«Прожито»
(Штамп в правом нижнем углу)
Я лежу и знаю, как мое тело превращается в пыль.
Пальцы посерели и по крупицам оседают на кровать. Они слишком много помнили эти лицо и шею, оставляя гаснущий щекочущий след прикосновения. Вот и все. Теперь на вопрос «Как дела?» я могу сунуть в чье-то лицо огрызок своей руки с торчащим в сторону большим пальцем и почти прокричать: «Отлично!». Хотя, его уже тоже не стало.
Рассыпаются ноги, забирая за собою сегодняшнюю прогулку:
«Я иду рядом с ней.
Я не должен ее обнимать (теперь пылью стали и мои руки. И если я буду падать вниз, то это будет вечно, потому что мне нечем схватиться за выступы и даже за чьи-то протянутые мне ладони…), сейчас у нее маленький кокон, где никого не должно быть. Особенно меня - потому что я иду рядом и потому что не могу протянуть за ней руку.
Все кажется чужим. Когда она рядом - она основа моего мира. А сейчас ее нет, она не здесь, хоть я и вижу ее и могу (не могу!) обнять. (Руки, ноги, обнять, идти - все уже пыль. Нет ничего! Хватит!)
Когда землю видишь - но не чувствуешь и болтаешься в бессмысленности своего положения…
Если бы я был один, я бы не то, что шел, я бы жил и думал иначе. А сейчас в моей прогулке не хватает почти всего, потому что не сам (потому что сам!). И я говорю ей это так, словно вслух разговариваю с самим собой. (Когда рассыпалось сердце, вдруг стало очень тихо. Оказывается его стук - это неотъемлемая часть моей тишины. Перестал шуршать ветер в легких. Тишина звенит).
- А ты не думал, что это моя прогулка? - отвечает она и как-то по-новому за сегодня смотрит в глаза.
Нет.
Не думал.
(Шея превратилась в пыль мгновенно).
- Моя прогулка. Хоть раз! - продолжает она.
А мне скучно в ее мире. Потому что меня здесь тоже нет. Я не могу объяснить этого даже себе, но чувство оказывается настолько сильным, что я просто и безотлагательно ему верю.
(Глаза словно бы наполнились песком, потом остекленели - пришлось их закрыть).
Даже листья каштанов показались мне пожухлыми. Даже у распятой бабочки заката было злое лицо…»
(Исчезли нос, губы, язык…)
Я теперь пыль в темноте.
…
Небо ничем не отличалось от всего остального и серого. Наверное, было и солнце, но - неразличимо. Да и земля здесь - тоже небо. И все пыль. Ветер носит ее стайками по равнине. На их фоне можно увидеть силуэты: люди, звери вещи… Каждая мысль, каждое чувство…
Ничто не уходит бесследно. Все уходит сюда.
«Почему-то каждый раз я достигаю любви, которую забрал кто-то до меня. И даже при мне…» - услышал я над ухом. Обернулся - никого. С ветром пронесся сквозь зыбкие силуэты деревьев, упал, рассыпался. Прилетели три птицы, склевали меня, и мы вчетвером отправились дальше.
«Надень на крест тряпку - испугай ворону до смерти», - пришла в голову чужая мысль… Мы лопнули от неожиданности ее появления, и эхом то ли собачьего лая, то ли дождя упали и срезали розу.
«Не заставляй меня быть твоим должником, - сказала она мне, - это еще куда утомительней, чем ты думаешь»…
Мы взялись за руки подошли к ангелу, который стоял к нам спиной и крыльями. Она протянула к нему руку и он, рассыпаясь так же, как и все вокруг, шепчет и забирает ее с собой: «Если вы хотите меня найти, то ищите меня там, где я был раньше»…
…
Просыпаюсь.
Сегодня я дома.
Выпив кофе, беру тряпку и навожу порядок, вытирая себя вчерашнего со стола, полок, подоконника… Рисую на пластмассе принтера улыбающуюся рожицу с глазами-крестиками.
Сегодня нужно дописать программу, обзвонить пару человек, сходить в магазин, купить что-нибудь к ужину и еще по мелочам.
18.05.2006
|
|