Ладушке
Послушный таинствам планет,
Не Овном - Овеном согрет,
Кончался март. Второй куплет
Преддверья лета
Готов был подхватить апрель…
Небес прозрачных акварель
Омыла тёмный лик земель
Весенним светом.
Богиня родила весной.
И к колыбели в день седьмой
Слетели со звезды ночной
Все феи мира.
Дитя не слышало речей,
Молитв и песнопений фей…
Дитя, зашторив свет очей,
Дремало мирно.
И было пение… И был
Чуть слышный шелест легких крыл.
И запах роз над зыбкой плыл
И белых лилий…
И в ожиданье тайн ночных
Мир настороженно затих.
И феи силой чар своих
Дитя дарили…
И руки фей взвивались ввысь,
Чтоб предсказания сбылись, -
И светлой сказкой стала жизнь
Новорожденной…
Чтоб счастьем не обделена,
Росла красавицей она,
В ладу с людьми – добра, умна,
Всех благ достойна….
Но старый плут – норвежский тролль –
Вдруг гаркнул из угла: «Позволь!…
Познает девочка и боль,
И грязь и дрязги!
И гороскоп ее – не в счёт,
Когда Верховный Звездочёт
Перемешает небосвод
Своей указкой!…»
Он знал, прохвост, что все слова
Произнесённые, едва
Взметнутся к небу рукава
Последней феи,
Застынут в Вечности немой
Новорожденною звездой,
И человек свой путь земной
Пройдёт под нею…
Дитя заплакало…
. . . . . . . . . . . . . . . Легка,
Как ветерок от сквозняка,
Богиня в нимбе ночника
С простою целью
Зашла – пеленки поменять…
… И мы не будем им мешать,
запомнив, как икону:
. . . . . . . . . . . . . . . . . Мать
над колыбелью...
|
|