ресница была хороша… Чуть заостренные края, утяжеленные кончики… Прелесть.
- Ты, меня погубишь! – Алексей, добавил в кофе еще одну ложку сахара.
- Не говори глупостей, - она взяла свою чашку и сделала маленький глоток.
- Я, между прочим, волновался и не спал.
- Леш, давай не будем. Ты прекрасно знаешь, где я была.
Алиса провела языком по своим зубкам и, уткнувшись в щеку, выпятила её надутым шариком. «Прыщик. Ой, какая досада!» - подумала Алиса.
- Твой телефон не отвечал.
- Не начинай! Мы с Лариской были в «Жирафе».
- До четырёх утра?
- До трёх. Я тебе звонила, в двенадцать. Ты не подходил, потом SMS-ку тебе послала, потом зарядка кончилась…
- Ты написала, что скоро придёшь.
- Но Лёшик, ты же знаешь, я тебя люблю. Мы с Ларчиком, немного расслабились. Выпили, потрепались по-бабски…
Алиса достала пудру. Прыщик нельзя было так оставлять.
- Там, наверняка были телефоны, ты могла позвонить.
- Могла, но я не думала, что мы так засидимся.
Алексей, снова принялся размешивать кофе.
- Я, места себе не находил, думал: «Может, случилось, что?». Готов был в милицию звонить, в морги…
Алиса оторвалась от зеркала и изумлённо взглянула на мужа:
- Ты, с ума сошёл, какие "морги"?
- Обычные морги, куда покойников привозят.
- Господи! Как тебе в голову такое пришло?
- Придёт, когда жены целую ночь дома нет.
- Твой кофе уже остыл.
Алексей швырнул ложку на стол.
- Ты, слышишь меня, Алиса? Я говорю, что я волновался.
- Прошу, не надо кричать, у меня голова раскалывается.
- Твоя Лариска – сука последняя! Это она тебя постоянно куда-то втягивает.
- Перестань! Лариса моя подруга. И если, она сука, то это - её проблемы.
- Это, вообще, проблема! Как только она появляется, ты, как с цепи срываешься! – Алексей встал и прошёлся по кухне.
Алиса снова взялась за пудру. Прыщик проявлялся предательской красной точкой.
- Я не собака и на цепи не сижу.
- Я не это имел в виду.
- А что, ты имел в виду? Раз в месяц я расслабилась, в клуб с подругой пошла…, и ты готов устроить скандал…
- Алиса, прошу, больше так не делай! – строго сказал Алексей. Он подошёл к ней сзади и положил руки ей на плечи. – Ты, слышишь меня?
- Я больше так не буду, - жалостно, надув губки, пропела Алиса.
Алексей посмотрел на часы.
- Тебе пора? Уже?
- Да, пора. Между прочим, у меня сегодня совещание…, вечером.
- Мне стыдно.
Алиса была довольна, прыщик был побеждён. Алексей нагнулся и поцеловал жену в шею.
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже. Скажи, что ты не сердишься.
- Сержусь.
- Сильно, сильно.
- Сильно.
- Просто сильно, или сильно, но не очень?
- Сильно, но не очень.
- А как, не очень? Совсем не очень, или чуть-чуть не очень?
Алексей потянулся поцеловать Алису в щёку.
- Нет, нет, не сюда!
- А, куда? – мягко прошептал он.
- Целуй в шею, или в плечо.
- А может, чуть ниже?
- Нет, пока не ответишь, никаких поцелуев «ниже».
- Хорошо! Я сержусь чуть-чуть.
- Чуть-чуть – это совсем мало. Правда?
- Правда.
- Чуть-чуть не считается. Правда?
- Правда.
- Значит, ты почти не сердишься?
- Почти не сержусь.
- Почти, тоже не считается. Плохое слово, неопределенное. Ты, ведь не любишь неопределенности?
- Нет, не люблю.
- Значит, - Алиса улыбнулась и подняла указательный пальчик вверх, - ты не сердишься.
- Хорошо, я не сержусь.
- Нет, не так. Без «хорошо», а то, получается, как одолжение.
Алексей поцеловал её в плечо и прошептал в самое ухо: - Я не сержусь.
- Целуй, в губы, пока я их не накрасила!
Он мягко поцеловал её.
Дождавшись, когда Алексей захлопнет за собой дверь, Алиса встала, подошла к шкафчику и, достав коробочку с аспиринов, вернулась за стол. «Боже! Голова, сейчас, треснет пополам!» - думала она, размешивая шипучку в стакане с водой. «Ларке, все по фигу. Что водка, что шампанское… Зачем, я столько пила? Меня сейчас вырвет».
Алексей медленно ехал по направлению к центру. Его чёрная «Ауди», после ремонта, вела себя вежливо и благородно. Ровненько шелестел двигатель, мурчала музыка, приветливо светилась «красным» - приборная панель. Он изредка подавал сигнал, зазевавшимся «чайникам». «Такая не подведет» - думал Алексей про свою машину. Перестроившись в первый ряд, он притормозил возле эффектной молодой брюнетки, в белой коротенькой курточке, и чёрных сапогах, на высоченных каблуках. В руке у неё была сумочка из жатой кожи, с огромной никелированной пряжкой.
- Садитесь, девушка! Подвезу недорого, - он открыл дверь.
Девушка плюхнулась на сидение, задрав при этом юбку, почти до самого поясного ремня.
- У тебя, ужасно неудобная машина.
- У меня, отличная машина! – Алексей положил руку ей на коленку.
- Соскучился?
- Соскучился. А, ты?
- Я? – девушка достала сигарету. – Я, еще не знаю.
Он выхватил сигарету у неё изо рта и переломил пополам.
- Я не люблю, когда в машине курят.
Девушка одёрнула юбку, наклонилась к Алексею и коснулась языком мочки уха. Он вздрогнул:
- Щекотно.
Она придвинулась ближе, обняла, и поцеловала в губы, просунув свой горячий язык ему в рот.
- Ты что! – Алексей выдохнул и резко затормозил. – Разобьёмся!
Кто-то настойчиво сигналил сзади. Девушка громко засмеялась, достала вторую сигарету и закурила:
- Какой ты смешной, ты не умеешь сердиться. Тебе это совсем не идёт.
Она с наслаждением затянулась и выпустила дым тонкой струйкой в сторону Алексея. Он приоткрыл окно.
- Понравилось? – девушка взяла его правую руку и облизала указательный палец, засунув его глубоко в рот.
- Перестань же!
- Лешенька, ну не куксись! Я могу тебя развеселить. – Она снова засмеялась.
Алексей улыбнулся. От этой чертовки исходил странный запах животного желания. Хотелось схватить её, подмять, заставить кричать, метаться под ним, хотелось, чтобы она просила пощады, смеялась, и даже плакала. Он очнулся. «Ауди» медленно катилась в первом ряду. Он сделал музыку погромче, и непроизвольно посмотрел на её острые коленки.
- Какая же ты, все-таки, сука, Лариска!
|
|