Первые несколько метров Лодочник работал веслом как шестом, осторожно погружая его в воду, чтобы не запутаться в водорослях. Отмель была непродолжительной, поэтому скоро он вставил весло в уключину, уселся поудобнее и посмотрел на сидящего на корме:
— Странный ты какой-то. Голый.
Начинался отлив, и лодку саму медленно выносило в море. Собеседник молчал, а Лодочник терялся в догадках, о чем ему говорить с таким неожиданным гостем. В конце концов, он нарочито угрюмо хрюкнул и пробурчал недовольным тоном:
— Подбери крылья-то. Того гляди, замочишь, — Но недовольного тона не вышло.
Черноглазый улыбнулся:
— Им это не повредит, — Венок из павлиньих перьев и его спутанных темных волос переливался в лучах восходящего солнца.
Лодочник потупился и, чтобы как-то скрыть неловкость, запустил в бороду пятерню. Немного помолчал, а затем сказал, тихо и медленно:
— Демон, говоришь.
Черноглазый кивнул.
— Что ж я раньше тебя не видел? А ведь давно уж на свете живу.
— Просто, нам не позволено появляться.
— А для тебя, что же, сделали исключение? — Лодочник поднял глаза. Демон не ответил и улыбнулся еще раз.
— Странный… Молчишь все. Смотришь на меня как на кралю, — Лодочник ухмыльнулся. — Влюбился что ли?
— Ты мой хозяин, — ответил черноглазый. — Каждый дух должен любить своего хозяина. Иначе служба в тягость.
— Рассудительный, — Лодочник сделал несколько взмахов веслами и снова осушил их. Но коли уж ты мой дух, то значит должен что-то делать для меня?
— Я и делаю.
— Что же?
— Охраняю тебя.
— А зачем меня охранять? Мне, слава богу, никто не угрожает.
— Я не охраняю тебя от земных угроз.
— А от каких же?
— От других, — он поднялся со скамьи и расправил крылья.
Лодочник немного поежился от утреннего холода. “А мне повезло”, — подумал он. Его Демон был необыкновенно красив.
— Пора! Если ты хочешь попробовать, необходимо поторопиться, пока спят. Спят люди. Дремлют духи.
Лодочник взглянул на Демона. Черноглазый был словно невесом, лодка даже не покачнулась, когда он встал.
— Бери их, — Демон коснулся Лодочника крыльями, будто одел его в белый саван. Лодочник изумился, он их совсем не чувствовал.
— Что нужно делать? Махать крыльями?
— Нет. Ничего не нужно. Достаточно того, что они у тебя уже есть.
Демон, без крыльев, худенький и почти прозрачный, выглядел как подросток.
— Ну, смелее, — он подошел к Лодочнику и, почти не касаясь его, столкнул за борт.
— Ух, мать, — сказал, было, Лодочник, но к своему изумлению повис над водой. Здесь было глубоко, однако прозрачная вода позволяла все хорошо рассмотреть. Подводный мир, казалось, спал крепким утренним сном. Лишь фиолетовая медуза появилась среди зарослей морской капусты и медленно проплыла под его ногами.
— А дальше? — спросил Лодочник.
— Стоит только захотеть...
И Лодочник помчался ввысь далеко-далеко, сквозь облака и грозовые тучи, сквозь известные только ученым небесные сферы. Он закрыл глаза и сначала представил себя снарядом, затем птицей, затем ветром. И лишь тогда, когда даже с закрытыми глазами стало ярко от слепящего света, он остановился. Колесница греческого бога пронеслась где-то рядом. Он открыл глаза и увидел Солнце. Ух, мать! Солнце подмигнуло ему.
Вдруг он посмотрел вниз и увидел свое море. Бескрайнее и холодное, оно играло огромными судами как маленькими бумажными корабликами. “Я и не знал, что ты такое”, — подумалось Лодочнику, и ему стало страшно, потому что он вспомнил, как заснул в лодке в прошлом месяце и еле-еле нашел тогда дорогу обратно. Потом он полетел туда, где, по рассказам, находились города. И он увидел их: большие и маленькие, со сверкающими куполами и с дымящими трубами, с пятиэтажными домишками и небоскребами, жилые и заброшенные. Он дергал за языки колокола, летал по тоннелям метрополитена, прыгал по крышам, снимал шляпы с людишек и бросал их в воздух. В одном городе он увидел нас с Джимом. Мы стояли и ждали Алису. В другом он заметил людей с приклеенными крыльями. Они снимались в фильме про ангелов и тщетно пытались что-то изобразить. Лодочник только рассмеялся...
...Он полетел еще дальше и попал в дивные края, где произрастали девственные леса, где птицы щебетали так звонко и счастливо, что Лодочник заплакал. Он так давно не плакал, что к этому времени уже забыл, что такое слезы. Они бежали по его морщинам, путались в прутьях его усов и колючей бороде, он чувствовал их вкус на губах... Они оставляли следы на его обветренном лице.
Вдруг Лодочник почувствовал, что лицо его молодеет. Он устремился вниз, к озеру, разгоняя гнездящихся птиц. И замер над водной гладью. Неужели! Из-под воды на него смотрел безусый юнец с серебряными волосами.
— Ты кто? Бабочка? — услышал он голос со стороны. Он посмотрел направо и увидел двух гиппопотамов, разглядывающих его. Лодочник замотал головой.
— Какая же это бабочка! Это же стрекоза, — уверенно отметил другой гиппопотам, очевидно, более старший и опытный. — Просто она из дальних южных стран.
— А разве бывает юг южнее нашего юга? — спросил младший.
— Есть страны еще более южные, чем те, в которых водятся такие стрекозы, — он повернулся к Лодочнику:
— Ты же стрекоза, верно?
— Стрекоза, стрекоза, — согласился Лодочник, и засмеялся звонким, переливающимся смехом...
...На берегу городского пруда, он увидел Художника, рисующего лебедей. Лодочник подлетел ближе и заглянул ему в глаза. Глаза его были полны грусти, природы которой Лодочник не понимал. Он был слишком счастлив сейчас.
— Ищи своего демона, — вкрадчиво прошептал Лодочник и взмыл ввысь. Ему хотелось озорничать. Он достал из кармана баклушу и запустил в Художника...
***
Уже смеркалось. Демон, до этого стоявший на берегу, решился пойти в деревню и подождать в доме Лодочника своего хозяина, запутавшегося в чужих часовых поясах. Толпа встретила его на дороге, мужчины с дубинами, бабы с граблями и керосиновыми светильниками. Демон улыбнулся и протянул к ним руки.
— Вот кто сеет семя греха среди душ праведных, — закричал кто-то из толпы. — Погань! Даже по улицам ходит голый!
Другой неожиданно оказался сзади и с размаху ударил дубиной по затылку. Демон упал и впервые почувствовал, что ему больно. Грудастая баба подскочила и ударила черенком лопаты так, что висок лопнул, и по лицу потекла зеленая жидкость.
— Бабы, это ж нечисть! — завопила грудастая и бросилась прочь.
— Куда кинулась, дура, — сказали из толпы. — На вепря с дубинами ходим, а тут, что с соплей зеленой не справимся. Возьмемся, мужики!
С десяток крепких парней вышли из толпы. Демон постарался собрать во взгляде всю свою злость, но он все равно оставался светлым. Вышедшие окружили его. Им не понадобилось много времени. Тело Демона разлеталось на куски даже при слабом ударе.
***
Лодочник был высоко наверху, почти у свода небес, когда его крылья рассыпались на мелкие перья. Когда он упал, он нагрелся так сильно, что мусорная куча у мебельной фабрики загорелась. Огонь перекинулся на дровяной склад, а вскоре дошел до теплоэлектроцентрали. В городе неделю не было света.
|
|