Прохожий в мятой и пожухлой майке, коротковатых, подранных штанах, совсем не скрывающих мосластые щиколотки, заинтересованно остановился на приморском бульваре. Волосы, слипшиеся от морской воды, вполне ожидаемо торчали во все стороны, а еле живые сандалии довершали картину заброшенности и неряшливости.
Внимание этого неопрятного человека привлек новенький серебристый Фольксваген "BORA", притормозивший рядом с ним. Преграждая ему дорогу, открылась передняя дверь, и водитель, не обращая внимания на небольшую пробку, которую он создал и недовольные гудки, перегнулся через переднее сидение. Он выставил за дверь объемистый полиэтиленовый пакет и осторожно опустил его. Пакет, тихонько булькнув, лег на тротуар. Водитель крикнул:
- П-п-помидорыч, з-з-забирай! С п-п-праздником!
На каменной скамеечке под навесом, в нескольких метрах от дороги, два человека в потрепанных и не очень чистых одеждах, мгновенно прореагировали на крик. Один из них, худой, высокий мужчина, прикрывавший голову соломенной ковбойской шляпой, давно уже просящейся на пенсию, приветственно поднял в ответ руки, сцепленные в рукопожатии. Второй заулыбался, невольно показав золотую коронку в углу рта, и что-то невнятно прокричал в ответ.
Водитель, увидев, что его действия не остались незамеченными, тоже улыбнулся, захлопнул дверь, и под нетерпеливые гудки стремительно рванул с места машину.
Высокий встал, уверенно двинулся поперек потока гуляющих, поднял пакет и для надежности прижал его к груди. Его товарищ в шапочке с грязным козырьком, бросился за ним и опасливо подставил руки, как бы поддерживая пакет, но потом, застеснявшись своего жеста, спрятал руки за спину и что-то предостерегающе пробормотал про бутылки. Владелец ковбойской шляпы ничего не ответил, а лишь успокаивающе улыбнулся. Они отошли на пару шагов и принялись что-то оживленно обсуждать, показывая руками в разных направлениях, стоя посреди тротуара. Многоязыкая публика обходила их, поглядывая то с испугом, то с брезгливостью, а то и абсолютно равнодушно. Наконец, они пришли к какому-то решению, и тронулись в путь.
Направляясь к широким и пологим ступеням, ведущим к морю, Помидорыч обратил внимание на упомянутого прохожего в жеваных штанах. Он быстро, но внимательно осмотрел его, задержавшись на лице, и что-то сказал своему спутнику. Натолкнувшись на явное несогласие, хозяин ковбойской шляпы пожал плечами, и они пошли к шуму волн и соленым брызгам.
Единственным, кто провожал их взором, был все тот же неопрятный господин. Он был переполнен недоумением и любопытством. Уходящие к закату приятели вызывали у него массу вопросов. Было что-то странное в них. Их облик, потрепанные одежды, никак не соответствовали уверенной манере держаться, да и бутылке "Chivas Regal», выглядывавшей из пакета. Бездомные не пьют дорогой виски, а тем более не получают его в подарок.
По дороге к морю, высокий заскочил в ближайшую кафешку и вышел оттуда с одноразовыми стаканчиками в руке. Они отошли подальше от людей и расположились на песке, совсем недалеко он набегавших волн.
Человек в жеваных штанах, ведомый своим любопытством, подошел, и нерешительно остановился невдалеке от них. Помидорыч еще раз внимательно осмотрел его и полувопросительно уточнил:
- Новенький?
Тот, кого определили как новенького, нейтрально пожал плечами. Он понял, что его приняли за одного из бомжей, во множестве крутившихся тут, на узкой полоске пляжа. Ему ужасно не хотелось разочаровывать их тем, что он не новенький, и совсем даже не бомж. Просто пару часов назад бессовестная волна уволокла его безалаберно оставленную на волнорезе одежду, а то, что сейчас на нем, одолжили ему добросердечные спасатели. Но ему так хотелось узнать, что же сейчас произошло на набережной, что он согласился побыть некоторое время бездомным. И более того, даже пообщаться с бомжами, к которым он относился весьма насторожено.
- Выпить хочешь?
Подошедший опять неопределенно пожал плечами. Продолжая внимательно осматривать собеседников, он недоумевал все больше. Те, кого он принял за бездомных, при ближайшем рассмотрении никак не соответствовали этому статусу. От них не несло за версту перегаром и мочой, руки и ноги были не намного грязнее, чем у него самого, да и лица были не лишены интеллекта. Ну никак не соответствовали они традиционному образу бомжей. Хотя, какой-то неуловимый флер неухоженности и бездомности присутствовал, сквозил то ли в их поведении, то ли в выражении глаз.
- Что будешь, - доброжелательно поинтересовался Помидорыч.- Есть хороший виски или хорошая водка.
Он вытащил из пакета бутылку "Абсолюта" и коробку с " Chivas ", уже привлекшую внимание новенького.
Новенький, не обращая внимания на бутылки, еще раз вгляделся в угощающего и неожиданно для себя самого, выпалил:
- Простите, пожалуйста, но вы удивляете меня все больше и больше. По первому впечатлению, я безоговорочно отнес бы вас к бомжам. Но чем больше за вами наблюдаю, тем больше несоответствий нахожу. Как-то не вяжется одно с другим. Ваша одежда, спартанская обстановка и эти напитки...
Он опять пожал плечами и вопросительно уставился на Помидорыча.
Тот с удовольствием хрюкнул, заулыбался, хотел пихнуть локтем своего товарища, но поскольку сидел далековато, то локоть повис в воздухе.
- Давайте знакомиться - сказал он, сняв свою шляпу. Под шляпой была спрятана хорошо загоревшая лысина и седая косичка, которая радостно упала ему на спину. Это сооружение из остатков волос на окраине лысины, как бы демонстрировала всему свету, что у хозяина совсем неплохо с волосами, просто они очень неравномерно растут. - Борис, по кличке Помидорыч, как наверно слышали уже. Это мой товарищ Владимир. Зеев по-местному. - Владимир, услышав местное звучание своего имени, недовольно заворчал. - Кличка - Крепостной.
- А вы, как я чувствую, тоже не бомжуете, хотя одежонка очень подозрительная.
- Матвей, - представился новенький, и рассказал о своей беде.
- Вы извините, - закончил он свой рассказ,- я совсем не напрашиваюсь на выпивку, просто сцена с машиной донельзя заинтриговала меня, и я понял, что умру от любопытства, если не расспрошу вас. Поэтому, я собственно, пошел за вами.
- Что вы, что вы, - доброжелательно улыбнулся Борис, - садитесь поближе. Время у вас еще есть?
- Есть, жена только через час подъедет, стоит где-то в пробке.
- Ну, за час многое успеть можно. Я поговорить люблю, это Володя у нас молчун, - Володя утвердительно кивнул. - А в машине вы видели бывшего настоящего бомжа, по кличке Поц * в сапогах. - Матвей недоуменно ухмыльнулся. - Наберитесь терпения, все своим чередом.
Более странную картину было трудно себе представить. Трое мужчин, весьма непрезентабельного вида, сидели вокруг пластикового пакета, разложенного на песке, на котором лежали кусочки твердокопченой колбасы, полупрозрачные от тщательности нарезки. Тут же стояла открытая баночка с корнишонами и аккуратно разломанная на квадратики плитка швейцарского шоколада. Бутылки с дорогими напитками, дабы не привлекать стороннего внимания, лежали горизонтально на песке в другом пластиковом пакете, и, по мере необходимости, извлекались и постепенно переливались в пластмассовые стаканчики. Рядом с ними лежала бутылка содовой.
Матвей очень быстро понял, что Помидорыч великолепный рассказчик, и с удовольствием слушал его, потягивая виски. По первому впечатлению, его хороший русский выдавал в нем уроженца Ленинграда или Москвы. Но отсутствие "акания", скорее, было характерно для Питера. Владимир молчал безо всякого акцента. Он по-прежнему оставался в своей белой шапочке с захватанным козырьком, как-то очень привычно усевшись по-турецки и пил водку, с удовольствием похрумкивая корнишонами.
- Вы правильно определили, что мы никакие не бомжи, хотя, знаю, многие нас принимают за них. Мы просто очень любим море. И проводим здесь на берегу целые дни, а иногда и ночи, особенно летом. А для моря... Сами понимаете, на пляж во фраке не ходят.
Борис разлил, сказал: "Ну, за знакомство!", все сдвинули стаканчики, пригубили, и он неторопливо продолжил:
- Как уже было обещано, речь пойдет о Павлике по кличке Поц в сапогах. Но, тем не менее, для начала вынужден остановиться на наших скромных персонах, иначе многое будет непонятно.
Матвей не возражал, все более и более заинтересовываясь как историей, так и своими собеседниками.
- Я Ленинградец, родился на Васильевском острове ("Смотри, угадал", - почти не удивился Матвей), и, можно сказать, все свое детство провел на берегу моря. Из-за любви к воде занялся плаванием, дошел до мастера спорта, без отрыва от получения специальности педагога математики.
Матвей обратил внимание, как Борис стремительно багровел, с каждой выпитой рюмкой, если можно назвать рюмкой содержимое пластикового стаканчика. Сначала запламенели уши. Это особенно эффектно смотрелось на фоне огромного солнечного диска, падавшего за горизонт. Потом пятнами пошла лысина, приобретшая в конечном итоге "радикальный багровый цвет", и последним окрасился нос. ( "Наверное, за это и прозвали его Помидорычем",- сообразил Матвей). Белыми на лице оставались брови и пробивающаяся щетина.
- Но опустим мою тамошнюю трудовую деятельность, и вернемся к тутошним реалиям. По приезду сюда выяснилось, что я абсолютно не способен к языкам. Собственно, я это знал и раньше, по своим дохлым оценкам по английскому как в школе, так и в институте, но не придавал этому значения. Ну, кому тогда нужны были иностранные языки, так, баловство одно. А тут... Без языка никуда. Помыкался, потыкался, да, спасибо родственники жены поспособствовали. Запихнули в спасатели.
Матвей уважительно присвистнул, хорошо зная, какая это закрытая и хорошо оплачиваемая каста.
- Да, да, в спасатели. Вы здесь давно?
- Да уж с десяток лет.
- А я два с половиной десятка. Типичный "давнюк", как нас иногда называют.
Матвей с удовольствием заржал. Слово было новым и точным.
- И все это время просидел тут, на этом пляже, во-о-он на той будке. Тут меня каждая собака знает. А почти перед выходом на пенсию, лет пять назад познакомился с Володей. ("Шесть" - сумрачно поправил Владимир)
Помидорыч махнул на него рукой.
- Шесть, шесть, ты как всегда прав. Вот так всегда,- пожаловался он, - никогда соврать не даст. Мы с ним, как ни странно, нечаянно нашли друг друга и образовали клуб по интересам на двоих.
Владимир с улыбкой развел руками – вот, мол, как бывает.
- А у него своя история. Он бакинец. С детства бредит морем. Но никуда - ни в мореходку, ни на флот не прошел по здоровью. (Владимир, сокрушенно махнув рукой, вылил в рот содержимое "рюмки"). Так он все равно нашел работу себе на море. Работал сторожем в яхт-клубе, строил потихоньку свою яхту и ходил на ней.
- На «Нефтчинском» яхт-клубе, возле Азнефти, - проявляя завидную осведомленность, уточнил Матвей.
Владимир удивленно поднял брови и обрадовано протянул руку:
- Привет, земляк, - Матвей впервые отчетливо услышал голос Крепостного, и с удовольствием пожал протянутую руку.
- Ну, вот, опять земляка нашел, - шутливо посокрушался Борис. - А я, так почти и не встречаю...
- Да, кстати, Поц в сапогах тоже ваш земляк. И, поскольку вы, как выяснилось, далеки от жизни бездомных, я вам кое-что разъясню, для уточнения картины. Здесь, на пляже, и около него обретаются десятки бомжей. Есть местные, обиженные жизнью, есть даже иностранцы, и очень много наших, русскоговорящих. А поскольку работа спасателя довольно нудная, а я человек весьма любознательный и люблю покопаться в душах, то частенько заводил с ними знакомства. Полно отребья, но попадались очень интересные судьбы. Ну, так вот, Поц в сапогах, как раз из этой когорты.
Он предложил Матвею сигарету, и тот радостно закурил. Неловкость от нахождения в заштурханом виде среди гуляющей публики постепенно проходила, и он, несколько расслабленный небольшим количеством хорошего виски, продолжал получать удовольствие от нечаянного знакомства.
- Он появился на пляже в застиранных армейских штанах, какой-то маечке и высоких солдатских ботинках. Чем-то он меня заинтересовал, и я познакомился с ним. Это был обиженный и озлобленный на весь мир человек. Судьба нанесла по нему первый удар, когда он еще не родился, а может тогда, когда он появлялся на свет. Он родился с сильной косинОй, и, как выяснилось в дальнейшем, с заиканием. Можете себе только представить, как ему доставалось в детстве. Он рос совершеннейшим волчонком. Постоянно ожидал каких-то пакостей от сверстников, покровительственного сочувствия, которое дико оскорбляло его, от взрослых и внимания от родителей. А родителям было как-то не до него. Я не знаю подробностей, он вообще был очень замкнут, но в семье что-то не ладилось. То ли отец погуливал, то ли мать, но ДОМА, в отличие от отдельной благоустроенной квартиры, у него не было. Хотя оба родителя, по прорвавшимся у него некоторым намекам, души в нем не чаяли. Но, видимо, любовь выплескивалась на него урывками, в промежутках между выяснением отношений.
- Простите, Борис, терпежу уж больше нет, а откуда такое прозвище? Я понимаю, в этой бездомной среде принято давать клички, но такую оскорбительную?
- А, как не странно, оскорбительного в этом его прозвище ничего и нет. Ну откуда сапоги - понятно - я вам рассказал, что он довольно долгое время донашивал здесь свои армейские гавнодавы. А "поц" - Борис улыбнулся, - это от его любимого выражения "П-поц-целуйте меня в ж-жопу" или "П-пусть п-поц-целуют меня в ж-жопу", в зависимости от контекста.
Теперь заулыбался уже Матвей. Он, конечно, составил себе совершенно другую версию происхождения его клички.
- Конечно, первым делом по приезду сюда, в Израиль, родители занялись его глазами и ликвидировали его косоглазие. Потом, как и у многих, что-то не сложилось у них с работой, и они рванули в Америку. А там что-то не сложилось у него. И он очень быстро вернулся сюда, отслужил армию... И оказался на обочине жизни. Характер ли тому виной, стечение обстоятельств ли, но он оказался тут, на этом берегу. Я еще все время поражался, что он не прибился к наркошам, но бог миловал. Подрабатывал то на мойке машин, то грузчиком, особо-то и не бедствовал, но ночевал тут. В общем, все как-то не так шло у него. Да и с женщинами тоже не ладилось. Стеснялся он своего заикания. И злился уже на себя. Знаете, такой зубастый и клыкастый ежик, с очень беззащитным брюшком. Что скрывать, привязался я к нему. Искренне пытался помочь – выползло наружу педагогическое образование. Парень он совсем не глупый, но страшно озлобленный, задиристый и неудачливый.
Борис задумался и добавил:
- Был. А потом, как это часто бывает, в дело вмешался Его Величество Случай. Сидели это мы как-то поздним вечером, или точнее, ранней ночью, втроем, примерно там, где мы с вами встретились, и рассуждали о высоких материях. О добре и зле, о предопределенности судьбы, о случае. И как раз под мой монолог о необходимости преобладания в человеке доброго начала, из ресторанчика вываливается некий господин. Прекрасно одет, с дорогим атташе-кейсом в руках, но в дымину пьян. Уселся недалеко от нас на каменный заборчик - скамейку, с трудом, потратив на это уйму времени, раскурил толстенную сигару, поднялся и, покачиваясь, ушел. Забыв, свой атташе-кейс прислоненным возле заборчика.
Первым это заметил Володя, и показал нам. Я придержал его, и говорю Павлику: «Вот смотри, иллюстрация к сказанному мной. Есть случай, есть выбор, есть добро и есть зло. Решай»
Матвей заворожено слушал. Но Борис тут остановился.
- Ну, и как вы думаете, что он сделал?- голос его был ровен, но чувствовалось, что он весь наготове, чтобы торжествующе воскликнуть: «Ах, а вот и неверно!» или же: «Вы правы!».
Матвей задумался.
- Знаете, судя по нарисованному вами же портрету вашего Поца в сапогах, да по той машине, что я видел, он скорее всего просто прибрал этот кейс, да и слинял.
Борис внимательно посмотрел на Матвея, потом перевел взгляд на Владимира и сказал. Но без торжества в голосе:
- Так оно и было. Он исчез почти на месяц. А потом приехал на хорошей машине, и сказал, что в кейсе были очень важные документы, и этот мужик оччень хорошо забашлял ему, чтобы только получить их обратно. Ему хватило и на машину, и на то, чтобы открыть маленький продуктовый магазинчик. А поскольку мы вроде как вместе нашли этот кейс, но всю операцию проделывал он, и, соответственно, рисковал он, то нас, в счет нашей доли доходов, он обещает каждый праздник угощать хорошей выпивкой.
Матвею, почему-то, стало неуютно. Он представил себя на месте этой троицы, рядом с забытым кейсом и уходящим пьяным кейсовладельцем. Безусловно, первым движением души было бы остановить человека, и отдать ему его вещь. Но, с другой стороны, в минуты материальных затруднений, разве не мечтал он найти чемоданчик с долларами, или, на худой конец, набитый ими же толстый бумажник? И разве в этих мечтах он думал о потерявших? А чего ждать от неприкаянного и озлобленного человека?
- Что, муторно стало? – Спросил Борис, внимательно наблюдавший за лицом Матвея. - Все-таки, предполагая в человеке худшее, в глубине души надеемся на то, что добро победит. Признайтесь, надеялись услышать от меня сказочку с хорошим концом?
- А зачем? – грустно спросил Матвей. – Может проза жизни лучше?
- А в том-то и вся необычность ситуации, что поступил он не так, как вы представили себе. Не обижайтесь на меня, это так, был маленький психологический этюд. На самом деле, он просидел секунд пятнадцать с растерянным видом, а потом вскочил, схватил кейс и припустил за владельцем. К нам он уже в тот вечер не вернулся. А потом появился только через месяц. Конечно, верится с трудом, но в кейсе действительно были очень важные документы и большая сумма денег. Владелец, пораженный честностью какого-то бомжа, принял участие в его судьбе. Попросту говоря, взял его на работу. И, знаете, все переменилось с того дня. Все у него стало получаться, все как-то пришло в порядок, и за пару лет он очень хорошо преуспел. Да, собственно, вы сами видели машину. Он с нами редко общается, но на праздники находит нас, и вот так одаривает, - Борис показал рукой со стаканчиком на импровизированный стол.
- Вот уж не ожидал, - ошарашено сказал Матвей.
- Да и никто не ожидал. Я, например, до сих пор думаю, что он вернул этот портфель владельцу просто чтобы еще раз доказать мне, нам, себе, как зол и мерзок этот мир, и что в нем совершенно нет добра, а есть только горькая безысходность...
Борис замолчал, чуть укоризненно глядя на волны. Молчал Владимир. Молчал и Матвей.
И опустилась на них тишина, чуть качаемая плеском воды, чуть пронзаемая слабыми отзвуками далеких музЫк, уводящая мысль к самым истокам человеческой сути.
* (Поц - идиш. Вообще-то, обозначает мужской половой орган. При употребелении в переносном смысле, по мнению автора, наиболее соответствует русской идиоме «мудак»)
|
|