В кафе почти у самой линии воды вошли трое – толстяк с дамой и маленькая девочка.
Горячий воздух широкими струями поднимался вверх и в нем слегка дрожали камешки и ракушки, в изобилии валяющиеся под ногами.
Толстяк заказал себе пиво, жене с девочкой – зеленый лимонад. Посмотрел вокруг и кратко сказал:
- Море.
Мне показалось, будто все кафе повернулось на это слово, что толстяк пригнет голову от очевидной глупости, сказанной прямо тут, на берегу, под широким зонтом. Но никто на них даже не взглянул; разговор журчал над головами, толстяк отпил глоток из запотевшего стакана и еще раз сказал:
- Море. Обрати внимание.
Девочка подняла на него круглое, как апельсин, рыжее лицо и улыбнулась. Она совсем не была похожа на его дочь. Совершенно открытое веснушчатая кожа, огненные кудряшки волос – так все поразительно контрастировало с вопиющей бледностью кожи толстяка и его жены, той самой бледностью, над которой посмеиваются южане и которая моментально выдает человека с севера.
Наверное, они только недавно приехали – жена толстяка уже покрылась красной пупырчатой кожей; он надел на нос картонный треугольник и прятался за стеклами солнцезащитных очков.
Они вообще прятались от солнца – все, кроме девочки.
--------------------
1. Краб.
Мне семь лет. Мы с отцом пришли к морю прогуляться – у мамы дома ученики, а я мешаюсь и заглядываю в комнату, поэтому папа взял меня сегодня на прогулку. На камнях там и сям застыли рыбаки, в сетках подле них бьется рыба.
Мы с отцом ползаем по камням на животе и заглядываем в искрящуюся воду между ними. Там скрывается совершенно потрясающий морской мир – завитки водорослей, юркие креветки и самое главное – греющиеся на илистых валунах в теплой стоячей воде крабы. Если медленно опустить руку в воду и приближать ее к крабу, то при удачном стечении обстоятельств можно его поймать.
Мы с папой сосредоточенно ищем Самого Большого Краба на всей дамбе. Мелочь нас сегодня не интересует – ее слишком много, пресыщает. Параллельно мы зорко смотрим, как рыбаки то и дело вытаскивают извивающуюся блестящую рыбу.
Наконец папа зовет меня и я вижу, аж дух захватывает– его. Большой, старый краб даже не прячется, сидит с удовольствием под солнцем и отчетливо виден сквозь сантиметры воды. Отец заводит руку за камень. Медленно капают секунды.
Раз! Схватил!
Самый Большой Краб щекочет ладонь. Я прислоняю кулак к уху – там тихо скребутся.
Потом мы засматриваемся, как рыбак вытаскивает воблу – сразу три штуки, надо же как повезло. Я кладу краба рядом на камень и не замечаю, как он – бултых – падает в воду. Отец, как может, утешает, ловит мне краба поменьше, но разве ж он мне нужен?! Размазывая по лицу слезы, иду домой.
И с полдороги мне вдруг становится отчаянно жалко малыша, лежащего в боковом кармане.
Я спрашиваю – можно ли вернуться назад и выпустить крабика назад в море? Но отец устал, жара, ему не хочется возвращаться.
Больше я никогда не ловлю крабов.
--------------------
Толстяк с женой медленно потягивали свои напитки. Девочке, видно, было скучно. Она накручивала кудряшки на пальцы и вряд ли понимала, что интересного в этом чертовом море, синем до самого горизонта, в этом полуденном зное, таком привычном жителям, но невыносимым для них, северян. Но толстяк – отец ли? – не обращал внимания.
- Море, - в третий раз повторил он. – Разве ж кто-нибудь из местных ценит свое счастье? Их дома вон, - он тыкает пальцем в сторону города, - сделай два шага и уже пришел. Загорай и плавай сколько влезет. Да?
Его жена впервые подала голос:
- Да.
И вдруг мне, совершенно постороннему человеку, стало неимоверно стыдно – за то, что я живу именно в том доме, что у меня с июня по январь такой загар, что я могу придти на море когда захочу, а они с женой вынуждены ждать двухнедельного отпуска почти что весь год…
Проклятая эмоциональность, сколько уж она будет меня посещать в самое неподходящее время?
--------------------
2. Корабль.
Старый, лохмотьями висит железо. Пока добрались, прыгая по скользким камням, чуть дважды не сломали ноги. А уж когда преодолевали последние десять метров, идя по двум железным трубам, нависающим над водой, под которой смутно угадывались острые железные прутья, уж и вовсе мысленно прощались если не с жизнью, то по крайней мере со здоровьем.
Корабль сел здесь на мель еще лет десять назад. С тех пор его медленно засасывало в песок море, на стенах поселились тысячи креветок, а на верхней палубе, случалось, ночевали перелетные утки и местное жулье – чайки.
Ребята прыгают с него в зеленую плотную воду. Кто его знает, что в ней – те же острые клинья, разваливающийся железный монстр или просто камни. Они уверяют, что это неопасно, вокруг проверено. Уговаривают долго, активно, и я, наконец, поддаюсь.
Прыжок – и под ногами нет дна. Я взмахиваю руками, взлетаю вверх, и лишь там, на поверхности, чувствую, какое сильное течение тянет в открытое море, легко может унести, а дальше…
Страха нет. Радости, впрочем, тоже.
Вечером, перед сном, слышу последнюю сводку новостей – кто-то спрыгнул с корабля и насмерть напоролся на его подводные останки.
И вот только сейчас вдруг откуда не возьмись появляется ледяной ужас, пробегает по спине и растворяется где-то в затылке…
--------------------
Толстяк, наконец, допил свое пиво и пошел расплачиваться. Жена осталась ненадолго с девочкой и, улучшив момент, начала втолковывать ей:
- Это ведь большая удача, что дядя привез нас сюда. Думаешь, твой папа смог бы себе это позволить?
Девочка скривила свое апельсиновое личико и проговорила плаксиво:
- Как приедем, все папе расскажу.
- Только посмей! – зашипела женщина и приподняла руку, но вдруг она натолкнулась на мой взгляд и рука зависла в воздухе. Некоторое время мы смотрели друг на друга; я думала про себя, что у нее необыкновенно водянистые глаза, но так разительно отличающиеся от этого моря за спиной... Потом их позвал толстяк и они втроем ушли - девочка вприпрыжку бежит впереди, эти двое тяжело тащатся и не успевают.
--------------------
3. Дождь.
Сегодня на море дождь. Не знаю, зачем мы туда идем.
Но на пляже обнаруживаем еще нескольких – двое бизнесменов в машине и молодую пару.
Бизнесмены в летах стаскивают свои галстуки, расстегивают рубашки; потом один из них выходит из машины и начинает махать руками и ногами. Он смешной, но не отталкивающий, и я смотрю, как он мелко семенит вокруг машины – бегает. Другой ждет внутри - то ли сторожит, то ли греется.
Через пять минут они меняются местами.
Парень с девушкой тем временем раздеваются и заходят в воду. Они бредут по пояс, потом, там, где возвышение, по колено, потом снова по пояс и идут дальше и дальше, чтобы где-то там, в ровной глубине, слиться в поцелуе.
Бизнесмены смотрят на них с легкой завистью и о чем-то переговариваются.
Дождь начинается сильнее, все вокруг шелестит, вода подергивается рябью, по ней пробегают редкими барашками волны.
Через некоторое время песок становится совсем мокрым и мы собирается уходить.
На прощанье я оборачиваюсь. Машина разворачивается и уезжает. Молодой паре в воде это, впрочем, совсем неважно.
|
|