Два часа ночи. Прохладной сентябрьской ночи, когда на затянутом тучами небе не видно звёзд. И только в один просвет между ними пробивается молодой, но яркий месяц, призрачный свет которого попадает на деревья, превращая их в загадочные, движущиеся под властью ветра существа.
Город не спит, он живёт своей ночной жизнью. В этой жизни нет места толпам, гуляющим по улицам, паркам и набережным, сидящим в ресторанах и маленьких летних кафе. Есть только силуэты, тени, лунный свет и море.
Разные части города соединены мостами, которые всегда кажутся короткими в суете дня и бесконечными в спокойствии ночи. Освещающие их фонари видны за несколько километров, и с любой высокой точки города можно увидеть ряды огней, паутинным узором опутывающие город. Волшебная ночная картина, неподвластная перу художника, живёт в каждой его частичке, обрамлённой вкраплениями лунного света.
По одному из мостов движется чёрная Тойота. Она могла бы оставаться незаметной в тишине ночного города, если бы не тихий гул мотора, немного тусклый свет фар и светящийся жёлтый значок такси на крыше. Но обращать внимание на одинокий автомобиль некому, и он продолжает свой путь по дорогам притихшего пустынного города.
Машина преодолевает мост, с которого видны дальние высотные дома и освещённая приглушёнными жёлто-зелёными огнями набережная. Съехав с него, она поворачивает направо, туда, где большая магистраль разветвляется и сливается с рядами домов, тонущих в хвойных аллеях. Чуть сбросив скорость, Тойота проезжает сотню метров вдоль обочины и останавливается.
Водитель такси, вышедший из машины и аккуратно захлопнувший дверь, достал из нагрудного кармана лёгкой тёмно-синей рубахи пачку Мальборо. Его лоб чуть наморщился, когда он увидел, что в ней осталось всего пять сигарет. Придётся экономить, чтобы хватило на всю ночь.
Высокий, широкоплечий мужчина стоял, прислонившись к своей машине и выпуская на ветер лёгкий табачный дым. Ветер как будто считал этот дым подарком и в благодарность трепал его седеющие, но длинные, собранные в хвост незаметной чёрной лентой волосы. Минут через пять он открыл дверь автомобиля и затушил сигарету в стоящей перед лобовым стеклом пепельнице – он не любил бросать окурки на землю.
В тот же момент от одного из домов отделилась тень и начала двигаться к стоящему у тротуара такси. Через несколько секунд раздался усталый, но обрадованный голос:
– Добрый вечер! Не подкинете до Лазурной?
Водитель обернулся к говорившему, придерживая одной рукой открытую дверь.
– Конечно. Хоть давно уже и не вечер. Располагайтесь.
Первый за сегодняшнюю ночь пассажир не заставил долго себя упрашивать и забрался на заднее сиденье, поставив на колени изящный чёрный кейс. По внешнему виду он был противоположен водителю – невысокий, худощавый, коротко стриженый, в продолговатых очках. Водитель окинул взглядом тёмную улицу, сел на своё место и повернул ключ в замке зажигания.
– Как же я рад, что вы мне встретились! – сказал пассажир, когда машина тронулась с места. – А я уж думал, что придётся возвращаться в лабораторию и ночевать там.
Водитель молча улыбнулся одним уголком рта.
– Испытания сегодня затянулись, – продолжал мужчина. – Как вы думаете, что в этом кейсе?
Не дожидаясь версий водителя, он ответил на свой вопрос сам:
– Отчёты, с проставленной сегодняшней датой. Покажу жене – чтобы не думала, что я проводил время до двух часов ночи в пивной или с одной из её подружек.
Он расхохотался – видимо, счёл свою шутку удачной.
«Обычно уставшие после долгого трудового дня учёные менее болтливы», – подумал водитель, а вслух спросил:
– Что вы испытываете?
– Вам действительно это интересно? – удивлённо ответил вопросом на вопрос пассажир.
– Почему бы и нет.
– Генераторы полей, порождаемых вращением пространства. Честно говоря, полнейший бред. Ума не приложу, кто и как будет их применять. Но наука есть наука, иногда она заставляет создавать вещи, полезность которых значительно отстаёт от сложности.
– Полезность не всегда очевидна. Возможно, ваши разработки в будущем найдут великолепное применение.
– А вы оптимист, если не шутите.
Водитель лишь усмехнулся в ответ. Тем временем, автомобиль ехал по одной из центральных улиц, полосы которой разделяла аллея лиственных деревьев. Сквозь темноту из окна было невозможно разглядеть их породу.
Учёный, сидящий на заднем сиденье Тойоты, зевнул и поёжился. Поздний час брал своё. Мысли его теперь наверняка занимали не генераторы полей, а только тёплая, уютная кровать, в которую можно зарыться с головой и уснуть крепким сном на несколько оставшихся до утра часов.
– Чёрт, как же я не люблю бродить по тёмным улицам, – сказал худощавый разговорчивый пассажир, поёжившись.
– Я довезу вас до подъезда, не беспокойтесь. Впрочем, чего вы боитесь? Город у нас спокойный, а такой район – тем более.
– Да нет, не в этом дело. Просто не люблю темноту...
– Значит, вы не ночной человек?
– Абсолютно. Я люблю день, свет, когда всё видно и понятно, – учёный вздохнул. – Может быть, во мне мало романтики.
– Романтика здесь не причём.
– Вам виднее. Мне кажется, в этом вопросе вы специалист.
На этот раз удивлён был водитель. Он посмотрел на пассажира в зеркало над лобовым стеклом.
– С чего вы взяли?
– Разве станет человек, чуждый своеобразной романтике, разъезжать на автомобиле в одиночестве, когда все нормальные люди спят в своих кроватях?
– Все люди разные… – пространно ответил водитель. – Каждый может быть похож на другого чем угодно, но только не судьбой.
Пассажир на заднем сиденье лишь пожал плечами.
Чёрная Тойота свернула на улицу Лазурную. Дома на ней были отгорожены от проезжей части и тротуара заборами, обвитыми красивыми декоративными растениями, приобретавшими в лунном свете изысканный таинственно-узорчатый вид. Около дома с номером 16 автомобиль остановился.
– Прибыли, – сообщил водитель.
Рассчитавшись и поблагодарив таксиста, учёный с изящным чёрным кейсом выбрался из машины и, не глядя, захлопнул дверь.
Водитель посмотрел на дом, к которому он направился. Свет горел в трёх окнах, одно из них наверняка принадлежало только что покинувшему уютное заднее сиденье пассажиру. На лице водителя появилось несколько морщин, когда он, прищурившись, смотрел на светящиеся окна.
Он развернул автомобиль и поехал в обратном направлении. Через несколько мгновений машина вновь двигалась по широкой центральной улице.
Ночи проходили по-разному. Чаще всего за одну ночь попадалось два-три пассажира, иногда активных и возбуждённых, возвращающихся с какой-нибудь вечеринки, но чаще всё же уставших и засыпающих на ходу. Бывало и такое, что за ночь не было ни одного желающего воспользоваться услугами удачно подвернувшегося такси. Но и тогда время не проходило зря: водителю автомобиля было не слишком важно, сколько человек успеет усесться на заднее сиденье за эти несколько часов. В таких случаях он просто неторопливо ездил по городу, вновь и вновь посещая красиво освещённые мосты и останавливаясь возле известных ему до последнего камешка набережных.
Сейчас Тойота двигалась в сторону местного археологического музея. Вокруг него располагался замечательный сквер, служивший днём постоянным местом встречи влюблённых пар, а также рабочим кабинетом для художников, располагавшихся прямо на аккуратно подстриженных газонах и жалевших лишь о том, что они не могут запечатлеть на бумаге порывы прохладного ветра и шелест листьев в кронах деревьев.
Насколько хватало памяти человека, сидящего за рулём чёрного автомобиля, город никогда не затрагивали существенные изменения. Где-то на окраинах прибавлялись жилые дома, совершенствовались неоновые вывески, красивее подсвечивались по ночам набережные, но общий дух оставался неизменным. У него было много тайн, и каждая человеческая судьба – одна из них. Где хранились эти тайны?.. Все они – лишь песчинки, затерявшиеся в ряби прибрежных волн, но забудь хоть одну из них, и картина потеряет свою целостность. Город знал это. И ничего не забывал.
Миновав кипарисовую аллею, такси свернуло на узкую улочку, на которой стояли старые, но хорошо отреставрированные дома, причисленные к памятникам архитектуры. Через пару минут показалось здание археологического музея – в свете дня оно было белым, с колоннами в стиле Вероны XVI или XVII века, а ночью возвышалось над дорогой, как фантом, способный принимать любые формы, на какие только хватит фантазии созерцающего его человека.
Обогнув музей, автомобиль плавно остановился. Мотор продолжал работать, водитель вышел из машины и, отыскав промежуток в декоративном металлическом ограждении, зашёл в сквер. Несколько минут он бродил по тропинкам, рассматривая знакомые растения. Среди них были отцветшие магнолии и олеандры, саговники и небольшие пальмы. Он знал об этом городе всё – так, по крайней мере, показалось бы стороннему наблюдателю – а деревья были одной из самых неотъемлемых его частей. Ведь это они сопровождали город сквозь бесконечные слои времени. Столетия могут сменяться одно за другим, а они так и будут стоять, маяки времён, гордые, хранящие прошлое, до самых глубин видящие настоящее и знающие будущее.
Когда таксист вернулся к своему единственному и самому верному другу – чёрной Тойоте – в свете фар возле него, повернувшись лицом к зданию музея, стоял мужчина, одетый в неприметную серую куртку. Он чуть сутулился, как будто от усталости или пытаясь оставаться незамеченным невидимыми наблюдателями.
«Ночь выдалась богатой на клиентов», – подумал водитель.
– Вас подвезти? – спросил он.
Мужчина посмотрел на него несколько отрешённым, но, как почему-то показалось таксисту, доброжелательным взглядом. Пару секунд он молчал, и водитель поднял вверх брови в ожидании ответа.
– Да, если можно, – наконец вымолвил незнакомец, при этом резко выдохнув, как после задержки дыхания.
Через минуту такси уже отъезжало от сквера. Закончилась узкая улица, машина выехала на широкую дорогу, плавно спускающуюся вниз. Вдалеке заблестели огни – фонари южного моста. Но водителю показалось, что это были не только они. Лунный свет как будто чуть сильнее отразился от морской глади, краешек которой был виден за крышами домов.
Второй за сегодняшнюю ночь пассажир не проронил ни слова после того, как сел в машину и назвал свой адрес. Водитель несколько раз украдкой посмотрел на него в зеркало – вид у мужчины был по-прежнему странно отрешённый. Ничего не выражающим взглядом он смотрел в окно. Расспрашивать своих пассажиров, первым начинать с ними разговор не входило в личные правила хозяина Тойоты. Не потому что он считал это нетактичным, а просто потому, что в вопросах редко возникала необходимость. Многое он понимал сам, бросив на человека пристальный взгляд – ведь люди тоже были частью этого города, который он знал, казалось, до последней молекулы.
Но в этот раз его заинтересовал немного странный, хоть и вполне внушающий доверие пассажир.
– У вас всё в порядке? – спросил он.
– Что?.. Да-да, в полном, – рассеянно ответил мужчина.
Просветы между тучами на небе стали увеличиваться. Теперь рядом с месяцем блестело несколько звёзд, судя по расположению принадлежавшим к одному созвездию.
– Красиво, правда? – вновь заговорил водитель, когда такси проезжало по мосту, проходившем над россыпью частных домиков. В лунном свете они казались образами из сказок, невероятным образом оказавшимися в реальности.
– Здесь всегда красиво, особенно по ночам, - сказал пассажир и вздохнул. – Хорошая у вас машина. Очень уютно.
– Благодарю. Своё рабочее место стараюсь содержать в чистоте.
– Для вас это не просто рабочее место, а скорее друг – это сразу видно.
– Да, наверное, вы правы. Друг и спутник...
– У вас никогда не возникало ощущения, что машина читает ваши мысли? – задал неожиданный вопрос мужчина на заднем сиденье.
Судя по всему, на этот раз попался заядлый автолюбитель. Кто же ещё будет так рассуждать о машине. Хотя, автолюбители редко берут такси...
– Возникало, но я не против, – ответил водитель, переключая передачу. – Кому ещё можно доверять, если не ей?
– Точно. Разве что самому себе. Можно приоткрыть окно, немного душно?
– Кнопка рядом с вами, нажмите.
Пассажир нажал на кнопку, и окно опустилось на несколько сантиметров. В салоне почувствовался прохладный ветер, что было весьма кстати.
– Я не раз видел вас, – сказал он. – У вас небольшой след на переднем капоте, хорошо закрашенный. Как будто от аварии.
Таксист чуть крепче сжал руль, костяшки пальцев побелели.
– Вы ведь часто выезжаете ночью в город, верно?
– Каждую ночь, – ответил водитель.
– Так я и думал. А я уже двадцать лет не садился за руль. Да и такси беру редко.
Машина свернула с дороги и заехала в частный сектор, приближаясь к нужному дому. Пара минут прошли в молчании, оба собеседника были погружены в свои мысли. Наконец, водитель встряхнул головой, как будто решив выгнать из неё неприятные воспоминания.
– Что же вы не садились за руль столько времени? – поинтересовался он.
– Не могу. Да теперь и не нужно. Днём обхожусь, а ночью хожу пешком. Машины могут быть не только друзьями, они могут стать и убийцами...
Таксист резко обернулся на секунду.
– Почему вы так говорите?
– Потому что знаю это. Вряд ли кто-то точно скажет, сколько машин в этом городе стали ими... Но на совести одной из них два убийства. Две жизни, которые могли продолжаться ещё очень долго.
– Ваши знакомые? – нескромный вопрос, но водителю необходимо было получить ответ на него.
– Следите за дорогой.
– Не беспокойтесь. Так о ком вы говорите?
Он посмотрел в зеркало над лобовым стеклом и встретился взглядом со своим клиентом. Глаза пассажира были спокойными и очень уставшими.
– Да, теперь они стали моими знакомыми. Когда всё произошло, я их ещё не знал.
– И когда же это случилось?
– Ровно двадцать лет назад. Возле того парка, где вы подобрали меня сегодня. Женщина и молодая девушка попали под колёса автомобиля. Была ночь, такая же, как сегодня – прохладная, с молодым ярким месяцем. Я возвращался от друга – его сын пошёл в первый класс, мы отмечали это событие. Домой почему-то не хотелось, хотя было почти три часа ночи, и я зашёл в парк. Погулял там с полчаса, полюбовался деревьями в лунном свете. И почему я тогда не остался ночевать у друга...
Он на мгновение остановился, достал из внутреннего кармана фляжку – судя по запаху, который распространился по салону, когда он открыл крышку, в ней было виски. Отхлебнув из неё, он быстро спрятал её обратно.
– Я вышел из парка, хотел перейти на другую сторону дороги. Как раз в том месте, где сегодня встретил вас. На противоположной стороне стояли те двое – женщина лет сорока и совсем молодая девушка. Они о чём-то увлечённо разговаривали. Потом я узнал, что это были мать и дочь. Не знаю, почему, но я замер, смотря на них. Как будто оцепенел. Они стали переходить на мою сторону, и тут из-за угла вылетела машина. Знаете, в такие моменты все детали либо проходят мимо тебя, либо врезаются в память на годы. Эта машина выбрала второй путь – когда буду лежать при смерти, не забуду её. Тойота, совсем как у вас, только серебристая. Красивая. Через несколько секунд она покрылась пятнами крови.
Водитель автоматически остановил машину, краем глаза заметив, что они доехали до пункта назначения. От колёс взметнулась пыль. Он слушал, сидя в оцепенении – в таком же, как его сегодняшний пассажир в ту ночь, двадцать лет назад, стоял на обочине дороги.
– Они... кто-нибудь из них... выжил?
– Выжил? – пассажир издал хриплый смешок. – У них не было шансов. Женщина умерла от потери крови по дороге в больницу, удивительно, как она продержалась ещё полчаса. А девушка... При ударе часть её руки отлетела, прокатилась по земле и остановилась в метре от меня. Девушка скончалась на месте. Я стоял как вкопанный и смотрел, а её рука так и лежала рядом со мной ладонью вверх и ещё конвульсивно шевелила пальцами. Знаете, как умирающий жук в последние минуты, лёжа на спине, шевелит лапками.
Такси уже пару минут стояло у обочины.
– Эти двое часто снились мне. То живыми, то разорванными в клочья, как в ту ночь. Но каждый раз они что-то говорили мне, а наутро я забывал все их слова. Так и не знаю, что они мне хотели сказать. Но... Я возненавидел того водителя. Хоть его и можно понять – ночь, опасный поворот, перехода там не было... Но всё же, если бы не он, ничего и не произошло бы. Однажды мне показалось, что я мысленно проклял его, хотя на самом деле, скорее всего, просто хотел это сделать. Это тоже было страшно. Когда на меня нападала бессонница, я выходил из дома. Просто бродил по улицам... И сегодня было то же самое. Только на этот раз меня вдруг потянуло в парк, хотя я с тех пор старался обходить его стороной. Вдруг это не просто так. Может, сегодня для меня что-то изменится... Спасибо, что подвезли.
Мужчина рассчитался, вышел из машины и направился к своему дому, захлопнув за собой дверь.
Руки оставшегося в одиночестве водителя дрожали. Из носа медленно потекла струйка крови.
Двадцать лет назад.
Сентябрь.
...Это был первый раз, когда он выехал на улицу ночью. Как будто в нём проснулось нечто, заставившее его сесть за руль и нырнуть во тьму, разрывая её светом фар.
...Он двигался в сторону набережной без определённой цели. Что-то вело его туда; он чувствовал, что только там его действительно ЖДУТ.
...Он проезжал мимо археологического музея, когда резко выкатившаяся из-под сиденья бутылка с водой ударила его по ноге, открылась и начала быстро растекаться по салону. В нескольких метрах впереди был поворот. Он нагнулся, чтобы заткнуть бутылку и на пару секунд отвлёкся, не успев снизить скорость.
...Затем в его распоряжении было одно мгновение. За это мгновение он попытался изменить три судьбы – свою и тех двух человек, которые с ужасом смотрели на него в свете фар, пытаясь закрыться руками от надвигающейся груды металла. Но человеческие рефлексы слишком несовершенны, а тормозной путь его автомобиля слишком велик. Следующая секунда ознаменовалась визгом шин, истошным криком и густыми тёмно-красными брызгами на лобовом стекле.
...Последним образом той ночи, ярко отложившимся в его памяти, стала бутылка, по-прежнему лежащая на полу салона.
Ему показалось, что вместо воды из неё начала вытекать кровь.
В такие моменты, когда на тебя вдруг наваливается гигантская волна воспоминаний и резкого, пронзительного осознания чего-то – кажется, что ты подвёл для себя черту, увидел часть своего предназначения на Земле. Кажется, что настал Час, и вот – разверзнутся небеса, и ты увидишь в них свой Путь – в ад или рай; в другом мире или, если ещё остался смысл, то в этом.
Волна постепенно проходит, оставляя после себя пустоту в сознании и туман перед глазами. И ты видишь, что вокруг ничего не изменилось и ничего не произошло. Что окружающей действительности нет никакого дела до происходящего внутри тебя – до того, что имеет значение для тебя одного. Настоящее не так уж неотделимо от прошлого – ему на него плевать – и чем больше ты принадлежишь прошлому, тем больше настоящему плевать на тебя самого. Настоящее даже не заметит твоего отсутствия – в нём и так слишком много людей.
Такси двигалось на юго-запад. В салоне царил полумрак.
Над бардачком лежало всего четыре компакт-диска – только самое необходимое. Чуть сбросив скорость, водитель бросил на них беглый взгляд и одной рукой достал самый нижний диск. Джон Маклафлин – ну что ж, сойдёт. Услышав знакомые и приятные звуки старого фьюжна, он всё же открыл окно посильнее – на него подул ветерок, и ему показалось, что он не только слышит музыку, но и ощущает её.
Погружённый в свои мысли, он не сразу заметил девушку, которая быстрым шагом шла по тротуару вдоль дороги метров на двадцать впереди. Лишь когда она обернулась и, увидев чёрную Тойоту, замахала рукой, подбегая к дороге – он понял, что его смена на сегодня ещё не окончена.
Девушка была легко одета, несмотря на осеннюю прохладу, её распущенные тёмно-каштановые волосы спадали немного ниже плеч. Она наклонилась к опущенному окну машины:
– Можно вас попросить подкинуть до набережной?
Ему почему-то не захотелось отвечать ей вслух. Он лишь кивнул и протянул руку к заднему сиденью, открывая для неё дверь. Все его пассажиры всегда садились на заднее сиденье. Девушка забралась в машину и аккуратно закрыла за собой дверь.
– На какую набережную поедем? – спросил водитель.
– Сразу за самым южным мостом. Рядом с гостиницей, знаете?
– Конечно. Отсюда всего минут десять.
«Что ж, туда мне и нужно», – подумал он.
Южный мост был не слишком длинным. Под ним простирались небольшие холмы, усыпанные виноградниками, между которыми ютились небольшие деревянные домики. Впереди сверкали огни ночного города и красивый неоновый свет, исходящий от гостиницы.
Водитель взглянул в зеркало на свою пассажирку. Она молча смотрела в окно и время от времени вдруг начинала улыбаться, думая о чём-то своём. За годы работы таксист научился чувствовать энергию, исходящую от людей. Девушка буквально светилась положительной энергией, иногда так сильно, как будто хотела поделиться ею с окружающим миром.
Она была счастлива.
Переводя внимательный взгляд с зеркала на дорогу, водитель краем глаза заметил в зеркале и своё отражение. Как всегда, за сегодняшнюю ночь его морщины под глазами стали немного глубже, в глазах добавилось ещё немного усталости. В длинном, стянутом строгой чёрной лентой хвосте как будто стало чуть больше седых волос.
Доехав до места назначения, он молча остановил машину. Посмотрев на него и вновь улыбнувшись, девушка вышла, захлопнув дверь. Чёрная Тойота стояла почти рядом с прибрежной гостиницей – если заглушить мотор, наверняка можно было бы услышать шум прибоя.
На секунду повернув голову, водитель увидел молодого человека, шагающего в направлении его машины. Шутливым жестом он протянул руки навстречу вышедшей из такси девушке, и та почти побежала к нему. Приблизившись, она положила руку ему на плечо и сказала что-то. Рассмеявшись, он поцеловал её.
Таксист отвёл от них взгляд, переключил передачу с нейтральной на первую и нажал на педаль газа. Сейчас у него было своё место назначения. Совсем недалеко отсюда.
Не выезжая на большую дорогу, он проехал примерно километр и остановился около спуска на набережную. Он повернул ключ в замке зажигания, вышел из затихшей машины и направился к лестнице, вдоль которой росли маленькие полуметровые пальмы.
Неторопливым, но уверенным шагом он вышел к набережной. Справа тянулись ряды павильонов, закрытых на ночь, откуда-то сверху горели приглушённые жёлто-зелёные огни. Он подошёл к краю асфальта и спрыгнул на песок. Теперь море было всего лишь в нескольких метрах.
Мужчина стоял лицом к слегка беспокойной водной глади, от которой отражался призрачный, но яркий лунный свет. Длинные волосы развивались на ветру.
– Двадцать лет, – сказал он так тихо, как будто разговаривал сам с собой. – Двадцать лет... Могу я быть свободен?
Ответом ему была тишина.
– Прошло двадцать лет. Я встретился со своим прошлым. Я пришёл. Могу я быть свободен?
Лунный свет отразился от лёгких волн чуть сильнее, чем обычно, и сверкнул ему в глаза.
...тебе некуда идти... – услышал он в порыве ветра.
...в мире нет ничего вечного... кроме ночного города...
Где-то очень далеко раздался крик – образ из прошлого, а может быть, это лишь кричала одинокая ночная птица.
...ты принадлежишь этому городу, и он принадлежит тебе...
...никто не знает тебя лучше, чем он...
...здесь похоронено твоё сердце, ты ведь знаешь...
Чьи-то глаза взглянули на него из темноты, чья-то невидимая рука переплела его пальцы со своими, чья-то голова прижалась к его груди – а может быть, это был лишь новый порыв ветра и игра призрачного света.
– Да, – тихим хриплым голосом сказал он. – Я знаю.
Он повернулся и вновь вышел на асфальт.
Несколько минут он бродил по пустынной набережной, то глядя себе под ноги, то как будто пытаясь рассмотреть что-то на сливающейся с тёмным небом линии горизонта.
Скоро наступит рассвет. Набережная наполнится людьми. Но ему не будет места среди них.
Лишь следующей ночью на улицах притихшего города, освещаемого лишь луной, неоновыми вывесками и фонарями мостов, появится чёрная Тойота. Как и все предшествующие, следующая ночь добавит ему ещё немного пока не слишком заметных морщин, ещё немного усталости в глазах и чуть больше длинных седых волос на голове. Всё как всегда. Ночной город вечен.
Поднявшись по лестнице, он остановился рядом со своей машиной и вновь достал из кармана рубашки пачку Мальборо. Одна сигарета – он всё-таки сумел сэкономить. А завтра он купит новые, прежде чем выехать на тёмные улицы.
Докурив сигарету, водитель, как всегда, открыл дверь такси и затушил окурок на дне пепельницы.
Повернувшись, он бросил последний взгляд на набережную и водную гладь. Молчаливое море сверкнуло отражением лунного света. Он сел на своё место, тихо захлопнул дверь и завёл мотор.
Через пару минут машина скрылась во мраке.
|
|