Иногда приходится поддерживать разговор, который тебе совершенно неинтересен, как неинтересен и сам собеседник, но ты улыбаешься и несешь чепуху, и говоришь вздор, и киваешь головой в ответ на такую же чепуху и такой же вздор.
Вы давно уже надоели друг другу.
Вы чувствуете натянутость в своих отношениях и все же упорно продолжаете перемешивать словесную глину.
Но кувшина не будет.
Об этом было известно заранее.
Но…
Он - гость, нанесший визит вежливости. Ты - добродушный хозяин. Ты бы с удовольствием широко зевнул и пошел бы спать, послав к чертям своего визитера. Впрочем, как и он. И снова пошло бы время, и обоим стало бы легче дышать.
Но почему-то нельзя.
Наступает очередная пауза, во время которой ты мучительно ищешь новую тему для странного разговора. Он - как ее продолжить.
Наконец, ни к селу, ни к городу, ты буквально высасываешь из пальца какую-то историю из своей или чужой жизни. Раздуваешь ее до ПРОБЛЕМЫ и чуть ли не радостно излагаешь ошалевшему от скуки гостю. Тот, философски глядя в потолок, в свою очередь достает оттуда ее решение, подкрепляя несуществующими фактами. Вы еще немного пережевываете "новую пищу для размышлений", постепенно замолкая… Некоторое время опять царит тишина.
И вдруг!
Вспышка!
Озарение!
Вы почти одновременно вскидываете руки, смотрите на часы, громко восклицая о незаметно пролетевшем времени (а ведь еще столько неотложных дел и главное - у обоих).
Сборы не долги.
Лихорадочно одевающийся гость, вероятно опасающийся просьбы остаться еще, что-то на ходу говорит о, приятно проведенном, времени и быстренько прощаясь, захлопывает дверь.
Разговор окончен.
Но это еще не все.
Каким-то чудом вы успеваете договориться на новую встречу. На этот раз вы поменяетесь ролями, не изменив, впрочем, сценария этого бесконечного спектакля, в начале которого вы были близкими друзьями, пока дороги ваши не разошлись в результате взросления или перемены работы. Это не важно. Однажды вы снова встретились, и спектакль с двумя действующими лицами начался. Ни один из вас не в силах оборвать представление. Может быть, из жалости к бывшему другу, но скорее из излишней светской вежливости.
Страшно, когда одинаково вежливы два уже ненужных друг другу человека.
Господи, до чего же мы бестолковы!
Февраль,1997г.
|
|