И.Л.Альми
1.
Я все-таки не выдержал нажима
Семьи, властей, кровавого режима…
Скрипел помост, пугая и дразня,
Звенела медь, бил барабан утробно,
Петля висела надо мной, подобно
Вопросу, одолевшему меня.
Распятие плясало…Где-то слева
Толпа животным голосом ревела,
Пришедшая услышать приговор,
Допущенная к торжеству расплаты
За мысли вслух, за солнце и закаты,
За все, чем жил на свете до сих пор.
На полуслове речь прервал оратор,
За свиту схоронился император,
Согнувшись, словно от паралича.
И человечек, низкорослый с виду,
Шагнул ко мне, тая в глазах обиду,
Я сразу угадал в нем палача…
2.
…И вот уже гуляющие дамы
Закутались в меха…Вставляют рамы
И скоро грянет праздник Покрова,
Сверкают льдом затянутые лужи,
Летит снежок, и голос мой простужен,
Когда произношу слова…
Ну, что ж, преображается природа,
И я теперь уже не «враг народа»,
И возраст мой давно не призывной.
И дом мой цел, и голова в порядке,
И на столе разложены тетрадки,
И дети рядом, и жена со мной.
Я не родился свыше, как когда-то
Сын плотника, дерзнувший на Пилата
С достоинством взглянуть и смерть принять.
Я плоть земная, и рожден от плоти…
Я столько понял там, на эшафоте,
Чего другим вовеки не понять…
3.
Что прошлое тревожить, в самом деле.
Родня нагрянет под конец недели,
Турусы на колесах разведем,
Вина нальем, затянем песню дружно…
Ну, что еще мне в этой жизни нужно!..
Другого нет в Отечестве моем.
Зато есть повод вспомнить о погоде:
С утра опять нахмурилось, и вроде
Винить за это некого… И пусть!...
Чаадаев видит смысл в христианстве.
Мне кажется, все дело в постоянстве,
Но, впрочем, спорить с этим не берусь.
Я молод был, я радовался жизни,
Я присягал, как все, своей Отчизне,
Я столько сделать для неё хотел!..
Достаточно в душе чересполосиц.
И, может даже, прав порфироносец,
Который никого не пожалел…
|
|