(ПОНЕДЕЛЬНИК – ДЕНЬ ТЯЖЁЛЫЙ)
Персонажи:
кассир Лена
охранник Николай
менеджер хозяин пункта обмена валюты Семён
посетители:
Гена – «новый русский»
Его охранник(и)
Два грабителя (Витёк, Петруха)
Действие пьесы происходит в 3-ем тысячелетии уже после атаки террористов на башни-близнецы в Нью-Йорке, но ещё до расформирования налоговой полиции и передачи её в состав МВД.
Сцена первая
УТРО ОБМЕНКИ
Зрителям видна украшенная по краям лампочками вывеска «Пункт обмена валюты» с переводом «Exchange office» ниже и ещё ниже «24 часа/ 24 hours». На двери - табличка «технологический перерыв 8.30 – 9.00» Со стороны зрительного зала дверь, ведущая в обменный пункт, вторая дверь, перпендикулярно рампе – в «предбанник», и стена с окошечком касса - тоже перпендикулярно зрительному залу. Комнатка кассира и комната менеджера образованы тремя стенами, вместо 4-ой стены – вид со стороны зрительного зала. В комнатке кассира – кассовый аппарат, в комнате менеджера – сейф. Кассир и менеджер сидят на местах. Время по часам – 8.45. К обитой железом двери пункта подходит человек в пятнистом камуфляже с дубинкой на боку – охранник Николай. Коротко звонит 3 раза подряд, и после паузы один раз долго. Лена проходит в предбанник.
Лена. Доброе утро. Приготовьте удостоверение, зову менеджера.
Охранник. Доброе утро. Я из агентства «Факел». Сипягин Николай. Можете проверить.
- Обязательно проверим, - заявляет появившийся в предбаннике с мобильным телефоном в руках менеджер Семён.
Распахивает окошечко и принимает удостоверение, придирчиво изучает его и снова переводит взгляд лицо Николая.
Затем набирает номер по мобильному телефону:
- Петрович, удостоверь. Служебное No 146. Да, на месте. Электрошок при нём.
Просовывает в окошечко трубку.
Николай. - Понял. Жду, когда сменит Дамир в районе 21.00.
(Возвращает трубку Семёну, тот отмыкает дверь).
Семён: - Присядь, Николай. Настояться успеешь. Показывай ствол – зря, что ли, за него доллар 60 в час платим. Патроны не забыл? (Бросает беглый взгляд на кольт и жестом показывает, что можно убрать). - Чай, кофе?
Николай: - Чай.
Семён: - Леночка, устрой.
Кассир уходит.
Семён: - Распишись в журнале. Так, молодец. Я тебя раньше не встречал. В обменках работал?
Николай: - В первый раз. Тела стерёг, грузы охранял, ларьки, комки, больницы. Только на «обменках» и не дежурил.
Семён: - Ладно, провожу инструктаж. К кассе пропускаешь по одному, мужа с женой - можно вдвоём. Если меняют больше двух грэндов - сопровождаешь до транспорта. Дальше - не твоя забота. Лена по спикерфону подскажет.
Николай: - До троллейбусной остановки?
Семён (усмехаясь): - До тачки. Такие на троллейбусе не ездят. Ясно? Ещё вопросы?
Николай: - Грэнд - это что?
Семён: - Это так американцы тысячу долларов называют. Ясно?
Николай: - Да.
Семён: - Распишись за инструктаж на рабочем месте. Стул у двери. Можешь иногда присесть. Спать, дремать нельзя. Не надо. Сразу звоню в агентство. В перерыв - заходи, чайком с сушками всегда побалуем. Напоминаю. С клиентом – вежливо и предупредительно, хотя твёрдо. Знаешь, во что эта обменка с охраной влетает? Теперь перейдём к нештатным. Поглядывай и за очередью. Если в очереди договорятся менять мелочь до 100 $ – гони их на улицу. Нам валютные сделки внутри пункта не нужны. Иногда по спикерфону буду давать команду – если зависаем с долларами – пропускай вперёд тех, кто с долларами. Если с рублями – их, соответственно, вперёд. Если спросят Семён Михалыча – это мои клиенты. Говоришь Лене, открываем дверь, проходят прямо ко мне. Сегодня предварительно жду троих – в 11.00; 14.30; 16.00. Не волнуйся, те, что в 11.00 будут с двумя автоматчиками в милицейском. Сразу, как меня спросят, ко мне. Ближе к перерывам и обеду поглядывай на конец очереди. Иногда вертятся украинцы-ломщики. Я слышал и про молдаван. К нам пока не залетали, но бди. Запомнил, да?
Николай: - Да.
Семён: - Молодец. Понравишься – сработаемся – подружимся. Тогда для тебя – всегда гибкий курс. Льготный-льготный, как у Центробанка на спецсессии. Или на утренней сессии. Это шутка. Причём для тебя – независимо от суммы. Это уже не шутка. А если знаешь крупных клиентов – приводи. Сможешь поискать?
Николай: - Подумать надо.
Семён: - Комиссионные твои. Это тоже серьёзно. Хозяин здесь я. Только предупреждай хотя бы часа за два. Подумаешь?
Николай: - Постараюсь.
Семён: - Ну, и молодец. И чтоб никакой самодеятельности. Инициатива – поощряется, помощь вознаграждается, самодеятельность карается. Доверьтесь профессионалам, как говорят в рекламе. Брать с них не надо, а свою комиссию всегда получишь. Вот и чай готов, спасибо, Ленок. Ты пока попей, а я позвоню, курс запишу. (Уходит к себе в комнату.) Остальное тебе Леночка расскажет.
Сцена вторая
Николай и Лена.
Лена: - Сахар, печенье, вафли?
Николай: - Спасибо, я уже завтракал, только сахар, я сам положу, Елена ...
Лена: - Можно просто Лена. Ничего, если я Вас – Коля?
Николай: - Раз в обменке, то можно даже Ник. Как удобнее.
Лена: - Никки – так последнего русского царя в семье звали. Историю раньше в школе преподавала. Поэтому сойдёмся на Коле.
(Молча пьют из чашек).
Лена: - Познакомились с Михалычем, Коля?
Николай: - Успел.
Лена: - Как он тебе?
Николай: - Время покажет. Суров, но справедлив, да Лен?
Лена: - Именно. Главное, смотри в оба. А то случай был – один на стуле прикорнул, и его прямо посреди смены заменили. Семён Михалыч лично побеспокоился, в агентство позвонил. Тут он строг. Хоть и не хозяин, его деньги тут тоже крутятся.
Николай: - А вывеска вроде от банка ...
Лена: - Банк – банком, а деньги – деньгами. Не забывай, в какой стране живёшь. Банк ему только курс сообщает, а уж выставляет он его сам. Деньги-то и его крутятся. А свои деньги людям подороже, это только в банках деньги бывают самые дешёвые.
Николай: - А почему там деньги самые дешёвые? Деньги, по-моему, везде одинаковые. Деньги – они всегда в цене.
Лена: - В банках они самые дешёвые потому, что клиентские. Это не я выдумала, так банкиры говорят. А клиентские – это чужие и безналичные. Их сразу отдавать не надо. Здесь же у нас все – наличные и свои. И выдача сразу. Сколько банков за кризис прогорело? То-то. А обменка - ни одна. Тут только если гробанут или наедут. Кстати, о птичках. Коля, если кто в милицейском с улицы будет прорываться – ты за дверь выходи и его погромче попроси удостоверение предъявить. Мне 5 секунд нужно, чтобы эту табличку убрать (показывает табличку «От 1.000 $ - гибкий курс»). И в службу, и в дружбу, ладно?
Николай: - Договорились.
Лена: - Вот и молодец. Ещё чаю?
Николай: - Нет, спасибо.
Лена: - Через 5 минут открываемся.
Сцена третья
Все на местах – Николай у двери, Лена за окошечком кассы, Семён Михайлович – в углу на стуле беседует по телефону. С улицы заходят два клиента. Одеты интеллигентно. Проходят через двери и подходят к кассе.
Клиент - спутнику: - Хочу купить себе немного денег. (Опять - спутнику): - Интервью прошёл, завтра на работу выхожу. Давай сегодня отметим, пока не поздно. А то чуть начинаешь работать – то компания банкротится, то директоров убивать начинают.
Сошедшиеся Лена и Николай дружелюбно беседуют.
Лена: - И как платят, Коля?
Николай: - Да по-разному, от заказов зависит. В долларах получаю. Если на рубли переводить – вроде много, а на жизнь – мало.
Клиент (В окошечко - кассиру): - Девушка, поменяйте 50 долларов. Справки не надо, всё инвестируем в стране.
Лена отсчитывает рубли, шлёпает штампик на справку и бросает её в ящик стола.
Спутник клиента: - Охраны не надо. «Мы не боимся рэкета», - читает он цветастую наклейку на своём дипломате.
=
Слышится скрип тормозов. С улицы заходит человек в типично ново-русском облачении - на поясе сотовый, и с таким же лицом, манерами и ухватками в сопровождении телохранителя, несущего дипломат.
Гена : - Баксы продаёте? - хрипло спрашивает он, твёрдым мрачным взором уставившись в окошечко.
Лена: - Конечно. Обязательно. Всё для клиента, и даже больше.
Новый русский Гена: - Со справкой, кончено?
Лена: - Безусловно. Сколько Вам?
Новый русский: - 250 штук.
Лена: - 250 тысяч?!! Вам полагается особо льготный курс. Никуда не уходите, сейчас будет менеджер.
Проходит в соседнюю комнату.
Лена: - Семён Михалыч, пляшите! Клиент сразу на 250 грэндов!
Семён: - Спешу, лечу ... (радостно потирает руки). Бросает отрывисто: - Лена, «Тефаль».
Проходит в комнату кассира и отмыкает дверь.
Семён: - Меня зовут Семён Михайлович, менеджер. ( Просканировав оценивающим взглядом фигуру нового русского). Можно просто Семён. Проходите, думаю, у меня будет удобнее.
Новый русский берёт у телохранителя «дипломат» и отрывисто командует тому: - Жди здесь. Не, иди к тачке.
Затем откликается:
- Гена. Лады, пойдём перетрём, Сёма.
Семён: - Что пьём - чай, кофе?
Гена: - Чифирьку, покрепче.
Семён Михайлович делает знак Лене, и она проходит через комнату кассира в кабинет менеджера.
Семён: - Где столько деревянных дают, Гена? Надеюсь, не банк брал? Или сберкассу? Впрочем, не хочешь говорить – не надо ... У нас, как в рекламе, - нас не интересует источник Ваших доходов, мы сами - источник Ваших доходов.
Гена: - Кое-что спихнул. Удачно отбился, теперь в отпуск. Хочу оттянуться.
Семён: - Хорошее дело, а главное - по сезону. Такое хорошее дело всегда нужно поддержать. А что, торгуешь чем-то, Ген? Недвижимостью, небось? Вижу, что не валютой, как я, бедный ...
Гена: - Строим помаленьку. Магазин один сдали владельцу. Частный. А клиент рублёвый оказался.
Внимательно осматривает комнату.
- Если расширяться надумаешь, новый пункт строить или евроремонт там – обращайся. Мы не турки – всё сделаем в лучшем виде. Ну, так как с моими делами? Берёшься помочь?
Семён: - Берусь. Справки я тебе дам – 25 штук на разные дни по 9.990. Только за рубеж тебе это провести вряд ли удастся. Риск большой. Если на таможне ловят – всё лишнее отбирают. Послушай:
(берёт брошюрку со стола и читает)
«“… Единовременный вывоз из Российской Федерации физическими лицами - резидентами наличной иностранной валюты в сумме, превышающей в эквиваленте 10000 (десять тысяч) долларов США, не допускается …” (за исключением случаев вывоза ранее ввезенной наличной иностранной валюты)». Распоряжение ГТК РФ от 2 марта 2000 г. N01-99/300 "О некоторых мерах по осуществлению таможенного контроля за соблюдением физическими лицами - нерезидентами порядка вывоза из Российской Федерации наличной иностранной валюты".
Гена (улыбаясь): - И – ничего никак?
Семён (ответно улыбаясь):: - Почему никак? Всегда как-то что-то можно. Есть способ – без всякого риска. (Берёт другую бумажку, читает) «Важно. Дорожные чеки. Следует отметить, что в соответствии с действующим в России законодательством, дорожные чеки подлежат декларированию на таможне, однако не существует никаких ограничений на вывоз дорожных чеков по их сумме по номиналу». Выдам наличные, откроешь несколько счетов на десятку каждый в таких банках, где кредитки выдают – и ты – в полном шоколаде. Что-то в чеки загонишь. А кредитки через таможню провозишь свободно.
(Берёт ещё одну бумажку, читает)
На основании письма Центрального банка Российской Федерации
от 19.03.93 Т 19-6-11/621 информируем:
1. В соответствии со ст.1 п.4 Закона "О валютном
регулировании и валютном контроле" кредитные карточки не относятся к валютным ценностям и подлежат пропуску через таможенную границу
без ограничений.» Через кредитки и дорожные чеки вывезешь сколько угодно. Через 3 часа будет налик в баксах и список банков, отвечаю. Тебе курс – самый льготный, оптовый. Набирает цифры на калькуляторе, показывает Гене. Устроит?
Гена: Вполне.
Семён: Тогда вот тебе номер мобилы. (Протягивает визитку). Не прощаюсь – сегодня ещё увидимся.
Гена: Ладно, теперь давай приходный ордер с печатью на все бабки, раз отвечаешь. Считай. Подъеду через 3 часа.
Семён: Кассир на машинке посчитает, так быстрее. Пошли.
Сцена четвёртая
Двое на скамейке в скверике.
1-ый (Витёк): В долгах – значит в долгах. Конечно, пролетели мы с биржей, но с кем не бывает? Хотя двадцатка баксов – это не так много. На каждого – всего по 10. Конечно, плохо, что расписки дали, зато ведь без расписок он ничего не давал. Да уж больно выгодное дело этот брокер предлагал. В тину можно нырнуть и из Москвы, но кто мы после этого есть? Всё потеряем. А поднять бабки можно. Они сейчас прямо на улице валяются.
2-ой (Петруха): Рубли с копейками у магазинов, что ли? Это не то, брат. Не гони пургу. Их знаешь сколько надо собирать…
1-ый: Зачем рубли? А тебе что, валюта – не деньги?
2-ой: Опять ты про своё?
1-ый: Да, обменку надо брать. Договорились же уже вроде, что порожняк гонять? Ты что, думаешь, там все бабки чистые и учтённые? С чего ж нам тогда взаймы под расписку 18 штук дали? Из кассы, откуда ещё. Значит, есть неучтёнка. Но лучше, конечно, без шума, без стволов. А вот тогда можно и в тину, и на Катерину. (Мечтательно). С бабками куда угодно можно, хоть к родне в Канаду.
2-ой: А что, есть там родня?
1-ый: Родня есть, но очень дальняя по бабке из Мукачево. Седьмая вода на киселе. Но деньги сближают, особенно когда их много.
2-ой: А если всё-таки влетим? Здесь приезжих менты сильно не любят…
1-ый: Дураки влетают. А у тебя что, на лбу написано, что приезжий? Не робей – и будешь местный. Сколько мы с тобой уже в Москве крутимся – то стройках, то на оптовке – пока всё тип-топ.
2-ой: А помнишь, ты говорил, как с земляком вы на Киевском вокзале на рынке под ментов крышевали? Где он, наш земляк?
1-ый: Попал земляк. А всё потому, что свалить не успел. В нашем деле главное – вовремя свалить. Сегодня один рынок, через неделю - другой. Столица большая, только успевай деньги подбирать. С кавказцами лучше не надо, народ борзый. А вот с белорусами, хохлами и молдаванами – это можно – народ податливый. С таджиков снимать тоже хорошо. Нормально ходили по воскресеньям после обеда у Киевского, бабки собирали, когда ментов на рынке днём с огнём не сыщешь. А тут его ещё и в понедельник на толкучку понесло – побольше срубить захотелось, когда менты с похмелья злые. Говорил я ему – жадность фраера … Вот тамошние менты его сразу с на месте с корочками и прихватили. А корочки – это считай штука двести в баксах. Я уж и отмазать его через земляков, что на даче у ФСБ-шника работали, пробовал. Глухо, сказал. Такого менты даже за бабки не прощают.
2-ой: А то может обратно на Донбас? По 1.500 зелёных ещё осталось …
1-ый: А что там делать? На шахту за копейки проситься? Не, лучше в Москве. (Со скрытой злостью). Ты вот тут посмотри, как москвичи все устроились. Все посредники, всё у них повязано, мы, как рабы, на стройках уродуемся, а они с нас всюду всё остальное время сосут. Ты глянь, какие проглоты, никак насытиться не могут. И чуть что – сразу им дай. Менту на стройке – дай, в метро тебя прихватит – опять дай, в электричке – и тут гады, содрать норовят, когда на работу едут. За регистрацию им тоже – вынь да положь каждый раз. Грабят трудового человека, гады, своей пропиской, как совки, прикрылись, а мы им, гнидам столичным, всё спускать должны? Да и гляди, мы ведь оба в долг под расписку брали, теперь крепко повязаны. Я за тебя один отдуваться не буду. Влетели мы с биржей, так кто ж знал, что эти арабы на самолётах в Нью-Йорке такое устроит? Да я бы их своими руками, гадов. Биржа сразу просела, а мы в пролёте. Не горюй, Петруха, Москва – она такая – слезам не верит, а шустрых – любит. Смотри, как они здесь все зажрались, пальцем шевельнуть не хотят. Все сытые, пьяные, ленивые, взятки берут. То за регистрацию, то за … Сами даже работать не хотят, сволочи, весь жар норовят чужими руками, да и то, что останется, у тебя же из горла вынуть. Отобьём мы эти бабки, не боись.
2-ой: Где наша не пропадала! Не в Горловку же обратно. На шахту больше не манит. Разве там жизнь? Но боязно мне, Витёк. С утра боязно. К вечеру мандраж проходит, а с утра опять.
1-ый: Да, ладно. Риску не больше, чем в шахте. Даже меньше. А где ты в шахте такие деньги возьмёшь? То-то. Кстати, я тут для нас обоих корочки кое-какие достал как обещал. (Достаёт из-за пазухи). «Налоговая полиция». Мне, как постоянному клиенту, оба со скидкой – всего за 1.200 гринов. Петруха! Внутрь с корочками запросто проходим, а дальше – в полном шоколаде.
Сцена четвёртая
1-ый (Витёк с удостоверением в левой руке перед охранником в угрожающей позе с правой рукой под левой мышкой): Ваш обменный пункт нарушает Инструкцию Центробанка России. Гибкий пункт обмена валюты не предусмотрен. Согласно инструкции устанавливается единый курс вне зависимости от суммы. Сейчас мы будем обязаны закрыть обменный пункт, составим акт о нарушении, наложим штраф.
Николай: Я – охранник Сипягин от агентства «Факел».
1-ый: Всё, хватит, представились друг другу, теперь ведите меня к менеджеру, охранник Сипягин. Предупреждаю, что запасной выход блокирован моим коллегой. Согласно инструкциям Вы обязаны не препятствовать проведению проверки Федеральной службой налоговой полиции. У Вас своя работа – у меня своя.
Лена (по спикерфону): Николай, Вы проверили удостоверение?
Николай: Да, голограмма, подпись, печать есть. Старший лейтенант Федеральной службой налоговой полиции Василько Виктор Иванович.
Лена (по спикерфону): Семён Михайлович готов принять Вас и обсудить недоразумение. Курс всегда устанавливается по согласованию с банком.
В комнату кассира заходит Семён Михайлович.
Прозрачное бронированное стекло отделяет его от
«налогового полицейского» и охранника Николая.
1-ый достаёт мобильный, пристально глядя на менеджера.
Менеджер тоже впивается в 1-го глазами.
Диалог через бронированное стекло, Лена переключает спикерфон.
1-ый (быстро): Добрый день. (Продолжает с въедливой милицейской интонацией). Почему нарушаем? На штендерах перед пунктом одно, у кассы другое. Граждане жалуются. Придётся отбирать лицензию и закрывать Ваш пункт.
Семён (спокойно по спикерфону): У нас всё в порядке. Банк «Межрегионфинанстрастбанк» является уполномоченным лицензированным банком. Согласно инструкциям разрешено устанавливать …
1-ый: … разрешено, разрешено… У меня есть данные, заснятые на служебную видеокамеру с указанием даты и часа.
Семён (спокойным уверенным тоном бизнесмена, привыкшего договариваться): Это чисто техническая ошибка - войдите в положение. Вчерашний курс на штендере просто не успели заменить - смена только началась. Посмотрите на время – только 9 с минутами. Давайте пройдём ко мне и во всём спокойно разберёмся.
1-ый (набрав номер и соединившись): Пётр Семёныч, подходи с запасного хода сюда. (После непродолжительного выслушивания приказным тоном). Выполняйте, лейтенант Грязнов.
Семён (по спикерфону): Сейчас Вам откроют, и мы быстро разберёмся с этим недоразумением. Леночка, открой!
Сцена пятая.
«Налоговые полицейские» проходят через комнату кассира и оказываются в кабинете менеджера. Пропустив посетителей, Семён вполголоса бросает:
- Леночка, продолжай работать, всё разрулим.
Семён (зайдя в комнату, запирает её на ключ и, резко обернувшись, с низким от гнева голоса голосом говорит):
- Вы что тут устроили, клоуны? Наехать вздумали? Вам бабок давали, чтобы подняться и раскрутиться могли, а вы на меня потянули? Что, совсем отморозки? Я тебе, Витя, вот что скажу – крыша у меня ментовская, как и у всех обменников, расписки я с вас тогда взял, по паспорту вас обоих на раз пробьют, всю вашу донбасскую родню из вашей Горловки в случае чего за ушко вытащат. Не поможет, что Украина – другое государство.
1-ый: - А ты сразу не гони волну, Семён. Кто же знал, что ты как раз этот обменник держишь. Если б мы знали, то ни в жизнь не зашли бы. Сам же в пятницу на нас насел, три дня сроку дал. Вот мы малость и поторопились. Ты на нас уже два раза наваривал, свою долю получал. Мы у тебя как кормильцы получаемся. А кормильцев беречь надо.
Семён: Себя вы тоже, небось, не обижали. По вокзалам на лавках не ночевали. И где она сейчас, моя доля, Витя? Готов откатить? Карман подставлять или в дипломате отдашь?
Виктор: - Время тяжёлое, Семён. Как эти гады в башни в Америке на самолётах врезались, весь рынок просел, и голубые фишки тоже. Многие тогда на стоп-лоссах прогорели, а кредит в банке под такие проценты дают… Мы всё отработаем, Семён, не сомневайся. Всё, что скажешь – сделаем. И как скажешь.
Семён: Знаю я вас – чесать языком Вы все мастера. (Имитируя интонации речи Виктора) На стоп-лоссах многие тогда прогорели … Тоже мне, трейдеры самопальные, связался я с вами на свою голову. (Задумчиво). А вот одень Вас в дорогой прикид, посади в тот же банк, где валюту беру – через неделю за членов Правления сойдёте, будете про валютные интервенции японской йены рассуждать. А что, с брокера так ничего и не смогли вытряхнуть?
Виктор: - Да нет, он же сам в пролёте.
Семён (Продолжая расхаживать по комнатёнке). : - Это ж кем надо быть, чтобы на биржевую игру поставить. А с другой стороны, по две штуки баксов Вы мне в те разы за неделю приносили, всё лучше, чем с обменника. Тяжко трудовой доллар семейному человеку даётся, не то, что Вам, вольным птичкам. (Дальнейшие слова произносит задумчиво, приглядываясь к «Налоговым полицейским»). Тут в день от полтинника до двухсот грязными капает, а они в Нью-Йорке на этом деле миллиарды намоют, те, конечно, кто вовремя подсуетится. И сколько ж вы думали здесь сегодня взять, трейдеры-шмейдеры?
Виктор: А чтобы тебе на отдачу долгов хватило, да и нам осталось. Я в газетах читал – тысяч по 30-40 баксов всегда получается. Никого бы не обидели – ты же нас знаешь, мы за базар всегда отвечаем. Только теперь-то чего говорить, Семён? Уходить нам пора …
Семён: - А ты не гони лошадей. Вы у меня в долгах пока – уйдёте, когда скажу. Вот, с Пети пример бери – молчит себе Петя, зато явно готов к услугам. По глазам вижу, что готов. Особенно пока расписки у меня в надёжном месте остались. Верно, Пётр?
Пётр: - Для тебя всё сделаем. Что только нужно, скажи.
Семён (мысленно приняв решение): - Скажу. Обменник надо взять.
Пётр (выражая готовность): - А какой?
Семён: - А вот этот самый. Обычно мы с вами в пополаме работаем, но тут вы у меня в долгах, поэтому делим так – вам сотню, а мне - всё остальное в покрытие долгов. Да и за наколку мне тоже положено. Как раз пополам и получится. (Вкрадчивым тоном). С такими бабками чего Вам у себя дома не королить? Я знаю, родителей Вы любите, бабки им посылаете. Адресочки их у меня тоже есть, буду на Украине – при случае проверю. А мобилы не выключайте – всё сегодня и поделим. Никого вроде не обижаю, всё по чесноку. Все довольны, все смеются. Что скажешь, Витя?
Виктор: - Говори, что делать, Семён – всё как надо провернём. Мы для тебя на всё согласны, как скажешь – так и будет.
Семён: - А скажу я вот что. Сейф надо брать, а вы как думали? Меня потом свяжете, рот лейкопластырем, к стулу верёвкой привяжете – всё как положено.
Пётр: - А где ж нам всё это взять, Семён? Погоди, прямо щас в хозяйственный сбегаем.
Семён: - Не надо никуда бегать, это в сейфе есть. Всё учтено могучим ураганом. Значит, всё поняли – сегодня делим. (Достаёт из кармана связку ключей) Вот эти два от сейфа, а те два – от двери. Уходить будете через дверь в переулок. Охранник у меня со стволом, обратно туда соваться не надо.
(Тем временем в обменке идёт обычная жизнь). Зрителям видно, как кассир Лена, лучезарно улыбаясь, меняет подходящим изредка посетителям валюту на рубли и наоборот, и иногда выдаёт справки, охранник Николай стоит в предбаннике.
Сцена шестая.
В обменнике появляется Гена в сопровождении двух охранников. Тем временем зрителям видно, как Виктор с Петром перекладывают пачки денег в сумки, оставляют распахнутыми две дверцы сейфа, потом наглухо привязывают Семёна к стулу и заклеивают ему рот пластырем.
Гена : - Мне Семёна.
Лена: - Извините, Вам придётся немного обождать, у него налоговая полиция, он просил пока не беспокоить.
Гена (веско): - Надо соединить, прошу. Охранники принимают позы, выражающие готовность.
Николай: - Подождите немного.
Гена (с нажимом) : - Лучше побыстрей.
Николай: - Мужики, давайте без этих понтов.
Лена (снимает трубку и набирает номер): - Хорошо, сейчас соединю.
Гена: - Не волнуйся, мужик, у них тоже разрешение на ношение есть.
Слышны телефонные гудки из трубки. Семён пытается встать вместе со стулом, рот ему уже успели залепить лейкопластырем. Виктор справился наконец с замками двери, выводящей наружу. Все трое с недоумением смотрят на звонящий на столе телефон.
Пётр (вполголоса): - Что делать, Витя?
Виктор: - Открой ему рот, пока Семён командует.
Пётр отделяет лейкопластырь ото рта Семёна, давая ему возможность говорить.
Семён (стоя в нелепой позе, привязанный к стулу зловещим свистящим шёпотом): - Всё как я сказал – уходите в ту дверь. Пока они расчухаются, пока дверь взломают – она тут прочная. Закрой ещё выходную на улицу ключом снаружи. Мобилы не выключать – все дела вечером. Да прилепляй ты обратно лейкопластырь – я теперь потерпевший.
Пётр быстро выполняет указание.
Виктор: - Укладывай его со стулом на пол.
Пётр (доставая из-за пазухи ствол): - Да ты что? Стул, я тебе говорю, опрокидывай.
Пётр выполняет указание.
Одновременно в остальных помещениях. В предбаннике.
Гена: - Что могло случиться? Звоните по мобильному.
Николай: - Что за спешка? Не понимаете – человек занят.
Лена (с места кассира): - Мобильный тоже не отвечает. Наверное, серьёзный разговор, извините. Вы же понимаете – там налоговая полиция.
Гена: - У меня там такие бабки, что мне Ваша налоговая по барабану. Она за такое бабло год на Канарах отдыхает. Что там случилось? (Николаю) Будь человеком, постучись в дверь.
Лена (Николаю): - Да, Николай, попробуйте.
Николай подходит и стучит несколько раз. Семён нелепо ёрзает на полу, привязанный к стулу. Пётр с Виктором распахивают дверь, захлопывают её, держа ключи в руках. Ёрзая на полу, Семён задевает стул, и с него слетает телефон. На внутренней стороне опрокинувшегося стола видён провод с прикреплённым микрофончиком со стороны зрительского зала.
Лена (с телефонной трубкой Гене): - Не отвечает – ни по мобильному, ни по городскому.
Гена: - Что-то не то. Недаром меня назад потянуло. Я всегда чувствую (Николаю). А если у него инфаркт, а если человеку плохо? Ждём ещё две минуты, потом ломаем дверь.
Николай: - По инструкции не положено, мне надо вначале связаться с агентством.
Гена: - Какое там агентство? У меня четверть лимона баксов там зависло, а ты мне про агентство. Время теряем.
Охранники опять принимают позы, выражающие готовность.
Гена: - Что-то не то, отвечаю.
Николай: - Ладно, я попробую постучать ещё раз.
Николай снова подходит к двери и стучит несколько раз.
Гена: - Надо спасать человека.
Николай: - По инструкции не положено.
Лена (с места кассира): - Теперь стационар занят, а мобильный опять не отвечает.
Гена: - У меня стройфирма, надо вскрывать дверь, весь ремонт с меня.
Лена: - Надо позвонить в банк, согласовать.
Гена: - Какой там банк? Банк что, четверть лимона вернёт? Человека надо спасать. И мои бабки тоже. (Лене) Запасной выход есть?
Лена: - Да.
Гена: - Пусть мой человек сходит проверит, постучится.
Лена: - По инструкции я не могу покидать рабочего места.
Гена: - Он найдёт.
Один из охранников уходит.
Гена: - Что делать будем?
Лена: - Ой, я не знаю, впервые такое. Может, и вправду что-то случилось?
Гена: - Он в кабинет к себе давно вызывал?
Лена: - Нет, с тех пор как налоговики – ни разу.
Гена: - Тут явно подстава, я её за версту чую, а мы тут чухаемся.
У Гены звонит мобильный.
Гена: - Что? Дверь закрыта и на стук не отзывается? Понял, стой там. (Лене). Сквозь дверь кричать бестолку. Надо ломать.
Лена: - Ой, я не знаю.
Гена: - Я знаю.
Николай: - Там охраняемое помещение с материальными ценностями.
Гена: - Ага, только с моими. Вот ваш приходный вместо бабок.
Лена: - Действительно, ЧП.
Гена: - Нельзя терять время. Пропускай внутрь. Расписку на ремонт оставлю.
Лена: - Давайте, Николай.
Николай: - Уломали, но только сперва расписку. Действительно, что там могло случиться?
Лена отмыкает дверь, Гена с охранником входят внутрь, звонит мобильный Гены, он подносит его к уху.
Гена: - Опять не откликается? Да, понял. Мы ломаем дверь, стой там.
Гена (войдя в помещение и осмотрев замок): - Глухо как в танке. Надёжно сработано. Дверь глухая, только через замок и можно взять. Отходите все за угол, не дай Бог, рикошет. Будем стрелять в замок. Явно там человеку очень плохо. Жора давай!
Жора подходит к замку, осматривает его, сам заходит за угол, из-за угла, изогнув руку, стреляет два раза, потом подходит к двери и открывает дверь. Всем открывается картина с лежащим на полу привязанным к стулу Семёном с залепленным лейкопластырем ртом.
Гена (оценив ситуацию, достаёт мобильный и нажав номер набора): - Жора, помоги человеку. Развяжи, всё такое. Как же ты так попал, Сёма? (По мобильному) Федя, подходи сюда. Будем разбираться. (Подойдя к опрокинутому столу и увидев провод с микрофоном). О, молодец, разговор писал. Умно, Сёма, ты мне сразу понравился. Теперь гадам нипочём не уйти, за всё ответят. Как сам?
Семён (развязанный и разлепленным от лейкопластыря ртом): - Вот уж, наехали, стволы достали, не трепыхнёшься. Да, понедельник – день тяжёлый.
|
|