Тревога
И уже ничем не излечить
Пропитавший нервы непокой.
Д. Самойлов
Пальцами по трещинам стекла,
Пальцами по ломаным прямым,
По шершавой плоскости окна
Серыми разводами бежим.
Остановка – слева в тупике –
На краю – у рамы голубой.
…А на опустившейся руке
Кровью застывает непокой.
Контуры неровных синих брызг –
Трещины. Разбитое стекло.
Можно прыгнуть – к небу или вниз,
Можно падать – впрочем, все равно.
В облаках? На выжженной траве?
Где в последний раз спросить: «Война?»
На губах – земля, на рукаве –
Наша кровь. За кровью – тишина.
***
Просто нет ничего. Только рыжее легкое пламя
Разъедает неслышно ночные просторы полей.
Просто нет ничего. Только звезды и звезды над нами
И рассыпана боль по разливам прозрачных ночей.
Это боль за того, кто остался за уровнем неба
И не видит со мной наступившей в природе весны.
И белеет зима из оврага болезненным снегом.
(Просто нет ничего, ничего тяжелей тишины).
Это боль за того, кто теперь не придет, не услышит,
Половицей не скрипнет, спросонья сощурясь на свет.
Эта боль за того, кто тебе никогда не напишет
И тоску не прогонит, не даст на прощанье совет.
Просто нет ничего. И весною убогая осень
Забредет иногда, заблудившись в пространстве ночей.
Просто нет ничего. Только пламя все косит и косит
Прошлогодние травы по темным просторам полей.
|
|