Молочников Владислав
(Израиль, мобильный:0547523423; тел.03-9645525)
Междуречье
(эзотерическая поэма)
1
Я видел речные ракушки,
Девчонку, лишенную тела.
Она создавала игрушки
Из тёмно-зелённого мела.
В садах веселились жирафы,
Вращая пятнистые шеи.
Творцы, заслужившие штрафы,
Копали руками траншеи.
2
Я крался по улочкам узким,
Гонимый мечтой иллюзорной.
Не Блок, не Есенин, не Пушкин -
Запретных мотивов дозорный.
Вокруг удлинённые хари
Шептали цензурную гадость.
Я чувствовал запахи гари
И рядом стоящую старость.
Она тормозила нахально.
(А я ненавижу запретов).
Ведь старость, как страх, виртуальна,
Слабее реальных поэтов.
Отстала; я шёл без одышки,
Пока не возникла пещера.
В расщелинах ползали мышки,
Наверное, дом Люцифера!?
Я начал топтаться нервозно,
Ломая трескучие ветки.
Назад возвратиться не поздно!?
Но стоит ли узнику клетки?
Взлетали цветастые птицы,
Как залпы ночного салюта.
Заката кровавые спицы
Касались ресниц Абсолюта.
В пещере, наверное, черти
Срывают с отступниц вуали.
Блестящие, белые черви
Ремнятся в покатости таллий.
Иду: каменистые своды,
Колючий, порывистый ветер.
Как глупо растрачены годы!
И кто за растрату в ответе!?
Судьба человека ужасна.
Богатство, увы, не спасает.
Измены, болезни, лекарства.
Счастливых людей не бывает.
Пещерной породы уступы.
И вдруг… перламутровый свет!
Галантно одетые трупы
Спешили на светский банкет.
Они были словно живые.
Лишь в спинах торчали ключи.
Мальчишки и дамы седые
В нарядах из пёстрой парчи.
Они танцевали кругами,
Струился малиновый смех,
Весь зал был пронизан духами,
Гульнуть согрешившим не грех.
Всё лгали церковные книги:
Котлы, клокотанье смолы.
Балы! Музыканты! Интриги!
От яств прогибались столы.
Реальность ужаснее ада.
Реальность - единственный ад.
Людское безумное стадо
Стремится вернуться назад.
Назад к временам безобразным,
Где дрались за каждый кусок.
Уродство сроднилось с прекрасным,
И мир угодил под каток.
Я робко прошёл в помещенье.
И сел, озираясь, за стол.
Креветки, форель - объеденье!
В серебряных чашах рассол.
Я ел, но казалось всё мало.
Какой восхитительный вкус.
В бардовых прожилочках сало,
И жёлто-оранжевый мусс.
Смычки кувыркались по струнам.
Я чувствовал взгляд на спине.
Красавица с обликом лунным
Душой прикасалась ко мне.
Глаза её нежно шептали:
“Не бойся, таинственный друг,
Сознанье покинут печали,
Замкнётся разомкнутый круг.
У тленья - великая сила
Былые мечты воскресать.
Что в жизни тебе не хватило
У нас ты сумеешь познать.”
Она подошла ко мне сзади.
Я вздрогнул, прикрылся рукой.
Её золотистые пряди
Парили, как бабочек рой.
Упавшая с неба Богиня
Из первых, мальчишеских снов.
Она назвала своё имя,
Бессмертное имя – Любовь.
Потом был пленительный танец.
Нимб счастья пылал надо мной.
Густой, сексуальный румянец,
Лицо моё сделал луной.
Забыл я зигзаги к пещере,
(Кто вспомнит такую муру)?!
Всё спуталось - люди и звери -
Как листья на встречном ветру.
Я трогал, высокие груди,
Ласкал завитушки лобка…
Что будет? То будет! То будет!
Давно жизнь пошла с молотка.
Я гладил прозрачное платье.
Вернее, что было под ним.
Нашёл! Я нашёл своё счастье!!!
Реальное счастье! Не дым…
И вдруг окрылённые руки
Случайно коснулись ключей.
Исчезли скрипичные звуки,
Фигуры седых скрипачей.
Погасли трёхмерные люстры.
Взошла непроглядная мгла.
Не стало фужеров и устриц,
У ног закипела смола.
В классических фраках танцоры
Взлетели, противно жужжа.
Огромные мухи обжоры -
Людских нечистот сторожа.
В брильянтах роскошные дамы
Надели крысиный наряд.
Возникли глубокие ямы
И сладко-болотистый смрад.
Посыпались камни-бандюги,
Вздымая осевшую муть.
Нарядно одетые слуги
Сгустились в зеркальную ртуть.
Большие фруктовые блюда
Прогнулись в летучих мышей.
Панически билась посуда,
Тараня мишени камней.
Мое лунноликое счастье
Свернулось гремучей змеёй.
Исчезло прозрачное платье,
Змея наблюдала за мной.
Хотел я бежать, но осечка,
Ботинки прилипли, хоть плачь.
Очнулась чертовская печка.
Я скинул ботинки и вскачь.
Бегу! Но куда? Не понятно!
Повсюду обломки ключей.
Вдали стали двигаться пятна,
И стало немного светлей.
Пронзительный вой за спиною.
Я снова сумел уцелеть.
Мгновение! Стал бы золою
Такой красноватой, как медь.
Недымная круглая впалость.
Кошмар не добрался сюда.
Всё ложь! Впрочем, лжи не осталось!
Летящая в пропасть вода.
Я встал, два огромных экрана
Мигали напротив меня.
В одном силуэт истукана,
В другом - переливы огня.
Огонь поедал кипарисы,
Плывущие вдаль паруса.
И кто-то воинственно-лысый
В рулон собирал небеса.
Бесчувственно-каменный идол
Смотрел на прекрасный цветок.
Смотрел! Но при этом не видел,
Срок действия камня истёк.
С экрана пропали картинки.
Возникли из трещин пульты.
Я их подобрал без заминки,
В пультах были встроены рты.
Пульты говорили синхронно.
Лишь стоит на кнопки нажать,
И жизнь, что прошла монотонно,
С экрана воскреснет опять.
Нажал, на одном из экранов
Прошедшего времени ход.
В каких-то кампаниях странных
Я требую личных свобод.
Борьба! Без конца и начала.
Борьба без особых причин.
Для счастья всегда не хватало
Поддержки блатных величин.
С другого экрана без звука
Мелькали души миражи:
Из плавно открытого люка
Колосья свисающей ржи.
По лунной дорожке озёрной
С прикольной девчонкой бреду.
Мы кушаем сладкие зёрна,
Что сорваны в летнем саду.
Она мне целует ладони.
Часть зёрен уносит волна.
Зелёные рыбы-засони
За кормом всплывают со дна.
Я сплю в материнской утробе,
Вокруг шелковистая мгла.
Никто не обидит, не тронет.
Зародыш прозрачней стекла.
За снимком идёт новый снимок.
Я скоро устал наблюдать.
Как холодно, нету ботинок,
И помощи можно не ждать.
Мир духа и плоти - без стыка.
Конфликт без конца коротит.
О чём думал звёздный Владыка?
Всем правит уродливый быт.
Высокое ищет смиренья.
Смиренным не выжить сейчас.
Азарт подменил вдохновенье,
Искусство - для власти каркас.
Энергий живого начала
Не ловят Земли маяки.
Душа человека устала
За пайку играть в поддавки.
Забег, и нельзя оступиться.
Упал - утрамбуют под ноль.
Тупые, жестокие лица
Мир духа берут под контроль.
С тревогой взглянул на ботинки,
Вернее на раны свои.
Змея в нежно-розовой дымке
Смотрела глазами Любви.
Моё лунноликое счастье!
Я сразу узнал этот взгляд.
Хотя уже не было платья.
Шершавый змеиный наряд.
Я вспомнил круги наслажденья.
Магнитное трение тел.
Смычков виртуозных паренье,
Я так её сильно хотел!!!
Змея щекотала мне пятки
Липучим, двойным язычком.
Расстройства былого остатки
Растаяли в сердце моём.
Мне стало легко и спокойно.
Зигзаги судьбы не понять.
Я беден, но прожил достойно,
О чём ещё можно желать!
Змея мне хвостом подмигнула
И прыгнула между камней.
Из недр подземных подуло
Нектаром с прибрежных полей.
За ней я пошёл без разведки
По острым камням босиком.
С боков известковые ветки
Пытали и ночью и днём.
Кривые, кристальные пики
Порой превращались в кресты.
Кристаллы-фиалки, гвоздики
Росли, как живые цветы.
Я стал механизмом движенья.
За ней! Я не должен отстать.
Змея мне дарует спасенье!
Не долго осталось страдать.
Туннели, разломы, проходы…
Вперёд! Без еды и питья.
Тянулись подземные годы…
Я шёл - не скуля, не кряхтя.
Змея продвигалась на север,
К истокам великой реки.
Заросший, раздетый, я верил -
Желанные воды близки.
Там реют высокие травы,
Там правит душой пустота,
Там нету позора и славы,
Река, где течёт красота…
Вдруг взрыв оглушительной тяги,
Гигантский пещерный разлом.
В сознанье мелькнули коряги
И чёртик с воздетым перстом.
Потом наступило молчанье.
Иссяк рассуждений поток.
Лишь волн невысоких звучанье
И тёплый, искристый песок.
Я сутки лежал без сознанья
В ракушках, прилипших к спине.
Лежал, выделяя сиянье,
Змея прижималась ко мне.
Она врачевала мне раны.
Ждала пробужденья, и вот.
Я встал, от усталости пьяный,
И замер при виде красот.
Нетронутый копотью остров.
В объятьях прозрачной реки,
Где всё удивительно просто,
Где своды небес так близки.
Где воздух и кормит, и поит,
Где можно прожить, не живя,
Где время в ловушки не ловит,
Где время стоит, как трава.
С одной стороны - воды света,
С другой стороны - воды мглы,
За островом - сходятся где-то,
Сливаются где-то вдали.
И буднично-серая гадость
Плывёт к миллиардам землян.
Неся разоренье и старость,
И древнюю веру в обман.
Моя драгоценная змейка
Свернулась пятнистым кольцом.
И всё ж отыскалась лазейка!
Мы вышли из ада вдвоём.
Я взял её, нежно погладил,
К груди обнажённой прижал.
Любовь - отрицание правил.
Я в губы её целовал…
Она извивалась, стонала,
Пытаясь отдать свой экстаз.
Но только хвостом щекотала,
И капали слёзы из глаз.
Рыдали ночные светила,
Трава наклонялась к песку.
Река, как волчица, скулила
Не в силах умерить тоску.
Всю ночь провели мы в обнимку,
Пока не пробился рассвет.
Сквозь матово-влажную дымку
Карабкался солнечный свет.
Я стал танцевать от избытка
Приятных эмоций в душе.
Лицо озарила улыбка.
Мы стали другими уже?
Толчок! Вспышка между лопаток!
Взъерошенный, цепкий песок.
Конвульсии, страшный припадок,
Треск ребёр, из них - порошок…
К бокам приросли мои руки.
Нельзя ни поднять, ни скрестить.
Я съёжился, плюхнулся в брюки,
Стал тонким и длинным, как нить.
Ребристо-пятнистый узорчик
Возник от макушки до пят.
Боль, словно орудовал кортик,
Мой рот вырабатывал яд…
С тех пор пролетело полвека.
Змеиная шкура - мой дом.
Нет хуже судьбы человека!
Я понял, став водным ужом.
Мы бесимся в бархате тины.
Детишки на солнышке спят.
Вальяжные звёзды-павлины
Хвостами лучей шелестят.
На острове вечное лето,
Без вьюжных симптомов зимы.
С одной стороны - воды света.
С другой стороны - воды тьмы.
Царит первобытный порядок
Без Господа и Сатаны.
Спокойная жизнь без загадок
Под плёнкой речной тишины.
И прошлое больше не гложет.
Дождь кончился, солнца лучи.
Нас старость коснуться не может,
От смерти сломались ключи.
Всё в прошлом - разлуки и встречи -
Лишь ход кружевных облаков.
Нашёл я своё Междуречье,
Где всем управляет Любовь…
Мы ждём вас! Рабы подземелий!
Дерзайте! Проходов не счесть.
Для тех, кто страдает без цели,
Есть выход! Единственный есть…
|
|