Как только Наталья Родкевич впервые увидела Леонида, она ощутила, как сердце в девичьей груди забилось в стремительном ритме.
"Это Он! Он! Мой суженый! Мой любимый и самый дорогой в этом мире человек! Как я тебя долго ждала... Целых двадцать лет... И вот дождалась... Я знала, я чувствовала, что придет этот час, когда я встречу тебя! Обязательно встречу! Мы будем вместе, и никто никогда не сможет нас разлучить... Мы умрем вместе в один день, и наши дети будут приходить к нам на могилу и приносить цветы...", - мечтала она по вечерам, лежа в постели.
Леонид Турчанский был высок, строен, с длинными темными волосами и большими зелено- серыми глазами. В дорогих очках и длинном кожаном плаще, с легкой небритостью на лице, он впервые предстал перед девушкой в редакции газеты "Вечерний город", где Наталья проходила практику. Мужчина твердо шагал по земле. Его походка и манеры свидетельствовали об уверенности в завтрашнем дне. Турчанский звонко смеялся, слегка поворачивая голову, и постоянно курил одну сигарету за другой.
Наталья не могла дождаться утра, чтобы примчаться на практику и вновь увидеть его. Девичьи мысли днем и ночью были заняты только этим молодым человеком, который вихрем ворвался в ее безоблачную жизнь, перевернув в ней все вверх дном.
Ночами Наташа представляла, как плывет на корабле, и судно терпит крушение. Только ей и ему, двум влюбленным, суждено выжить в этом стихийном бедствии. Её мечтам не было предела.
Но мечты девушки в один миг были разбиты, как хрустальная ваза. Звон их осколков еще долго стоял в ушах влюбленной, когда она узнала, что человек, стрелой пронзивший ее юное сердце, вот уже скоро пять лет как живет с женщиной по имени Ольга.
Придя домой в тот злополучный вечер, Наталья хотела перерезать себе вены. Пришедшая к ней неожиданно в гости соседка помешала ее планам. Сколько слез пролила практикантка, знала только верная подруга - подушка.
Практика подошла к концу и Родкевич облегченно вздохнула. Она думала, что наконец-то её муки закончились. Но девушка ошиблась. Этот мужчина, который пронзил девичье сердце, по-прежнему не давал ей спокойно заснуть.
Она несколько раз приходила в редакцию газеты, но ни его, так же как и его статей, ей больше не суждено было увидеть.
Так в ожиданиях предстоящей встречи прошло почти два года.
В четверг после рабочего дня Наталья решила поехать к своей школьной подруге. Она подошла к остановке и стала ждать автобус. Накрапывал дождь. Небо моментально потемнело, и сильный ветер, подувший с реки, стал трепать волосы из стороны в сторону. Он отбрасывал пряди волос то вперед, то назад. Наталья подняла голову и пожалела о том, что вчера вытащила из сумки фотоаппарат, который постоянно брала с собой. На темно-синем грозовом небе показались две чайки.
"Буря... Сейчас грянет буря...", подумала она в тот момент, когда тридцать первый номер автобуса остановился прямо перед ней. Сверкнула молния, за ней последовал раскат грома. Девушка вздрогнула. Ей показалось, что молния пронзила её тело, и она сейчас замертво упадет под колеса подошедшего автобуса.
Наталья слегка повернула голову. В переднюю дверь автобуса последним вошел молодой человек с ампутированной правой ногой. За ним дверь закрылась, и автобус стал медленно отъезжать от остановки.
Все происходило как в тумане. Наталья не чувствовала ни рук, ни ног. Она уже не замечала, как ветер трепет её волосы, а дождь бьет по лицу, и что она промокла до нитки. Автобус уже давно скрылся за поворотом, но девушка все еще продолжала смотреть ему вслед, как пьяная, не понимая, что с ней происходит, и что творится в её сердце.
Дождь медленно стал утихать. Дождевая вода стекала в люки.
Перед её глазами стоял мужчина, который последним вошел в тридцать первый номер автобуса.
- Нет! - твердили её уста, - Нет! Нет! Только не это! Этого не может быть! Я ошиблась! Обозналась! Конечно, же, обозналась! Я же не видела его лица! Мне это просто показалось! Я все время только и делаю, что думаю о нем! Вот и результат!
Наталья стараясь гнать от себя мысль, что мужчина с ампутированной ногой был тот самый Леонид Турчанский, которого она все еще никак не может забыть.
Она не помнила, как шла домой, как вошла в квартиру, как сняла промокшую одежду и, переодевшись, села на тахту, обхватив колени руками. Ни одна мысль не лезла ей в голову. Перед её глазами продолжал стоять Турчанский. Девушка вспомнила, как впервые увидела его, и на её лице появилась улыбка.
Наталья на следующий день поспешила к остановке. Но ни на завтра, ни в понедельник мужчину с ампутированной ногой ей не суждено было увидеть.
Сердце ныло при воспоминании о человеке, который последним вошел в тридцать первый номер автобуса. Она пыталась отогнать прочь от себя это мгновенье, которое уже несколько дней не давало Наталье покоя ни днем, ни ночью. На какое-то время Родкевич представила себе, что это был все-таки Леонид, и сердце, сжавшись, стало ныть от невыносимой боли.
"Боже мой! Как это страшно!".
Чашу терпения девушки переполнил сон. Наталье снилось, что Турчанский стоял у обрыва, и взгляд его был устремлен в пропасть.
- "Где ты, милая, любимая моя?! - шептали его уста. - Как я хочу в последний раз взглянуть в твои глаза... Я прошу тебя, не злись на меня... Так уж вышло, что Ольгу я встретил намного раньше, чем увидел тебя... Ты даже не догадываешься, как я люблю тебя... Моя милая... Моя дорогая... Моя ненаглядная... Прошу тебя, протяни мне руку, не дай упасть мне в эту пропасть... Там так страшно, так темно и так сыро..."
Наталья проснулась от зова. Она не могла ошибиться. Она четко и ясно слышала зов о помощи.
Девушка моментально вскочила с постели. Она не знала, что ей делать: куда бежать и где в этом городе она может найти ЕГО.
Родкевич оделась и вышла на улицу. Моросил дождь. Она, не открывая зонтика, стала бесцельно бродить по спящему городу, пока не наткнулась на скамейку. Присев, Наталья поняла, что нервы на пределе. Голова раскалывалась на части и она, обхватив её руками, тихо заплакала.
В этот момент ей хотелось только одного - прижаться к груди Леонида и сказать, как сильно она любит его.
Неизвестно, сколько времени Наталья просидела бы на этой скамейке, если бы дождь не усилился. Он отрезвил девушку, и она пошла домой.
Войдя в квартиру, она ощутила мелкий озноб. Наталья наполнила ванну водой. Ей казалось, что жизнь без Турчанского не имеет смысла. Он полностью овладел её умом, мыслями, стал полноправным властелином девичьего сердца. Ни о каких новых знакомствах речь не могла идти. Её интересовал только Леонид, и только его она представляла рядом с собой.
Приняв ванну, Наталья легла в кровать, подложив под ноги электрическую грелку. Но недолго ей пришлось нежиться в постели. Зазвенел будильник, возвестивший о начале следующего дня.
С твердым намерением подойти сегодня к остановке тридцать первого номера автобуса, Родкевич поднялась с постели.
На работе ей казалось, что время остановилось. Минута, превратилась в вечность. Наталья постоянно смотрела на часы. Она готова была их разбить об пол, перевести стрелки, только бы побыстрее закончился этот проклятый рабочий день.
"Это - плен... Самый настоящий плен... Я пленница своих страстей... Как из него вырваться, куда бежать? Так больше нельзя жить... Хватит издеваться над собой...".
Выйдя из офиса, Наталья взглянула на часы. Оставалось восемь минут до прихода автобуса. Родкевич стала думать о том, что если она все-таки не ошиблась и этот инвалид не кто иной, как Леонид Турчанский... Она на мгновенье представила, что её ждет с ним впереди. Девушку охватил страх. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и она на какие-то доли секунды прикрыла веки.
Опомнилась Родкевич только тогда, когда к остановке подошел автобус. Она окинула взглядом стоявших людей и слегка улыбнулась, увидев, что среди них нет Леонида. Наталья облегченно вздохнула и направилась в сторону магазина. Но, сделав несколько шагов, какая-то сверхъестественная сила заставила её повернуть голову. В глазах у девушки моментально потемнело. Она хотела крикнуть, но язык прилип к нёбу, ноги стали ватными, а по позвоночнику прошел ток.
На этот раз Родкевич не ошиблась. Это был действительно Леонид Турчанский. Его черный плащ развеял женские сомнения. Слезы потекли из глаз. Прошло какое-то время, прежде, чем Наталья пришла в себя.
Родкевич ни как не могла сообразить, откуда Леонид появился на остановке, если среди ждавших автобус людей его не было.
На следующее утро, не позавтракав, она поспешила на остановку и была поражена своим открытием. В трех шагах от остановки, в зарослях кустов, была тропинка, ведущая к двум пятиэтажным зданиям. Сейчас у Родкевич сомнений не было: Турчанский ждет автобус именно на этой тропинке, вдали от людских глаз.
Придя, домой, она уткнулась головой в подушку и заплакала.
"Милый, Ленечка... Я никогда тебя не брошу! Слышишь ни-ког-да! Я люблю тебя! Дорогой мой! Любимый! Я представляю как тебе сейчас трудно! Я люблю тебя, еще сильнее, чем прежде... Люблю... Прошу тебя, не гони меня! Не отталкивай от себя... Ты даже не представляешь, как мне плохо без тебя... Я не представляю своей жизни без тебя..."
Она постоянно прокручивала в голове свою встречу с ним, строила планы. Наталья стала ждать пятницы. Ведь именно в эту пятницу, по её поверью, она должна встретиться с человеком, который поселился в сердце.
В этот день, как назло дул сильный, порывистый ветер. Но Наталья успокаивала себя, утверждая, что это ветер перемен, который должен изменить её жизнь.
Она спряталась за кустами и стала ждать, когда придет Турчанский.
Он явился за семь минут до прихода автобуса и, вытащив из кожаной куртки пачку сигарет, закурил.
Наталья задрожала. Больше всего она боялась, что все те слова, которые она приготовила для него, от страха сможет забыть. Для неё это было подобно смерти. Девушка чувствовала, как вздрагивает подбородок, и ноги отказываются подчиняться воле. Она хотела сделать шаг, но не в силах была пошевелить ногами. Родкевич схватилась за голову и почувствовала, легкое головокружение. Сжав пальцы в кулак, Наталья стала растирать виски. Сознание медленно стало возвращаться к ней.
Турчанский затушил сигарету и поправил рюкзак, висевший за его спиной. Он хотел ступить на тропинку, как почувствовал какой-то сильный толчок. Молодой человек слегка качнулся назад. От падения его спасла живая изгородь аккуратно подстриженных кустов. Костыль упал на землю, и он выругался.
- Извините! Извините, меня! Я... Я...
- Смотреть нужно! - зло просипел он.
- Я не хотела, - чуть не плача, произнесла Родкевич. - Я задумалась... - она нагнулась и, подняв с земли костыль, подала его владельцу.
Молодой человек что-то буркнул себе под нос.
Как раз в этот момент тридцать первый номер автобуса, отошел от остановки.
Турчанский зло выругался.
Сердце девушки забилось тревожно в груди, и все те слова, что она подготовила для речи, и которую неоднократно репетировала, моментально вылетела у неё из головы.
- Я Наталья... Наталья Родкевич, - проговорила она глухо, - Разве Вы меня не помните?! Я в Вашей редакции проходила практику.
- Что Вы говорите?! Что из этого! - с надменным пафосом, произнес он.
- Я... Я...
- Что Вы на меня так смотрите?! Инвалида никогда не видели?! Посмотрите... Может, полегчает... Только не нужно меня жалеть...
- Это ужасно, - произнесла она, и моментально спохватившись, что не то сказала, добавила, - Извините меня. Я спешила на остановку.
- Что ужасно?! - голос Турчанского задрожал, и он ехидно улыбнулся, - Ужасно видеть беспомощного человека, инвалида, который имел все и за один миг лишился всего.
- Не говорите так, - произнесла она, вплотную подойдя к Леониду.
- Послушайте, девушка... Вы, по-моему, куда-то спешили? Так вот, топайте своей дорожкой... Нам с Вами ни как не по пути. Не тратьте зря драгоценное время. Живите и радуйтесь прожитому дню.
-Я... Я... Никуда не спешу.
- Послушайте... Не действуйте мне на нервы. Они у меня на пределе...
Наталья ничего не ответив, поплелась по тропинке в сторону остановки. Она подошла к витрине магазина и стала рассматривать бижутерию.
Пришел автобус, и Наталья не стала дожидаться, когда Турчанский последним войдет в него. Она постаралась войти первой и, усевшись на заднее сидение, стала ждать. Сердце девушки сжалось в комок, когда в автобус вошел Турчанский. Немолодой мужчина уступил место инвалиду и он сел, отставив костыли в сторону. Наталья видела: как он слегка повернул голову в сторону окна. Автобус медленно стал набирать скорость. Взгляд Родкевич был устремлен на Леонида. Ей хотелось выть от боли, от обиды, от злости на себя. Проехав несколько остановок, она вышла из автобуса - нервы девушки сдали.
Придя домой, Наталья включила музыку, и стала танцевать. Слезы текли по её лицу, и она, вытирая их рукавом свитера, твердила одно только единственное слова: "Ленечка".
Девушка не могла дождаться следующей пятницы, чтобы вновь увидеть его. На этот раз она решила обхитрить молодого человека и села в автобус на следующей остановке. Войдя в него и увидев, что место рядом с Леонидом свободно, села рядом.
- Привет, - весело произнесла она, - С работы?!
- Нет, с танцев, - нервно произнес он, и мускулы заиграли на его лице.
Наталья моментально покраснела. Её стало знобить.
- Сегодня погода холодная.
- Нужно теплее одеваться, - произнеся это, он повернул лицо в сторону окна.
Они проехали три остановки, не произнеся больше ни единого слова. Попрощавшись, Наталья вышла на центральной площади.
Девушка более месяца по пятницам преследовала Турчанского, пока в одну их них его в автобусе не оказалось. Он не появился и на следующей неделе. Родкевич заволновалась. Она не знала, что ей делать. Ночами девушка не спала, она все время думала о человеке, который стал смыслом её жизни.
В душе Натальи жила надежда, что она все-таки в автобусе увидит Леонида.
И она увидела его, но только не в автобусе, и не на автобусной остановке, а в окружении двух женщин. Они сидели в кафе, и пили кофе. Турчанский что-то им увлеченно рассказывал. Наталья остановилась возле окна, напротив которого сидел молодой человек, лишивший её покоя. Их взгляды на какое-то мгновение встретились. Леонид поднес к губам чашку с кофе, и Наталья увидела, что его пальцы дрожат.
Родкевич отошла от окна. Сейчас её мучил вопрос, откуда взялись эти две женщины? И что он им так увлеченно рассказывает?
Девушка села на скамейку, откуда была достаточно хорошо видна входная дверь в кафе и стала ждать, когда выйдет Турчанский. Родкевич долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как молодой человек один покинул заведение. Он прислонился к углу здания и, отставив костыли в сторону, закурил. Наталья поднялась со скамейки и нерешительным шагом подошла к нему.
- Здравствуете, - как можно спокойнее проговорила она. - Мое предчувствие меня не подвело... Я знала, что вы скоро выйдете из кафе...
- Что ты еще знаешь?! - голос его был холоден и скрипуч.
Девушка на его вопрос только пожала плечами.
- Послушай... Оставь меня в покое! Что тебе от меня нужно?! Почему ты меня преследуешь? И так на душе противно, а тут еще ты мне на голову свалилась...
- Я люблю вас, - произнесла она, и слезы навернулись у неё на глазах. - Люблю давно... Очень давно... Как только вас увидела в редакции...
Турчанский сделал несколько глубоких затяжек.
- Не путай любовь с жалостью. Тоже мне нашлась мать Тереза! - он рассмеялся.
Его смех был подобен электрошоку. Наталью передернуло.
- Давайте сядем на скамейку и поговорим, - предложила Родкевич, вытирая пальцем слезы, которые катились по еще щекам.
Молодой человек взглянул на часы и, сославшись на срочную встречу с другом, погасил сигарету. Наталья до последнего мгновения наблюдала за ним, пока он не скрылся за поворотом. Леонид шел быстро, опираясь на костыли.
Этот вечер она решила провести не в одиночестве, а у своей давней подруги, которая жила не далеко от дома Турчанского.
Всю дорогу в автобусе Наталья то и делала, что вглядывалась в лица людей, которые стояли на остановках, в надежде увидеть его.
Дверь открыла подруга.
Наталья вошла в комнату, где на диване сидели две девушки, я рядом с ним мужчина.
- Знакомьтесь - это Наташа, - произнесла подруга, представляя гостям Родкевич.
Наталья моментально отключилась. Все происходило как во сне. Опомнилась девушка только тогда, когда Леонид произнес:
- Мы знакомы. Наташа в нашей редакции проходила практику.
Родкевич посмотрела в глаза Турчанскому. Их взгляды встретились. Он снял очки и стал вытирать стекла. Наталья поняла, что молодой человек волнуется.
Родкевич вышла на лоджию. Она села на стул, прикрыв глаза. В голове вертелось одно единственное имя, имя человека, который лишил её покоя.
- Что с тобой? Тебе плохо? - услышала Родкевич рядом с собой знакомый голос.
Она с трудом открыла веки. Перед ней стоял Турчанский. Наталья уступила ему место, и он сел на стул. Вытащив из внутреннего кармана кожаного пиджака пачку сигарет, он закурил. Молодой человек делал одну затяжку за другой. Выкурив почти всю сигарету, Леонид глубоко вздохнул, хватая воздух ртом, и поморщив нос, спросил:
- Почему ты меня преследуешь? Я уже и не знаю куда мне от тебя бежать?
- Я люблю вас.
- Не смеши меня. Как можно любить инвалида?! Калеку? Ты хоть думаешь, что говоришь?!
- Как это случилось? - спросила, как можно мягче Наталья, слегка коснувшись ладонью мужских волос.
- Лучше бы я погиб... Все погибли, а я как назло выжил...Ради чего? Чтобы жить и мучаться...Захотел написать статью про Чечню... И вот результат, - он стукнул кулаком по оставшейся ампутированной выше колена ноги. - В машине нас было пятеро. Она подорвалась на мине. Я так надеялся на протез... .Врачи сказали, что мне всю жизнь придется скакать на одной ноге, - на глазах Леонида навернулись слезы. - Ольга, узнав, что я стал инвалидом - бросила. Но я на неё обиды не держу. Зачем ей друг-калека.
- Не говорите так! Не смейте так больше говорить! Я люблю вас!
Нервы Родкевич постепенно стали сдавать. Она боялась только одного, что расплачется. Наталья извинившись, покинула лоджию и направилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.
Возвратившись, она увидела, что Турчанского в квартире нет. Она наспех попрощалась с подругой, и покинув квартиру, выбежала на лестничную площадку. Слезы градом катились по её щекам. Они текли вперемешку с тушью, и девушка, не стесняясь, растирала их рукавом куртки по лицу.
Она спустилась на первый этаж, и была поражена увиденным. Возле дверей, прижавшись спиной к стене, стоял Леонид.
- Я не думал, что встречу тебя у своей родственницы, - он слегка замялся, лицо его побагровело и он, отставил костыли к стене, поправил очки и волосы.
Молодой человек взглянул на Наталью, и слегка улыбнулся уголками губ. Родкевич поняла, что он обратил внимание на испачканное тушью лицо. Девушка несколько раз всхлипнула.
- По-моему, ты уже опоздала на автобус, - проговорил Турчанский, взглянув на часы. - Следующий будет только через сорок минут.
- Какое это сейчас имеет значение. Главное, что я встретила вас, и вы никуда не спешите.
Наталья подошла к Турчанскому. Ей казалось, что она слышит, как стучит его сердце. В этот миг девушке хотелось только одного: услышать от дорого и любимого человека хоть несколько ласковых слов в свой адрес. Но он молчал. Перед её глазами стоял Леонид, тот самый Турчанский, которого она увидела, едва переступила порог редакции, где должна была проходить практику. Сейчас перед ней стоял совершено другой человек. Обычная уверенность покинула его, и это чувствовалось.
Он стоял, прислонив голову к стене. Взгляд Натальи упал на его руки с выступающими наружу венами. Она слегка коснулась его руки. Леонида передернуло, лицо моментально исказилось, губы задрожали.
Наталья прижалась залитым слезами лицом к груди молодого человека. Он никак не ожидал такого поворота событий. Турчанский не знал, что ему делать, как поступить в этой ситуации. Будь он нормальным, полноценным мужчиной, он бы взял это хрупкое создание на руки и целовал, целовал, целовал...
- Не нужно, - сквозь зубы процедил Леонид. - Не нужно этого делать. Не делай мне больно.
- Я люблю вас, - приподняв голову, глотая слезы, с трудом произнесла девушка.
- Ты не маленькая и прекрасно понимаешь, что эта любовь не имеет реальной основы. Все это твоя выдумка. Твоя фантазия. Не нужно свою головку засорять разной ерундой. Ты еще так молода... Так молода... У тебя еще все впереди.
- Если я вам безразлична, то почему вы тогда оставили эту квартиру? - спросила Наташа, сняв очки Турчанского. - Посмотрите мне в глаза. Скажите правду... Только правду.
- Хорошо.
- Я вам нравлюсь? - настойчиво спросила она.
- Какое это имеет значение?
- Самое простое.
В этот момент послышались шаги. Кто-то спускался вниз, и Леонид предложил покинуть подъезд.
Он приоткрыл дверь, пропустив спутницу вперед.
Они вышли. Моросил дождь. Девушка раскрыла зонт. Она хотела защитить любимого от дождя.
- Вот этого делать не нужно! - произнес он грубо.
Пройдя метров сто в сторону автобусной остановки, Наталья стала упрашивать Леонида, чтобы он пригласил её на чашку кофе или чая.
- Пожалуйста! - жалобно проговорила она, - Не откажите мне в моей просьбе.
Мужчина был поставлен в неловкое положение. Ему хотелось крикнуть: "Да! Да! Конечно! Я приглашаю тебя в свой дом!"
Но разум твердил обратное. "Зачем тебе приручать это невинное создание к себе? Кому от этого станет легче? Пожалей девчонку, она вбила себе в голову, какую-то чушь, которую называет любовью. Ты же почти на десять лет старше её, а значит поумнее. Не делай больно ей и себе. Ведь все равно она тебя бросит, как бросила Ольга. Не усложняй свою и её жизнь. У вас разные пути. Разные дороги. Вам вместе никогда не быть. Что ты ей можешь дать, кроме своих проблем? Скажи "нет"... Скажи... Почему ты молчишь? Ты хочешь быть счастливым?! А она? Какое её ждет счастье с одноногим?"
Видя, что Турчанский колеблется - приглашать в свою квартиру её или нет - Наталья, ничего не говоря, направилась в сторону его дома. Леонид медленно поплелся за ней. Он открыл дверь и пропустил гостью вперед.
Большую гостиную от кухни разделяла стеклянная стена. В комнате стоял большой обитый замшей диван цвета морской волны. На паркетном полу лежал ковер. У стены стояла зеркальная витрина, где была выставлены фужеры и бокалы из хрусталя. На самой нижней полке стояло несколько бутылок с вином. На стенах висели картины. Телевизор стоял в углу, напротив дивана.
- Мне нравится у вас. Все обставлено со вкусом. Убрано. Ни одной пылинки.
- Если ты думаешь, что это я все так убрал, то ошибаешься. Моя сестра приходит и наводит порядок. У меня нет на это времени. Да и, по правде признаться, желания тоже.
Дрожь пробежала по телу Натальи. Она взглянула на Леонида и предложила пройти на кухню. Он показал гостье, где лежит чай и кофе и, указав на холодильник, предложил ей на время похозяйничать.
Девушка моментально согласилась. Она старалась оттянуть время, чтобы опоздать на последний автобус.
Наталья приготовила кофе, и разлив его в маленькие фарфоровые чашечки поставила на стол, села рядом с хозяином квартиры.
Выпив чашку кофе, Наталья спросила у Леонида, не найдется ли в его квартире чего-нибудь покрепче. Молодой человек перевел взгляд с чашки на девушку.
Наталья от его взгляда побледнела. Леонид, видя это, сказал, что она может взять с витрины любое вино, какое только пожелает.
- Эти вина я привез с Молдавии, когда еще жил с Ольгой. Я все их берег для особого случая, - и тяжело вздохнув, добавил: - Вот, видимо, дождался... Мне будет приятно вспомнить, что это вино я выпил вместе с тобой, - проговорил он, вертя в руках пачку сигарет.
Незаметно было опустошена бутылка вина.
Наталья увидела, как лоб мужчины покрылся капельками пота. По его лицу нетрудно было заметить, что он хочет что-то сказать, и это "что-то" сдерживает его от какого-то поступка. Наконец он тяжело вздохнул и, взяв пустой фужер в руку, поднес его к глазу, стал пристально рассматривать.
- Уже поздно... Автобус твой давно ушел... Следующий будет только завтра утром. - Он на какие-то доли секунды замолчал, и эта пауза показалась Наташе целой вечностью. - Я эгоист... Да... Да... Эгоист... Но мне совершено не хочется, чтобы ты уходила от меня. Я так долго ждал этого вечера... Так по ночам мечтал о нем... И вот...
Он поставил фужер на стол и, поднявшись, тяжело дыша, направился в гостиную. Турчанский шел медленно, всем своим весом опираясь на костыли.
Наталья посмотрела ему вслед. Женский взгляд, как ток, пронзил тело инвалида. Турчанский слегка качнулся. Родкевич, мгновенно вскочив со стула, подбежала к нему:
- Что случилось? Вам плохо? - в ужасе спросила она.
Леонид посмотрел на неё отсутствующим взглядом и предложил пройти вперед.
В эту ночь они были близки.
В субботу Наталья проснулась раньше обычного. Она, долго не думая, помчалась на кухню, чтобы до того момента, как проснется Леонид, приготовить завтрак. Когда стол был накрыт, Наталья вошла в спальню.
- Всё утро я только и делал, что задавал себе один и тот же вопрос: увижу ли я тебя еще в этой квартире или нет ...
Она присела перед ним на корточки и, положив свою голову на его ногу, часть которой была ампутирована чуть выше колена, прижала её к своему лицу.
- Я тебя очень люблю... И никому никогда не отдам.
Мужская рука непроизвольно коснулась женских волос. Леонид слегка нагнулся и коснулся их губами.
- Я эгоист! Эгоист! - сквозь зубы процедил он. - Но я живой челок... Я не могу и не хочу отказываться от того, что мне дарит судьба. Я прекрасно понимаю, что ты - моё мгновенное счастье, которое не сегодня, так завтра покинет меня. Но я все же тебе очень благодарен за то, что ты сейчас здесь, рядом со мной. Что я могу гладить твои волосы, слышать твой голос... Я люблю тебя... Очень люблю... Я как только вчера увидел тебя, подумал, что сошел с ума. Мне в первый миг показалось, что ты мираж, какое-то наваждение, которое постоянно преследовало меня в последнее время. Я никак не мог поверить в чудо, что ты стоишь передо мной.
*** *** ***
С той поры минуло почти шесть лет.
Две нарядно одетые девочки бегают по квартире и звонко смеются. Они сегодня именинницы.
- Зачем вы с утра надели эти нарядные платья? - спросила мать. - Ведь гости придут только вечером.
- Папа, скажи маме, что мы сегодня весь день должны быть красивыми, - ответила одна из них, дернув сестричку за косичку.
Леонид заулыбался и, опираясь на костыли, подошел к Наталье:
- Спасибо тебе за то, что ты с нами, что терпишь нас...
- Я люблю тебя, Ленчик, - произнесла Наталья, взглянув в глаза мужу. Её глаза светились от счастья, как и в первый вечер, когда она впервые переступила порог этого дома.
|
|